Том 4.5. Юность
— ... Опаздывает, — смотря на толку, вздохнул я.
Обычно выходные я провожу дома, а сейчас стою перед станцией метро.
И та, кто позвала меня, опаздывает на полчаса, и нет ни намёка, что она скоро объявится. Я проверил телефон, она ничего так и не написала.
— ... Блин, и что это значит?
В выходной меня выдернула Канда-семпай.
Когда проснулся, увидел, что она написала мне в то время, когда я ещё спал. Я посмотрел, во сколько пришло сообщение, оказалось, что в четыре утра. За пять часов до того, как я проснулся.
В такое время дела должны быть срочными, потому я сразу же включил приложение, но суть сообщения оказалась довольно простой.
«Прости, что так внезапно, но может поедим сегодня вместе?»
Вот уж и правда внезапно.
Канда-семпай не в первый раз показывает свой взбалмошный нрав, но приглашать поесть вместе в четыре утра — это явно уже слишком, и мне оставалось лишь вздохнуть.
«Прости, я только проснулся».
Вины за собой я не ощущал, но извинился и написал ей, и тут же пришла отметка о прочтении.
«Пошли поедим».
Вот так требовательно писать вполне в её духе.
«Что-то случилось?»
«Ничего. Просто захотелось поесть с тобой».
«А не слишком внезапно?»
«Просто ты вспомнился».
Я посмотрел на мирно посапывавшую Саю, она пока просыпаться не собиралась.
В будние дни она встаёт раньше меня и готовит завтрак, но в выходные привыкла спать чуть ли не до обеда.
Если я поем где-то ещё, ей не придётся готовить на двоих.
«Я приду».
Я дал ответ, а Канда-семпай прислала «хорошо» и смайл с котиком.
«Тогда в 12 у станции Токио».
Ответила она.
Какое-то странное место она выбрала. Оно довольно далеко и от моего, и от её дома.
Я хотел спросить, почему там, но даже если спрошу, получу что-то вроде «просто так», потому не стал.
Так что в свой выходной я потащился к станции Токио, однако...
— Неужели она заснула...
Она заставляла меня ждать, ничего не сообщая, так что именно это вырвалось у меня.
— Не заснула.
— Ува?!
Неожиданно поблизости прозвучал голос, и я вздрогнул.
Рядом со мной стояла Канда-семпай.
— Я никак не могла определиться, что надеть, и в итоге поняла, что уже не успею вовремя.
— Раз опаздывала, могла бы написать! — сказал я, а она рассмеялась.
— Раз и без того опоздала, решила удивить.
— И без того ждать заставила, можно было обойтись без сюрпризов.
Я нахмурился, а она снова начала смеяться, сказала «прости, прости» и высунула язык.
Мы снова встретились с ней за пределами работы впервые за пару недель, а она всё ещё себе на уме.
— Ну так что?
Семпай уставилась на меня.
— Что?.. — переспросил я, а она хмыкнула, взялась за рукава чёрной блузки-туники и продемонстрировала её.
— Я опоздала, потому что очень серьёзно подходила к выбору одежды.
— А-ага... Тебе очень идёт.
— Мило? — прямо спросила она, и я слегка смутился.
Некрасиво было рассматривать других, но тут она буквально говорила «смотри», так что я осмотрел её сверху донизу.
На ней была идеально подходившая ей чёрная блузка-туника, а ноги облегали белые брюки-скинни. Вообще белый полнит, но даже в белых штанах её ноги выглядели стройными.
На ногах тоже были новые чёрные туфли, они отлично контрастировали с белыми штанами.
Тут скорее не милая, а классная, вообще от семпая исходит какая-то загадочность, а лицо как у маленького зверька, потому-то такая одежда ей шла, и если говорить объективно, это можно было характеризовать как «женское очарование».
В такие моменты лучше честно отвечать, но тут я вспомнил, как мы вместе ходили есть мясо.
«Вот и прошла моя первая безответная любовь, дурак».
Похоже до недавнего времени семпай испытывала ко мне чувства. Это если верить её словам...
Не стоит показывать, что я хоть немного интересуюсь ей как женщиной.
— Круто. Тебе очень идёт, — после раздумий сказал я, а на лице женщины вначале появилась озадаченность, но потом она улыбнулась.
— Ага, спасибо. Хотя что-то ты не спешил.
— Ты тоже не спешила...
— Ладно тебе, из-за тридцати минут можно и не жаловаться, — сказала она, вины явно не испытывая, а потом хлопнула в ладоши.
— Отлично! Ну, Йосида.
— Идём?
— Да, идём! В парк развлечений!
— ... А? — с задержкой вырвалось у меня, а она повторила:
— Идём в парк развлечений, Йосида.
— А, ты же говорила, что мы пойдём поесть.
— Нет, нет, нет...
Что-то всё слишком стремительно, в голове никак не укладывается.
— Раз уж встретились, нельзя простым обедом ограничиваться.
— ... Только что придумала?
— Точно!
— Что-то многовато случайностей...
— Ладно тебе, пошли в парк аттракционов. После обеда всё равно заняться нечем будет.
— Ну, планов у меня и правда нет...
— Вот и решено! Идём, Йосида.
Не дожидаясь моего ответа, Канда-семпай пошла.
— А, погоди...
Я попытался её остановить, но она даже слушать не стала.
И только через какое-то время обернулась.
— Ты чего, давай быстрее! — спокойно сказала семпай, пока я продолжал стоять, я лишь тяжело вздохнул и кивнул ей.
— Хорошо...
Я быстро последовал за ней.
А в голове вертелся тот самый вопрос.
Почему станция Токио?
Теперь ответ был очевиден.
Она точно с самого начала планировала это.
От станции Токио можно было добраться до самого популярного парка аттракционов Японии.
Но чего я не знал... Почему она захотела пойти туда со мной?
В день, когда мы ели вмести, я думал, что с нашим прошлым покончено.
Но... Похоже для неё это было не так.
Так я думал, пока шёл за Кандой-семпай, направлявшейся покупать билеты.
***
— В старшей школе, — стоя у двери поезда, Канда-семпай смотрела через окно.
Я посмотрел на её профиль, она была прекрасна точно произведение искусства, и я всё время посматривал на неё.
Мы ни о чём особо не говорили, я всё смотрел то в окно, то на неё, и вот женщина заговорила:
— Помнишь, как я сказала, что хочу в парк развлечений?
Я не сразу понял, о чём она, но потом кивнул:
— ... Я как раз тоже об этом вспоминал.
— Хи-хи, вот как.
Это было весной второго класса в старшей школе.
Клубная деятельность подошла к концу, мы пошли к семпаю домой и когда бездельничали у неё, она внезапно сказал: «Хочу сходить в парк развлечений».
— Парк развлечений... Кстати, с поступления в старшую школу я там ни разу не был.
— Сходим вместе.
— Хорошо, но чего так неожиданно? Ты не из тех, кому такое интересно.
Семпай рассуждала не как обычные люди.
Даже если мы гуляли по городу, она часто говорила: «Что-то тут людей слишком много. Давай зайдём в какое-нибудь кафе».
— Ну да, — кивнув, семпай улеглась на ковёр и положила голову мне на колени. Она посмотрела вверх и наши взгляды встретились.
— Но иногда... Можно ведь поступать и как обычные парочки.
— Что ещё за можно?
— Хм... Просто мы всё время дома проводим.
— А разве это плохо?
— А тебе это нравится, Йосида? — внезапно спросила она, а я запнулся.
— Да как бы...
— Как бы?
В этот день Канда-семпай была не такой как обычно.
Обычно она не спрашивала, чем я хочу заняться, просто неожиданно говорила «Йосида, пошли в ***» или «Йосида, давай сделаем ***».
— Мне главное, чтобы тебе было весело, — ответил я, и она широко открыла глаза. Этот образ глубоко засел в моём мозгу.
Засел... Да там и остался. Но то, что глубоко осело в памяти, иногда давало о себе знать.
— Тогда в этот раз пойдём в парк завлечений.
— А ты хочешь?
— ... Ага, хочу, чтобы у нас было обычное свидание.
Я только начал понимать, что значит «обычное» и «как другие пары».
Это сейчас я знаю, чего она тогда хотела, но я каждый раз как по минному полю шёл, пытаясь её понять.
Я и правда думал, что главное чтобы семпаю это нравилось. Я полностью зависел от неё и тем самым заставлял лишь волноваться.
Отведя от меня взгляд, она грустно улыбнулась, а я наложил тот образ на стоявшую у окна девушку.
— В итоге... Мы так и не сходили, — не смотря на меня, сказала она. И я согласно кивнул:
— Точно...
Когда она предложила, в бейсбольной секции, где я состоял, как раз было не самое подходящее время для этого.
Все как раз готовились к лету. К тому же состав в этом году был сильным, все целились на Косиен. Конечно туда мы не попали, но тренировки дали серьёзный результат.
В общем тогда мы каждую неделю тренировались даже в выходные.
Лето закончилось, а в парк развлечений мы так и не сходили, настала осень, я спросил: «Пойдём в парк завлечений?» — но семпай с печалью ответила: «Нет... Всё же ну его».
— Тогда я серьёзно был занят бейсболом... Долго же я ждать заставил, — сказал я, а семпай отвернулась от окна и посмотрела на меня.
А потом улыбнулась:
— Ну и ладно, зато сейчас сходим.
Это улыбка была куда взрослее, чем той девушки, какую я помнил, и у меня подскочило сердце.
— ... Точно, — тихо сказал я, а она рассмеялась.
— Когда смущаешься, сразу начинаешь тише говорить, ты со школы совсем не изменился.
— Прекрати, — хмурясь, я покачал головой, и Канда-семпай весело улыбнулась.
***
Выходные, ещё и вторая половина дня, в большом парке развлечений недалеко от моря, куда мы пришли, была целая толпа.
— Как же здесь людно в выходной.
— Ну да.
Когда вошли, увидели целую толпу у фонтана с глобусом.
Кто-то фотографировался с персонажами-талисманами, кто-то весело общался за чуррасом или попкорном у фонтана, а кто-то куда-то спешил... И все буквально сияли.
И офисные работники здесь явно смотрятся неуместно, так что я тяжело вздохнул.
Однако Канда-семпай взяла меня за руку.
— Ну же, Йосида. Давай прогуляемся. Наверняка здесь весело, — сказала она и улыбнулась.
Её рука была такой же прохладной, как и в моих воспоминаниях.
Мы впервые за долгое время взялись за руки, но от осознания, что она моя бывшая любимая, стало ужасно неловко.
— Стоит ли за руки держаться?
— М? Стоит ли?
— Так ведь мы уже не дети! Не потеряемся, — сказал я, а глаза женщины округлились и она прыснула:
— Ты что, смутился? Ладно тебе, у нас ведь свидание, можно и подержаться.
— Это не свидание!
— Вот как? А для меня свидание.
— Я вообще-то покинул дом, думая, что мы пообедать пойдём.
Она снова захихикала.
— Вот как, — после этих слов семпай отпустила мою руку. — Тогда пусть у нас будет спокойное свидание в духе взрослых.
— Говорю же, это не свидание...
Меня смущало использование самого слова «свидание» и я не хотел признавать свидание таковым.
А потом из головы пропали крутившиеся там слова «что всё это значит».
Я наблюдал за осматривающейся вокруг Кандой-семпай и начал думать, что в парке развлечений может быть весело.
— Для начала давай найдём это, — сказала семпай, посмотрев на брошюру, полученную на входе.
— Это?
— Да, это. Пиво с замороженной пеной. Хочу попробовать.
— Сразу с выпивки...
Я усмехнулся, когда понял, что первое, что её заинтересовало, не аттракционы, а замороженное пиво, хотя выпить я и сам был не против.
Если выпью, станет как-то спокойнее.
— О, похоже его где-то здесь купить можно!
Она указала на карту в брошюре и невинно улыбнулась.
— Ну же, идём! Будем на месте стоять, и день закончится.
— Понял.
Семпай пошла немного быстрее, чем раньше.
Я шёл рядом с ней и посматривал на женщину.
— Точно за руки не возьмёмся?
— Мы же не дети.
— А, ну да. Ты всегда упрямым был, — видя, как я качаю головой, она стала слегка печальной и посмотрела перед собой.
— В общем надо выпить.
Слыша, как она сказала это, я усмехнулся.
— Соглашусь.
Вот такие мы люди, сразу после прихода в парк бежим покупать выпивку.
Купив пиво, мы шли по парку, весело разговаривая.
Мы зашли на территорию, где темой были джунгли с древними руинами, и ощутили запах копчёностей, идя на него, мы в итоге купили копчёную курицу.
У маяка с плюшевым медведем мы попробовали сладости в виде скрученного омлета.
У вулкана мы попробовали гёдза-дог...
— Мы же только едим, — точно очнувшись, сказал я, а семпай усмехнулась:
— Ну а что такого? Ты же пообедать пришёл.
— Странно приходить в тематический парк, чтобы просто поесть...
— Подумаешь, это ведь наоборот в нашем духе.
— Нашем...
И правда, я не могу представить, как мы приходим в парк развлечений и катаемся на аттракционах.
Конечно меня сюда силком затащили, но есть вкусную еду и просто гулять довольно весело.
— День к концу подходит, — сказала семпай, я посмотрел на небо, оно уже заалело и начало темнеть.
— Неожиданно быстро.
— Хи-хи, весело было?
— Ну... На удивление.
— Вот и хорошо.
Канда-семпай улыбнулась, взяла в рот остатки гёдза-дога и пережевала.
Когда проглотила, стала размахивать одной ногой.
— Давно я столько не ходила, ноги устали.
— Присядем?
В парке тут и там были установлены скамейки для отдыха, как раз неподалёку от нас была одна свободная.
— Да, передохнём немного, — кивнула она, быстро подошла к скамейке и села.
Я сел рядом, сохраняя дистанцию.
— Давно у меня ступни так не гудели.
— Взрослым ходить не так уж и много приходится.
— Только по работе. А в ИТ вообще почти всегда сидеть приходится.
— Точно.
Говоря, я стал разминать ноги.
Семпай права, я обычно только сижу на стуле во время работы, так что и у меня ноги болели.
Видя, что я делаю, женщина хмыкнула:
— Йосида, ты тоже как старик.
— Вот как... Ну да.
— Хотя при том, что в старшей школе ты в бейсбол играл, похоже годы своё берут, — сказала девушка, опёрлась рукой на колено и посмотрела на меня. — Хотя... Мы оба повзрослеть успели.
За этими словами таилось нечто большее, и у меня перехватило дыхание.
Ещё десять лет назад мы были вместе, и потом прошло девять лет и мы вновь встретились.
Тогда мы ещё были незрелыми, стали влюблёнными, так и не поняли друг друга, расстались и каждый пошёл своим путём.
И я всё ещё видел в «Кадне Ао» передо мной ту самую девушку. Но если спросить, тот же ещё она человек, то точно нет. Уверен, она думает так же и обо мне.
— ... Так необычно.
— Да, необычно.
— Прошло девять лет, а мы снова встретились и пошли в парк развлечений.
— Точно. Хотели сходить тогда, но не смогли, и на тебе.
После этих слов семпай засмеялась. На лице была улыбка, но даже я понимал, что она скрывает грусть.
— За эти девять лет ты почти не изменился, Йосида... Но в тебе появилось то, что я хотела, чтобы у тебя было. Знаешь... Что это?
— И что же? — спросил я, а она отвела взгляд, слегка прищурилась и посмотрела вдаль.
Я проследил за её взглядом, она смотрела на механизм, который точно дрель входил в вулкан.
Продолжая смотреть, женщина сказала:
— Целеустремлённость.
Когда она сказала это, из вулкана вырвалась вагонетка американских горок, а следом мы услышали крики людей.
Слова девушки расходились у меня в груди.
Целеустремлённость.
В школе у меня её не было. А сейчас есть.
Хотя я всё ещё не понимал, о чём она.
А семпай, продолжая смотреть на горки, говорила:
— Какая-то решительность. Что-то, что не хочется потерять... И сейчас эта целеустремлённость у тебя есть.
— Это... — теперь я понял, что она пыталась сказать.
Это появилось во мне благодаря Саю.
Всё благодаря тому, что я принял её такой, какая она есть.
Я не говорил с Кандой-семпай о Саю, но она знала, что я живу с кем-то и дорожу им.
Но.
«Но тогда», — подумал я.
— Но тогда я тебя...
— Ты мной дорожил. Я понимаю это, — уголки её губ приподнялись и она закивала. — Но, Йосида.
Она отвернулась от горок и посмотрела на меня.
И в её глазах можно было увидеть смирение.
— Если бы тогда я сказала тебе «я полюбила другого, давай расстанемся»... Мы бы просто расстались.
— Что... А...
Я вообще перестал соображать.
— Так ты перестала общаться со мной, потому что другого полюбила?..
— Хи-хи, да нет. Я это для примера, — хихикая, она покачала головой. — Вот представь, ты всё ещё тот Йосида. И я внезапно тебе говорю, что полюбила другого и хочу расстаться, как ты поступил бы?
— Это...
Я был бы в шоке. Мне бы казалось, что у нас всё отлично, и тут мне бы заявила любимая, что любит другого, я бы сразу подумал: «А что тогда между нами было?»
Однако...
Если спросить, стал бы я ей мешать... То нет.
— ... Если бы ты сказала, что хочешь быть с ним... Я бы не стал тебя останавливать.
— Вот! Так и есть. Таким ты и был... — она радостно закивала и прикрыла глаза. — Ведь ты дорожил мной. Но ты... Не был так одержим «счастьем со мной». Я понимала это... — её голос стал гнусавым. — Потому... Я сбежала... — сказала женщина и опустила голову, а я не знал, что сказать.
Я открывал и закрывал рот, а слова не выходили, я мог лишь смотреть на неё.
— Если бы... — смотря в пол, сказала семпай. — Я тогда сказала... Чтобы ты больше думал обо мне... Возможно всё было бы иначе.
Она сводила и разводила пальцы рук, которыми упиралась в колени, и продолжала говорить.
— Конечно ты был занят, но если бы я просила сходить в парк развлечений, настаивала, пока ты не согласишься... И во время секса, когда ты предлагал использовать презервативы, если бы я их просто порвала... Тогда бы всё... — её плечи дрожали. Она плакала. — Если бы я прямо сказала... Может мы бы всё ещё были вместе...
Она подняла голову, а я увидел её влажные от слёз глаза, и на сердце стало больно.
«Всё кончено», — подумал я.
Наши отношения... Наша любовь, всё это закончилось, время залечило раны и теперь всё в прошлом.
Я всё решил для себя сам.
Когда мы тогда ели вместе, я не особо задумывался над её словами, просто видел, как она спокойна... И испытал облегчение.
Но всё было иначе.
Как я испытал боль, когда вспомнил прошлое, увидев её вновь, так и ей было тяжело из-за наших воспоминаний.
Хоть и прошло десять лет, и со мной было так же... Я этого не заметил.
Потому теперь должен был дать ответ.
И вот я наконец сказал.
— Я был дураком тогда... Думал, как важно дорожить людьми. Не понимал, что важен только тот, кто перед тобой. И я не знал, что такая моя любовь причиняет тебе боль.
— Я знала это, и если бы прямо сказала...
— Тогда бы этого не случилось! — я не дал ей договорить, и после моих слов из её глаз снова хлынули слёзы.
— Я был незрелым... И ты бы ничего не сказала о моём образе жизни. Нам бы просто не хватило храбрости лезть так глубоко в души друг друга.
Я прекрасно помню, как это было.
Я не знал, о чём думала семпай, и мне всегда было интересно какие чувства она ко мне она скрывает за своей улыбкой.
Но... Я не смог.
Было страшно, и я не спросил.
И она тоже.
Она никогда ничего не говорила о моём отношении.
Вот и всё.
— Потому. Потому...
В груди разгоралось пламя. Казалось, что из глаз сейчас польются слёзы.
— Мы ничего не могли...
Голос стал гнусавым, стало стыдно, и я опустил голову, чтобы спрятать своё лицо.
А потом понял, что уже стемнело. Настал вечер и уже близилась ночь.
Мы молчали и слушали, как на горках кричат люди.
— ... Вот как, — со вздохом семпай нарушила тишину. — Значит, мы ничего не могли...
— ... Да, ничего.
— Понятно... — несколько раз кивнув, она поднялась.
А потом схватила меня за руку.
— Ладно! Пошли ещё прогуляемся, — улыбнулась семпай и потянула меня.
— Ага...
Я поднялся со скамейки, несколько раз моргнул и посмотрел на неё.
Наши взгляды встретились, семпай вытерла слёзы указательным пальцем и улыбнулась.
— Здорово гулять по вечернему парку. Прямо настоящий мир взрослых.
— ... Тогда.
— Ага! Пока болтали, ноги успели отдохнуть! — она сказала это уже совершенно привычно.
Девушка переключилась слишком уж быстро, потому мне показалось, что я снова перестаю её понимать.
— Это, семпай!..
— М?
Она собиралась идти, когда я её остановил.
Она повернулась, но я ничего не мог сказать.
Чего я вообще её окликнул?
Видя, что я застыл сразу же, как позвал её, Канда-семпай усмехнулась.
Она подошла ко мне и просунула свои пальцы между моих.
— Возьмёмся за руки?
— А, но... — хлопая руками, я опустил взгляд. — Ладно... Давай.
— Хи-хи, ну вот, теперь это свидание.
— Ну и ладно. Зайдём сегодня до конца, — сказал я, а девушка хитро склонила голову.
— До конца — это докуда? До отела?
— Глупости не говори.
— Какой ты упрямый, Йосида. Подумаешь, у тебя ведь нет любимой.
— Спать можно только с любимой.
— Это же обычное дело, когда встречаешь девушку, с которой спал в школе, и вы идёте вместе в отель, чтобы заняться сексом и вернуться в старые времена.
— Не говори в тематическом парке о таком.
Мы шли, весело переговариваясь.
Холодная рука семпая постепенно нагревалась от моей.
Наши пальцы переплетались и сердце от этого билось неподобающе взрослому быстро.
И всё же... Конечно в такой ситуации сердце билось быстрее.
Хоть семпай и сказала про возвращение в старые времена, но тоже понимала.
Прошло девять лет, и свидание, на которое мы хотели пойти в старшей школе... Уже было невозвратно далеко.
Я смотрел, как морской ветер треплет её волосы и шмыгнул носом.
***
— Фух, устала.
— Так ведь мы столько ходили.
— И всё же атмосфера вечером совсем иная.
Мы снова обошли парк, и солнце окончательно село.
Мы сели возле глобуса, семпай сняла обувь и растирала ноги.
— Обувь натёрла?
— Да, немного. Не думала, что столько ходить буду, зря обувь на каблуках обула.
— Тяжело возвращаться будет...
Представляю, как она натрёт ноги по пути домой.
Однако она покачала головой.
— Я просто не буду их носить.
— А?
— Вот... Та-да!
Из пакета с сувенирами они достала броские сандалии.
— Подозревая, что так будет, я купила их.
— А... Специально, чтобы домой возвращаться.
В качестве сувенира она купила обувь, хотя внезапные покупки тоже были в её духе.
— Если переобуюсь, на обратном пути ноги уже так болеть не будут.
— Но тогда придётся туфли нести. Они вроде тяжёлые, — сказал я, а семпай захлопала глазами и засмеялась.
— Хи-хи, да ну их.
— А?
Я озадаченно смотрел на неё, девушка переобулась и поднялась со скамейки.
Она пошла к мусорному баку и выбросила в него чёрные туфли.
— А?! Ты чего?! — тут же подбежал я, но семпай склонила голову со словами «а что».
— Они же почти новые были!
— А, ну да.
— З-зачем выкинула?.. Они же тебе шли.
Когда сказал это, её глаза дрогнули.
Но вот она снова улыбнулась.
— А-ха-ха, мне достаточно этих слов.
— А?
Она бросила взгляд на мусорный бак и закивала.
А потом сказала.
— Их... Я купила специально для свидания с тобой.
— ... М.
— Потому они мне больше не нужны. Носить я их не буду.
Я не знал, что сказать.
Туфли, купленные для нашего свидания. Семпай не говорила, когда, но я и так догадывался.
Туфли, которые она сейчас выкинула... Станут нашим последним общим воспоминанием.
— Теперь всё кончено, Йосида.
— ... Семпай.
— Спасибо за сегодня.
Видя её улыбку, я понял, как невыносимо пылают мои глаза.
— ... У, — просочился стон, а женщина засмеялась и похлопала меня по спине.
— Я впервые вижу, как ты плачешь.
— ... Тебе тоже спасибо, — сказал я, а она нежно погладила меня по спине.
— Ага, — мягким голосом сказала семпай.
Пока я плакал, она улыбалась, так мы и покинули парк развлечений.
Сев на монорельс, мы поехали до станции, откуда можно добраться до дома.
Всю дорогу мы молчали.
Оба были погружены в воспоминания.
Когда добрались до турникета, семпай остановилась и помахала мне.
— Я заночую где-нибудь здесь в отеле. Неохота до дома добираться.
— ... Вот как, понятно.
— Ага. А ты иди домой, Йосида.
Семпай была удивительно нежна, и я тоже улыбнулся ей в ответ.
Она ещё раз помахала мне.
— Прощай, Йосида, — сказала девушка.
А я выпрямился.
— Прощай, семпай, — ответил я.
Она развернулась и шаткой походной куда-то направилась, я же прошёл через турникет и направился на станцию.
И когда стал спускаться... Обернулся.
А босой и крадущейся женщины позади... Не оказалось.
— Ха-ха... — рассмеялся я и стал спускаться вниз.
Всё перед глазами поплыло.
Так обидно.
Всё подошло к концу.
Мы исправили то, что не смогли сделать тогда. И... теперь всё закончилось.
Было одиноко... Но в тоже же время я испытывал гордость.
Занавес моей юности... Наконец опустился.
И теперь начинается то, «что будет дальше».
Ладонью я всё ещё ощущал руку семпая.
Когда-нибудь я позабуду это чувство.
Думая так... Я крепко сжал кулак.