Том 1. Глава 68.5. Пожнёшь то, что посеял
Лу Чжу молча стояла рядом с Цзян Жуань. На окровавленной земле Цзян Жуань улыбнулась и тихо сказала:
– Шу Сян, ты не зайдёшь?
Лицо Шу Сян было смертельно бледным. Казалось, она почувствовала воплощение дьявола в Цзян Жуань. Ранее она думала, что дело закончилось, когда у Лу Чжу появилось такое беспокойство, поэтому она поспешно сообщила Ся Янь. Кто мог знать, что это будет Цзян Су Су, которая попала в ловушку? Было слишком много всего, чтобы назвать всё это совпадением.
– Теперь ты запомнишь дорогу в Су Синь Юань и никогда не забудешь её при жизни, – Цзян Жуань улыбнулся ей. – Правильно?
Лу Чжу было трудно скрыть презрение в своих глазах. Спина Шу Сян была покрыта холодным потом. Она знала, что Ся Янь на этот раз не отпустит её. Однако девушка в красном, казалось, находилась в гармонии с окровавленной землей. На её лице не было никаких признаков паники. С равнодушной улыбкой она обернулась и ушла.
Этот день должен был стать знаковым для столичной семьи Цзян. За несколько коротких дней палец Цзян Чао был отрезан, Цзян Су Су была изуродована, Ся Янь упала в обморок от гнева, а старая Цзян Мадам была прикована к постели.
Такой большой Цзян фу – неизвестно, когда он начал демонстрировать признаки коллапса. Такие тонкие, но гнилые вещи были глубоко укоренены Однажды они прорвались сквозь землю и начали грызть этот великолепный фу.
* * *
Цзян Жуань сидела за столом и пила чай. Немного из свежеприготовленной сотни медовых цветов, присланных из Чжуанцзы, было отведено каждому двору. К нему были добавлены несколько лепестков свежесобранных красных цветов сливы со двора. Этот простой цветочный чай имел особый вкус, когда его пили.
В тот же день произошёл несчастный случай, а вечером Цзян Дань пришла навестить Цзян Жуань. Она посмотрела на Цзян Жуань и с тревогой спросила:
– Да Цзецзе, я сегодня была во дворе и вообще не выходила на улицу. Я слышала, что ты была на месте происшествия. Правда ли, что вторая сестра разбила голову старшего Молодого Мастера Ли?
Цзян Жуань улыбнулась ей:
– О, новости о второй сестре распространялись быстро. Но ты, кажется, не веришь этому?
– Нет-нет, – Цзян Дань быстро махнула рукой. – Просто вторая сестра всегда была нежной. Я просто не ожидала, что у неё хватит смелости причинить боль старшему молодому мастеру Ли, – пока она говорила, она исследовала выражение лица Цзян Жуань.
– Даже кролики будут кусаться, когда они загнаны в угол, – Цзян Жуань говорила медленным и обдуманным тоном. – У людей, которые обычно выглядят послушными, тоже есть свирепая сторона, но мы этого не видим.
Цзян Дань сделала паузу и улыбнулась.
– То, что сказала Да Цзецзе, – правда, – поговорив некоторое время, Цзян Дань робко попрощалась и ушла. Лянь Цяо проводила девушку до ворот двора. Когда она вернулась, то заметила: – Четвёртая мисс действительно странная. Фужэнь плохо к ней относится, но она с тревогой спрашивает о второй мисс, – она покачала головой. – Разве она не была чрезмерно добра?
Цзян Жуань улыбнулась, но промолчала. Она была недостаточно осведомлена о чувствах Цзян Дань. Она знала только то, что после смерти третьей Инян Цзян Дань был воспитан рядом с Чжао Мэй. В то время Цзян Дань была не такой трусливой, как сейчас. Хотя она была несколько робкой, она всегда ласкала людей и хвасталась своим умом. Чжао Мэй тоже очень понравился ей. Хотя иногда Цзян Жуань был раздражена стремлением Цзян Дань к услужливости. В конце концов, девушка почувствовала жалость к ней после потери матери и поняла, что она торопится обрушиться на других. Но Цзян Синь Чжи, который всегда был нежен, не очень любил Цзян Дань. Хотя он этого не показывал, у него всегда было своего рода вежливое отчуждение.
В прошлой жизни Цзян Дань, казалось, была выдана замуж как наложница благородного сына. Она была дочерью, рождённой от наложницы, так что не могла рассчитывать на то, чтобы быть законной женой в семье с более высоким статусом. Кроме того, Цзян Жуань также не была уверена в последующих событиях и не знала, способствовала ли Цзян Дань тому, что её признали колдуньей, принёсшей беду стране.
Пока они ещё разговаривали, девушка услышала, как кто-то говорит на улице. Лу Чжу толкнула дверь и вошла. Она выпятила губы и сказала:
– Шу Сян вернулась только сейчас. Я видела, что её лицо было покрыто следами от пощёчин, девчонка едва стояла на ногах. Её лицо было действительно бледным.
Цзян Жуань улыбнулась. Сегодня Шу Сян навредила ей так сильно, что Ся Янь не позволила бы служанке уйти легко. Тем не менее она всё ещё была шахматной фигурой, помещённой в Жуань Цзюй, поэтому Ся Янь не хотела убивать Шу Сян и на некоторое время пощадила её жизнь.
– Госпожа, – спросила Бай Чжи. – Эта служанка ничего не понимает. На этот раз Фужэнь дала Вам четырёх слуг. Почему Вы относитесь к этой Шу Сян по-другому? Вы не так осторожны с остальными.
– Возможно, у меня есть старый счёт, чтобы свести его с ней, – прошептала Цзян Жуань. – Лу Чжу, кроме отца и сына семьи Ли, был ли кто-нибудь ещё, кто посетил фу сегодня?
– Эта служанка спросила многих людей, другого посетителя действительно не было, – Лу Чжу ответила. – Мисс, была ли проблема?
Цзян Жуань покачала головой. Слуга Ли Яна не потерял бы сознание без причины. Если бы это не был посторонний, это мог быть только кто-то внутри фу, кто тайно помогал ей. Но это также означало, что то, что она сделала сегодня, было открыто другим. Кто-то помог ей, но это не обязательно означало, что человек был другом, а не врагом.
Кем он был? Цзян Жуань задумалась.
* * *
В Ян Хуа Юань, Ся Янь схватила одну из оставшихся селадоновых (1) чаш со стола до тех пор, пока не разбили на куски. Окружающие служанки задержали дыхание. Линь Лан вышла вперёд, чтобы посоветовать:
– Фужэнь, не сердитесь. Это повредит Вашему телу.
Хлоп!
Ся Янь ударила тыльной стороной своей ладони. Сразу пять явных отпечатков пальцев появились на лице Линь Лан. Она не смела двигаться. Остальные девушки-слуги, увидев, как ударили по лицу Линь Лан, неподвижно замерли на месте.
Ся Янь собиралась взорваться в гневе. Вспоминая последние слова целителя, который лечил Цзян Су Су, она чувствовала себя ещё более эмоционально:
– У Вашей дочери глубокая рана и она потеряла слишком много крови. Сейчас она уже в безопасности, но, боюсь, это позже шрам всё равно останется.
Ужасно красивое лицо Цзян Су Су теперь было уничтожено. Как она могла выйти замуж в богатую и благородную семью в будущем! Она ненавидела Ли Яна за то, что он висел между жизнью и смертью в будуаре Цзян Су Су. Она тоже ненавидела Ли Дуна за то, что тот оцарапал лицо Цзян Су Су. И она ненавидела Цзян Жуань больше всего. Женщина не верила, что всё это не имеет никакого отношения к Цзян Жуань!
___________________________________________
1. Селадон – термин для глиняной посуды, глазурованной в цвете нефритово-зелёного оттенка селадона, также известный как зелень, и вид прозрачной глазури, часто с небольшими трещинами, который сначала использовался на селадоне, но позже использовался на других фарфоровых изделиях. Селадон возник в Китае, хотя этот термин носит чисто европейский характер, и такие известные печи, как печь Лунцюань в провинции Чжэцзян, славятся своими глазурями из селадона. Изделия из селадона были высоко оценены китайским императорским двором. Сходство цвета с нефритом, традиционно самым ценным материалом в Китае, было большой частью его привлекательности.