Глава 1887. Теперь Ты Довольна?
Отец Ань Цзиньвэя увидел хаотичную атмосферу в семье и очень расстроился. Он был очень недоволен своей женой и Нин Шу.
- Если вы хотите драться, уходите отсюда.
- Чего это ты кричишь на меня? Мой сын ушёл, неужели я всё ещё не могу сказать несколько слов?
Мать Ань Цзиньвэя со звоном бросила кухонный нож на пол. Она закрыла лицо руками и в слезах убежала в комнату.
Лицо отца Ань Цзиньвэя помрачнело ещё больше. Глядя на Нин Шу, которая держала малышку, он сказал тихим голосом, полным негодования:
- Теперь ты довольна? Тебе обязательно было создавать в этой семье такую удручающую обстановку, чтобы быть счастливой?
- С какой стати я должна быть довольна? Я просто голодная и попросила покормить меня, пока я на послеродовом месяце, - беспечно ответила Нин Шу. – А свекровь взяла кухонный нож и сказала, что умрёт вместе со мной.
Нин Шу покачала головой и изобразила беспомощность на лице.
- Я просто пока не могу готовить сама. Почему она ведёт себя так, хотя я лишь попросила немного еды? Почему она не может немного потерпеть ради семьи? Зачем обязательно нужно поднимать такую шумиху?
Нин Шу вернулась в свою комнату, даже не глядя на лицо свекра.
Нин Шу вернулась в комнату и закрыла дверь. Она покормила малышку грудью и села на постель, чтобы культивировать.
Теперь, когда её раны почти зажили, она использовала духовную энергию с культивации на то, чтобы усилить своё тело, или влить немного духовной энергии в малышку.
Малышка ещё ни разу не заболела с момента, как их выписали из больницы, что избавило Нин Шу от немалого количества хлопот.
Во время культивации Нин Шу смутно слышала звуки спора в противоположной комнате. По всей видимости, родители Ань Цзиньвэя ругались.
Можно было даже немного расслышать пронзительный голос матери Ань Цзиньвэя.
- Я работала словно корова и лошадь для этой семьи…
- А теперь вынуждена заботиться о своей невестке…
- Чёртов старик, как ты можешь так издеваться надо мной…
Нин Шу скривила губы. Свекровь была служанкой для семьи Ань, и она думала, что теперь очередь Чэнь Нин всем прислуживать. Похоже, что в семье Ань всегда был такой образ мышления.
Мать Ань Цзиньвэя которая прежде была угнетённой, теперь сама стала угнетателем.
Нин Шу закрыла глаза и продолжила культивировать, отключившись от шума внешнего мира. Неизвестно, сколько она культивировала, но культивация Нин Шу была прервана звуком чего-то разбившегося.
Этот звук также смешался со звуком ругани отца Ань Цзиньвэя.
- Ты только посмотри на себя.
- Почему я должна прислуживать ей, невестке? Недостаточно того, что я прислуживаю отцу и сыну? Теперь ещё и служить этой женщине? - завопила мать Ань Цзиньвэя. – У меня же первым ребёнком был Цзиньвэй. Я родила семье мальчика. Я никогда не вела себя так неразумно, но должна прислуживать ей? Я ведь свекровь. Понимаешь? Свекровь!
Нин Шу открыла дверь и увидела, что отец Ань Цзиньвэя выходит из их комнаты. На его лице были отметины от царапин. Его явно поцарапала жена.
Отец Ань Цзиньвэя глянул на Нин Шу, а потом направился прямо ко входной двери.
Нин Шу заглянула в противоположную спальню и увидела мать Ань Цзиньвэя, сидящую на постели и плачущую.
Нин Шу почувствовала, что это всё поистине бессмысленно. Была уже современная эпоха, но складывалось впечатление, что семья Ань всё ещё живёт в феодальные времена.
Мать Ань Цзиньвэя страдала, когда она была молодой. А теперь, когда у неё появилась невестка, она решила, что теперь всю работу должна делать невестка и она должна заботиться о семье.
А свекровь теперь могла почувствовать превосходство, используя свою невестку.
Нин Шу закрыла дверь, а потом продолжила культивировать. Делайте, что хотите. Проблемы этой семьи её не заботили.
Стабильность и мир зависят от жертв людей, это одно из невысказанных правил. Как только кто-то не желает поддерживать такие правила, всё уже не может оставаться таким спокойным и тихим, как прежде.
Отец Ань Цзиньвэя ушёл из дома и не вернулся, когда на улице стало темно. Изначально мать Ань Цзиньвэя была довольно сердита, но, когда она не смогла никого дождаться, она начала паниковать и звонить всем знакомым в попытке найти его.