Глава 58. Одинокий день рождения

Ночной ветер налетал порывами, морские волны лениво плескались о борта лодки.

Из-за этого маленькая духовная лодка покачивалась, издавая скрипучие звуки.

Под навесом Сюй Цин сосредоточенно занимался алхимией.

Он ловко извлекал из трав то листья, то сок, то тычинки, и постепенно в каменной чаше накапливалась лекарственная жидкость.

Проверив пропорции и внеся коррективы, Сюй Цин добавил Семилистную траву. Когда наступила полночь, он осторожно капнул сок духовных листьев в чёрную жидкость.

Разнёсся резкий шипящий звук, поднялся сизый дымок, который Сюй Цин рассеял взмахом рукава. Лекарственная жидкость в каменной чаше превратилась в белую полутвердую массу, внутри которой мерцал слабый свет.

Успех с первой попытки.

Внимательно осмотрев результат, Сюй Цин извлёк полученную массу и скатал из неё пилюли, которые разложил для просушки. Глядя на готовые пилюли, он удовлетворённо кивнул.

— Наконец-то я создал Белую пилюлю!

Пробормотал Сюй Цин, вспоминая, как учился у мастера Бая. В его памяти всплывали картины жизни в лагере мародёров.

В этот особенный день все эти воспоминания не давали покоя юноше.

Спустя какое-то время Сюй Цин вздохнул и посмотрел на тёмную гладь моря за бортом.

Только яркая луна отражалась в воде, играя бликами на волнах.

Вокруг царила тишина, морской ветер, влажный и прохладный, развевал его волосы.

— Мастер Бай, должно быть, уже вернулся в Пурпурную землю.

— Интересно, как поживают Ши Цзы и Луань Я…

— Не заросла ли травой могила командира Лэя… — тихо прошептал Сюй Цин.

— А я так и не нашёл Цветок Небесной Судьбы.

Несмотря на привычку к одиночеству, несмотря на то, что он приспособился к новому окружению, Сюй Цин был всего лишь подростком. Он сидел в тишине, вспоминая жилище в лагере мародёров, где ел змеиное мясо вместе со стариком.

Слушал рассказы старика о жизни в лагере мародёров, смотрел, как тот курит трубку и пьёт вино.

Картины прошлого были очень яркими.

Сюй Цин опустил глаза.

— Учитель из трущоб говорил, что когда человек начинает вспоминать прошлое, значит, он взрослеет… — пробормотал Сюй Цин и достал из сумки флягу с вином.

Он купил её днём во время патруля.

Взяв флягу, Сюй Цин посмотрел на луну в небе. Помолчав, он поднял её, словно отдавая дань уважения яркому диску, и сделал глоток.

Издалека казалось, что юноша на духовной лодке пьёт за луну и за себя.

Вино было крепче, чем в лагере мародёров. Оно обжигало горло, и, попадая в желудок, разливалось огнём по всему телу. Сюй Цин задышал чаще, а затем сделал ещё один большой глоток.

— Пусть душа командира Лэя упокоится с миром.

— Желаю мастеру Баю здоровья и долгих лет жизни.

— И себе… с днём рождения.

Пробормотал Сюй Цин и сделал ещё один глоток.

Сегодня был особенный день — его день рождения.

На вид Сюй Цину было шестнадцать-семнадцать лет, но на самом деле ему только исполнилось пятнадцать. Однако, по сравнению с другими детьми его возраста, выросшими в безопасности, его жизненный опыт заставил его повзрослеть раньше времени.

И сегодня, как и в любой другой год, он в одиночестве отмечал свой день рождения.

Только в этом году у него было вино.

Опустошив флягу, Сюй Цин вспомнил о своих родных.

Как бы он ни старался, их образы в памяти были размыты. Это причиняло Сюй Цину боль, он не хотел забывать их, но… некоторые вещи неподвластны контролю.

Он долго сидел в тишине.

— Как у вас дела… — прошептал Сюй Цин, опустив голову.

Морской ветер трепал его волосы, развевал мысли, прохлада отрезвляла, возвращая Сюй Цина из воспоминаний. Его взгляд снова стал острым, а лицо — бесстрастным.

— Выжить.

— Если получится жить хорошо, если ещё будет шанс увидеть родителей… это будет прекрасно.

— Поэтому я должен стать сильнее! — Сюй Цин медленно поднял голову. В лунном свете юноша был похож на одинокого волка, смотрящего вдаль.

Спустя какое-то время он вернулся под навес, сел в позу лотоса и начал культивировать.

Время шло.

После дня рождения жизнь Сюй Цина вошла в привычное русло. В последующие дни он, помимо патрулирования, занимался алхимией и совершенствованием.

Тренировки по Писанию Трансформации Моря, несмотря на использование духовных камней, постепенно замедлялось. Сейчас он только-только прорвался до седьмого уровня.

Чем дальше, тем медленнее шло совершенствование. Но это было лишь в сравнении с его собственным прогрессом. На самом деле, по сравнению с другими, скорость совершенствования Сюй Цина была поразительной.

Достигнув седьмого уровня Писания Трансформации Моря, Сюй Цин почувствовал, насколько возросла его боевая мощь. Теперь он был абсолютно уверен, что справится с собой же из прошлого, до встречи с Семью Кровавыми Глазами, за тридцать секунд.

Хотя ему ещё было далеко до уровня предка Алмазной секты, Сюй Цин был уверен, что сможет какое-то время противостоять ему в открытом бою.

— Когда я стану ещё сильнее, я убью предка Алмазной секты.

Пока старик жив, Сюй Цин не мог чувствовать себя в безопасности. Он считал, что, хотя тот и не мог лично напасть на него из-за правил Семи Кровавых Глаз, он мог использовать других, чтобы избавиться от него. Поэтому Сюй Цин должен как можно скорее повысить свой уровень культивации, чтобы устранить эту угрозу.

Кроме того, Сюй Цин тщательно изучил свою духовную лодку, проанализировав всё, что было написано в нефритовой табличке, и теперь мог управлять ею с невероятной ловкостью.

Он также определился с направлением развития лодки, выбрав прочность! Он хотел начать с повышения прочности и защиты.

С одной стороны, чем прочнее и защищённее лодка, тем меньше она подвержена повреждениям. А отсутствие повреждений означает, что не нужно тратить ресурсы на ремонт.

С другой стороны, в полном опасностей городе Семи Кровавых Глаз духовная лодка была единственным относительно безопасным местом для Сюй Цина. Ему нужно было такое место для совершенствования, отдыха и алхимии.

Поэтому такое место должно быть хорошо защищено.

Что касается пилюль, то Сюй Цин за это время создал немало и Белых пилюль, и Чёрных пилюль.

Используя старые рецепты, он создал не только Чёрную пилюлю, но и множество ядов, которые использовал раньше.

Каждый раз, занимаясь алхимией, Сюй Цин был предельно сосредоточен. Знания о травах и лекарствах были навыком выживания, который он когда-то с большим трудом освоил, и он очень ценил эти знания, которые стали частью его самого.

Оставшиеся после каждого сеанса алхимии травы он аккуратно сортировал и хранил в каюте духовного корабля. Из-за этого в его лодке с чёрным тентом было множество ящиков, заполненных различными травами.

Поскольку в городе было много людей, и экспериментировать с новыми ядами было небезопасно, Сюй Цин не создавал новых рецептов, но собрал немало ингредиентов.

Он планировал найти возможность выбраться за город и найти укромное место для экспериментов.

Работа в отделе Убийств постепенно становилась привычной. Последние несколько дней весь отдел занимался поисками базы Ночного Голубя, и каждый день поступало множество сообщений.

Сюй Цин чувствовал, что скоро с этой проблемой будет покончено.

И сегодня, хотя изначально это была не его ночная смена, Сюй Цин решил подать заявку и поменяться с кем-то.

Обязанности отдела Убийств включали ночное патрулирование. Каждый ученик имею свою ночную смену, но многие это не любили, ведь в ночном дежурстве нужно было быть вдвойне бдительнее, а это выматывало.

Так, пока снаружи постепенно темнело, Сюй Цин поправил одежду, положил ядовитый порошок в карман рукава, пристроил кинжал и железный прут и вышел из духовной лодки.

Солнце уже село, сумерки рассеивались, небо темнело, и земля теряла свой свет. Капли дождя начали медленно падать на главный город.

Фигура Сюй Цина двигалась в тени, в этом дожде он словно сливался с ночью, стремительно продвигаясь вперёд.

Ветер дул, шелестел подолом его халата. Ветер был холодным, и каждый вдох приносил ощущение свежести.

Он разгонял духоту города, но не мог развеять некоторые особенные запахи в воздухе.

Его чистые сапоги с каждым шагом издавали быструю барабанную дробь по мокрым от дождя плитам из зелёного камня. Издалека казалось, что с каждым его шагом на мокрой поверхности расцветали водяные цветы, словно он шёл по лотосам.

Вскоре совсем стемнело, дождь усилился. Сюй Цин быстро проносился мимо переулков, закрытых магазинов, избегая мест убийств, пока к полуночи не добрался до улицы Бань.

Глядя на открытую вдали гостиницу, Сюй Цин стоял под навесом в углу, молча ожидая.

Несколько дней назад его информатор рассказал об одном разыскиваемом преступнике по имени Цин Юньцзы.

В розыскной нефритовой табличке было указано, что этот человек был родом из Пурпурной земли, из маленькой секты, находился на девятом уровне Конденсации Ци, был безжалостным и жестоким, одержим похотью. В своей секте он жестоко убил нескольких женщин-учениц, а во время преследования уничтожил множество деревень, насиловал и грабил.

Но Сюй Цин не стал его ловить, потому что у него с ним не было вражды.

В этом жестоком мире у каждого свой путь, Сюй Цин не мог вмешиваться во всё.

Но этот человек совершил ошибку.

Информатор Сюй Цина должен был появиться два дня назад на той же шумной площади, где они встречались во второй раз, чтобы попросить у него противоядие, но до сих пор не появился.

Поэтому Сюй Цин днём отправился на поиски.

Ветер был сильным, но не мог развеять уникальный запах ядовитого порошка на духовной монете, поэтому Сюй Цин легко нашёл жилище женщины и увидел следы борьбы внутри. Следуя по следу ядовитого порошка, он нашёл эту гостиницу.

Прождав весь день, он увидел человека с сильным запахом ядовитого порошка, вошедшего в гостиницу.

Внешность этого человека совпадала с описанием в розыскной нефритовой табличке — это был Цин Юньцзы.

Поэтому сегодня Сюй Цин поменялся сменами и пришёл сюда, чтобы молча ждать.

За своего информатора он должен был ответить сам.