Глава 36. Танго Третього Глаза

Архитектурные фонари, полукруглые и многогранные выступы с окнами в стенах церквушки ярко горели. Приход Исталебской церкви расположился на одном из самых высоких мест города.

На мостовую площади ступили солдаты. Духота была удушающей, казалось, от каменной кладки шла рябь, что от твоей сковородки.

— Да поможет нам Аркана-мио, — прошептал десятник Форен, едва в темноте проявились силуэты.

— Держите строй! — жеманно прикрикнул Эстен.

— Да-да, — вторил ему адъютант Остон, а потом снова затрясся:

— Это обязательно, амиго? Может просто отправить им депешу?

Ривс остановился. Он поглядел на фигуры во тьме, затаившиеся обок церкви: они были лишены строя и всякой солдатской муштры. Его же подчиненные шли ровной колонной, готовые к нападению в любой момент. Эти же, во тьме, не боялись, казалось, ничего.

— Если бы мы запоздали, кто-то бы лишился головы, Остон, — ответил ему офицер. — Меня не устраивает резня, но голова землянина стоит всего острова!

Десятник Форен вышел из строя, простучав по деревянному щиту с намалёванным на нём гербом Калеба возвещая о прибытии.

Одна из фигур в тени поднялась с корточек.

— Всех ворон наперекосяк, да это ж Ривс! — капитан Вильгельм встретил его своей хищной ухмылкой. — Я ожидал тебя раньше.

— Вы оказались правы, сеньор, — встал навытяжку Эстен, — они арестовали моё судно и собираются выпроводить нас с острова…

— Ага, знаю, — скучающе ответил ему капитан императорской гвардии. Он указал на церковь, — бургомистр уже там и как раз нас не ждёт.

«Подумать только, именно они ежедневно окружали Её Величество и советовали ей», — Эстен протер прослезившийся глаз.

— Они, сеньор… Наёмники Ладислава хотят убить посланников из Канцелярии! Я отправил пару своих десятников на помощь, если Аркана-мио будет благосклонна – они успеют им помочь…

«А ещё адмирал Хорсен подкупил их главу, — нос Ривса зачесался, — по Уставу, я обязан рассказать это».

Эстен не рассказал.

— Это ты зря, — холодно проговорил Вильгельм. Сердце сотника моментально укатилось в пятки. — Отправлять солдат на горячую голову – не лучшая идея.

Капитан положил ему руки на плечи:

— Ну-ну, что ты, я понимаю: молодым всегда хочется проявить себя! Зато двумя заботами меньше, не нужно волноваться ни о липовых канцеляристах, ни о кондотьере!

Один из гвардейцев, землянин, высокий как фонарный столб и тощий, как вахинец, сидя на мостовой, словно он нежится на пляже, прикрикнул солдатам Форена:

— Эй, эт чё у вас там за щиты? Ну-ка, дуйте-ка сюда – садитесь с нами, щас я подрисую вам розочек, для общей, курва, массы.

Ривс смотрел, как рядовой гвардеец командует его подчиненными.

— Не зарывайся, Бартош, — наказал ему Вильгельм. — Сотник, я бы хотел, чтоб ты поучаствовал, во благо Империи.

«Во благо Империи…».

Эстен кивнул.

Десятник Форен, видя, как у его солдат беспардонно забирают и калечат щиты – между прочим, две серебряных квалии за штуку – поравнялся с тощим землянином:

— Господин…

— Где ты его тут углядел, парень? — почесал бороду гвардеец и стукнул себя в поддевку с вышивкой гвардии. — Я мужик, мой капитан тоже мужик, да и твой офицеришка тожить крестьянин. Усёк?

— Си.

— Как славно гвардия и армия понимают друг друга, — умилился картине Вильгельм.

Он вскинул руки, в ладонях капитана заиграла магия: воздушные потоки закружились меж пальцев.

— За работу, Роза! — прикрикнул он. — Припугнем их там как следует!

С руки Вильгельма сорвался воздушный поток. Столкнувшись с дубовой дверью церквушки, он заставил петли скрипнуть и отвориться настежь!

Гвардейцы побежали внутрь с запалом, с каким дети выбегают из церковных школ по вечерам.

Они оставили солдат позади.

— Поднимайтесь, кабальеро, в линию! — скомандовал сотник. — Держать щиты. Оле!

Внутри церквушки они быстро заполнили всё пространство собой, разойдясь по боковым нефам. Никто даже пикнуть не успел. Да и не посмел бы. Только сироты, прилежно посаженные на скамьи, с интересом вылупили глазки. Дух в церкви – сказывалось отсутствие всякой вентиляции – стоял вовсе не божественный.

Бургомистр как раз был на середине своей речи, рядом с алтарем, когда Вильгельм забрался на апсиду. Под ними двумя алтарь, деревянное резное сооружение в форме священного Ока Арканы, принялся неладно скрипеть.

— Изрекла Всевышняя Матерь, пусть враги твои, — продолжал читать городничий, — восстающие на тебя, бьются в разорении пред твоим ликом…

Капитан гвардии склонил голову, закончив:

— …одним путем пусть враги выходят против тебя, а семью путями бегут от тебя, — ему едва хватало сил не стукнуться головой о потолок. — Есть минутка?

Какой-то иллариотский вагант в притворе храма продолжал выступать для детей. Ему настучали по цилиндру.

— Спрячьте оружие, — приказал десятнику Эстен.

Сам он принялся пытаться разглядеть что-то за высокими спинами гвардейцев.

— Как-то тут скудненько, — сказал один из рыжих имперцев "Розы" своему кудрявому собрату, — одни скамьи да паутина.

— Это ж исталебская, дурень, заходил бы почаще в церкви – знал бы, какие у них тут, — ответил ему собрат.

— В Ларионе были краше…

— Эт да, там они в церквях знают толк – вся крыша в позолоте!

Священник о чем-то спорил с полукровкой велларийкой. Едва та вытащила корд из ножен – спорить он перестал и увёл сирот в кельи.

— Боюсь, — развел руками капитан Вильгельм, — у нас есть все основания, исходя из гвардейских предписаний, взять вас под арест. Судом неоспариваемым.

— По какому такому праву? — достав из лацкана платок бургомистр принялся тереть то, что с трудом можно было назвать лицом.

Голос Вильгельма вмиг стал холодным:

— Имперский Декрет Номер Двадцать Три: Об устранении препятствий для эффективной службы вооруженных сил Мистерианской Империи, — выдал он быстро, словно школьник, читавший наизусть трактаты. — Статья первая, подпункт второй: любое намеренное или непреднамеренное создание препятствий для работы и движения военных подразделений Империи считается действием, прямо противоречащим безопасности Империи и подлежит наказанию в соответствии с данным декретом.

— И когда же, скажите на милость, я создавал препятствия работе солдат?

Брови бургомистра живо заходили на его лице, как усики богомола.

— Вы арестовали корабль офицера-цензуса Эстена Ривса, саботировав работу его сотни. Сотник остался этим весьма огорчен, не так ли? — обратился к нему капитан.

Эстен принялся думать.

— Но это не имеет значения, — тут же добавил Вильгельм.

Городничий возразил тихим, как у монашки, голосом:

— Позвольте возразить, я действительно отправлял рапорт о замеченных нарушениях в дисциплине калебских солдат.

Ривс толкнул Остона в плечо.

— Но арестом занималась портовая охрана, а, как известно, порты моего городка находятся в руках местной вахинской фактории! Никаких поручений им я не отдавал.

— Вахинцам значит. Ну что ж простите, ошиблись, — внезапно молвил капитан. — Да хранит вас Аркана.

С этими словами Вильгельм покинул церквушку, а за ним гуськом из храма моментально испарились гвардейцы. Двенадцать калебцев остались стоять строем в углу, как последние дураки.

— А слов-то было, думал меня ужо на целину отправят, — буркнул один из солдат Ривса.

— Давайте не делать поспешных выводов, — заметил Форен.

Бургомистр посмотрел на Ривса свысока. Если крестьяне с собачьими мордами вызывали у аристократов сущий ужас, то золотые жетоны цензусов были для них сродни шутовскому гриму.

— Вы уходите, офицер?

— Си, сейчас только… молитву дочитаем, — ответил за него Остон.

Сам Эстен, смотря на кружевную рубаху городничего, провалился в рассуждение: «Почему он вообще захотел избавиться от той троицы? Я был готов к любым нападкам в мою сторону, но они… Кажется, те искали какого-то зачарователя».

— Сеньор, — посмотрел Ривс в свинячьи глазки Ладислава, — что вам известно о Кальсинно?

— Что он умер, — небрежно бросил тот. — Аминь.

— Аминь.

На выходе из церкви их уже ждал Вильгельм:

— Всё прошло замечательно, Ривс, — капитан был как никогда доволен.

Эстен с подозрением уставился на него.

— Вижу, ты не совсем понимаешь, — гвардеец отвел сотника в сторону. — Всё это не важно. Вот, что важно…

Он указал на силуэт, прошмыгнувший из келий в переулки. На нём была одета чёрная бригантина.

***

Агент Крапп, почетный сеньор гильдии, похрамывая, вышел из тьмы: собрание оперативников уже началось.

— Если я пропустил что-то важное, то не волнуйтесь – мне всё равно, — проворчал Крапп, пробуя языком экстренно вживленные магами зубы. — Магистр не отдавал приказа прекратить этот фарс?

Молодые оперативники склонили перед ним голову. Так уж вышло, что старых агентов в гильдии почти не осталось после недавних событий.

— Нет, — посмотрела на него с самодовольной улыбкой девушка в серебристой тальме, — но мы отправили в убежище раненных.

— Раненных?

— Пострадали в стычке с наёмниками, — кивнула его подопечная. — Мы продолжаем совершать набеги на их группки, а иначе они бы уже убили субъектов. Как вы и думали…

— Ты-то, Фотини, уверен сражалась в первых рядах, — раздраженно выпалил агент. — Надеюсь без погибших?

Девушка ему ничего не ответила. Крапп выдохнул, пытаясь умерить гнев: Фотини усмехнулась ещё сильнее. Как же она его бесила.

Это была одна из любимых подручных оперативника – он всегда брал её с собой на миссии и каждый раз она доводила его до белого каления!

Отчасти это было связано с тем, что она знала все его секреты, а Крапп в свою очередь знал одну единственную тайну этой черноволосой бестии. Она, что называется, открыла свой третий глаз. Овладев техникой чтения мыслей, которая была запрещена даже в их гильдии, куда с радостью брали некромантов, магов душ и прочую нечисть.

«Должно быть, тяжело видеть все паршивые стороны мистерианцев, — подумал Крапп. — В особенности такого ворчуна, как я».

— Нам нужно в трущобы, сеньор, — вежливо заметил один из оперативников с посохом.

— Ещё недавно ты изображал инвалида, как знать, может им и являешься, но рвёшься в бой против вооруженных наймитов? Мы переступаем за черту секретности! Знаешь, что делают с теми, кто нарушит маскарад?!

— Но, сеньор…

— Нет-и-нет, — Крапп важно расставил руки по бокам. Точнее попытался, после встречи с не-землянином он носил свою сломанную руку в перевязке.

Агент воспользовался железобетонной логикой: раз магистр поручил эту миссию ему, то и отказываться от её выполнения также его право.

— Вы же не думаете, что после того, как мы бросим субъектов на произвол судьбы, местные о них просто забудут, — Фотиния его не спрашивала. — Мёртвые субъекты будут неудовлетворительным результатом операции.

«Как будто мёртвые монстры что-то плохое», — посмотрел он на подопечную. Она вечно выпячивала спину вперёд, словно пытается выслушать шепот собеседника.

— Те, кому нужны эти монстры живыми сами могут явиться сюда и забрать их, едва встанет солнце, — решительно молвил Крапп. — Если б не старик, который всячески нам препятствовал, я бы уже лично за шкирку отправил ту троицу в камеру содержания! Предлагаю сосредоточиться на зачарователе – первопричине проблем. Кто за?!

Фотиния подняла руку.

— Единогласно, — заявила она ещё до того, как последний агент успел поднять руку.

***

Окрестности церквушки были озарены прохладно-зеленоватым светом, отражавшимся от ночной луны Мистериума.

— Сталбыть теперь можно отдыхать, сеньор, коль сукинсынов проучили? — спросил солдат Ривса.

Сотник не до конца был уверен, о чьих сынах он говорил и тем более кого они там проучили. Гвардейцы – а даже таким известным, как "Роза", полагалось отдыхать – принялись расходиться восвояси.

С низины потянуло дымком, судя по запаху коптили курицу в одном из дворов Осенницы. Пахло приятно. Эстен осознал, что постится уже больше суток.

Он потер заспанные глаза:

— Обождите ещё немного, — приказал он, направившись к Вильгельму.

Солдаты проводили офицера, бормоча что-то себе под нос. Нетрудно было догадаться, что они бормочут и о чем думают. Ривс вздохнул.

Капитан гвардейцев спокойно себе умостился во дворе вместе с подручной велларийской полукровкой. Из платочка была извлечена свиная грудинка: «Полагаю, конфискат», — предположил Эстен, поглядывая на мясо.

— О, — бросил на него взгляд гвардеец, — хочешь, парень?

— Никак нет, я…

Сотника перебили крика ваганта, которого под руки тащили гвардейцы в неизвестном направлении.

— А что с ним? — спросил офицер, указав на пленного.

Вильгельм повторил вопрос гвардейцам.

— Препятствие аресту, — чопорно ответили те в присущей им манере.

— Декрет Номер Три. Устное предупреждение, — моментально сорвалось с уст капитана. — Предупредите его хорошенько и отпустите! Неча орать на ночь глядя.

— Я бы этого не делала, — упрекнула велларийка.

От её голоса по спине Эстена прошлись мурашки, он почему-то сразу подумал про утопленных котят, оставленных в лесу щенков и забитых на потеху публике лошадок.

— С этими иллюзионистами одна морока, — кивнул Вильгельм. — Знаешь, парень, говорят в убийстве Ромулуса Кельтина участвовал один такой: убить в колеснице особу, захватившую добрый кусок Альтеи, не так уж просто, особенно если колесница защищена магическим полем. И это происходит на параде.

— Си. Магическое поле заменили на иллюзию. Мы изучали это на экзамене цензуса.

Вильгельм поглядел на карманные часы.

— Ты здесь, чтобы спросить можно ли давать отбой всем твоим десятникам, — спокойно молвил он. — Видишь ли, наш маловажный друг бургомистр планирует совершить провокацию на складах с нитором. Это его смехотворная версия с пожаром для местных кметов. Сейчас, разумеется, он поторапливается.

Заспанные глаза Эстена моментально расширились.

— Мы на этот остров прибыли вовсе не за этим… Ладиславом, — продолжал капитан, — сам видел, я бы его уже задержал раз двадцать. А толку? Тогда подарок нашему любимому адмиралу сорвался бы. Сейчас-то самое время, уведи от адмиралтейства своих, парень. Рядом там, кажется, жилая застройка, того глядишь твои солдаты сейчас сидят в какой-то забегаловке и в ус не дуют.

Вильгельм поглядел на сотника. В этом взгляде была пугающая спокойность и машинная логика:

— Единственное, о чем можно будет жалеть – о потере нитора. Империя закупает его у Первой Академии по конской цене…

Ривс развернулся. И побежал.

— За мной! — приказал он десятнику и отливающему в углу Остону.

Сотник скатился по длинному пролёту из низких каменных ступенек, внизу вскочил на ноги и наугад припустил по переулкам.