Глава 279.1
Как и следовало ожидать, одной из самых примечательных фигур сегодняшнего предвыборного мероприятия был Дамиан. В то время, как другие кандидаты критиковали своих оппонентов, Церковь Ятана и выказывали приверженность тем или иным политическим силам, Дамиан проповедовал благотворительность.
Следуя основным доктринам Церкви Ребекки, он смог достучаться до сердец духовенства и напомнить им о том, насколько нечестивым является поведение Паскаля. Естественно, вся его речь была основана на учениях Хуроя о том, что если внимание аудитории рассеяно, то лучше всего говорить о самых основоположных вещах, которым они обучались, ещё будучи молодыми клириками.
И эффект не заставил себя ждать. Вера сторонников Паскаля в своего лидера начала давать трещины, в то время как некоторые даже начали проявлять свою лояльность по отношению к самому Дамиану.
За последние две недели Хурой хорошо поработал над паладином. Но Паскаль относился к этому крайне скептически.
– Тебе никогда не реализовать свои идеалы. Большинство нынешних высокопоставленных священников уже прогнили. И виной тому был Древиго. Благотворительность? Почему ты так одержим этой бессмысленной вещью?
– А почему ты считаешь это одержимостью?
– Потому что высокопарные речи о благотворительности всё равно не впечатлят тех жрецов, которые имеют право голоса. А податливое младшее духовенство ничем тебе не поможет. Твоё выступление было адресовано не той аудитории.
– Пускай. Тем не менее в отличие от тебя, большинство священнослужителей прогнило далеко не насквозь. Я постараюсь изо всех сил помочь им вернуть свою веру. День за днём их сознание будет очищаться, и моя сегодняшняя речь – всего лишь первый шаг на этом пути, – уверенно произнёс Дамиан.
– Ты…
За последние две недели атмосфера, окутывающая Дамиана, существенно изменилась. Он стал гордым и смелым. Твёрдая уверенность в своей правоте придавала ему решительности, а после появления на территории Ватикана Преемника Пагмы его глаза больше не дрожали.
Другими словами, он стал ещё больше похож на этого проклятого Грида.
Впрочем, Паскаль всего лишь пожал плечами и ответил:
– Что ж, скоро все твои мечты разрушатся, а надежда – угаснет. Рано или поздно ты осознаешь реальность. Уже через месяц я стану папой и буду делать с Дочерьми Ребекки всё, что пожелаю.
Услышав эти слова, стоящая рядом с паладином Изабель невольно вздрогнула. Перед её глазами всплыли те адские дни, которые ей довелось пережить. А ещё ей стало страшно. Гораздо страшнее, чем когда она лежала при смерти, отдавая последние капли своей жизненной силы Копью Лифаэля.
– Будь ты трижды папой, Изабель я тебе всё равно не отдам, – сделав шаг вперёд, произнёс паладин.
– А тебя никто и спрашивать не будет. По сравнению с полномочиями папы, твои, Агент Богини, равны нулю.
В этом мире выживал лишь сильнейший, в то время как слабые были вынуждены либо погибнуть, либо смириться со своей участью. Руководствуясь именно этим принципом, Сахаранская Империя завоевала огромное количество территории, превратив местных жителей в обыкновенный скот. И если Паскаль станет папой, Церковь Ребекки пойдёт по этому же пути.
А затем Паскаль рассмеялся и вышел из комнаты, оставив паладина наедине с Дочерью Ребекки.
– Не волнуйся, Изабель. Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива, – прижав голову девушки к своей груди, проговорил кандидат в папы.
– Дамиан…
Изабель наконец-то начала понимать, насколько всё-таки искреннее и чистое сердце у этого молодого человека.
* * *
Зал заседаний.
Двадцать три старейшины организовали пиршество в том месте, где должны были вершиться божественные дела Церкви Ребекки. Более того, на коленях некоторых из них сидели полуголые девицы. Это были проститутки, привезённые из империи самим графом Чиритой.
– Вы что здесь устроили? Вы забыли, что сегодня в Ватикан прибыли представители чуть ли не изо всех государств? Вы что, не могли дождаться хотя бы вечера? – кисло глядя на всю эту картину, спросил Паскаль.
– Будет тебе, будет. Не кипятись. Насколько я знаю, доступ в это место ограничен, а потому и беспокоиться ни о чём не стоит, – поднявшись со своего места, произнёс граф Чирита, – Этот твой Грид, должно быть, уже стал пищей для ворон.
– Этого мы ещё не знаем.
– Разве это не очевидно? Девятнадцатый Красный Рыцарь способен в одиночку разгромить многотысячную армию. И если его целью стал какой-то там Грид, то ему не спастись, какие бы трюки он ни использовал.
Чирита ничуть не сомневался в успешном исходе данной операции. Пусть Красные Рыцари и стали слабее по сравнению со своими предшественниками, но мощь тех, кто находился в первой двадцатке, была абсолютной.
– Что ж, давайте выпьем за моего сына, который скоро станет светилом для восьмидесяти миллионов человек!
С этими словами Чирита вручил бокал с вином Паскалю, который хоть и продолжал хмуриться, но всё-таки принял его.
Грид был настоящим бельмом на его глазу. Однако он не мог не почувствовать удовольствия от мысли о том, что Грид мёртв.
"Наконец-то это чёртово выпадение волос прекратится", – подумал кандидат в папы, после чего залпом осушил свой бокал.
И вот, почувствовав себя гораздо бодрее, Паскаль внезапно увидел, как входная дверь распахнулась. Должно быть, это вернулся Фулито с докладом о завершении порученного ему задания.
А затем…
Бу-дух!
– Ку-а-а-а-а-а-а-а-а-ак!
Кто-то, так и не дождавшись разрешения войти внутрь, осмелился ступить в зал заседаний. Нет, если быть точнее, этот человек кувырком влетел в зал, одновременно с этим издавая истошные вопли.
Это был один из шести рыцарей графа Чириты, которым было поручено охранять вход.
И вот, рухнув прямиком перед столом, запинающийся рыцарь с трудом выдавил из себя:
– Б-бегите…
Его лицо было бледным, а глаза настолько испуганными, будто ему довелось увидеть саму смерть.
– Бежать? Что за бред?
Это был зал, где вот уже сотни лет проводили заседания наиболее высокопоставленные священнослужители Церкви Ребекки. Другими словами, он был защищен лучше, чем некоторые крепости. Это была последняя цитадель, в которую люди должны были прибегать, а не убегать!
Так почему же этот рыцарь говорил такие абсурдные слова?
– Кто посмел вторгнуться в это священное место!? – поднявшись со своего места, воскликнул один из охмелевших старейшин.
– Священное? Вот как. А я почему-то думал, что оно насквозь прогнившее, – раздался чей-то наполненный сарказмом голос.
А затем все присутствующие услышали звуки приближающихся прямо к ним шагов. И источником этих шагов был…
– Г-Грид!?
– Невероятно!
Паскаль и старейшины выглядели так, словно увидели призрака. Разве Грид не должен был умереть от рук Красных и Чёрных Рыцарей?
"Этого не может быть!" – подумал Паскаль, чувствуя, как вдоль его позвоночника опускается волна холода, – "Неужели он сумел одолеть девятнадцатого рыцаря?"
По мере того, как всё больше и больше людей начали впадать в настоящее замешательство, взгляд Грида упал на проституток. И в этот момент Преемник Пагмы окончательно убедился:
"Ребекка ничем не лучше Ятана".
Эти люди прямо нарушали общепринятые доктрины и совершали злые дела, но при этом всё ещё обладали божественной силой? Почему Ребекка до сих пор не подвергла их анафеме и не исключила из Церкви?
"… Возможно, она просто слишком чиста и милосердна".
Проблема действительно была не в Ребекке, а в тех, кто злоупотреблял её добротой.
"Как бы там ни было, это уже не имеет значения".