Том 1. Глава 84.3. Возвращение в фу
– Мама, пожалуйста, не упрекай его больше, из этой неудачи вышло что-то хорошее. Более того, земли на приграничной территории очень холодные, и Дагэ не хотел, чтобы его семья беспокоилась о нём, поэтому и не присылал нам никаких писем. Отец, должно быть, думал так же, так что он не писал письма, чтобы вопрошать у Дагэ об обстоятельствах чего-либо. Всё это было для того, чтобы дисциплинировать темперамент Дагэ!
Все слова Ся Янь были насквозь злобными, и ответ Цзян Жуань был уместным. В конце концов, когда настоящая Фужэнь была ещё жива, Цзян Цюань приложил все усилия, чтобы инструктировать Цзян Чао, и оказывал его собственному старшему сыну Ди холодный приём. Даже если старший сын Ди в фу был дрянной негодяй, он будет по-прежнему наследником семейной собственности. Что же тогда будет принуждать старшего сына Ди укрываться в казарме, и стремиться к поиску собственных перспектив на будущее? Смысл слов Цзян Жуань действительно заставил других глубоко задуматься. Можно предположить, что Цзян Цюань на самом деле не скучал по своему старшему сыну, иначе, за этот долгий пятилетний период, почему он никогда не спрашивал о местонахождении Цзян Синь Чжи и не отправлял ему письмо из дома? Толпа посмотрела на Цзян Синь Чжи и снова заговорила между собой. Так что, если бы Цзян Чао получил всё внимательные и искренние наставления Цзян Цюаня? Когда всё было сказано и сделано, он провалил имперский экзамен и неожиданно не соответствовал этому старшему молодому мастеру, который мог полагаться только на свой собственный упорный труд и усилия и честно достиг военных заслуг.
Ся Янь, естественно, помнила, как толпа смотрела на неё, и была так взбешена, что чуть не взорвалась. Затем, совершенно неожиданно, она услышала низкий голос, говорящий:
– Синь Чжи.
Цзян Жуань подняла глаза. Неожиданно это оказался Цзян Цюань. За ним стояли Цзян Чао и Цзян Су Су, а также Цзян Ли, Цзян Дань и инян. Кроме старой мадам Цзян, которая была нездорова, присутствовали все члены семьи Цзян.
Цзян Синь Чжи повернулся к Цзян Цюаню и чрезвычайно вежливо, но с видом неловкости, который подчёркивал отсутствие практики, кивнул и сказал:
– Отец.
Увидев его таким, сердце Цзян Цюаня охватило чувство уныния. Этот сын превратился в такого исключительного человека, но это также означало, что средств контроля над ним будет ещё меньше. Он посмотрел на Цзян Жуань, которая стояла рядом с ним – эти брат и сестра были одинаково выдающимися с точки зрения внешности и темперамента, но, к сожалению, они вылезли из чрева Чжао Мэй!
Выражение лица Цзян Су Су было нечитаемым. С другой стороны, лицо Цзян Чао было напряжённым, и он смотрел прямо в глаза "мёртвому" Цзян Синь Чжи, как ядовитая гадюка. Цзян Жуань заметила выражение его глаз и без церемоний взглянула на юношу, слабо улыбнувшись.
В тот момент, когда эта улыбка появилась в поле зрения Цзян Чао, он понял, что это всего лишь откровенная провокация. Он медленно сжал кулаки, и мизинец, перенёсший насильственную ампутацию, ощущался особенно явно. Молодому человеку казалось, что глаза всех зрителей насмехаются над ним.
Улыбающееся лицо Цзян Жуань осталось неизменным. Сравнение. Когда два человека одного статуса оказались в фу, больше всего люди любили делать сравнения. В прошлой жизни люди всегда сравнивали её с Цзян Су Су. Чем больше выделялась Цзян Су Су, тем нежелательнее становилась Цзян Жуань. Подобное сравнение могло кого-то полностью уничтожить. Более того, на этот раз целью стал Цзян Чао, который всегда был зеницей ока Цзян Цюаня. Такой высокомерный и гордый человек, как Цзян Чао, если Цзян Жуань позволит ему попробовать то, на что похоже, когда его сравнивают и заставят почувствовать себя второстепенным объектом, будет ли он действовать импульсивно и сделает ли что-то опрометчивое? Тот, кто был заперт в своей комнате, не мог действовать – что произойдёт, если он возьмёт на себя инициативу и нападёт?
Цзян Ли и Вторая Инян смотрели на Цзян Синь Чжи глазами ненависти; их сердца были полны зависти и ненависти. С возвращением Цзян Синь Чжи, по крайней мере, никто в фу пока что не осмелится открыто запугивать Цзян Жуань. Как же, чёрт возьми, Цзян Жуань удостоилась такой хорошей судьбы, что она достигла этой стадии и имела столь превознесённого старшего брата, на которого можно было положиться?
Хун Инь тихо вздохнула с облегчением и обрадовалась, что она не враг Цзян Жуань. С возвращением Цзян Синь Чжи, и особенно из-за его положения в качестве заместителя генерала, дни Ся Янь в фу не будут такими расслабленными. Она не знала, действительно ли Цзян Жуань выполнит своё обещание сделать ее хозяйкой фу, но в глубине души женщина была в тайне взволнована.
Обменявшись несколькими болезненно вежливыми словами со всей семьёй Цзян у входа, Цзян Синь Чжи выглядел несколько утомлённым и сказал:
– Я очень устал. Я хотел бы сначала вернуться и поговорить с А Жуань ещё немного. Сегодня вечером мы можем поговорить о других вещах.
Брат и сестра только что воссоединились, поэтому им, естественно, было о чём поговорить, и пытаться помешать им это сделать было бесполезно. Как только Цзян Синь Чжи собирался пройти через вход, Ся Янь, наконец, не смогла больше сдерживаться и спросила:
– Синь Чжи, когда ты возвращался... Что-нибудь случилось?
– Что, по мнению мамы, могло случиться? – спросил Цзян Синь Чжи. Его тон был таким же тёплым и нежным, как и раньше, но при этом присутствовало слабое ощущение намерения убийства. Ся Янь застыла и с улыбкой сказала:
– Я просто поинтересовалась.
Цзян Жуань улыбнулась и сказала:
– Мать действительно попала в цель. По пути домой Дагэ столкнулся с группой повстанцев.
– Повстанцы? – Ся Янь хрипло вскрикнула, её голос подвёл женщину. – Как они могли быть повстанцами? – эти люди просто устроили засаду для Цзян Синь Чжи, как они могли стать повстанцами? Быть обвиненным в мятеже было непросто. Если они не рассмотрят этот вопрос тщательно, вся семья и клан обвиняемого будут признаны виновными по союзу и наказаны в дисциплинарном порядке.