Том 1. Интерлюдия. Всадник без головы II
Райден познакомился с Богом смерти через полгода после призыва, на следующий день после того, как погиб последний из его друзей — их всех забросили в разные подразделения.
До армии Райден скрывался на территории 85 районов.
Его прятала пожилая женщина из Альб, директор частной школы-пансиона.
Ученики и просто дети из окрестностей, все из числа «восемьдесят шесть». Она спрятала их в школьных общежитиях — столько, сколько смогла.
На пятый год кто-то на них донёс, и у порога появился военный конвой. Директор не сдалась и попыталась призвать солдат к милосердию и справедливости, но её слова были встречены смехом.
Детей согнали в скотовоз, и стоило только тронуться, как женщина побежала вслед за ними, выкрикивая проклятья в пустые лица военных.
Она никогда не ругалась матом. Райдену и остальным частенько хотелось ввернуть то или иное словцо, хотя бы в шутку, но директор приходила от этого в ярость. Всегда строгая и преисполненная достоинства — теперь она бежала и выкрикивала грязные ругательства.
Её лицо исказилось от гнева, а по щекам текли слёзы.
— Гореть вам в аду, мрази!
Он помнил этот последний крик, и то, как она наконец остановилась и, не в силах больше сдерживаться, разрыдалась.
Новый командир по кличке «Бог смерти» оказался его ровесником. Он вёл себя слишком беспечно и непредсказуемо — Райден к такому не привык.
Патрулей они не проводили в принципе: Шин в одиночку прочёсывал руины совершенно вслепую и вдруг отдавал приказ о нападении, несмотря на молчащие радары. Безусловно, всё это выглядело странно, и Райден считал такую неподготовленность настоящим самоубийством.
Он начинал терять терпение.
Все друзья, с которыми он отправился на фронт, погибли, но сражались до конца. Та пожилая женщина знала, что её могут застрелить, и всё же отчаянно пыталась их защитить.
А теперь этот. Ему как будто было всё равно, погибнет ли кто-нибудь или даже он сам.
Терпению Райдена подошёл конец спустя полгода после перевода в новый эскадрон, во время ссоры из-за очередной отмены патруля.
Учитывая разницу в телосложении, он ударил не в полную силу, но маленький Шин был удивительно силён уже тогда. «Хватит нести чушь!» — рявкнул Райден скорчившемуся на пыльной земле командиру, но тот только неподвижно уставился на него своими красными глазами.
— ...Я, конечно, виноват в том, что ничего не объяснил…
Выплюнув кровь, Шин поднялся. Как ни странно, его движения оставались уверенными, как будто удара и не было.
— Просто никто не верит, пока не услышит это сам. Я не хочу попусту тратить время.
— А? О чём ты вообще…
— Когда-нибудь я расскажу. А пока…
Он ударил Райдена в лицо.
Мелкое телосложение не позволяло широко замахнуться, но удар оказался удивительно мощным — Шин очень умело использовал свой вес и силу. Перед глазами Райдена всё поплыло, и он упал.
— Бить меня не за что. И на этот раз я сдерживаться не буду, так что давай, покажи мне.
«Да что он вообще...» — успел подумать Райден и бросился на него, теперь уже в полную силу.
В итоге Райден проиграл практически всухую. Шин провёл на фронте на год больше него и явно в совершенстве освоил науку причинения насилия.
После этого случая неприязнь Райдена к командиру немного ослабла. Позднее эта история очень поразила Сео, который заявил, что Райден вёл себя как какой-то карикатурный персонаж, и ему должно быть стыдно… но на самом деле это Сео кое-чего не понимал. В тот раз все едва сдержались, чтобы не засмеяться — даже Шин — но Райдену было плевать, что о нём подумали эти придурки.
«Без обид», — только и смог из себя выдавить Райден назавтра после драки.
А уже в следующей битве он услышал тот жуткий призрачный вой.
Тогда он наконец понял, почему не нужны были патрули... и почему Шин был так неестественно сдержан для своих лет.
†
После отключения электричества все в бараках отправились спать, но Райдена мучила бессонница, и он ворочался в кровати. Услышав тихие шаги, он встал.
Дверь в соседнюю комнату была открыта, и Райден увидел там Шина, который стоял напротив окна. Голубое свечение луны рассеивало царивший в комнате мрак.
— Ты с кем-то трепался?
Ему показалось, что он слышал приглушённый голос Шина откуда-то из душевой и прилегающей к ней раздевалки этажом ниже.
Могильщик, не поворачивая головы, перевёл на него взгляд и коротко кивнул. В красных глазах читалось леденящее душу непоколебимое равнодушие, совсем не свойственное юноше его возраста.
— С майором. Она ненадолго связалась по парарейду.
— ...Да ну? Всё-таки связалась. Мужества принцессе не занимать, это точно.
Райдена впечатлила эта новость. Ещё ни один куратор не смог снова выйти на связь, после того как услышал это .
Шея командира была открыта, и Райден невольно посмотрел на опоясывающий её красный след. Он выглядел жутко и наводил на мысли об отрубленных головах. Райден знал, откуда появились эти пятна — Шин рассказал ему лично. Это было ценой, которую заплатил командир за возможность слышать голоса призраков.
Тихая ночь. По крайней мере, для Райдена.
Но для Шина… она наверняка наполнена воплями и плачем, как и всегда, ведь голоса призраков не смолкают никогда.
Постоянно слышать такое и не лишиться эмоций невозможно. Подавление и истребление чувств сделало Бога смерти таким, какой он есть — безразличным ко всему и никогда не теряющим самообладания.
Бог смерти смотрел на Райдена. Красные глаза. Зрачки цвета крови замораживали всё, на что падал взгляд.
Райден знал, что Шин сейчас не здесь — он никогда не был здесь с той самой поры, как его душу украл кто-то, кто сейчас бродил далеко в стану врага.
— Я уже сплю. Если хочешь о чём-нибудь поговорить, давай лучше завтра.
— ...Аа. Прости.
Покосившаяся дверь с трудом закрылась, и шаги проследовали в соседнюю комнату, после чего скрипнула железная кровать. Шин по-прежнему стоял перед окном в лунном свете, неподвижно глядя на поле боя.
Если прислушаться, можно было различить голоса призраков, которые наполняли ночную тьму до самого горизонта и напоминали звон звёзд.
Стоны, крики, плач, вопли и неразличимые слова машин. Его сознание прошло сквозь них и отправилось к одному всё ещё далёкому голосу.
8 лет прошло с тех пор, как он в последний раз услышал этот голос из уст человека.
Он повторял всё те же слова.
Каждый вечер они пробуждали воспоминания. Этот голос не позволял забывать.
Нависающая тень.
Сила сжатия и тяжесть, от которых он вот-вот расколется на тысячу осколков и лишится жизни.
Прямо перед лицом — очки, а за ними чёрные глаза, светящиеся ненавистью.
Нехватка воздуха и закладывающий уши крик старшего брата.
«SIN * . Твоё имя. Надо же, как подходит. Это твоя вина. Всё только из-за тебя».
[П/П: Sin — англ. "грех".]
Тот же голос сейчас звал его где-то далеко. Он постоянно слышал этот зов с тех самых пор, как погиб в руинах восточного фронта 5 лет назад.
Коснувшись рукой прохладного стекла, он пробормотал, зная, что его никто не услышит:
— Я скоро приду, брат.