Глава 89. В плену передышки

Игнис взбирался на небо над узкими зданиями, путаясь в отражениях от разлива реки Олавы, заглядывая в широкое окошко Милославского дворца.

Лирия разлепила один глаз. В щелку вонзился тошнотворно яркий свет дня. Она уже хотела скинуть с себя букашек, поглубже закопавшись в мягкую траву, однако вспомнила, что лежит, накрытая мягким и колючим одеялом. Велларийка зарылась в него поглубже. Постаралась закрыть глаза — сон был уж на редкость приятным. Впрочем, через мгновенье девушка грохнулась на сверкающую плитку пола!

— Эйе, там всё в порядке? — спросил Себастьян за дверью.

— В полном, — ответила Лирия сквозь зев.

Она оглядела округу сквозь щелки глаз: это были просторные покои, щедро обставленные мебелью из заландского дуба, кровать с балдахином, и целый прикроватный столик! По всей ширине комнаты валялась одежда аристократки, большая часть шкафов и полок пустовала, ведь предназначалась для знатных гостей с объемной поклажей. Грязная серокожая в дорожной пыли, перемотанная бинтами вместо нижнего белья и избитая по всем бокам была больше похожа на воровку, пробравшуюся сюда через окно.

«Нужно принять ванну», — Лирия строго решила выжать все соки из сложившейся для них ситуации.

Из-под двери запахло свежей выпечкой, выманивая наружу велларийку, как сыр в мышеловке. Накинув на себя часть белья, девушка вышла в общую залу их покоев.

— Я сплю или ты читаешь книгу? — вновь потерла она глаза при виде землянина с томиком в руках. Доселе она видела его только с документами и записками, где он царапал что-то на малопонятной смеси мистерианского и его родных варварских закорючек.

— Нужно получать выгоду из ситуации, — пробасил Джон.

— О эт верно, как никогда верно, мой законопослушный друг, — довольно промычал Скитлер, вгрызаясь в свежий хлеб.

Лирия на босу ногу взяла курс к зеркалу. Ужаснувшись от увиденного, вылизала свои волосы расчёской: «Настоящая, из кости!», — она не скрывала довольной улыбки, орудуя инструментом.

— Прям как дома? — глянул на неё Себастьян.

Девушка покачала головой:

— В особняке меня не держали под замком. По крайней мере, не насильно.

У них действительно были роскошные покои. Однако, что толку? Из-за южанина и всеобщей паники по поводу чумы в Дейтоне, троицу заперли на карантин. Как если бы, у них вообще был шанс добраться до Лариона от Дейтона пешим ходом — портальную сеть к городу так и не возобновили.

От положения узников их отделяло только одно: чернявая служанка с обветренной кожей, больше похожая на мышку в своем сером переднике.

— Да хранит вас Аркана, — пролепетала она, раскладывая на стол блюда, сокрытые серебряной клошью. — Велели передать, что ваша спутница пришла в себя.

Спутники поглядели на Лирию. Та только развела руками, сделав вид, что ей всё равно.

— Скажи лучше на милость, чернь, когда твой принц отпустит нас отсюда?

— Никак не могу знать, — опустила голову служка, скрывшись за дверью.

— Даже слугу нам выбрали препаршивого! — заворчала девушка, усаживаясь за стол.

«Хотя бы здесь полный набор столовых приборов», — утрата её драгоценных ложек всё ещё гложила велларийку, выражаясь в фиксации пересчитывать все приборы за столом.

— Каковы наши шансы на скорейшее выполнение прихоти Норриса? — буркнула она, смотря на Джона. На завтрак ей подали яйца в соусе с миндалем и шафраном, выглядели потрясающе, однако насчет съедобности соуса у Лирии были сомнения.

— Принц проинформировал городскую дружину, — Миллард отложил свою книгу. — Теперь им нужно посовещаться. По моим подсчетам, это может занять день. Но скорее всего, займет неделю.

В раздумье девушка сжала губы.

— Знаешь, варвар, в других условиях я бы пожаловалась…

— Эйе, а может нам и не с руки будет ждать чьей-то подачки? Может, к нам придет иной вариант действий? — Себастьян кинул на Лирию взгляд, который ей не понравился. Хотя, ей вообще мало какие взгляды от него были по душе.

— Бред, — заявил Миллард.

— Многословное замечание!

— Действительно умные вещи говорятся короткими словами, — отмахнулся Джон от Скитлера. — Я скорее самолично переведу письмо Кальсинно, чем опять решусь играть в чью-то игру!

Лирия кивнула. Спутники взялись за завтрак. Впрочем, стоило только поднять землянину крышку, как Себастьян взорвался смехом: на тарелке Джону принесли одну лишь записку с весьма однозначным содержанием.

— Че пишут? — хохотал оттионец. — Слова, как конфеты, да?!

— Выражают недовольство моей земной натуре. Бывшие военные заслуги в Ларионе тоже не забыли, — Миллард, вздохнув бросил бумажку обратно в тарелку.

— Позови ту крестьянку, — посоветовала ему серокожая, — что они себе тут позволяют? Нужно задать урок местным пажам, а не то они и мне, Терруново проклятье, в тарелку наплюют, если не… Проклятье!

— Брось. То, что меня в Ларионе не жалуют, — не удивительно, — пробасил землянин. — Мы явились сюда с огнем и мечом.

— И весьма неожиданно, замечу, — утерла рот платком девушка, — у моего отца были большие надежды на успешный мятеж Лариона.

— Не все получают то, что они хотят.

Себастьян задумчиво покосился на свою шляпу:

— Что ж у тебя батя за чиновник такой? Наш прошлый барон Скаттл старший тожить в своё время ратовал за подобное…

Лирия крепче сжала вилку в руках, вскрикнув:

— Тебе-то, во имя Эллуны, откуда знать?!

— Но-но, м`леди, я работал на него! Откуда, думаешь, у моей Ловчей гильдии было финансирование и контрабанда всех вкусов и цветов? Если б не наши дела — хер бы Дейтону, а не подключение к Сети.

Девушка покачала головой: «Не верю ни единому слову этого порождения Терруна!», — она была слишком хорошо знакома с Дейтоном, дабы быть готовой спорить с его местным жителем.

— Выходит, он вас и сдал? — как бы ненароком поинтересовался землянин.

Себастьян кивнул, накалывая стилетом свой балык в душистых травах:

— Сивая дала ему неплохой повод сместить нас, швабра проклятая! Если бы только она не согласилась на то дело с Авонским… А-а, чаго молоть воду в ступе!

— Уверена, — сказала Лирия осипшим голосом, — ваш теперешний барон от твоей шайки и пустого места не оставил.

Скитлер фыркнул, едва не подавившись полоской мяса:

— Эт ты верно стелишь, м`леди, — вытер он рот рукавом, — сыночек старого Скаттла тот ещё воротила.

— Правильно, кмет! Надеюсь, ваш новый барон не убоится Катрины, как эта сделала местная… королева.

Девушка кратко улыбнулась: «Весь этот диалог одна большая вольница, где никто не боится того, что думает».

— Раньше так свободно выражаться можно было повсюду, — буркнула она, — а не только в кругу бандита и наемного головореза.

Миллард вернулся к своей книге, сказав:

— Умные граждане не на руку сильной Империи.

«И не поймешь, соглашается ли он со мной или обвиняет», — посмотрела на него Лирия из-под ресниц.

— Что, варвар, хочешь сказать, у тебя дома не так?

— Я живу в столичной квартире один, — пожал плечами землянин.

— Нет-нет, я о твоей родной планете, ты же не наймитом на службе у «Розы» родился?!

— Я сын фермера, — нехотя ответил Джон. — И однажды один сильный дал мне выбор: либо отправиться мне со всем своим селом в рабство хану, либо показать себя сильным. Только будучи сильным — ты можешь избежать рабства.

Лирия кивнула:

— Мой отец говорил как-то: «Веди себя как жертва — и очень скоро станешь ею. Покажи, что ты тут главная, и все будут из кожи вон лезть, чтобы тебе угодить».

— Мудро, — девушка уже обрадовалась ответу Милларда, как он прохрипел. — Но нужно подкреплять свою силу действиями, иначе долго ты не проживешь.

— Эйе, эт только к Земле относится?

— Нет, — отрезал Себастьяна Джон, вновь обратив свой взор на Лирию, — ты поняла?

— Не волнуйся, — отмахнулась аристократка, — теперь у меня достаточно сил, чтобы подкреплять мои слова!

Землянин только пожал плечами, сведя остатки бровей. Он хотел что-то сказать, но ограничился лишь коротким вопросом:

— Ты есть-то будешь?

— Обойдусь без яиц, — девушка отодвинула от себя тарелку. — Пойду в ванную, пожалуй.

Себастьян накинул на себя шляпу:

— Одна?

— Одна! — хлопнула перед его носом дверью Лирия.

***

Себастьян нарисовался в покоях служки беззвучно. Он вырос из тени прямо у неё за спиной, когда та раскладывала грязные тарелки в тазу. Учитывая, что из света тут была только тлеющая лучина да щелка в двери, пропускающая сквозь себя солнечный свет — вору даже не пришлось прибегать к магии.

— Привет-привет, — махнул шляпой Скитлер.

Служка при виде него завалилась набок от ужаса, схватившись за своё запястье. Её лицо застыло в немом крике.

«Все они такие, сявки доморощенные», — подумал оттионец, предложив девушке руку. Служка поднялась самостоятельно.

— Прощу прощение, — придала она своему голосу нарочито деловой тон.

— Ага-ага, — Себастьян закрыл собой выход, уперевшись в стену локтем, — когда я уже смогу перестать лгать в лицо своим… назовём их друзьям?

— А вас это смущает? Думаете, они просто согласятся на наши условия? — служанка бросила тряпку в корыто.

— Нет, они точно не согласятся, — и лгать им его тоже особо не смущало. — Мне ток не нравится ждать, красавица ты моя. Видишь ли, наши метки, — он показал ей сияющую руну на запястье, — имеют свойство проецировать нам дурные сны. И они становятся всё чаще, не говоря уже про жар от неё…

Себастьян потянул за ворот. Черноволосая девушка попятилась от одного только свечения метки феникса-монарха.

— Сейчас лучшее время, — кивнула служанка, обнажив в ответ своё запястье. Там красовался браслет стрижа, — а потому наша гильдия планирует сделать всё этим днем.

— И много вас тут будет? Наши покои, знаешь ли, довольно тесные, — ему точно не хотелось видеть кучу гильдейцев, пачкающих замечательный кинийский ковер на входе в его спальню!

— Я одна. Остальные детали вам знать не следует.

— И всё?! — глаза Скитлера забегали. — Н-но… Там же шлемоголовый, он тебе твою шею свернет и даже бровью не двинет!

— Мы уважаем вас, монархи, и на это делает ставку мой магистр.

— Да уж, — оттионец пригладил щетину, — ваше уважение на себе мы успели прочувствовать. Но лично к тебе, — он осклабился, — у меня есть определенное уважение!

Служанка и заметить не успела, как Себастьян провел по её щеке кончиком стилета, который он моментально достал из-за пазухи. Агент гильдии сощурила зенки, опасливо отходя от южанина.

— Нельзя ли умостить вашему монарху, а? — пробормотал он с ухмылкой, не оставляя своей тюремщице места.

«А что? — думал он. — Скорее всего, учитывая мой договор с гильдией, с Сивой я уже не увижусь, а эта служанка хороша собой…».

***

По спине девушки пробежали мурашки. Велларийская кожа очень чутко реагировала на изменения в температуре. Лирия выдохнула, когда её тело полностью адаптировалось к горячей воде.

В воздухе стоял крепкий дух от ромашковых трав. Оголенная девушка расположилась в просторной бадье, склонив голову на вуаль. Её изорванное белье было развешано по таумическим трубам, а другая часть — откипала в алхимической центрифуге. Подумать только, чего добилась бытовая магия. Благодаря ленивым лордам — тауматургия развивалась семимильными шагами.

«Скоро тряпье будет девственно чистым, как и я, думаю», — потерла она свои бока, изрядно набитые после стычки с игнибатцами.

Сиявший меж её нагих грудей кристалл делал воду похожей на ночное небо. Она неохотно сняла подвеску, уложив как можно ближе к себе. Удалившись от души Лирии, фамильный кристалл потускнел. Вмиг превратился в обычную стеклянную безделушку, какую носил на себе её отец.

«За это свечение Норрису можно сказать спасибо», — хоть что-то толковое вышло с этой истории.

Она заглянула в отражение кристалла: черные волосы подросли и оттого стали ещё небрежнее. Дабы вернуть ей её прежние локоны понадобится ещё много времени, а вот некоторые шрамы останутся с ней навсегда. Рубцы покрывали её грудь, талию, но нанесены они были вовсе не врагами, а её опекуном. Низкородный крестьянин, недостойный её в дочерях, теперь он казался девушке по-своему справедливым.

Лирия повидала многих мистерианцев. Она делила с погаными варварами кров, боролась с ними и выслушивала. Встретилась бок обок и с теми, кого доселе считала своими неопровержимыми братьями, велларийцами. И пожалела! На фоне всей истории, теперь приёмные родители вспоминались ей как куда более разумные существа.

«Не оглядывайся назад — погибнешь», — брызнула она на своё лицо водой. Никто не заменит ей настоящего отца, которого у неё отобрали.

— Смотря вперед, — пробубнила она, — мы имеем воришку, который скорее всего натворил в Дейтоне чего ужасного, да Милларда, который служит на найме, предположительно у самой Императрицы… Чем же он, Террунова мать, интересно вообще занимается? И откуда Божек мог это всё узнать?

Омывая ноги, девушка вновь взглянула на подвеску. Фамильный реликт выглядел неестественно, не светясь. Тревожно неестественно. Потому Лирия вновь схватила кристалл, наполнив ладони лазурным сиянием! Крепко прижала его к своей груди, опустив голову — мокрые волосы упали на два, получивших рельефность только пару лет тому назад, соска мягких пыльных оттенков. Девушку всякий раз покрывала дрожь, когда она слышала от своей матери, что случается с грудью, после вскармливания детей. Особенно у неё, полукровки, лишенной той гладкости груди с едва заметными втянутыми сосками, которую изображали у истинных велларийских матрон на статуях.

Аристократка всего каких-то три года назад больше всего боялась изменений в собственном теле, а теперь в дрожь её бросали фениксы, укрепляющаяся между ней и варварами связь метки и то, что она узнала от Эрика.

«Не надо было мне уходить от Ральфуса, моего опекуна, — горевала она. — Велларийская свора в Лазурном не стоила того, а вдобавок — я потеряла свободу».

Она прижала колени к груди, склонив голову. С другой стороны, Лирия получила кое-что взамен — цель, что поведал ей Эрик: «Но патриций может лгать мне, — напомнила себе велларийка. — Почему же отец умалчивал о моем истинном предназначении?», — но версия с ложью не сходилась, учитывая, как быстро Линнабарт упал на колени пред светом кристалла.

Теперь уже поздно думать — отца больше нет. Она пригладила маленький шрам на плече: «Я хотела отомстить за Ночь Затмения, велларийские погромы. Но кому? Черни и пустоголовым кметам?».

Шрам на плече она получила ещё в юности. Брат раскачал качели настолько, что маленькая Лирия грохнулась с них. Выпороли и обругали, разумеется, её. Матерь и слышать ничего не хотела про Люциуса. Так было всегда, сколько она себя помнила.

За стеной послышался стук засова. Удаляющиеся шаги.

«Нельзя забываться. Я в логове врага».

Лирия поспешила окончить своё купание. Накинув на себя одежду, она вернулась в зал их покоев — с её волос на плитку закапала вода. Впрочем, это никого не смутило. Здесь был только Джон Миллард, спящий на диване. Его сумка с личными вещами, как и остальной полный багаж, всегда лежали подле него, а то и вообще под ним. Так что, даже если бы велларийка захотела заглянуть в записи землянина, незаметно она бы этого сделать не смогла.

Себастьяна не было: «Наверное, развлекается с крестьянкой. Зачем же ещё ему понадобилось умолять принца назначить именно её служкой в наших покоях?», — размышляла девушка, направляясь в свои покои.

Там она свалилась на набитую овечьими шкурами кровать. Тишина пришла скоро.