Арка «Объединенное королевство Роа Грация»

История 1 — Шахматы

Цитадель Ревич построили под землей… Точнее, цитадель встроили в скалу, и большую часть ограниченного пространства заняли фердресы и запчасти к ним, так что для личного состава места оставалось совсем немного. Людям предоставили самый минимум для проживания.

Именно поэтому несколько столовых на базе также использовались как залы отдыха в свободное время. В третьей столовой собирались процессоры ударной группы и члены обслуживающей бригады. Они пришли к молчаливому взаимопониманию, какая армия заняла какой уголок, хотя иногда солдаты Объединенного королевства заглядывали, неся в руках что-нибудь сладкое или алкоголь.

Когда Лена зашла в столовую, то увидела в стороне помещения Шина. Он сидел напротив Вика, и по какой-то причине между ними лежала шахматная доска. Привычная компания — Райден, Сео, Крена, Анжу и Фредерика — расселись вокруг них, за шахматной битвой также наблюдали Дастин, Марсель, Шиден и Рито.

Лена встала на носочки, поглядела на доску и нахмурилась. На старом деревянном поле боя в клетку белые фигуры были в таком невыгодном положении, что она задумалась, а как вообще так получилось. Лена не смогла сдержаться и прокомментировала, потому что выглядело это поистине нечестно.

— Вик, ты не мог бы быть полегче с ним?

— О чем речь, Королева? — спросил Вик, по-прежнему смотря на шахматную доску.

— Лена, я не совсем понимаю, как, но я побеждаю, — сказал Шин, также не отводя взгляда от доски.

Лена, не веря, еще раз изучила поле.

А…

Точно, судя по тому, где стоят фигуры, белыми ходил Вик, а черными — Шин. Другими словами, это Вика нещадно загоняют в угол. Конечно, командир не обязательно будет хорош в шахматах, также и действующий комбатант не обязательно будет в них плох, но Вик ведь из королевской семьи. Шахматы для него — беспременно одно из развлечений. Шин вырос на поле боя, и у него было непременно меньше времени и свободы, чтобы оттачивать свои навыки в этой игре.

— Шин, ты силен в шахматах?..

— Я знаю, как перемещать фигуры, и несколько открывающих тактик, но не более того. В восемьдесят шестом секторе я иногда поигрывал, чтобы скоротать время.

Получалось, он не был особенно сильным игроком.

— А я открывающих тактик не знаю, — сказал Вик. — Но знаю, как двигать фигуры.

— Хочешь верь, хочешь нет, но принц в первом матче доигрался до дурацкого мата… — тихо сказал ей Райден.

«Дурацкий мат» — это мат за два хода, когда игрок открывает вражеской королеве диагональ к своему королю. Лена еще не видела человека, который допускал это.

— Почему ты настолько плох в шахматах?..

— Очевидно, потому что мне все равно на них. Это чушь, что шахматы являются развлечением королевских особ.

— Тогда зачем играть сейчас?..

— Когда я пришел посмотреть, что и как, Ноузен и Шуга сидели за доской… — равнодушно произнес Вик, думая над следующим ходом. — Выглядело интересно, и я захотел попробовать.

— …

Сказал он это с лицом ребенка, как показалось Лене, — будто мальчик напросился поиграть к незнакомым детишкам. Крена наклонила голову, видимо, подумала о том же.

— Ваше Высочество, давайте в следующий раз попробуем «змеи и лестницы»? В нее можно играть большей компанией.

— Я не знаю правил, так что если сами не против.

— О, о правилах можно не волноваться. Тут удача решает многое.

— Как бы сказать, я не думаю, что у вас будет не получаться также, как в шахматах. Да и Шин в этой игре не особо преуспевает.

— Только нас все равно слишком много… По очереди, значит?

— А, только без меня. Я хочу поиграть во что-нибудь другое. Что у нас есть?

— Есть игра, где из деревянной башни надо вытягивать один брусок за другим. Как тебе?

— К слову, Вик… Походишь так, и проиграешь на следующем ходу.

— Что?!

Вик наклонился и принялся внимательно изучать доску.

Все радостно посмеялись, будто дети, которые приняли нового ребенка в свою компанию.

Лена хихикнула и сказала:

— Я с вами. Поиграем вместе.

История 2 — Чуть подольше, прямо как сейчас

С отвоевания цитадели Ревич прошло немного времени, окружающие ее белые поля накрыли снежные облака, плотные, как никогда прежде, из-за чего стало очень холодно. Лена надела всего лишь плащ Союза поверх уставной блузы и обула туфли-лодочки. От холода это, по сути, не защищало.

Мягкий чих разорвал безмолвие снега, Лена и Шин, в кого она вцепилась, пришли в себя.

— И-извини.

— Тебе не за что извиняться… И правда, если холодно, то лучше вернись.

— Хорошо… Ой?!

Лена, чье лицо покраснело, отпустила Шина и хотела было повернуться, когда ноги застряли в снегу, и она начала падать. Шин поспешно схватил ее руку и не дал свалиться. Лена также снова невольно вцепилась в него. Стояли они в странной позе, кое-как сохраняя равновесие.

Не шевелясь, Шин спросил:

— Ты не подвернула лодыжку?

— Все нормально… Ну, я могу стоять сама, так что… О-о-ой?!

Нет, она не могла стоять сама. Лена снова чуть не упала, а Шин снова поддержал ее. Туфли-лодочки были совсем непригодны для ходьбы по снегу, к тому же она замерзла и двигалась скованно. Еще стоило учитывать усталость, которая копилась за время осады, и когда бой закончился, напряжение оставило ее тело. У нее подкашивались колени, идти прямо и ровно сейчас она не могла.

Видя это, Шин, казалось, принял решение.

— Лена… Все жалобы выслушаю позже.

— Что… Кь-я-я-я-я?! — заверещала Лена, когда Шин поднял ее.

Одной рукой он обхватил спину, другой — под колени. Будто невесту. Затем он пошел, и весьма быстро. У него был стремительный шаг, как у действующего комбатанта.

— Если почувствуешь, что сползаешь, можешь спокойно крепче ухватиться за меня.

— Шин!..

— Как я сказал, жалобы оставь на потом… Продолжишь говорить, можешь прикусить язык.

— …

Судя по всему, передвигаться бесшумно по снегу, неся что-то в руках, было сложно даже для Шина. Она слышала непривычные тяжелые шаги, хруст снега. Его телосложение почти во всем отличалось от женской фигуры Лены, скелет и мышцы у него были более крепкими, а еще она едва-едва слышала стук сердца через его толстый бронированный пилотный костюм.

Это спокойствие показалось ей несправедливым. У нее самой сердце стучало намного быстрее, и Шин точно это ощущал.

— Я, наверное, тяжелая?..

— Не особо. Ну, тяжелее кошки, скажем так.

Да, это-то она понимала, но все же… Кроваво-красные глаза не смотрели на дующуюся Лену… Только ей и мысль в голову не пришла, что он не мог заставить себя взглянуть на нее.

Она отвернулась, надеясь, что Шин не увидит ее раскрасневшееся лицо. Затем серебристые глаза девушки заметили в отдалении Файда, который, видимо, пришел проведать их. Какая-то ее часть подумала, что было бы лучше, если бы Падальщик ждал чуть дальше.

История 3 — Твое присутствие (от лица Шина)

Несмотря на успешное отвоевание базы, Шину, как командиру бронетанкового подразделения ударной группы, все еще нужно было выполнить несколько задач. А именно связаться с диверсионной группой и проверить их состояние, уничтожить оставшихся противников, прочитать отчеты и доложить начальству.

Когда он со всем закончил и вернулся в свою комнату переодеться, то был уставшим. На базе под толстым слоем породы удерживалось тепло, поднимающееся из-под земли, из-за чего комната прогревалась так, что начинаешь забывать про снег снаружи.

И, быть может, как раз из-за тепла его охватило утомление, у него немного закружилась голова. Легиона вокруг нет — ни одной машины, которая могла бы представлять угрозу или вступить в открытый бой. Он впервые за долгое время смог убедиться в этом, поскольку больше не слышал тех же Сиринов, кого не отличал от Легиона.

— …

В это мгновение бронированный пилотный костюм ощущался тяжелее обычного, и он снял его и надел серо-стальную форму Союза — судя по тому, как она была сложена, форму принесла Фредерика.

Движение в комнате привело к легкому шевелению воздуха, и до ноздрей внезапно донесся запах крови и разложения.

Этот запах шел от мертвых солдат, оставшихся в цитадели во время осады, а еще от погибших с атакующей стороны. Диверсионное подразделение скоро вернется, и вместе с ними придет запах их потерь. Вентиляционную систему базы пока восстанавливали, работала она на минимальной мощности, поэтому вонь нависнет над этим местом на какое-то время.

Шина это не сильно напрягало. Он успел привыкнуть к этому смраду и едва замечал. Парень привык к отвратительному запаху свернувшейся крови, разлагающихся трупов, и даже к запахам свежей крови и внутренностей, которые тут не стояли.

Он продел руки в рукава темной нижней рубашки формы. Завязывать галстук ему не хотелось, поэтому просто застегнул пуговицы до горла, затем вытащил галстук из пиджака. В тусклой темноте военный красный галстук выглядел как старая кровь черно-малинового цвета.

Шин редко распускал галстук или открывал горло — не потому, что обязывал устав, просто не хотел выставлять на обозрение свой шрам, однако и прятать его тоже не горел желанием. Иногда он снова чувствует себя задыхающимся, хотя так быть не должно.

И когда это происходит, Шин вспоминает руку брата на горле, руку, которая оставила этот шрам.

Встряхнув головой, он надел пиджак и начал застегивать пуговицы, расположенные выше обычного. Но тут нежный цветочный аромат сдул зловоние застойной смерти, повисшее в воздухе.

Аромат весенних цветов — если точнее, ранней весны, сразу после зимы. Это не естественный цветочный аромат, а со знанием смешанные благоухания для привлечения внимания. Сладкий, освежающий парфюм.

Глаза Шина широко раскрылись от удивления. Эта форма точно принадлежит ему. На ней была повязка ударной группы, знак бронетанковой дивизии, восьминогий конь, а еще единственные в его подразделении знаки различия капитана. Тем не менее…

Когда вопрос сорвался с его губ и кроваво-красные глаза моргнули, он не заметил, как все напряжение ушло, будто сметенное заклинанием.

— Почему?..

Почему форма пахнет фиалковым парфюмом Лены?..

История 4 — Твое присутствие (от лица Лены)

Несмотря на успешное отвоевание базы, Лене, тактическому командиру ударной группы, все еще нужно было выполнить несколько задач. Когда со всем было более-менее покончено, она погрузилась в свой стул в командном центре, где остались только Вик, Фредерика и Марсель. Девушка устала. Еще бы, учитывая, какой бой развернулся совсем недавно. Но потом она кое-что осознала и встала.

— Точно, форма!..

Надев Цикаду, она также одолжила чей-то пиджак. Это был мужской форменный пиджак армии Союза серо-стального цвета. Раз бой окончен, ей надо вернуть его владельцу.

— Хм-м? — подозрительно сощурилась Фредерика. — Хочешь наконец вернуть его?

Сказав так, она указала бледным пальцем куда-то вперед. Лена посмотрела в том направлении — через открытую дверь девушка заметила Шина, переодевшегося в форменную одежду.

Э?..

Лена оцепенела, а Вик как бы невзначай встал и спрятал ее за собой. Шин, казалось, не заметил ее и прошел мимо. Он не услышал копошение потому, что у Вика тоже была привычка скрадывать шум шагов.

Мужской форменный пиджак армии Союза серо-стального цвета.

Огромный для Лены, но, в общем и целом, не слишком большой, такой подходит немного высокому и стройному парню. И по необъяснимой причине она чувствовала себя в этом пиджаке обнадеживающе и защищенной.

Все потому, что…

Это был пиджак Шина?..

— А…

Поняв, что к чему, Марсель быстро нажал на кнопку закрытия двери в командный центр.

— Не-е-е-е-е-ет!

Дверь закрылась, причем с такой скоростью, будто на спор: а сможет ли тяжелая, взрывозащищенная дверь закрыться так быстро. Спустя секунду командный центр сотряс крик Лены.

Кровавая королева покраснела до самых ушей, и тогда Фредерика ухмыльнулась.

— Только сейчас сообразила, дуреха?

— Т-ты провела меня, Фредерика!

— Не пятнай мое доброе имя, никого я не проводила. Я лишь сжалилась над той, над кем Змей решил поизмываться.

— С-сжалилась?..

— А что, я не права? Кажется, тебе очень понравилась форма Шин’эя.

— Н-не говори так! Не-е-е-ет!

Вика словно разрывало между потрясением и жалостью.

— Ты разве не видела знаки различия и эмблему подразделения? Как умудрилась не заметить?

На форме был символ бронетанковой дивизии, восьминогий конь, и капитанские знаки различия — все вместе могло принадлежать в ударной группе лишь одному Шину.

— Подождите… Это что получается, здесь каждый об этом знал?!

Вик с безразличием кивнул, а Марсель неловко отвел взгляд.

— Да, э-э, наверное…вообще все офицеры связи заметили это.

— ?!

Лене уже не хватало сил, чтобы даже завизжать. Ей стало так стыдно, что она еще чуть-чуть, и прямо тут свалится в обморок.

— Фредерика!.. — Лена повернулась со слезами на глазах, уставившись на девочку, которая в ответ злобно ухмыльнулась.

Такую расплату простить можно, ведь так?

— Вот бы сфотографировать твое выражение лица и показать Шин’эю.

История 5 — Кофе или чай

— На этом мой доклад закончен, полковник Миризе.

— Спасибо, капитан Ноузен… Правда.

Сидя за столом в помещении, которое сделали временным офисом после отвоевания цитадели, Лена устало улыбнулась Шину. Поздняя ночь, отбой, но у Шина, командира бронетанкового подразделения ударной группы, и у Лены, тактического командира, работы было полно. Со всеми этими отчетами и передачами сообщений у них оставалось совсем немного времени, чтобы просто поговорить.

Лена встала и потянулась. Потом она взяла чайник, налила что-то в бумажный стаканчик и протянула Шину.

— Хочешь?.. Ты кажешься немного на взводе.

— Давай… — вздохнул Шин, беря стаканчик. Он знал, что напряжен, но, похоже, даже Лене это было очевидно. — Прости.

— Все нормально. Ты устал после тяжелого боя, я понимаю. Твоей вины здесь нет.

В бумажном стаканчике был кристально чистый синтезированный чай красноватого цвета. Запах немного напоминал Шину лекарство. Было похоже на растворимый чай из пайков армии Союза.

От увиденного Шин улыбнулся.

— Смотрю, чай ты заваривать умеешь.

— Ну тебя! — угрюмо проворчала Лена. — Уж это-то я могу сделать. И… — умолкла она, видимо, кое о чем вспомнив. — Ладно, горячую воду я взяла с кухни. Они прокипятили ее для меня.

Надувшись, она отвернулась от Шина. Он ухмыльнулся, не осознавая, что впервые после осадного боя улыбка у него вышла не вымученной. У Лены отлегло на сердце.

Шин подождал, пока чай чуть остынет, и попробовал его.

— И как? — в любопытстве спросила она.

— Сладко… Очень.

Было чересчур для Шина, не жалующего сладкое. Он даже скривился немного, из-за чего Лена хихикнула. Она тоже потянула чай из своего стаканчика — как птичка, пьющая воду.

— Сладко, это точно.

Поскольку на северном поле боя Объединенного королевства было очень холодно, в боевых пайках этой страны упор сделан на высокую энергетическую ценность.

— Если не ошибаюсь, они добавляют в чай джем. Здесь, в Объединенном королевстве.

— Я что-то такое слышал от бригады обслуживания перед боем. Говорят, у них везде, кроме центра страны, вместо крекеров к чаю подают фрукты, цветы и карамель.

— Серьезно?.. Какая жалость.

Она с сожалением во взгляде посмотрела на красную поверхность чая. Шин не мог вообразить, что получится, если подсластить и так переслащенный напиток. Хотя Фредерика тоже клала много сахара в чай, и это навело его на мысль, что, быть может, девушки по-другому ощущают сладкое.

— Что тебе нравится больше, Шин, кофе или чай?

Шин задумчиво наклонил голову. Не то чтобы он предпочитал что-то конкретное, но…

— Я скорее привык к кофе. Ну, по сути, к заменителю, как этот чай.

Если заменитель чая просто синтезировали на заводах по производству, заменителем кофе в восемьдесят шестом секторе легко выступали одуванчики и цикорий. Возможно, только поэтому «восемьдесят шесть», включая Шина, предпочитали кофе.

— Да?.. А я, наверное, уже привыкла к заменителю чая.

Лена слабо улыбнулась. Ей тоже было примерно семь лет, когда разразилась война с Легионом. Тогда не пришлись по вкусу горечь кофе и терпкость чая. Шин даже не помнил, что ему нравилось.

— Давай однажды попьем настоящий чай и кофе… И потом… я спрошу у тебя снова, — сказала Лена с улыбкой, обхватив руками бумажный стаканчик. Она глядела на красную жидкость, но казалось, будто смотрела куда-то вдаль. Словно молилась. — Я обязательно сделаю тебе и то, и то.

История 6 — Однажды мы вместе смотрели на аврору

Покинув базу Ревич и вернувшись в королевский дворец, Вик должен был уже на следующий день снова отправиться на передовую. Большую часть последних семи лет, однако, он сражался с Легионом на войне, поэтому особо ничего не чувствовал, пока готовился к отъезду.

В его комнате, роскошной, но пустой, было мало личных вещей, так что он просто оставил их, а сам открыл большое окно на террасу под ночным небом.

Поскольку температура ночью не поднималась, облака поденок ушли. Лишь в это время суток видно небо — подол платья королевы ночи, сделанное из меха чернобурой лисицы и инкрустированное крупинками снега.

«При такой низкой температуре их не будет видно, верно?», — подумал Вик. Из-за мороза не посмотришь на созвездия начала лета.

Лерченлид.

Из-за какой бы глупости они не ссорились, и как бы сильно она не обижалась, ему достаточно было отыскать ее и рассказать про звезды, и тогда она переставала плакать и могла часами рассматривать небо. Такой уж была девочкой.

Девочка, названная в честь птицы-предвестницы весны, любила зиму, любила леденящие души зимы Объединенного королевства. Девочка любила мир так сильно… что даже нашла, за что любить этот суровый сезон года…

Она видела все иначе, даже когда находилась в тех же местах, что и он.

Будь девочка жива, настал бы тот день, когда она бы все осознала и впала бы в глубокое отчаяние? Ему уже никогда не узнать ответ на этот вопрос.

Услышав шаги по тонкому слою снега, Вик перевел взгляд. В саду под ним, в тени, отбрасываемой звездным светом, спокойно стояла женщина сорока лет из Эмерод. Одета она была как служанка королевского двора. Лицо ему знакомо. Он знал ее, сколько себя помнил.

— Мартина.

Эта женщина когда-то была его кормилицей. Мать Лерче — мать Лерченлид.

— Принц Виктор. Да благословит вас снежная богиня в экспедиции, в которую вы отправитесь завтра.

Строго дисциплинированная служанкой во дворце, Мартина поклонилась правильно, будто кукла, соблюдая и угол наклона тела, и длительность поклона. Вик пожал плечами.

— Ага. В следующий раз я постараюсь не проигрывать с позором и бежать с поджатым хвостом.

— Нет, этого не надо… Пожалуйста, вернитесь к нам также невредимым. Для меня это значит все.

Теперь она нарушила дворцовый этикет, отвесив до того глубокий поклон, что еще чуть-чуть, и ее голова ударилась бы о землю. Ее голос дрожал от слез.

Это голос суррогатной матери, женщины, которая всегда приходила и встречала, когда он возвращался с поля боя. Так было при жизни ее дочери… и даже после смерти той.

— Ваше Высочество, она… Лерченлид все еще помогает вам?

— Да…

Он не мог заставить себя сказать, что в последнем бою ее лояльность привела к жертве всего тела ниже шеи — уже во второй раз.

Мартина была придворной дамой, приближенной к его матери, королеве Марианне. Когда королева умерла, оставив Вика, Мартина носила на руках новорожденную Лерче. Лишь по этой причине жизни женщины и ее дочери были куплены. Закончилось все тем, что дочь переделали в движущийся труп с ее лицом.

Вик считал, что Мартина имела полное право злиться на него, но за семь лет, прошедших со смерти Лерченлид, она ни разу не проявила даже капли злобы. И при этом он снова возьмет с собой останки ее дочери на поле боя, ничего не скрывая.

— Прости. Я пока не могу вернуть ее.

— Нет. — Мартина поджала губы, помотала головой. — Нет. Дети однажды покидают гнездо, они улетают в мир, который их родителям неведом.

«Я не надеюсь на ее возвращение», — вот что она говорила.

— Она просто рано покинула гнездо, только и всего. Она упорхнула из моих рук в ваши, Ваше Высочество. Не будь ее судьба столь жестока… она бы за всю жизнь не удостоилась этой чести.

— …

Вик — королевский Аметист, а Лерче… дочь Мартины, Лерченлид, была простолюдинкой Эмерод. Она не могла стать его наложницей и, тем более, любовницей.

Дом Идинароков — последний с родословной Аметистов, в котором сохранились способности Эсперов, и их нельзя было терять ни под каким предлогом. Чистоту этой родословной нельзя портить другим цветом, какая бы ни была причина. Тем более не из-за банальности, вроде личных чувств принца.

— Прости…

— Вам не за что извиняться, Ваше Высочество. Она бы этого желала… Мне остается только отпустить ее.

Отпустить и молиться, чтобы маленькая птичка, покинувшая гнездо, нашла счастье на своем пути.