Том 5. XI. Влияние благословений

Глава 744. Влияние благословений

Вернувшись в своё тело, я обнаружила прямо перед собой Фердинанда — наши лица разделяло необычайно малое расстояние. Он имел то же выражение, что и при прошлом моём пробуждении после возвращения Местионоры в царство богов.

— Ты Розмайн, верно? — спросил он. — Как ты себя чувствуешь? Богиня занимала твоё тело, но я не знаю, что она сделала. Тебя всё ещё окружает сила множества богов. Ты действительно здорова? Не потеряла ли ты чего-нибудь дорогого сердцу?

Фердинанд был крайне насторожен. Он не мог знать, помогло ли мне как-то нисхождение Местионоры, ведь чуждая божественная сила никуда не исчезла.

Я слегка пошевелила руками. Хотя кончики пальцев всё ещё покалывало, а в плечах ощущался дискомфорт, меня больше не терзала жуткая боль.

— Я не чувствую себя полностью здоровой, но боль стала намного терпимее.

— Хорошо. По словам Местионоры она просто разделила и ограничила силу прочих божеств. Со временем, когда твоя магическая сила восстановится, их сила тоже возрастёт, так что мы должны израсходовать данную тебе силу как можно скорее.

— Нужно просто использовать её? — уточнила я. Это казалось не слишком сложным: я обещала окрасить основание страны, не за горами также был весенний молебен в Аренсбахе.

— Да, но божественная сила будет постоянно восстанавливаться, хотя и медленнее твоей обычной магической силы. По словам богини... боль не утихнет до тех пор, пока влияние богов полностью не исчезнет.

— Минутку. А когда именно влияние исчезнет? Я не хочу провести целые месяцы в агонии. Могу ли я как-то ускорить процесс?

— Не то чтобы... — ответил Фердинанд, помогая мне подняться на ноги и отводя глаза.

— О боги, господин Фердинанд... — Эглантина покачала головой. — Такие разговоры только ещё сильнее обеспокоят госпожу Розмайн. Вы должны рассказать ей обо всём, что поведала вам богиня.

Я уставилась на Фердинанда, полностью соглашаясь с ней. Не следует плодить излишних тайн. Особенно когда дело касается меня. В ответ он скривился, но всё же уступил:

— Магическая сила смертных не может перекрасить божественную, когда последней в избытке, как сейчас. Однако это возможно, если человек перед перекрашиванием окажется истощён почти до полного опустошения.

— Значит, нам просто нужно, чтобы окрасили меня, когда у меня почти закончится магическая сила? — уточнила я, удивленная тем, что у нас есть такое простое решение. — Звучит достижимо. Мне как раз нужно потратить много магической силы.

Эглантина улыбнулась, хотя её слегка опущенные брови выдавали некоторое беспокойство:

— Это означает, что зима наступит раньше осени, госпожа Розмайн, но это ничто по сравнению с вашей жизнью. У вас нет выбора, и всё же...

— О, вы предлагаете вызвать раннюю зиму в Аренсбахе? Меч Эйвилиба истратит почти всю мою магическую силу, но вам не кажется это немного расточительным?

Не говоря уже о том, что если направить в меч столько божественной силы в конце весны, это приведёт к слишком сильным изменениям. Будет казаться, что времена года пошли вспять. Несколько жутковато

— Нет, Розмайн. Она не это имела в виду, — с тяжёлым вздохом вмешался Фердинанд. Он бросил на Эглантину суровый взгляд, словно призывая её не говорить лишнего. — Я объясню Розмайн этот вопрос позже. Госпожа Эглантина, вы зарегистрировали свою магическую силу в Грутрисхайте?

— Да, я закончила.

Эглантина показала нам браслет с довольно крупным магическим камнем. Должно быть, это её магический инструмент Грутрисхайт. Он выглядел как украшение, так что владелец мог создать впечатление, что производит его с помощью своего штапа. Зент Альпзенти и впрямь сотворила чудо магической инженерии, когда создала первый подобный инструмент для своего любимого сына. Даже Фердинанд счёл это впечатляющим достижением. Любовь матери действительно всеобъемлюща.

— Это Грутрисхайт будет существовать лишь одно поколение, — подчеркнула я. — Только вы можете использовать его, госпожа Эглантина.

— Я понимаю, — ответила она, после чего преклонила колени перед Фердинандом и мной. — Я не могу выразить словами, как я благодарна за то, что мне — и, как следствие, королевской семье — был дарован Грутрисхайт.

— Майн вернулась, — послышался хмурый голос. — Покиньте меня, вы все.

Обернувшись, я увидела Эйвермина, угрюмо размахивающего руками. Он вызвал выход и начал медленно превращаться обратно в гигантское белое дерево. В каком-то смысле Эйвермин — довольно трагичная фигура. Он подвергся жестокому нападению, хотя всего лишь пытался призвать богов на помощь и спасти Юргеншмидт.

— Господин Эйвермин, — обернулась я, — я обещала Местионоре окрасить основание, и я сделаю это. Вы можете быть спокойны.

Я была уверена, что увидела, как он кивнул в ответ, прежде чем полностью превратиться в дерево.

— Розмайн, окрашивание основания будет...

Я покачала головой, прервав Фердинанда:

— Это должно быть сделано: именно поэтому боги дали мне свою силу. Для смертного она слишком велика, и логично, что я должна ею воспользоваться. Божественная сила, с которой богиня только недавно помогла мне справиться, растёт даже сейчас, когда мы разговариваем.

Пройдет немного времени, и боль вернётся в полной мере. Падать в обморок на глазах у дворян всей страны и кричать в агонии было бы неразумно — не тогда, когда ко мне обращаются как к воплощению богини.

— У нас меньше времени, чем я ожидал, — нахмурился Фердинанд. — Следует как можно скорее завершить церемонию. Я распоряжусь об окрашивании основания.

Он начал собирать разбросанные по земле белые ветки.

— Что это? — спросила я.

— Ветви белого дерева, я полагаю. Они появились после того, как я обрезал волосы Эйвермина.

— Подождите, что?! Вы обрезали ему волосы?! Неудивительно, что Местионора вас так невзлюбила!

Хуже того, он наверняка сделал это, пока она пребывала в моём теле. Сравнение его со зверем имело гораздо больше смысла.

— Если ты предпочтешь, чтобы я вернул их на место, я так и сделаю, но это очень ценный материал. Разве ты хотела бы узнать, какие виды магической бумаги мы могли бы из них сделать?

— Раз уж вы заговорили об этом, то следует максимально использовать все ресурсы, что даёт нам земля.

Фердинанд усмехнулся, и божественная сила внутри меня забурлила.

«Я позабочусь о том, чтобы он никогда не вернулся в Сад Начал, так что прошу вас! Закройте глаза хотя бы на этот раз, о боги!»

***

Фердинанд снова активировал амулет Фёрбергена и отправился вперед. Я взяла Эглантину за руку и пошла следом, двигаясь медленно из-за оставшейся боли и дискомфорта.

— Такое ощущение, что церемония уже должна была закончиться... — заметила я.

— Совершенно согласна. Слишком многое произошло за столь короткое время, — прошептала Эглантина, когда мы спустились к алтарю. — Я поражена, что господин Фердинанд справился со всем этим в одиночку.

Эглантина объяснила всё, что я пропустила. Моё исчезновение, очевидно, заставило её побелеть как простыню, однако она всё же смогла активировать круг выбора с помощью магических камней, как и рекомендовал Фердинанд. Она взошла на алтарь и попала в Сад Начал, где и нашла меня в агонии. После этого с меня были сняты амулеты, и богиня, заняв моё тело, начала бранить Фердинанда.

— Господин Фердинанд и богиня ругались? — спросила я.

— Всё так. Он был недоволен ею за то, что она сделала с вами, а она была недовольна его поведением по отношению к Эйвермину. Можно сказать, она заботится об Эйвермине так же, как господин Фердинанд заботится о вас.

— Согласно мифам, Эйвермин спас жизнь Местионоре, так что, возможно, для неё он как господин Фердинанд для меня — кто-то, кто важнее, чем чтение книг в библиотеке.

Эглантина бросила на меня обеспокоенный взгляд:

— Неудивительно, что господин Фердинанд не колеблется с тем, чтобы поторопить приход зимы.

Я не могла проигнорировать это замечание. Что-то не сходилось. Можно было с уверенностью сказать, что моё понимание «прихода зимы» было неправильным.

«Полагаю, мне придётся спросить господина Фердинанда».

— Госпожа Эглантина, — обратилась я, — пожалуйста, никому не рассказывайте о том, что вы видели или слышали в Саду Начал. Я бы предпочла не приказывать вам, но у меня нет выбора в этом вопросе.

— Я понимаю. И не волнуйтесь: нет никого, с кем я могла бы поделиться этой информацией. А теперь давайте закончим эту церемонию.

Божественная сила внутри меня продолжала нарастать, заставляя руки дрожать. Эглантина ободряюще сжала ту, что держала в своей ладони, а затем одарила меня яркой улыбкой королевской особы. Я кивнула и тоже улыбнулась, изо всех сил стараясь выглядеть как воплощение богини.

***

Когда я спустилась к алтарю, до меня донеслось опьянённое бормотание Хартмута:

— Божественность причиняет боль…

Должно быть, Фердинанд ввёл его в курс дела.

— Пусть новый зент заключит договор с Богиней Света, — провозгласил наш главный священник. — Госпожа Розмайн, вы не против магического инструмента здесь?

Он встал рядом со мной и поднёс к моему рту усилитель голоса, готовясь к ответу.

Я кивнула, после чего обратилась к Эглантине:

— О благословенный богами зент, объяви о своей верности Богине Света и богам, что служат ей. Белоихкрон!

Мой штап превратился в корону Богини Света, которую я надела на голову стоящей на коленях Эглантины. Добиться того, чтобы корона сидела правильно, оказалось на удивление сложно: я боялась, что она перекосится или упадёт, как только Эглантина встанет. Я действительно не годилась на роль слуги, хотя эта новость не стала для меня сюрпризом.

Как только я закончила, я сделала шаг назад, побуждая Хартмута подойти и протянуть инструмент для усиления голоса новому зенту.

— Я, Эглантина, клянусь Богине Света и двенадцати богам, которые служат ей, исправить искажения, укоренившиеся в Юргеншмидте, возродить старые ритуалы в качестве главы храма Центра и сдержать обещания, данные госпоже Розмайн, воплощению богини Местионоры.

Корона испустила поистине ослепительную вспышку, вызвав отклик части божественной силы внутри меня. Похоже, во мне находилась сила в том числе и богов, что служат Богини Света.

«В моём нынешнем состоянии действительно ли безопасно давать благословение всех атрибутов?»

Волна беспокойства охватила меня, заставив божественную силу во мне вновь вырасти. Мои руки затряслись ещё сильнее, чем прежде. Чтобы убедить всех, что Эглантина получила истинный Грутрисхайт, мне нужно было дать ей благословение всех атрибутов. Другого способа придать передаче божественный характер я придумать не могла.

Я поймала взгляд Хартмута, настраивавшего магический инструмент. Времени обсуждать этот вопрос с ним или Эглантиной не было. Должно быть, он что-то заметил, потому что моргнул и слегка попятился. Его взгляд блуждал в поисках невидимого сейчас Фердинанда.

«Нет! Мы не можем остановить церемонию!»

— В Саду Начал боги признали в госпоже Эглантине нового зента, — объявила я, подавшись вперёд, чтобы помешать Хартмуту. — Теперь, когда она присягнула Богине Света, я дарую ей Грутрисхайт.

Я вызвала стило и тут же начала молиться.

— О могущественный король и королева бескрайних небес… — символы верховных богов начали сиять, с каждым новым словом во мне разрасталась божественная сила. Меня так лихорадило, что к тому моменту, когда благословение обрушилось на Эглантину, я почти ожидала, что вспыхну.

— Госпожа Эглантина, явите свой Грутрисхайт и продемонстрируйте всем, что вы — зент, — провозгласила я.

Я отступила на шаг, чтобы Эглантина могла занять центральное место. Хартмут стоял прямо за мной и сразу же спросил, всё ли у меня в порядке. Я даже не успела ответить, как из тени появился Фердинанд.

— Все приготовления для твоей отправки к основанию уже сделаны, — сообщил он. — У тебя началась лихорадка, я вижу это по твоему лицу.

— Божественная сила во мне откликнулась на молитву, — пробормотала я.

— Значит, богиня была права: ты должна отправиться к основанию. Все остальные оставайтесь здесь, мы должны держать местоположение основания в секрете. Я верю, что ты сможешь выиграть достаточно времени, Хартмут.

Хартмут потерял дар речи. Как и следовало ожидать, учитывая только что возложенную на него абсурдную задачу. Аплодисменты, с которыми Эглантина подняла Грутрисхайт, не оставили ему шансов на протест.

— Отсюда пусть господин Трауквал произнесёт речь, которую мы планировали сказать непосредственно аубам, — сказал Фердинанд. — Если даже это не даст нам достаточно времени, переходи к информации, которой мы планировали поделиться на собрании герцогов.

— Понял... — ответил Хартмут.

Аплодисменты стихли, пока Фердинанд передавал оставшиеся инструкции. Наши зрители искренне верили, что Эглантина владеет истинным Грутрисхайтом. Мой долг воплощения был почти выполнен.

«Так близко. Нужно только добраться до выхода и не потерять сознание…»

— А теперь… — сказал Хартмут, напряжённым голосом от внезапно свалившегося на его плечи груза. — Давайте вознесем наши молитвы богам!

Я не могла отказаться от прощальной молитвы — немного света вырвалось из моего кольца, что ещё больше усилило жар. Меня охватило желание схватиться за голову руками и застонать.

«Нет... Ну почему я такая дура?!»

— Госпоже Розмайн и госпоже Эглантине пора отправляться, — объявил Хартмут. — Поднимите за них штапы!

Затем он поспешил сообщить остальным о том, что мы внезапно изменили план церемонии.

Анастасий подошёл к алтарю, чтобы проводить Эглантину. Он чуть не вскрикнул от удивления, когда рядом словно из воздуха появился Фердинанд.

— Ты дала благословение, несмотря на чрезвычайную ситуацию? — шёпотом спросил мой сопровождающий. — Ты действительно идиотка.

— Прямо как вы, — огрызнулась я. — Ситуация чрезвычайная уже несколько недель. Нет нужды говорить об очевидном.

Даже оскорбляя друг друга, мы сохраняли вежливые улыбки на лицах и старались идти как можно быстрее. Это давалось мне нелегко: мои ноги были словно желе, а руки дрожали, не переставая. Я отчаянно цеплялась за руку Фердинанда.

***

Не успела за нами закрыться дверь лекционного зала, как Фердинанд вернулся к своему обычному выражению лица.

— Следует действовать быстро. Хартмут и остальные могут выиграть нам не так много времени. — Он посмотрел в мою сторону, его взгляд был сосредоточен на божественной силе, бурлящей вокруг меня. — Ты здорова, Розмайн?

— Не сказала бы. Назовите это неприемлемым, или разрушающим образ, или ещё как-нибудь, но я с удовольствием бы сейчас плюхнулась прямо на пол.

Мне было так плохо, что я была бы счастлива, если бы меня наконец стошнило... Я отчаянно хотела исторгнуть всю эту раздирающую меня божественную силу.

— Сюда, госпожа Розмайн, — позвали Гретия и Кларисса. Они ждали у входа в зал и тут же накрыли меня серебряным плащом. По внезапному облегчению на лицах всех присутствующих я догадалась, что божественная сила, излучаемая мной, была особенно сильна.

— Гретия, Кларисса... — позвала я. — Почему вы здесь?

— Во время церемонии господин Фердинанд велел нам приготовить серебряную ткани и ждать вас здесь, — пояснила Кларисса, поправляя горловину плаща.

Гретия, натягивавшая на мою голову капюшон, смотрела на мою служащую с искренним раздражением:

— И всё же ты сочла необходимым вернуться в зал и посмотреть выступление госпожи Розмайн.

— Прости меня за это, однако не могу не отметить, что мне всё же удалось вернуться сюда до появления госпожи Розмайн.

Несмотря на игривый тон, обе выглядели откровенно обеспокоенными.

— Экхарт, Матиас и Лауренц будут сопровождать нас в качестве рыцарей сопровождения, — объявил Фердинанд. — Те, кто не могут приблизиться к Розмайн в её нынешнем состоянии, должны остаться, независимо от их ролей. Мы собираемся иметь дело с государственной тайной, так что пойти могут только те, кто посвятил свои имена госпоже Розмайн, госпоже Эглантине или мне.

Это был ультиматум, призванный заставить умолкнуть последователей Эглантины: они должны были либо посвятить ей свои имена, либо терпеливо ждать.

После этого Фердинанд обратился к Анастасию:

— Конечно, это относится и к вам.

— Что?! — прорычал принц.

— Вы не зент и не посвятили ей имя. Наше место назначения — не для вас.

Анастасий, должно быть, не оценил, что ему велели ждать вместе с моими последователями, облаченными в робы священников — его возмущению не было предела. Фердинанд не обращал на него внимания, подхватывая меня на руки. Отсутствие необходимости стоять чудесным образом сказалось на моём физическом состоянии.

— В таком случае, Фердинанд, то же самое должно...

— Анастасий, — прервала его Эглантина, предостерегающе похлопав его по руке, — я уверена, ты догадываешься, куда мы направляемся. И разве ты не видишь, что госпоже Розмайн особенно нездоровится? Сейчас у нас нет времени на разговоры. Подумай, что будет, если с ней случится худшее.

Принц переводил взгляд между мной и Фердинандом. Он всё ещё был раздосадован, но, похоже, начинал понимать:

— Я нужен вам, чтобы выиграть время, верно?

Фердинанд покачал головой:

— Как только мы закончим, госпожа Эглантина, выступающая в роли нового зента, должна будет забрать преступника, заточённого в одних из врат страны. Вам и рыцарям сопровождения, которых мы оставим здесь, следует подготовиться к этой миссии.

Анастасий и рыцари кивнули, затем повернулись на пятках и принялись за работу. Остались только посвятившие свои имена.

Эглантина огляделась по сторонам, затем подняла глаза на Фердинанда:

— Давайте поторопимся. Я чувствую, как усиливается божественная сила госпожи Розмайн.

— Розмайн, ты можешь приказать тем, кто нас сопровождает, не говорить о грядущих событиях?

— Не... сообщайте другим... о грядущих событиях, — приказала я.

Фердинанд кивнул и зашагал вперед. Я качалась в его руках, отчего жар в моем теле начинал бушевать. Я прижалась к нему, надеясь, что это хоть немного меня успокоит, но это перестало действовать, когда он ускорил шаг.

Эглантина чуть не осталась позади на нашем пути в библиотеку. Фердинанд двигался слишком быстро, чтобы она могла за ним угнаться.

***

— Госпожа Соланж, как я уже сообщал в ордоннанце, ситуация крайне серьёзная, — начал он по прибытии. — Пожалуйста, ожидайте в вашем кабинете. Я прошу вас никого не пускать в библиотеку, пока мы не закончим.

— Разумеется. Я знаю, что подобает делать весной. Остальное зависит от вас. — Она отошла в сторону, чтобы пропустить нас. — Госпожа Эглантина, я от всего сердца приветствую рождение нового зента. Пусть ваше правление будет долгим и процветающим.

— Я с нетерпением жду работы с вами, госпожа Соланж.

Зная, как глубоко библиотека связана с рождением новых зентов, нельзя было относиться к ней небрежно. Эглантина пообещала вскоре снова поговорить с Соланж, а затем последовала за нами с Фердинандом.

— Родерих, свяжись с Хартмутом и разреши ему закончить церемонию. Юстокс, Экхарт, следите за всеми, кто приближается к библиотеке. Всем остальным рыцарям встать к нам спиной, защищайте это место.

— Принято!

Отдав распоряжение сопровождавшим нас рыцарям, Фердинанд велел Гретии и Клариссе снять с меня серебряный плащ и взять ключ, висевший у меня на шее.

— Прошу меня извинить, госпожа Розмайн... — сказала Гретия.

Я только кивнула в ответ, пока моя последовательница откидывала капюшон и доставала ключ. С помощью Клариссы ей вскоре удалось снять его с цепочки.

— Передайте ключ госпоже Эглантине и отвернитесь, — приказал Фердинанд. Он подождал, пока они закончат, а затем кратко объяснил новому зенту, как пользоваться ключом. Она открыла обложку Грутрисхайта на статуе и открыла проход к лестнице, ведущей к основанию.

— О боги... — удивилась Эглантина, широко раскрыв глаза.

Фердинанд отправил её вперед, после чего двинулся сам со мной. Мы прошли сквозь радужный барьер и достигли основания Юргеншмидта.

Наконец Фердинанд усадил меня на землю. Я ударила ладонями по основанию и, не теряя времени, направила в него свою магическую силу. Божественная сила потекла к основанию, отчего мне стало легче дышать, боль в теле утихла, а жар, бушевавший во мне, остыл.

«Вернулась с порога смерти!»

— Ключ к священным писаниям храма Центра отпирает путь к основанию Юргеншмидта, — объяснил Фердинанд Эглантине.— Ключи в храмах герцогств аналогичным образом открывают пути к основаниям соответствующих земель. Так повелось с тех времён, когда зенты и аубы служили главами храмов, и вам должно быть ясно, почему королевская семья и герцогские семьи должны вернуться к этому обычаю. Если хотите узнать больше, можешь прочитать свой Грутрисхайт.

Он продолжил:

— По желанию Эйвермина и Местионоры мы сначала окрасим основание магической силой Розмайн. Это должно удовлетворить богов, которые так сильно желают решить проблему нехватки магической силы и предотвратить разрушение страны. История доказала, что, как только основание будет наполнено, окрасить его станет сложнее. Не знаю, как дополнительно повлияет на это присутствие божественной силы, но мы оказались в такой ситуации только из-за невежества королевской семьи. У принца Анастасия и вас нет другого выбора, кроме как действовать дальше.

— Да будет так.

Поскольку это было единственное время, когда они могли поговорить, Фердинанд объяснял всё, что нужно было сделать для будущего Юргеншмидта. Эглантина отчаянно пыталась всё это запомнить.

— Перекройте границы и создайте новые герцогства до собрания герцогов, — передал он. — Иначе господин Трауквал и принц Сигизвальд не смогут стать аубами. Считайте это своей самой неотложной обязанностью. Если вы сможете сначала достать божественные инструменты из бывших герцогств, это избавит вас от необходимости создавать их заново.

«Я рада, что вся эта божественная сила покидает мой организм, но…»

Когда я окрашивала основание Аренсбаха, мне пришлось на полпути выпить лекарство восстановления. Основание Юргеншмидто было намного больше... так почему же у меня даже близко не было возможности исчерпать магическую силу?

— Э-э, господин Фердинанд, у нас проблема... — обратилась я. — Я вливаю в основание столько магической силы, сколько могу, но она, похоже, почти не убывает. Хватит ли этого, чтобы истощить меня? И если нет, что же делать дальше?

Я объяснила, что чувствовала себя сейчас словно после ритуала получения божественной защиты, когда я внезапно стала тратить гораздо меньше магической силы, но в этот раз эффект был на порядок сильнее. Фердинанд погрузился в раздумья.

— Даже основания страны недостаточно? — размышлял он. — Хм... Ты стала звучать гораздо лучше, чем раньше. Как себя чувствуешь?

— Вообще, довольно хорошо. Я смогла избавиться от части божественной силы, что снизило мой жар. Я просто беспокоюсь о том, что может случиться, если мы не сможем найти другой выход для моей магической силы.

— Понятно. В таком случае я бы посоветовал тебе присоединиться к госпоже Эглантине, когда она будет перекраивать границы. Ты не сможешь участвовать в создании оснований и храмов новых герцогств, поскольку госпожа Эглантина должна будет обсудить эти вопросы с аубами и укрепить свой авторитет в качестве зента, но вопрос границ уже более или менее решён. Всё должно пройти достаточно гладко.

Эглантина кивнула:

— Я буду очень признательна вам за помощь. Однако в договорённости были внесены небольшие изменения. Обсудив ситуацию с аубом Древанхелем и госпожой Адольфиной, мы решили, что часть земель, которые мы выделили для принца Сигизвальда, вместо этого будут отданы Древанхелю.

Развод Сигизвальда и Адольфины был официально оформлен, поскольку обещания, связанные с их браком, не были выполнены. В качестве наказания за нарушение договора Сигизвальд должен был отдать Древанхелю часть своего будущего герцогства из земель, которые в настоящее время принадлежали Центру.

— О каких именно территориях идёт речь? — уточнил Фердинанд.

— От северной границы Линденталя до Древанхеля, — ответила Эглантина. Древанхель получал внушительное расширение — указанные земли были сопоставимы по размеру с небольшим герцогством, в то время как владения первого принца значительно сокращались.

Фердинанд соответствующим образом скорректировал свою карту.

Я сделала паузу, чтобы подумать:

— Полагаю, это означает, что принц Сигизвальд станет аубом среднего герцогства.

— Хотя поначалу герцогство будет занимать высокие позиции: то, что его первый ауб происходит из королевской семьи, сыграет здесь огромную роль. Однако оно находится далеко от родного герцогства Хаухлетце госпожи Наэлахе и вряд ли получит большую поддержку. Начиная со следующего года, скорее всего, ситуация станет для них довольно напряжённой.

Я пожала плечами:

— Господин Трауквал может заручиться поддержкой Дункельфельгера через госпожу Магдалену, но ему будет гораздо труднее управлять своей частью Веркштока и его многочисленными мятежными дворянами. Принц Сигизвальд получает земли Центра — это благословение для него.

Магическая сила, которую все выделяли во время ритуалов посвящения в дворянской академии, пошла на нужды Центра и земель, под его управлением, поэтому я искренне сомневалась, что у первого принца возникнут какие-либо серьёзные проблемы. Ему нужно было лишь подобающим образом исполнять обязанности ауба.

— Судя по всему, госпожа Адольфина намерена по возвращении в Древанхель занять пост гиба. Вдохновившись вами, госпожа Розмайн, она планирует превратить свои земли в «исследовательский город».

Неудачное замужество Адольфины на королевской особе означало, что ей будет трудно найти другого партнера за пределами своего герцогства. Поэтому после развода она планировала вернуться в Древанхель и стать гибом. На её родине проживала самая большая в стране герцогская семья, и вскоре туда прибудет множество вернувшихся дворян Центра, так что у неё не должно было возникнуть проблем с повторным браком. Я беспокоилась о её будущем, поэтому было приятно услышать, что она движется вперёд.

— Розмайн, если ты закончила восполнять основание, перерисуй границы, — прервал нас Фердинанд. — Процесс тот же, что и при перечерчивании границ земель гибов. Во время работы ориентируйся на мою карту. И ещё, госпожа Эглантина, не хочу навязываться, но, пожалуйста, оцените её работу.

— Оценить?.. — повторила она.

— Вы ведь преподаете на курсе кандидатов в аубы, не так ли? Мне сказали, что Розмайн исчезла в середине зимы, не закончив занятия в дворянской академии. Я прошу вас оценить перекройку границ сейчас и уничтожение медалей по возвращении в Аренсбах. Я также буду признателен, если вы поговорите с преподавателями танца посвящения и организуете оценку сегодняшнего выступления Розмайн.

— Вы требуете слишком многого, — запротестовала я, говоря не только за себя, но и за Эглантину. — Неожиданный экзамен — это слишком жестоко. Как нам всем быть без времени на подготовку?

Фердинанд насмешливо улыбнулся, в его глазах появился суровый блеск:

— Ты легко сможешь сдать экзамен, если помнишь всё, чему я тебя учил. Не говори мне, что ты всё позабыла.

— Н-нет, я все помню!

«Возможно!»

— Тогда я не вижу проблем. Прежде всего, кому ты причинишь больше всего неудобств, откладывая это дело?

Стараясь не думать о холодном взгляде, устремленном на меня, я на мгновение задумалась над ответом:

— Вам, господин Фердинанд. Потом себе, а затем последователям.

— Правильно. Я назначу оставшиеся экзамены и проведу переговоры с твоими учителями во время собрания герцогов. Тебе нужно только сдать все предметы сразу. Пока же сосредоточься на перерисовке границ.

Я сформировала свой штап и сделала всё возможное, чтобы помочь Эглантине. Хотя моя обычная песочница была заменена основанием страны, я успешно перерисовала границы герцогства и с блеском сдала экзамен в качестве воплощения богини.