Глава 876. Исполнительный Директор – Цветочная Ваза

Секретарша заперла дверь кабинета, а потом обратилась к Чжан Цзясэню, сидящему на диване:

- Цзясэнь, разве предыдущий исполнительный директор не ушёл, чтобы оставить эту должность для тебя? Почему это Мяо Мяомяо теперь пришла на работу? Она даже ничего не знает.

Чжан Цзясэнь ничего не ответил, поэтому секретарша добавила:

- Может она просто хочет ездить с тобой на работу.

В голосе секретарши послышалась некоторая ревность, когда она это сказала.

Чжан Цзясэнь глубоко вдохнул, а потом сказал:

- Ты должна понимать мои чувства. Ты же прекрасно знаешь, какие у меня чувства к тебе, а какие – к Мяо Мяомяо.

Когда секретарша увидела, что Чжан Цзясэнь недоволен, она попыталась его утешить.

- Цзясэнь, всё будет хорошо. Ты – самый замечательный мужчина, из всех, что я когда-либо встречала.

Чжан Цзясэнь задумался на мгновение, а потом позвонил к себе домой в деревню. Трубку взяла его мама.

Чжан Цзясэнь прямо спросил:

- Мама, как там жила Мяомяо пока была у вас дома?

- А как ещё? Как обычно, делала всё то, что должна делать невестка, - беспечно ответила мать Чжан Цзясэня.

Её голос был таким громким, что даже секретарша могла всё слышать.

Когда Чжан Цзясэнь узнал о том, что его мать заставляла Мяо Мяомяо заниматься всяким тяжёлым трудом и даже посылала её срезать амброзию, то его глаза чуть не выпали из орбит, и он не удержался от того, чтобы сказать:

- Мама, как ты могла заставлять её делать подобные вещи? Она же всё равно не умеет их делать.

Мать Чжан Цзясэня тут же повысила голос.

- А почему это она не умеет их делать? Раз она моя невестка, то просить её выполнять такую работу – это правильное дело! У всех остальных невестки такие же, так что ты имеешь в виду, говоря, что она не умеет делать? Раз она вышла за тебя замуж, то она принадлежит семье Чжан. Она что, обижена из-за того, что её попросили немного поработать? Она тебе пожаловалась?

Чжан Цзясэнь потёр свой лоб. Когда он узнал, чем питается его семья, он беспомощно сказал:

- Вы с папой уже не такие молодые, так что вам нужно лучше питаться. Уважайте свои тела, как полагается.

Мать Чжан Цзясэня тут же рассмеялась. Ей очень нравилось то, что Чжан Цзясэнь проявляет заботу о ней, поэтому она сказала Чжан Цзясэню, чтобы он о себе тоже позаботился. Всё остальное время, на протяжении всей беседы, она больше ни разу не упомянула Мяо Мяомяо, свою невестку.

Чжан Цзясэнь закончил звонок. По крайней мере, он теперь понял, почему Мяо Мяомяо в последнее время ведёт себя с ним до странного тихо. Она явно была зла.

В первый день работы, отец Мяо провёл Нин Шу по всей компании, чтобы она ознакомилась с ситуацией в каждом отделе. Он даже отвёл Нин Шу на фабрику по производству одежды.

На протяжении всего пути Нин Шу постоянно записывала заметки в блокнот. Она заметила некоторые следы коррумпированной деятельности.

Например, большая часть используемого материала пропадала зря, а рабочие, похоже, не особо соблюдали трудовую этику и были очень ленивыми.

Нужно было установить систему регулирования.

Нин Шу была изрядно удивлена, что Чжан Цзясэнь не заметил этих проблем, так почему же он ничего не сказал и просто позволил компании и дальше работать в таком виде?

Похоже, что он ждал, пока эта компания станет полностью его, после чего уже и исправит всё.

В изначальной истории, Чжан Цзясэнь действительно добился роста компании и даже вывел её на рынок акций. Однако к тому времени Мяо Мяомяо была так далека от компании, что ничего не знала об этом.

После того, как Нин Шу весь день ходила, у неё начали болеть ноги. Оставшуюся часть дня она проверяла документы компании, чтобы понять каналы закупки и сбыта компании.

Ей нужно было как можно скорее понять происходящее в компании, чтобы защитить многие годы тяжёлого труда отца Мяо.

Нин Шу подняла запястье, чтобы посмотреть на часы. Было время уходить с работы, но она решила задержаться допоздна, чтобы просмотреть эти документы.

В этот момент снаружи послышался стук. Нин Шу была немного удивлена, потому что на протяжении дня ни один человек не приходил в кабинет исполнительного директора. Никто её не искал.

Похоже, что они считали её цветочной вазой.