Глава 454. Жертвоприношение небу!
В этот момент, в округе Восточной Пустоши, на Десяти Кишках Истинного Бессмертного. С восходом солнца, в рассеивающихся лучах утренней зари, Сюй Цин и его спутники упорно продвигались вперёд.
Капитан всё ещё резал свои кишки, на его лице читались одержимость и безумие.
Сюй Цин, стиснув зубы, делал то же самое, отрезая ещё один кусок своих кишок и вплетая его в дерево. Хотя он и не знал точной причины действий капитана, но, будучи опытным культиватором, он уже давно понял, что после того, как они углубились в Десять Кишок Истинного Бессмертного, капитан совершает нечто вроде ритуала. Особенно учитывая то, что они добрались до этого места, не столкнувшись ни с какими опасностями, такими, как искажения пространства-времени или Проклятие Тысячи Взоров, о которых говорил правитель королевства Небесной Вершины. Всё это заставляло Сюй Цина вновь и вновь вспоминать слухи, которые ходили среди потомков секты Кишечных Бессмертных.
"Бесчисленные опасности Десяти Кишок Истинного Бессмертного подобны фрагментам головоломки. Если войти неправильно, то повсюду подстерегают опасности. Только овладев правильным методом, можно безопасно пройти".
Сюй Цин прищурился, глядя на капитана впереди.
"Как только мы углубились в Десять Кишок Истинного Бессмертного, капитан совершил какие-то действия, неизвестные посторонним, и появилось так называемое испытание жёлтого мертвеца. Возможно, это и был первый фрагмент головоломки".
"После появления первого фрагмента появился второй — тот лысый дятел, испытание злого Архата".
"Затем мы сразу же оказались под деревом, и возник третий фрагмент — Проклятие Тысячи Взоров".
"После этих трёх испытаний капитан начал резать свои кишки и вплетать их в дерево".
"Значит, возможно, нас ждут и другие испытания".
Сюй Цин задумался, с трудом продвигаясь вперёд и глядя на землю внизу. Он уже был на высоте более 6 километров, здесь бушевал сильный ветер, и земля в его глазах значительно уменьшилась. В поле зрения попал не только весь густой лес, но и тридцать шесть городов-государств на земле, которые выглядели как разноцветные пятна.
"Что же за благодать, о которой говорил капитан?" — Глядя на землю, Сюй Цин задался вопросом, но не успел он продолжить размышления, как вдруг его взгляд упал на что-то впереди.
Изменилось не только его выражение лица, но и капитан остановился, глядя на ствол дерева вдали.
На тёмно-коричневом стволе дерева вдруг зашевелились куски коры, которые в мгновение ока поднялись и превратились в мясистые отростки. Каждый отросток был примерно полтора метра в длину и около тридцати сантиметров в толщину, словно змеи, растущие на стволе дерева. Цвет их тел не отличался от цвета ствола, а на месте головы, словно распустившийся цветок, раскрылись пять лепестков, обнажая красную плоть и клыки. Из этих раскрытых пастей капало большое количество слизи. Зрелище было ужасающим.
Сюй Цин нахмурился, эти отростки явно были необычными.
Нин Янь и Цюн Ци тоже стали серьёзными, и только в глазах капитана безумие усилилось, и он рассмеялся: — Направление верное, это здесь!
— Небеса откроются!
Как только капитан произнёс эти слова, десятки тысяч мясистых отростков с раскрытыми пастями, густо усеявшие ствол дерева впереди, одновременно задрожали и поднялись, обратив свои пасти к небу, их тела яростно вибрировали.
Они словно изо всех сил кричали, рычали на небо, но не издавали ни звука. Казалось, что издаваемые ими звуки отличаются от тех, что могут слышать культиваторы, поэтому Сюй Цину казалось, что они издают беззвучный рёв. То же самое происходило не только на том кишечном дереве, на котором находились они, но и на остальных девяти вокруг.
Всё это выглядело очень жутко. Ещё более странным было то, что под этим беззвучным криком миллионов отростков на десяти кишечных деревьях небо изменило свой цвет! На краю неба смутно проступала трещина.
Сердце Сюй Цина ёкнуло, он уже видел эту сцену в своих видениях. Тогда в небе тоже была такая трещина. Он помнил, что в видении внутри трещины находилось нечто невообразимое.
Дыхание Сюй Цина слегка участилось, и в этот момент окружающее пространство исказилось, а капитан вздрогнул, словно его ударило что-то невидимое, и отступил на несколько шагов. То же самое произошло и с Нин Янем, Цюн Ци тоже вздрогнула, а коса в её руке издала низкий рык. Затем и Сюй Цин почувствовал это невидимое нечто.
Он не знал, что это такое, но чувствовал, как будто что-то упало на него, в следующий миг в голове раздался грохот, тело пронзила острая боль, и чувство уничтожения распространилось по всему телу, гася жизненную силу.
— Небесная кара? — хотя он ничего не видел, Сюй Цин сразу понял, что происходит. Это ощущение было точно таким же, как от удара молнии.
Крик предка Алмазной секты подтвердил это.
"Хозяин, это небесная кара, это небесная кара! Но как странно, что её не видно и невозможно почувствовать, что это за кара такая?"
Пока Сюй Цин размышлял, грохот в голове снова усилился, перед ним словно появилось бесчисленное множество невидимых молний, которые обрушивались на него, преграждая путь. Всем пришлось отступить, а капитан безумно рассмеялся.
— Это Кара Рёва Тоги!
— В понимании секты Кишечных Бессмертных, способ достичь бессмертия — это вспороть живот, поместить свои кишки между небом и землёй, соединив всё воедино.
— Точно так же, в их понимании, вид и сущность испытания Карой Рёва Тоги отличаются от многих других рас.
— Они считают, что когда небо и земля только зародились, существо по имени Тога пыталось ниспровергнуть небесный путь, но потерпело поражение и было запечатано Небесами в пустоте, чтобы люди не помнили о нём, не могли его почувствовать и не знали о нём, тем самым стирая его с этого уровня существования.
— Но это существо не хотело исчезать, поэтому постоянно рычало в пустоте, и его рёв… превратился в Рёв Тоги, который раздаётся в любом уголке, в любой области этого мира.
— Это и есть то, как секта Кишечных Бессмертных воспринимает Кару Рёва Тоги.
— А небесный путь, чтобы скрыть это, наделил Рёв Тоги законом света, сделав его видимым, и назвал его молнией, громом, раскатами грома и так далее.
— Поэтому живые существ воспринимают это как обычную небесную кару, но с точки зрения секты Кишечных Бессмертных, это Рёв Тоги, — капитан рассмеялся, объясняя всё это.
В душе Сюй Цина поднялась волна, он впервые слышал такое объяснение природы кары. Он хотел было что-то сказать, но капитан схватил лиану и, под крики Нин Яня, поднял его в воздух и использовал как щит.
В душе Нин Янь проклинал всё на свете, но не смел произнести ни звука, его сердце переполняли печаль и гнев, пока капитан нёс его вперёд. Все невидимые молнии били прямо в Нин Яня.
Нин Янь вопил и стонал, но его крепкая кожа поразила Сюй Цина. Под таким обстрелом он оставался невредимым.
"Старший брат был прав, с этим Нин Янем точно что-то не так!"
Вскоре, используя Нин Яня в качестве щита, капитан преодолел область, заполненную мясистыми отростками. Оказавшись на некотором расстоянии, он бросил Нин Яня вниз, крикнув: — Лови!
С криком Нин Янь перелетел опасную зону. Сюй Цин поймал его.
— Божественное Дитя, я… — Нин Янь со слезами на глазах жалобно посмотрел на Сюй Цина.
Сюй Цин, подражая капитану, поднял его как щит и бросился вперёд. Нин Янь взвыл.
Вскоре Сюй Цин тоже благополучно преодолел эту область. Восхищаясь стойкостью Нин Яня, он тем же способом бросил его Цюн Ци.
— Не надо! Больно же! — расплакался Нин Янь, внезапно горько пожалев о своей самоотверженности.
Цюн Ци с блеском в глазах, словно хватаясь за сокровище, уцепилась за лиану, выросшую на животе Нин Яня, и так же рванула вперёд.
Через несколько мгновений Цюн Ци выбежала из зоны, наполненной ростками и молниями, и передала потерявшего всякую надежду Нин Яня капитану.
— Больше не нужно, — покачал головой капитан.
Услышав это, Нин Янь почувствовал облегчение, словно избежал бедствия, но тут же сердце его ёкнуло от смутного беспокойства. Капитан посмотрел на Сюй Цина.
— Младший брат, великая удача находится там, — капитан указал на трещину в небе.
Глаза Сюй Цина засияли. Они находились на высоте более 9 километров, до неба оставалось ещё некоторое расстояние, но отсюда трещина была уже хорошо видна.
— Сейчас я всё ещё не могу сказать, но скоро я расскажу тебе всё! — сказал капитан и сделал шаг вперёд. Его чёрная одежда в этот момент стала белой, превратившись из даосского одеяния в некое подобие священного облачения. Под порывами небесного ветра он сделал девять шагов, поднял руки и начал танцевать на стволе дерева.
Его движения были чем-то похожи на те, что Сюй Цин видел в иллюзии, созданной десятью кишечными деревьями. Это зрелище поразило Сюй Цина. Из уст капитана полилась песнь.
В отличие от древнего и непонятного пения из иллюзии, голос капитана был ясным:
— О, Великий Небесный Император, озари землю, собери древних духов, четыре бедствия радуют предков.
— Бедствие Жёлтого Мертвеца разрушает настоящее и прошлое.
— Бедствие Злого Архата — тонкий путь.
— Проклятие Тысячи Взоров — торжественно и молчаливо.
— Кара Рёва Тоги скрывает закон и иссушает.
Раздался грохот, вокруг вспыхнуло пламя, взметнувшееся до небес, появились бесчисленные танцующие фигуры, заполнившие всё пространство и возникшие на всех десяти кишечных деревьях. Издалека это выглядело величественно, словно сотни тысяч членов секты Кишечных Бессмертных танцевали, ублажая небеса, совершая жертвоприношение.
Небо изменило цвет, облака закружились, гром прогремел в небесах. Движения капитана, наполненные ритмом призрачного чудовища, становились всё более энергичными. Наконец, он поклонился небу, и его голос, усиленный эхом, разнёсся повсюду:
— Ритуал Бедствий завершён, Небеса Открывают Путь! Небесный путь Древней Славы, прими нашу жертву!
Сотни тысяч фигур секты Кишечных Бессмертных одновременно поклонились.
Брррр!
С неба донёсся звук, подобный раскатам грома при сотворении мира. В одно мгновение, под оглушительный грохот, сотрясший небо и землю, трещина в небесах распахнулась!