Том 3. Глава 12. Цель

— Ах, ты меня просто спас. Спасибо, — говорила Канда-семпай. Улыбнувшись, я кивнул:

— Что ты, у тебя же нет пропуска.

— Ну да. Говорили, что на следующей неделе сделают, — сжав губы, она недовольно проговорила. — Хотя это я виновата, что кошелёк забыла.

— Я удивляюсь, как ты сразу этого не заметила.

— Просто я держу отдельно кошелёк и документы, — она говорила так, будто её это не касается, и замычала. Я взглянул на неё, а потом поднял одну руку:

— Ну, я пошёл.

Хотелось вернуться назад и снова улечься. Саю пошла в магазин, так что за ужин можно было не переживать. Вот только выглядела она перед моим уходом вяло. Возможно у неё достаточно сил для похода в магазин. Только вряд ли она купит что-то помимо продуктов, потому я думал купить что-нибудь вкусное.

Думая об этом, я пошёл, когда меня схватили за воротник. «У», — раздалось бормотание.

— Погоди-ка.

Я обернулся и увидел хмурую Канду-семпай.

— Что?

— А, ты уходишь?

— Ухожу. Всё равно тут больше делать нечего.

— Нет, дай хоть тебя угостить.

— Эх...

Я понимаю, что она хочет угостить меня в благодарность, но я был бы признательнее, если бы она меня домой отпустила.

Женщина с подозрением посмотрела мне в лицо, а потом прыснула.

— А-ха-ха, впервые вижу такую недовольную гримасу, когда поесть приглашаю, ещё и обещаюсь угостить.

Хихикая, она тыкнула меня в бок.

— Ладно тебе, пошли. Или хочешь, чтобы я стала женщиной, которая вызывает кохая в выходной день и, даже не отблагодарив его, домой отпускает.

— Эх... Предполагал, что так будет.

— О, да ты понятливым стал.

Какое-то вызывающее поведение.

Она же не специально вытащила меня из дома, чтобы позвать поужинать? В итоге она сразу же хочет оплатить мне долг. В основном Канда-семпай прямолинейная, и мне сложно поверить, что она могла бы что-то спланировать.

В любом случае ничего прояснить я не мог, потому лишь согласился:

— Хорошо. Раз уж ты предлагаешь.

Услышав мой ответ, Канда-семпай довольно кивнула и пошла.

Я же достал телефон и написал Саю. Она пошла в магазин, потому я чувствовал вину перед ней, но был уверен, что она всё поймёт.

— Что хочешь поесть?

— Да без разницы. Ты выбирай.

— Это же благодарность, так что я бы хотела, чтобы ты выбрал.

— Ты точно это не подстроила?..

— Как грубо. Я просто хочу тебя поблагодарить, — семпай сжала губы. — К тому же... Если подстроенное не получается довести до конца, то оно и не подстроенное вовсе, — тихо добавила она в шутливой манере. С подозрением я посмотрел на неё, но по выражению ничего так и не понял.

— Так и куда пойдём?

Заметив мой взгляд, семпай повернулась ко мне и улыбнулась.

— В такое время лучше всего будет мясо.

— Мясо — это хорошо. Неплохо было бы поесть мясо, приготовленное на углях.

— Тогда решено. Готовят ли тут где-то мясо?

— А, есть местечко, куда я иногда хожу, — сказал я, а Канда-семпай, улыбаясь, вопросительно склонила голову.

— С кем?

— К-какая разница?

Сложно было сказать, что с Гото-сан. Скверный у неё характер, сама поняла, а всё же спрашивает.

— Тогда пошли.

— Он в противоположном направлении.

Я остановил семпая, которая шла не в том направлении, и показал, куда идти.

Я почувствовал, что в кармане завибрировал телефон, и достал его, это написала Саю.

«Повеселись (хе)».

Увидев текст, я усмехнулся.

Злится. Как поем, сразу поспешу домой.

— Йосида.

Меня позвали, и я, убирая телефон в карман, обернулся, Канда-семпай пялилась прямо на меня.

Я ждал, когда она что-нибудь скажет, но она молчала и просто смотрела на меня.

— А, звала? — спросил я, а она открыла рот, захлопала губами и наконец проговорила:

— Так как далеко отсюда это заведение?

— А, да...

Для такой паузы слишком уж незначительный вопрос.

— Мы почти на месте. Ещё минут пять.

— Вот как, — дала невнятный ответ девушка после моих слов. Слегка ускорившись, она шла рядом со мной.

— Ну, пошли.

— Спешить ни к чему, мы быстро доберёмся.

— И ещё, — проигнорировав мои слова, она слегка недовольно сказала. — Пока мы одни, общайся только со мной.

— А? — удивлённо выдал я, а семпай подняла голову и уставилась на меня.

— Я покупаю твоё время мясом. И ты должен использовать моё время.

— П-прости...

Она не скрывала недовольства, так что я извинился.

Видать ей не нравилось, что я переписывался с Саю. Ведь и правда грубо думать на посторонние темы, когда я с кем-то наедине.

Считая, что был не прав, я не мог подобрать тему для разговора и молча шёл с семпаем до ресторана.

***

— Это уже можно есть. А, и это... Уже готово.

— А, спасибо.

Семпай палочками взяла мясо с гриля и положила на тарелку.

Она подложила ещё мяса на гриль.

Я мокнул мясо в соус и закинул в рот. Пока жевал, во рту растекался жир. Вот оно, блаженство. Какое же мясо вкусное. Из-за усталости я хотел поскорее вернуться, но поев вкусного мяса, хоть я и был уставшим, нет, именно потому что я был уставшим, оно казалось особенно вкусным.

— Семпай, ты тоже ешь, — сказал я жарившей мясо женщине, которая орудовала щипцами. Когда ходил с Гото-сан и другим руководством, жарил всегда я, и теперь я слегка скучал, раз делать было нечего, как-то неловко, что всё семпай жарит.

— К тому же ни к чему делать это двумя руками.

Она держала щипцы в правой и левой руке. Энтузиазма у неё было через край, но взять мясо не основной рукой было непросто.

— Можно и одной рукой это делать. К тому же тут двое щипцов не для того, чтобы всё один делал.

Я вытянул руку, желая забрать одни себе, но семпай покачала головой.

— Я и с двумя неплохо справляюсь.

— Нет, левой вообще мясо схватить не можешь.

— Это не так.

Семпай левой рукой пыталась перевернуть мясо, но рука дрожала. За десять секунд после тяжких стараний один кусок она перевернула. А потом посмотрела на меня так, будто гордилась этим.

— Так основной рукой можно за секунду перевернуть.

— Правой рукой за секунду и левой за пять, итого за пять секунд шесть кусков перевернуть можно!

— Я бы за пять секунд десять перевернул одной рукой.

— У тебя всегда такие мелкие дела хорошо получались, — вздохнула Канда-семпай и положила одни щипцы передо мной. Потом положила и вторые и стала брать мясо с гриля, макать в соус и есть.

Пережевав, она проглотила, опустила взгляд и тихо сказала:

— И всё же... Ты изменился.

— А?

Канда-семпай подняла голову и посмотрела на меня. После чего мягко улыбнулась.

— Стал более... Уверенным.

— Уверенным?

— Да, уверенным. Раньше ты будто жил без какой-то конкретной причины... А сейчас у тебя будто цель появилась. Ты определился с направлением, — сказала она и взяла ещё кусок мяса с жаровни. Я наблюдал, как она макнула его в соус и съела.

Она сказала, что я изменился, и я сам стал замечать, что семпай тоже изменилась.

Всё ещё себе на уме, любит издеваться и такая же загадочная. Но теперь она выглядит более спокойной. Не могу чётко выразить, но на ней как и на мне сказались годы, и теперь она поостыла. Женщина улыбалась так, что было не понять, что у неё на душе, пережевала мясо и проглотила.

— Ну точно, — заговорила она. — Если будешь встречаться со мной, тебе это ничего не даст.

Эти слова смутили меня, я замотал головой:

— Это не так.

— Так.

— Не так. Просто ты не знаешь, насколько важна для меня, — ответил я, а девушка закивала:

— Знаю.

— А?

— Знаю, — слегка мрачно она улыбнулась. — Прямо до боли чувствую.

— Тогда почему?..

Почему ничего не сказала и просто пропала? Я не озвучил свой вопрос. Но возник другой вопрос. Нет, не возник, он и был, просто только сейчас появилась возможность спросить.

— В твоём профиле... Это моё фото.

В приложении. В профиле семпая скорее всего моя фотография из старшей школы.

Я спросил, а она улыбнулась и кивнула.

— Заметил?

— Сразу же. Просто... Я слегка удивился и сразу не спросил.

Я понял, что это моя фотография, ещё когда мы обменялись контактами. Однако я не представлял, почему она использовала именно это фото. Тогда я не смог спросить, но спросил сейчас.

— Почему именно моё фото?

— Когда фотографировала, я ещё пользовалась обычным телефоном. Скопировала данные с SD-карты на компьютер, а дальше на смартфон, а потом добавила фото в профиль. Ох непросто это было.

Канда-семпай не ответила, а лишь слегка весело рассказывала. А дальше взглянула на меня, и наши взгляды встретились.

Девушка вздохнула, а потом, точно решившись, закивала.

— Причина... А, как разбавили.

Она высунула язык, а потом промочила разбавленным виски горло. После продолжила:

— Это воспоминание о единственной любви.

— А?

«Единственной» — это слово показалось мне странным. Видя мою реакцию, Канда-семпай недовольно сказала:

— Не акай.

— Просто ты сказала «единственной».

Насколько я знал, в школе Канда-семпай и передо мной встречалась с разными парнями и была популярна. Да и разве могло быть такое, что после расставания такая красотка ни с кем не встречалась?

— После того, как рассталась с тобой, больше ни с кем не встречалась. Не было подходящих парней... Скорее интерес растеряла.

— И-интерес?..

— Что за озабоченное лицо? Мы тут про отношения говорим. Потеряла я интерес встречаться с парнями, — сказала семпай и отхлебнула виски. — До тебя были отношения из категории «хочу встречаться»... Но никто меня по-настоящему не любил. Они встречались со мной, но больше о своей школьной жизни думали. Ну и вот, — глаза женщины стали холоднее. — Я тоже не могла полюбить их.

Ничего не говоря, я смотрел на неё. В школьные годы она никогда не устраивала разговоры на чистоту.

— Потому... Я была так рада, когда ты мне признался, а ещё удивилась.

— Удивилась?

— Ага, удивилась... Неужели и правда есть человек, которому я нравлюсь? — сказав это, Канда-семпай слегка смущённо улыбнулась. — И вот я и сама начала влюбляться.

Я не представлял, как воспринимать её слова, и лишь смотрел на стол.

— Из всех моих парней ты был самым добрым, больше всех думал обо мне и был довольно популярным.

— А? — удивлённо выдал я, а она захихикала.

— Ты не знал, но на деле был довольно популярным. Парень-то что надо.

— А?..

— Так ведь далеко не урод, добр ко всем, хорош в спорте, ты не мог быть не популярным.

Хоть она так и говорила, но хороших отношений с девушками помимо Канды-семпай у меня в школе не было и не помню я, чтобы кто-то ко мне внимание проявлял. Да и не признавался никто.

Меня это правда озадачило, а семпай душевно продолжала говорить:

— Потому я и стала капризной.

— Капризной?

— Да. Я хотела того, чего не делала с другими.

Канда-семпай провела пальцем по стакану.

— Я хотела был для тебя особенной, — сказала она.

Эти слова проникли в меня. И слегка кольнули.

— Ты очень дорожил мной, но так было бы даже если бы это была не я. Будто не было варианта не дорожить, потому ты и дорожил.

— Нет, это...

— Йосида, ты добр ко всем без каких-то исключений. Для тебя особенные все, кто рядом с тобой.

— ... Ну, наверное.

Я не мог подобрать слов, а семпай спокойно продолжала.

— Потому я хотела, чтобы ты отвечал на все мои капризы. Не просто дорожил, а страстно желал.

Я дорожил ей, а ещё сильнее уважал. И из-за этого она отдалялась от меня. Слушая её, я понял, какое же было большое недопонимание в прошлом.

И в сущности я ведь не поменялся. Я вспомнил слова Мисимы.

«Просто пытаюсь понять, что с твоими приоритетами».

Это ведь по сути одно и то же. Тут забота и там забота. Я ведь делаю всё без особой причины и не задумываясь, просто выбрал для себя «надо дорожить».

— Но ты изменился, Йосида, — проговорила Канда-семпай, вырвав меня из собственных мыслей. Удивлённый я посмотрел на неё и встретился глазами.

— Похоже у тебя есть нечто очень важное.

— А?

— Кто-то дома, о ком ты заботишься, — сказала она, озадачив меня. Я ей ничего не говорит, так почему она это сказала?

— А-ха-ха, выглядишь так, будто я тебя раскусила.

— Нет...

— Я-то знаю. Раньше, если бы я пригласила, ты бы таким недовольным не был, и сразу кому-то написал, когда согласился. Тебя явно дома кто-то ждёт.

— Вот как...

Я и правда сразу же сказал, что ухожу, и когда передумал, написал сообщение, легко понять, что дома меня кто-то ждёт. Раз уж написал кому-то, конечно меня раскрыли. Впредь надо быть осторожнее.

Если история разойдётся, от вопросов я не сбегу. Пока я думал, как объяснить, семпай хмыкнула:

— Ну, лезть я не собираюсь.

— А?

— Что, хочешь, чтобы расспросила?

— Нет... Лучше не надо.

— Ну вот, — посмеявшись, она допила виски.

— Серьёзный Йосида куда лучше. Круче того, что был когда-то, — Канда-семпай посмотрела мне в глаза и улыбнулась, обнажив зубы. — Спасибо, что встретился.

— Да нет...

— Раз тебя дома ждут, нехорошо, что ты тут со мной ешь. Позвала тебя, потащила есть... А, простите! — не дожидаясь моего ответа, она окликнула проходившего официанта. Она заказала мяса, проследила, как официант уходил, вздохнула и тихо сказала:

— Эх... Вот и прошла.

Она сказала это так, чтобы я услышал, или же не хотела этого, но я всё чётко услышал.

Стоит ли спрашивать об этом, я не знал, и сам не заметил, как спросил:

— Кто прошла?

Её глаза округлились. Всё же она не думала, что я услышу. Или же подумала, что спрашивать я не буду. В любом случае вопрос удивил её.

Несколько секунд она просто моргала, а потом усмехнулась:

— А-ха, ничего ты не понимаешь, Йосида.

Я и правда ничего не понимал, а она улыбнулась, а потом хитро посмотрела на меня. И сказала:

— Моя первая безответная любовь, дурак.

«Безответная любовь», — эти слова вертелись у меня в голове.

— А, это...

— Простите за ожидание, щека, ливер, рёбра... И мисо.

— А, спасибо.

Точно прервав меня, официант принёс целую кучу мяса, заказанного семпаем, и поставил на стол.

— Ну, будем жарить!

— Это, семпай.

— Йосида, если жарить не собираешься, дай мне щипцы. Буду делать это двумя руками.

— Нет, я буду, только двумя руками это не делай.

По-детски улыбаясь, она положила мясо на гриль. По ауре было видно «больше никаких вопросов», потому я молча сосредоточился на приготовлении.

Лишь одно меня волновало.

Её «безответная любовь» была ко мне. Верилось с трудом, но раз она так сказала, оставалось лишь принять.

Раз это чувство ушло лишь сейчас, значит, когда она в прошлый раз пригласила меня, то говорила не просто о желании, это были настоящие чувства?

Неправильно с моей стороны было говорить «Ты ведь меня и не любишь».

Если бы не сказала, я бы и не узнал. И теперь мне казалось, что я бесчувственный, ведь по сути сказал «Я к тебе ничего не испытываю, потому и заниматься этим не буду».

— Йосида, ливер готов.

— А, а не быстро?

— Слегка не прожаренный только вкуснее.

Она подхватила кусок мяса полочками и положила на мою тарелку.

— Попробуй, — предложила она, я взял мягкий кусочек и осторожно положил в рот.

Сверху он прожарился, и когда я раскусил, испытал горечь.

Ливер всегда был таким горьким? И всё же не неприятно.

На языке растекалось мягкое, напоминающее желе мясо с горчинкой.

— Горько... И вкусно, — сказал я, семпай закивала и беззаботно улыбнулась:

— Ну а то.

Если бы я в тот день пошёл с ней в отель, меня бы могло ждать совсем другое будущее.

Думаю об этом и чувствую себя дураком.

Я сделал выбор. Я уже не могу передумать, и семпай не хочет ничего возвращать.

Как ни сожалей, всё решено, и пути назад нет.

— Раньше я не любила горькую пищу... Но в последнее время она стала мне нравиться, — сказала евшая не прожаренное мясо Канда-семпай, я ещё раз посмотрел на неё, какая же она красивая.