Глава 796.1

Вопреки приказу Мерседес вновь отправилась на территорию Вальхаллы. И столь вопиющее своеволие было отчётливым доказательством того, что она потеряла веру в империю, тогда как посещение враждебного королевства без разрешения свидетельствовало о её восстании против короны. Именно так сообщил Гюратан в своём докладе императору, исказив некоторые факты в нужном для себя свете. Поведение первого Рыцаря стало причиной чрезвычайной ситуации, поскольку она сделала не что иное, как отправилась навестить врага.

— Мерседес неспроста поехала в Вальхаллу.

Она определённо хотела отомстить Преемнику Непобедимого Короля. Император Хуандер был убеждён, что Мерседес ни за что не станет присоединяться к Вальхалле. Тем не менее…

— Но и мои приказы она тоже нарушила.

К сожалению, у Хуандера не было другого выбора, кроме как начать сомневаться в лояльности Мерседес. Если бы она была по-настоящему предана ему, то ни за что бы не стала действовать без его одобрения.

"Ну… Я никогда не ожидал полной лояльности".

И это было естественно. Даже самое доверенное лицо, Пиаро, предало империю. Так называемые рыцари ничем не отличались от клоунов. Их верность была всего лишь маской, которую можно было в любое время сбросить.

"Но было бы неплохо, если бы я смог больше доверять Гюратану" .

Четвёртый Рыцарь Гюратан был решающей фигурой, которая двенадцать лет назад раскрыла предательство Пиаро. Кроме того, зачем ему было превращать Мерседес в злодейку, искажая правду?

"Возможно, намечается что-то опасное. Я должен пристально следить за Мерседес", — подумал Хуандер, приняв решение:

— Первый Рыцарь должен быть верен королевской семье, но Мерседес отказалась от своего долга, нарушив мой приказ. Я лишу Мерседес всех её квалификаций, а также отстраню от службы на трёхлетний срок.

Его слова прозвучали как гром среди ясного неба, порядком удивив дворян.

Кем была Мерседес? Человеком, объединившим Красных Рыцарей, подавленных предательством Пиаро. Благодаря её работе удалось не только сохранить сильнейшее подразделение на континенте, но и частично восстановить его силу. Она доказала свою храбрость в бесчисленных войнах. Мерседес была символом новой эры. И всё же император собрался уничтожить этот символ? Волна шока, прокатившаяся среди всех присутствующих в зале, была попросту огромна.

Без энтузиазма воспринял эту идею даже помощник императора.

— Первый Рыцарь находится под командованием императрицы. Нет, даже если бы она была Вашей непосредственной подчинённой, я не рекомендовал бы Вам это делать.

— Согласен. Отстранять её от службы — в разы более жёсткое наказание, чем обычное дисциплинарное взыскание.

— Вы должны подумать о её влиянии. Есть вероятность, что рыцари восстанут против Вашего Величества. Я думаю, что куда правильнее применить надлежащие дисциплинарные меры.

Кого предпочтут Красные Рыцари: герцога Лимита или первого рыцаря Мерседес? Большинство рыцарей, скорее всего, отдадут предпочтение последнему варианту. Мерседес считалась наиболее уважаемым рыцарем, а потому решение императора было несколько… загадочным.

— Хм-м-м…

Император был разочарован тем, что даже его самые близкие люди так отреагировали на его решение. Он задумался и принялся постукивать по столу своими толстыми пальцами. A затем, совершенно внезапно…

Бж-ж-ж!

С потолка начали доноситься какие-то странные звуки.

И вот, когда все находившиеся в кабинете императора посмотрели вверх, а капитан охраны Хуандера вскочил на ноги…

Гру-ду-дух!

Металлическая люстра издала последний жалостливый звук и упала аккурат на руку Бэйна.

— Ч-что это такое…?

Сидящие за столом герцоги побледнели. Висящая на потолке люстра ни с того ни с сего упала!

— Какой зловещий знак…

Содержание объектов в неподобающем состоянии было попросту невозможным. Данный факт подтвердил и первичный осмотр люстры, на которой не обнаружилось ни малейших признаков ржавчины. Более того, она казалась новой. Таким образом, сочтя это признаком грядущей катастрофы, герцоги не на шутку перепугались. Ну, а что касается императора… он был в настоящей ярости.

— Императрица…!

Как только он кое-что понял, кровеносные сосуды на его лице вздулись. На самом деле императрица была не марионеткой дворян, а их предводительницей. Итак, подтвердив, что эта люстра была подарком от Мари, он яростно закричал:

— Притащите сюда Мари! Живо!

— Будет исполнено.

Это была необычайно серьёзная ситуация. Герцоги, сидевшие с бледными лицами, поспешили покинуть зал, у входа в который уже столпилась добрая сотня стражников. Кроме того, тревога звенела по всему императорскому дворцу.

— Сейчас же заблокируйте все двери! Проследите, чтобы из дворца не выскользнула ни одна мышь!

— Есть!

— И быстро приведите мне императрицу Мари! Это императорский приказ!

— Да!

Во дворце царил настоящий хаос, из-за чего быстро менялась политическая ситуация и во всей империи. Однако на этом было ещё не всё.

— Срочное донесение! — забежав в кабинет Хуандера, воскликнул рыцарь. — Угол южной стены рухнул!

— … Что?!

Неприступные стены Титана, которые с самого момента основания не пропустили ни одного врага империи, рухнули? Это было настолько беспрецедентное событие, что в сердце императора начала вскипать эмоциональная нестабильность.

* * *

— У Вашего Величества прекрасно абсолютно всё, начиная от рук и заканчивая ногами, — любезно проговорила дворянка, заканчивая красить ногти своей госпожи.

Благородная дама из хорошей семьи стояла на коленях и красила чужие ногти… Это всерьёз беспокоило горничных, которые скромно стояли в стороне. Они знали, что за созерцание такого зрелища их может постигнуть наказание.

— Я переживаю только о том, что этот жемчужный порошок может оказаться недостаточно красивым для ваших ног.

— Не стоит. Он достаточно неплох, — с милой улыбкой на лице ответила императрица. Она чувствовала блаженство, которое трудно было передать словами. Благородная дама прислуживала ей, словно какой-то щенок… Ощущение подобной власти было просто великолепным.

Тем не менее именно такова была сила императрицы. Мари не могла себе даже представить, какой силой обладает вдовствующая императрица. От одной только мысли об этом желания и амбиции Мари взлетали до небес. Её цель поставить четвёртого принца на трон стала ещё более яркой и сильной.

— Ху-у-у… Ху-ху-ху-ху-у-у-у… — невольно стала напевать Мари. Это была прекрасная песня, похожая на ангельскую. Тем не менее дворянка и горничные знали, что за доброй улыбкой императрицы и её прекрасной внешностью кроется далеко не ангел.

Правда, вскоре эта тишина была нарушена.