Глава 951. Потому Что Тут Так Много Комаров
Нин Шу не очень-то хотела защищать Шангуань Цинжоу, но с её статусом у неё не было права отказываться. Она была солдатом смерти без своего личного мнения.
Если она проявит хоть какие-то следы неповиновения, то её ждёт лишь смерть. Так как по статусу силы выше Нин Шу было ещё десять человек, она не сможет победить их всех, или, по крайней мере, в таком состоянии как сейчас, она не сможет.
Нин Шу уже поняла, как ей нужно выполнить это задание. Ей не нужно было возиться с Сюань Хунюем – у неё на это не было никаких способностей. Когда наступит время и Сюань Хунюй будет повержен, она его спасёт. Всё будет хорошо, главное, чтобы он был жив.
А об остальных вещах беспокоиться не нужно.
Нин Шу начала тренировать Непревзойдённые Боевые Искусства.
Когда стемнело, она прокралась на кухню, чтобы найти себе еды, после чего вернулась на ветку, чтобы продолжить культивацию. Однако там было слишком много комаров.
Нин Шу резко шлёпнула себя по лицу и убила комара. Она почесала укусы, а потом вспомнила тот многозначительный взгляд Сюань Хунюя. Может ей нужно вернуться обратно в резиденцию принца?
Нин Шу снова перепрыгнула стену и отправилась в резиденцию принца. Там она увидела, что в кабинете Сюань Хунюя всё ещё горит свет.
После мгновения колебаний, Нин Шу всё же постучала в дверь. Изнутри прозвучал холодный голос Сюань Хунюя.
- Входи.
Нин Шу толкнула дверь и вошла. Она обнаружила, что Сюань Хунюй что-то записывает. От всех тех ламп, что освещали его, он выглядел так, словно и сам слегка светится.
- Хозяин.
Нин Шу встала на одно колено.
Сюань Хунюй не проявил никаких эмоций. Перед Нин Шу он был крайне холодным и величественным, излучая подавляющую ауру.
Он поднял взгляд и посмотрел на Нин Шу, преклонившуюся на полу, а потом опустил кисть в чернильницу и сказал:
- Ты пришла позже, чем я ожидал, но, по крайней мере, ты пришла.
Нин Шу: …
Так значит тот долгий многозначительный взгляд означал, что она должна вернуться.
Ну и как ей нужно было это понять лишь по взгляду? Единственная причина, почему она вернулась – это просто случайная удача и потому, что там на дереве было слишком много комаров!
Нин Шу сохранила на лице безэмоциональное выражение и ничего не сказала.
Сюань Хунюй начал что-то рисовать на бумаге. Чем больше он рисовал, тем быстрее он это делал. Наконец, он рассержено бросил кисть, отчего чёрные чернила разбрызгались по бумаге.
Сюань Хунюй нахмурился, а потом смял бумагу в шарик и выбросил его.
Нин Шу: …
Может, сначала позволить ей перестать стоять преклонённой?
Сюань Хунюй посмотрел на Нин Шу и сказал:
- Ты знаешь, какое у тебя задание в этот раз?
- Эта подчинённая знает. Не волнуйтесь, Хозяин. Эта подчинённая обязательно защитит мисс Шангуань как полагается и проследит, чтобы она не сталкивалась ни с какими опасностями, - произнесла Нин Шу на манер клятвы.
Сюань Хунюй вообще никак не отреагировал на страстные слова Нин Шу и лишь продолжил безразлично смотреть на неё. Нин Шу почувствовала, что её опухоль неловкости вот-вот воспалится.
- Помимо того, чтобы гарантировать безопасность Шангуань Цинжоу, у тебя есть ещё одно задание. Третий принц желает знать, что Шангуань Цинжоу делает каждый день и с какими людьми она встречается. Всё, вне зависимости от степени важности, - Сюань Хунюй посмотрел на Нин Шу. – Ты сможешь это сделать?
Нин Шу покрутила глазами, пока обдумывала слова Сюань Хунюя.
- Хозяин, всё, вне зависимости от степени важности, это как?
- Вообще всё, - ответил Сюань Хунюй.
И что сюда входит? Нин Шу спросила:
- Значит, какую одежду она носит, что она ест, что она говорит другим людям, обо всём этом нужно докладывать?
- Да.
Сюань Хунюй кивнул.
Нин Шу: (╯‵□′)╯︵┻━┻
Что за хуйня? Это же извращение?! У неё было такое ощущение, что она станет извращённым подглядывающим сталкером.
Подобное экстремальное собственничество нельзя было ставить на обычный уровень пугающих вещей.
Он хотел знать всё, включая время, в которое Шангуань Цинжоу просыпается, когда она ест, когда она ходит в туалет, по большому или по маленькому, и когда у неё начинаются месячные.
Выражение лица Нин Шу было крайне невозмутимым и безэмоциональным, но внутри она совершенно разваливалась на части.