Глава 491. Цветок
Безэмоциональный голос Сюй Цина достиг ушей головы, и та задрожала ещё сильнее. Она никак не ожидала, что воссоединение, о котором только что говорила, действительно произойдёт. Эта сцена ошеломила её.
Стоявший рядом предок Алмазной секты, чрезвычайно воодушевлённый, поторопил: — Заходи же!
На этот раз голова готова была расплакаться. Она хотела что-то сказать, но Сюй Цин взмахнул рукой, и с криком её насильно зашвырнули в Дин-132, в её прежнюю камеру.
В тот момент, когда голова оказалась в камере, она сразу почувствовала присутствие пальца Бога. Её вопли ужаса сменились паническим криком: — Э-э-это…
Не успела она прийти в себя, как каменный лев, окутанный сиянием, также был отправлен в Дин-132, в свою бывшую камеру. Приземлившись там, он с глухим стуком принял облик облачного зверя.
Растерянно оглядевшись, он молча повернулся и начал грызть собственные щупальца, словно только это могло его успокоить. Однако каждый раз, прежде чем откусить щупальце, он придавал ему форму головы. Видно, как сильна была его ненависть к её словам о воссоединении.
Заметив это, голова действительно расплакалась. Но не успели её слёзы пролиться, как Дин-132 снова озарился светом, и появился старик расы Живописи.
Чтобы палец Бога чувствовал себя уютно и привычно, Сюй Цин не стал убивать старика, а отправил его в Дин-132 и подавил.
Израненный, весь в следах укусов, старик расы Живописи, увидев Дин-132, тоже остолбенел. Глядя на знакомую камеру, слушая вопли головы и наблюдая за спящим пальцем Бога, он словно впал в транс.
— Дин-132, скоро воссоединение, — разнёсся по десятому Небесному Дворцу голос Сюй Цина.
Голова плакала, каменный лев грыз щупальца, старик расы Живописи дрожал. Но палец Бога, очевидно, обрёл привычную обстановку и спал гораздо спокойнее.
Закончив с этим, Сюй Цин перестал обращать внимание на свой десятый Небесный Дворец. Он посмотрел в сторону горы Утреннего Сияния и, сделав шаг, стремительно помчался вперёд. Раньше он не мог долго путешествовать под Бездной, но теперь его тело позволяло это.
Так, медленно текло время.
Спустя день, под Бездной, в двух днях пути от горы Утреннего Сияния, стремительно двигавшийся Сюй Цин внезапно остановился. Ему послышался откуда-то издалека крик о помощи.
В своём прежнем теле его чувства не были бы такими острыми. Вновь убедившись в необычайности своего нынешнего тела, Сюй Цин прислушался к доносившемуся звуку.
Пока он концентрировался, звук становился всё отчётливее.
— Помогите… Есть кто-нибудь… Помогите… Спасите меня…
Голос был очень слабым, но, достигнув ушей Сюй Цина, заставил его нахмуриться. Он показался ему знакомым.
Подумав немного, Сюй Цин сразу узнал его.
— Нин Янь? — удивился Сюй Цин, оглядывая тёмную Бездну вокруг. Он вспомнил, как тот телепортировался от десяти кишечных деревьев и до сих пор не вернулся.
— Может быть, из-за того, что здесь, под Бездной, много пространственных разломов от солнечного ветра, он попал сюда во время телепортации и столкнулся с какой-то неприятностью, поэтому не вернулся? — Сюй Цину стало любопытно, и он пошёл на звук. Через полчаса он увидел вдали огромный, соблазнительный Цветок Наслаждения.
На цветке размером в десятки метров росли пёстрые лепестки, которые постоянно шевелились. Сотни тычинок развевались вокруг, принимая облик девушек различных рас.
Они не выходили за пределы Бездны, а толпились вокруг цветоложа, с наслаждением впитывая что-то. На огромном цветоложе среди множества лепестков смутно виднелся лежащий человек.
Это был Нин Янь.
Его одежда была разорвана, он был на грани смерти, а тело исхудало до костей. В его безжизненных глазах читались растерянность и апатия. Пока демоницы инородцев высасывали из него жизнь, его тело непрерывно дрожало, он становился всё слабее, и изо рта его доносился слабый крик о помощи:
— Помогите… Помогите…
Цветок Наслаждения — уникальное растение провинции Утреннего Сияния. Сюй Цин видел один такой по дороге сюда и слышал от головы, что обычному крепкому мужчине хватает трёх-пяти вдохов, чтобы Цветок Наслаждения высосал из него всю жизненную кровь и превратил в мумию. Даже культиваторы Формирования Ядра не могли продержаться долго.
Особенность этого цветка в том, что во время цветения его тычинки принимают облик представителей противоположного пола различных рас, причём каждая из них соответствует основным эстетическим предпочтениям этой расы, чтобы привлекать путников.
У Сюй Цина было странное выражение лица, когда он смотрел на огромный Цветок Наслаждения перед собой. Он был меньше того, что он видел раньше, но ещё более соблазнительным. Особенно те девушки различных рас, которых создавали тычинки — все они были румяными, с пышными формами, невероятно привлекательными. Очевидно, Нин Янь обеспечил им обильное питание.
— Этот Нин Янь… Если его действительно телепортировало сюда, сколько же времени прошло, а он всё ещё жив! — Сюй Цин был тронут. Вспоминая события у десяти кишечных деревьев, он всё больше убеждался в правоте капитана.
— С этим человеком что-то не так, — задумался Сюй Цин, глядя на иссохшего Нин Яня. Он всё же решил спасти его. В конце концов, тот был удобным оружием для него и капитана, и было бы жаль оставить его умирать.
С бесстрастным лицом Сюй Цин двинулся вперёд. Как только он приблизился, Цветок Наслаждения почувствовал опасность, вздрогнул, и все тычинки-девушки, окружавшие Нин Яня, повернулись к Сюй Цину.
В отличие от встреч с другими путниками, на этот раз тычинки-инородцы явно чувствовали угрозу. Они скалили зубы на Сюй Цина, издавая угрожающие, защищающие свою добычу звуки.
Сюй Цин с бесстрастным лицом продолжал приближаться. Видя это, Цветок Наслаждения задрожал ещё сильнее и выпустил большое облако розового тумана, который, клубясь, начал распространяться вокруг. Сам цветок начал двигаться по земле, пытаясь сбежать. В этом тумане тычинки-девушки, извиваясь, покинули тело Нин Яня и бросились к Сюй Цину, чтобы остановить его.
Но не успели они приблизиться, как несколько инородных девушек впереди издали пронзительные крики. Их тела на глазах начали гнить, превращаясь в чёрную воду, которая стекала на землю.
Сюй Цин задумался. Он почувствовал, что его запретный яд в этом теле действовал быстрее. Размышляя, Сюй Цин продолжал идти. Все тычинки вокруг него гнили и увядали, а прекрасные лица инородных девушек искажались ужасом. С криками они отступали, дрожа, словно умоляя его не приближаться.
Эта сцена показалась Сюй Цину почему-то знакомой. Он вспомнил, как его Небесный Дворец реагировал на приближение фиолетового кристалла, и похожую реакцию пальца Бога.
Сюй Цин нахмурился. Ему не нравилась эта картина, поэтому он топнул ногой. Земля содрогнулась, и все тычинки-девушки Цветка Наслаждения рассыпались на части. Остался только дрожащий от ужаса цветок без тычинок.
Довольный, Сюй Цин подошёл к цветоложу и из кучи лепестков вытащил иссохшего, дрожащего Нин Яня.
Обнажённый Нин Янь измученно смотрел на Сюй Цина, с мольбой о помощи в глазах.
— Сюй Цин, как ты здесь оказался… Спаси… Спаси меня…
Видя, до какой степени измучен юноша, Сюй Цин испытал сострадание, ещё глубже осознав ужас этого мира. Он достал пилюлю и дал её Нин Яню, затем накрыл его одеждой и, поддерживая ослабевшего юношу, вывел его из Цветка Наслаждения. Как только они отошли, Цветок Наслаждения позади них окутал ядовитый туман, он начал стремительно гнить, пока, наконец, с пронзительным воплем, не рухнул, превратившись в лужу чёрной воды.
В момент гибели Цветка Наслаждения Нин Янь, которого поддерживал Сюй Цин, замер, и в его глазах появился проблеск осознания. Он тут же обернулся, посмотрев на останки Цветка Наслаждения со сложным выражением лица.
— Жаль?
Видя такую реакцию очнувшегося Нин Яня, Сюй Цин удивился.
— Нет… — дрожа, Нин Янь поспешно посмотрел на Сюй Цина с глубокой благодарностью в глазах.
— Сюй Цин, я никогда не забуду, что ты спас мне жизнь! Откуда ты узнал, что я здесь…
— А как ты здесь оказался? — спокойно спросил Сюй Цин. Он хотел знать, узнал ли его Нин Янь у десяти кишечных деревьев. Впрочем, это не имело большого значения, ведь то, что они четверо сотворили, грозило им всем одинаковой бедой, если об этом станет известно.
— А? — Нин Янь замялся, затем тихо ответил:
— Сюй Цин, я выполнял задание в провинции Утреннего Сияния и меня схватили эти проклятые Цветки Наслаждения. Я был в плену очень долго…
— Значит, ты не знаешь, что сейчас происходит в округе Закрытого Моря? — Сюй Цин посмотрел на Нин Яня.
Нин Янь опешил. Он действительно ничего не знал о происходящем во внешнем мире. Как и предполагал Сюй Цин, юноша попал сюда во время телепортации. Нин Янь собирался уйти, но столкнулся с Цветком Наслаждения. Сначала это был всего лишь маленький цветок, не представлявший особой опасности, но по какой-то причине он со временем становился все больше, а его сила притяжения — всё сильнее… В итоге Нин Янь не смог вырваться и оказался в ловушке.
По выражению лица Нин Яня Сюй Цин понял ответ.
"Похоже, он ещё не догадался, что тогда это был я…"
Сюй Цин ничего не сказал и пошёл вперёд.
Нин Янь испытывал беспокойство. Он и раньше боялся Сюй Цина, а теперь, увидев его, почему-то испугался ещё больше. Он смутно чувствовал, что Сюй Цин стал гораздо сильнее и страшнее, чем он его помнил, поэтому поспешно и осторожно последовал за ним.
— Сюй Цин… Куда мы идём? — робко спросил Нин Янь.
— На гору Утреннего Сияния, — спокойно ответил Сюй Цин, идущий впереди.
Время шло. Сюй Цин и Нин Янь приближались к горе Утреннего Сияния.
Тем временем опасность, нависшая над горой Утреннего Сияния, достигла критической точки. Небо сотрясалось, чёрные шипы со всех сторон обрушивались на защитный массив горы. Мощные удары заставляли массив дрожать, раздавался непрерывный грохот. По всей поверхности массива, защищавшего гору Утреннего Сияния, торчали тысячи чёрных шипов, подобных тому, что был ранее. С каждым новым ударом трещины на массиве становились всё больше.
Казалось, он долго не продержится.