Глава 1744. Отправилась к Дому Ли Гоуцзы

Вечером, оставшись без денег, Ли Гоуцзы, наконец, вернулся домой. Он пришёл весь в ранах. Стало ясно, что когда у него не оказалось денег, чтобы заплатить публичному дому, его побили.

Но, даже после того, как его побили — его заставили оставить отпечаток руки на расписке ростовщика. А иначе он не смог бы выйти из публичного дома. Время для оплаты тоже было оговорено. Если он не заплатит деньги, то ему отрежут руки и ноги.

На душе у Ли Гоуцзы была горечь. У него же явно были деньги, но кошелёк с деньгами пропал. Какой ничтожный ублюдок, украл его деньги? Вот ведь сволочь!

Ли Гоуцзы, который был изрядно побит, вернулся домой и лёг на постель. Всё это время он стонал от боли.

Посреди ночи Нин Шу взяла готовый порошок и отправилась к дому Ли Гоуцзы. Она увидела, что Ли Гоуцзы спит, словно мёртвая свинья.

В доме даже не было масляной лампы. Нин Шу зачерпнула немного воды в резервуаре возле плиты, высыпала порошок в чашу, а потом подождала, пока крупные частицы препарата осядут, после чего перелила смесь в другую чашу.

Нин Шу осторожно отнесла чашу в комнату и поставила её у кровати. Затем она вышла из комнаты и стала наблюдать за Ли Гоуцзы снаружи дома через окно.

Опасаясь, что Ли Гоуцзы не выпьет эту воду, Нин Шу достала порошок и подожгла его. Порошок из трав был немного сырым и стал излучать густой дым.

Нин Шу прикрыла свой нос платком и стала загонять дым в дом. Она подождала пока смога не будет достаточно, после чего поспешно потушила порошок.

Ночью любые искры выглядят очень подозрительно. И хотя все крепко спят, нет никакой гарантии, что кто-то не встанет и не увидит Нин Шу.

Живя в такие времена нужно быть крайне бдительным.

Нин Шу стала ждать снаружи. Ли Гоуцзы начал метаться по постели и, наконец, проснувшись, сел.

Ли Гоуцзы почувствовал сухость во рту, поэтому он встал, чтобы напиться. Он смутно разглядел чашу у изголовья постели, поэтому взял её, сделал глоток, а потом залпом выпил всё.

Выпив, Ли Гоуцзы снова лёг, чтобы продолжить спать.

Но теперь он почувствовал, что не может уснуть. Ли Гоуцзы стало жарко и он вспотел. Поэтому он встал, чтобы выйти из дома и подышать свежим воздухом.

Ли Гоуцзы тяжело вздохнул. Он был должен ростовщику и, если у него не будет денег заплатить, ему отрежут руки и ноги.

Ли Гоуцзы боялся смерти, и отрезание рук и ног было очень болезненным. Ли Гоуцзы был из тех, кто полдня будет выть от боли даже из-за простого бумажного пореза.

Ли Гоуцзы вытер пот и решил сходить к Бай Ицяо. Он ей помог, и в прошлый раз она ему даже заплатила. Она должна и в этот раз помочь ему.

Ли Гоуцзы воспользовался преимуществом темноты и пошёл к дому Фан Юна.

Нин Шу последовала за Ли Гоуцзы. Она увидела, как Ли Гоуцзы пришёл к дому Фан Юна и трижды пролаял.

Бай Ицяо, которая услышала лай собаки, проснулась и замерла на мгновение с озадаченным выражением на лице. Затем она услышала ещё три собачьих лая и осторожно села на постели.

Фан Юн всегда спал чутко, и даже лёгкие движения Бай Ицяо всё равно разбудили Фан Юна.

- Что случилось? - спросил Фан Юн у Бай Ицяо.

Бай Ицяо прошептала:

- Ничего. У меня просто живот немного скрутило. Я схожу в туалет. А ты можешь дальше спать.

Фан Юн спросил:

- Тебя проводить до туалета?

- Не нужно.

Бай Ицяо вышла из комнаты, закрыла за собой дверь и вышла во двор, оглядываясь по сторонам.

- Сестрица Бай.

Ли Гоуцзы внезапно появился, шокировав Бай Ицяо. Она понизила голос и сказала:

- Ты чего творишь?

- Сестрица Бай, ты должна мне помочь. В прошлый раз я ведь помог тебе разобраться с Чэнь Эрмэй, - сказал Ли Гоуцзы, упрашивая Бай Ицяо.

- И у тебя ещё хватает смелости говорить это? Ты же совсем не обесчестил Чэнь Эрмэй. Да ещё и крепко уснул в доме. После этого ты ещё смеешь упоминать об этом? Да ты меня чуть не убил.

Бай Ицяо была в ярости.

К счастью она теперь была женой Фан Юна. Если бы это был тот скользкий сын из большой семьи из прошлой жизни, то её уже могли запереть в свиной клетке по приказу властной свекрови, или вообще стерилизовать.

Вся та ситуация была пятном на её репутации. Она не знала, действительно ли Фан Юну всё равно на произошедшее. Бай Ицяо боялась, что в сердце Фан Юна осталась тикающая бомба, которая в любой момент может взорваться.