Том 4.5. Конкурс окрашивания (❀)

Поскольку церемония звёздного сплетения Лампрехта и Фройдена проводилась в конце лета, вскоре после неё настало время летней церемонии совершеннолетия и осенней церемонии крещения. После их проведения я отправилась в замок на конкурс по окрашиванию. Также я решила, что ненадолго задержусь в замке, пока не наступит время отправляться на праздник урожая.

Когда мы прибыли, Лизелетта счастливо улыбаясь, похвасталась передо мной.

— Госпожа Розмайн, осталось совсем немного.

Она расстелила ткань, украшенную замысловатыми магическими кругами и красочной вышивкой, призванной их скрыть. Благодаря кропотливой работе Лизелетты, Шарлотты и остальных наряды Шварца и Вайса были почти готовы.

— Лизелетта, выглядит чудесно! — похвалила я.

— Осталось доделать совсем немного. Позвольте мне тоже помочь, — сказала Ангелика.

Сияя голубыми глазами, Ангелика взялась за иглу. Юдит обратила на неё взгляд и, не желая отставать, потянулась за ниткой, тоже готовая вышивать.

«Ух ты, они настоящие девушки…»

Подумав, что могу оставить вышивку на столь замечательных девушек, я решила заняться чем-нибудь другим.

— Дамуэль и Корнелиус, доверяю вам свою охрану. Хартмут, Филина, давайте займёмся переписыванием книги. У нас мало времени. Нужно поторопиться.

Я хотела успеть переписать книгу Дункельфельгера к тому времени, как мы вернёмся в дворянскую академию. К тому же сама я не просто переписывала, а делала перевод на современный язык, вот только на это совершенно не хватало времени.

***

Оставив все приготовления к чаепитию на Брюнхильду, Эльвиру и Флоренцию, я сосредоточенно работала над переводом книги, пока не настал день конкурса по окрашиванию.

Чаепитие должно было пройти во второй половине дня, так что компания «Гилбе́рта» собиралась прибыть с тканью к третьему колоколу. Получив известие, что представители компании «Гилбе́рта» пришли, я направилась к месту проведения мероприятия, чтобы встретиться с ними. Я прибыла первой, однако вскоре подошли и Флоренция с Эльвирой. Увидев нас, Отто перестал раздавать работникам указания и направился к нам, чтобы поприветствовать.

После обмена долгими дворянскими приветствиями, Эльвира окинула взглядом зал.

— Отто, что это за деревянные рамы? — спросила она, указав на рамы, которые работники расставляли вдоль стен.

Я с первого взгляда поняла, что рамы служили для демонстрации ткани. А вот Флоренция и Эльвира, привыкшие к тому, что торговцы, показывая ткани, расстилают их, а не вывешивают на всеобщее обозрение, похоже, оказались сбиты с толку. Чтобы легче понять замысел Отто, стоит вспомнить об аналогичных приспособлениях для развешивания кимоно. Доставленные Отто рамы были высотой около двух метров и чем-то напоминали тории — ворота у входа в синтоистские святилища.

При виде выстроенных вдоль стены деревянных рам Эльвира нахмурилась, на что Отто со слегка смущённой улыбкой объяснил:

— Помимо того, что это дебют новых методов окрашивания, это также и чаепитие. Поэтому мы подумали, что такое решение позволит гостям рассмотреть ткани, сидя на расстоянии.

Обычно, когда дворяне выбирали ткани, торговцы раскладывали перед ними различные образцы, позволяя рассмотреть и пощупать. Однако, учитывая, что на чаепитии предполагалось присутствие множества дворян, показывать ткани каждому не представлялось возможным — на это не хватило бы ни персонала, ни образцов, ни времени. Похоже, Отто пришлось сильно помучиться, чтобы решить эту проблему.

— Это предложила мастерица, которая делает украшения для волос госпожи Розмайн. Она сказала, что яркая ткань будет хорошо выделяться на фоне белоснежных стен замка. Если развесить ткани подобным образом, как украшения, то должно быть легче определиться с предпочтениями.

— На этот раз цель мероприятия не посмотреть на новый наряд, а представить публике новые методы окрашивания и решить, кого наградить, выбрав эксклюзивным ремесленником. По этой причине нужно позволить гостям увидеть все ткани, вне зависимости от индивидуальных предпочтений.

Когда Эльвира удостоверилась, что с выбором ткани или эксклюзивного статуса ремесленников проблем не предвидится, выражение её лица смягчилось.

— Действительно, если мы станем раскладывать на столах образцы, чтобы показать ткани каждому гостю лично и узнать, какие понравились, то нам не хватит времени.

Когда ткани начали развешивать в рамах, белоснежные стены расцвели различными оттенками красного. Поскольку ткани предназначались для зимних нарядов, основным выступал божественный цвет зимы. Правда, неверно было бы описать ткани как просто «красные», поскольку оттенки разнились от близких к розовому до близких к оранжевому. Цвет многих тканей плавно менялся от одного к другому. На бо́льшей части тканей имелись цветочные узоры — вероятно, потому, что мастера взяли за основу мои идеи.

Видя, как работники развешивают ткани, Брюнхильда не преминула высказать компании «Гилбе́рта» свои соображения:

— Вы там, будьте добры, разместите эти рамы дальше друг от друга. Узор на этой ткани едва заметен.

— К-как пожелаете.

— А эту ткань расположите так, чтобы цветок был лучше виден.

— Вы совершенно правы.

Брюнхильда продолжила раздавать точные инструкции о том, как следует расположить ту или иную ткань. Работникам, которым приходилось выполнять её дотошные требования, можно было только посочувствовать. Однако я не могла отрицать — у Брюнхильды оказался впечатляюще острый взгляд. Благодаря незначительным изменениям, которые она предлагала, впечатление менялось разительно.

— Госпожа Розмайн… — тихо взмолился Отто.

Он надеялся, что я вмешаюсь, так как работники бросали на него отчаянные взгляды. Вот только я не собиралась останавливать Брюнхильду. Давно я не видела её настолько воодушевлённой.

— Я считаю, что если мы доверимся Брюнхильде, то это пойдёт только на пользу нашему мероприятию. Вы же можете воспользоваться этой возможностью, чтобы изучить эстетику высших дворян.

Тем временем слуги замка поспешно готовились к чаепитию. Когда столы накрыли, Флоренция выслушала отчёты — вроде того, какие сладости были приготовлены. Эльвира, наблюдавшая за тем, как работники размещали ткани, внезапно подняла голову, словно что-то заметив, и подозвала Отто.

— Пусть я и вижу ткани, но невозможно сказать, какой мастер работал над той или иной. Вы собираетесь прикрепить бирки?

Отто покачал головой.

— Ради сохранения справедливости по отношению к мастерам, мы присвоили образцам номера, так что только компании «Гилбе́рта» известно, кто окрасил ткань. Если какая-либо ткань вам понравится настолько, что вы захотите сделать мастерскую своей эксклюзивной, пожалуйста, скажите нам номер. Мы сообщим вам название мастерской и имя ремесленника.

— Значит, нам придётся полагаться только на наши глаза. Звучит подходящим решением для представления новой технологии, — со слабым кивком согласилась Эльвира.

Вот только я не могла одобрить подобное решение. В таких обстоятельствах я не могла выбрать маму как эксклюзивную мастерицу. Отто сказал, что так решили поступить «ради сохранения справедливости», но принятые меры явно служили тому, чтобы я не занималась кумовством.

«Быть немного предвзятой — это нормально! Господин Отто такой подлый! — надув губы, подумала я. Мне ничего не оставалось, как попытаться определить работу мамы самой. — Я справлюсь! Я покажу, насколько велика сила моей любви к семье!»

***

После обеда мы тщательно проверили, всё ли готово к чаепитию, после чего стали ждать пятого колокола, на который установили начало мероприятия. Между прочим, Рихарда отругала меня за то, что я мало поела — я собиралась налечь на сладости во время чаепития, а ввиду того, что в последнее время Элле понравилось готовить различные сладкие пироги и та́рты, мне требовалось оставить под них побольше места в животе. Я бы не смогла съесть много, если бы не была голодна.

— Госпожа Розмайн, если вы не возражаете, позвольте вас снова кое-кому представить, — обратилась ко мне Эльвира.

На обед она отправлялась домой и теперь вернулась с Аурелией.

Как и опасалась Эльвира, Аурелия по-прежнему скрывала лицо за плотной вуалью, украшенной искусной вышивкой. Действительно, на первый взгляд могло показаться, что Аурелия отвергает культуру Эренфеста и демонстрирует верность традициям Аренсбаха.

— Госпожа Розмайн, это жена Лампрехта, Аурелия. Я понимаю, что для гостей ещё рано, но ей было бы неудобно прийти в замок одной. Поэтому я решила взять её с собой. Аурелия, это госпожа Розмайн. Она моя дочь и младшая сестра Лампрехта, однако её удочерил герцог. Я полагаю, ты помнишь её по церемонии звёздного сплетения, на которой она выступала в роли главы храма.

— Да. Я очень благодарна вам за данное тогда благословение.

Представленные Эльвирой, мы с Аурелией обменялись приветствиями. Однако из-за скрывающей её лицо вуали я не могла сказать, что действительно познакомилась с ней.

— Аурелия, сегодня соберётся много дворян. Возможно, будет лучше снять вуаль? — спросила я.

— Видишь, Аурелия? Госпожа Розмайн тоже так считает, — согласилась со мной Эльвира.

— Прошу прощения, дорогая свекровь. Сколько бы раз вы ни просили, я просто не могу… — ответила Аурелия.

Она крепко сжала вуаль, словно желая показать, что ни при каких условиях не снимет её. Судя по всему, Эльвира уже бесчисленное число раз уговаривала Аурелию снять вуаль, поскольку люди, не видя лица собеседника, находят это враждебным. Вот только я заметила, что рука Аурелии, упрямо схватившейся за вуаль, немного дрожала. Кажется, Аурелия испугалась, и даже то, что она скрывала лицо за вуалью, не могло в этом помочь.

— Аурелия, я беспокоюсь за тебя. Если ты продолжишь упрямо носить вуаль Аренсбаха, то остальные решат, что ты не собираешься привыкать к порядкам Эренфеста, — отметила я.

— Это вовсе не так… — пробормотала Аурелия, но при этом всё также продолжала сжимать вуаль.

Я даже не представляла, как часто раньше об Аурелии судили неправильно из-за её лица, но, похоже, дело обстояло довольно серьёзно.

— Если ты настаиваешь на том, чтобы продолжать носить вуаль, то почему бы ни сделать новую из ткани Эренфеста? — предложила я. — Это позволит продемонстрировать, что ты считаешь наше герцогство своим новым домом.

Я заметила, как Аурелия дёрнулась. Эльвира немного поразмышляла, а затем неохотно согласилась, признав, что такое решение действительно позволит слегка улучшить производимое впечатление.

— Сегодня мы представим ткани, окрашенные с использованием как старых, так и новых методов окрашивания. Кое-что предложила я, а затем мастера воплотили это в жизнь. Аурелия, если ты выберешь ткань, которая тебе понравится, и сделаешь из неё вуаль, то у тебя, пожалуй, получится производить гораздо более благоприятное впечатление. Что ты об этом думаешь?

— Госпожа Розмайн, я очень признательна за столь замечательное предложение. Я бы с радостью сделала новую вуаль из ткани Эренфеста, — с явно ощущаемым в голосе облегчением ответила Аурелия.

После этого с обеда вернулась Флоренция и вместе с Эльвирой они начали деловито обходить зал, проводя последние проверки. Брюнхильда, прищурившись, внимательно проверяла каждый образец ткани, следя за тем, чтобы всё было представлено наиболее эффектно. Я же тем временем рассматривала ткань, выставленную вдоль стен, и пыталась понять, какую же из них окрасила мама. Оттенки красного отличались от близких к оранжевому до близких к фиолетовому. Некоторые имели градацию от тёмно-красного до светло-красного. Были даже весьма пёстро окрашенные ткани, а также такие, где узоры повторялись равномерно.

«И какая же из них мамина?» — гадала я.

Среди тканей, окрашенных с использованием множества цветов, я заметила и такую, где в яркие цвета окрасили только лепестки, а также тут и там виднелись зелёные листья. Учитывая, что среди представленных тканей сразу несколько цветов использовались не так часто, этот образец бросался в глаза.

«А-а? За мной увязалась Аурелия?» — внезапно заметила я.

Непонятно почему, но Аурелия следовала за мной. Впрочем, и Флоренция, и Эльвира оказались заняты, так что вполне ожидаемо, что составить компанию Аурелии должна была я, оставшаяся свободной.

«О чём бы только поговорить... Ну... Эм-м…» — думала я про себя, пока наконец не нашла тему:

— Аурелия, а вуаль не мешает тебе нормально видеть?

— А-а?

— Раньше, чтобы скрыть лицо, мне доводилось носить вуаль, однако тогда я не могла разглядеть лица тех, с кем встречалась, и видела лишь свои ноги.

Я использовала вуаль во время весеннего молебна ещё в бытность священницей-ученицей. Но пусть вуаль действительно оказалась эффективной, не позволяя другим увидеть моё лицо, сама я тоже не могла разглядеть лица людей. На мой взгляд, вуаль затрудняла общение с другими.

— На этой вуали вышит магический круг… — извиняющимся тоном тихо сказала Аурелия.

Похоже, вуаль ей совсем не мешала.

— Значит, даже с вуалью ты можешь нормально видеть окружающих?

— Д-да, верно.

— Вышивка кажется довольно сложной. Аурелия, получается, ты хорошо вышиваешь?

— Мои навыки довольно средние.

«Другими словами, в вышивании она весьма хороша? В конце концов, и Лизелетта описывала свои навыки просто как “средние”».

— Госпожа Розмайн, а вы искусны во всём, не так ли? Лампрехт говорил, что гордится тем, какая у него младшая сестра. По его словам, вы поистине милосердны, как и подобает святой.

Похоже, Лампрехт сказал Аурелии, что не служил бы сейчас рыцарем сопровождения, если бы я не спасла его господина, Вильфрида.

— Лампрехт уверил, что поскольку вы проявляете сострадание даже к сиротам и представителям других фракций, то при нашей встрече не начнёте внезапно презирать меня. Правда, мне сложно было в это поверить, — призналась Аурелия. — И всё же в день церемонии звёздного сплетения вы удостоили меня добрыми словами. Это сделало меня счастливой. И даже сегодня, я была так рада, когда вместо того, чтобы сказать мне снять вуаль, вы любезно предложили заменить её новой.

Я нечасто могла побеседовать с Лампрехтом, так что не знала, что он обо мне думает, но, судя по всему, он был мне очень благодарен. Похоже, Аурелия так легко общалась со мной во многом из-за его тёплых слов обо мне. Я бы и сама хотела похвалить Лампрехта, чтобы добавить ему очков в глазах Аурелии, вот только ничего подходящего в голову не приходило. В итоге, я просто решила покрепче сдружиться с Аурелией.

— В таком случае, как твоя новая младшая сестра, я подарю тебе отрез ткани. Считай это подарком на свадьбу. Ты предпочитаешь что-то милое или же элегантное?

— Я высокая, а потому что-то милое мне не пойдёт… — покачав головой, ответила Аурелия.

Однако по её тону я поняла, что ей нравятся милые вещи, пусть даже она считает, что они ей не подходят.

— Поскольку это всего лишь вуаль, нет необходимости беспокоиться о росте, — сказала я. — Важнее подобрать её так, чтобы цвет подходил к одежде, которую ты обычно носишь.

Голова Аурелии дёрнулась. Истинные чувства Аурелии оказалось прочитать довольно легко, что я нашла довольно забавным. Повернувшись к стоящей рядом Брюнхильде, которая могла бы дать хороший совет, я спросила:

— Брюнхильда, какой узор лучше всего подойдет к вуали вроде той, что сейчас носит Аурелия?

— Почему бы не выбрать ткань, которая сочетает как узелковое окрашивание, так и окрашивание при помощи воска? Если вы хотите более заметный узор, то подойдёт вот эта ткань. Если собираетесь вышить магический круг, тогда ткань без узора по центру. Как эта, с орнаментом по краям.

Аурелия принялась внимательно рассматривать представленные образцы ткани. Пусть я и не видела выражения её лица, но могла понять, что Аурелия отнеслась к вопросу серьёзно, поскольку она дольше останавливалась перед тканями, разглядывая их. Брюнхильда наблюдала за ней и записывала номера тех образцов, которым Аурелия уделяла больше всего внимания. Я же вернулась к поиску ткани, которую окрасила мама.

***

Поскольку я смогла сблизиться с Аурелией перед чаепитием, то решила сесть между ней и Эльвирой. К тому же я получила секретный приказ выведать об Аренсбахе как можно больше информации — определённо, важное дело.

«Значит, поговорить об Аренсбахе, да?» — подумала я и, сделав глоток чая, повернулась к Аурелии.

— Эм-м, Аурелия, я бы хотела кое-что узнать об Аренсбахе. Могу я спросить?

— Д-да, конечно. Я отвечу, насколько это в моих силах.

Ответ Аурелии прозвучал немного жёстко. Она явно насторожилась. Однако мне нужно было выполнить свою важную миссию.

— Сколько книг в библиотеке Аренсбаха?

— С-сколько книг в библиотеке? — непонимающе переспросила Аурелия.

От удивления её голос стал выше. Тем временем Эльвира и Флоренция опустили глаза, словно говоря мне: «Ты спрашиваешь совсем не о том».

— Да. Поскольку это большое герцогство, в замке должно быть полно книг, верно?

— Мне жаль, но я не знаю точного числа. Я нечасто посещала замок. Однако в библиотеке дворянской академии книг намного больше, чем там.

Я вспомнила, что пусть Аурелия и была племянницей герцога, но с ней как с дочерью третьей жены плохо обращались. Нечего удивляться, что она нечасто посещала замок.

— В таком случае, возможно, ты привезла с собой какие-нибудь книги Аренсбаха? — с нетерпением спросила я. — Я очень люблю истории. У Дункельфельгера есть много сказаний о сильных рыцарях, но какие истории есть в Аренсбахе? Не могла бы ты что-нибудь рассказать?

Аурелия чуть наклонила голову.

— Если вас интересуют известные истории о рыцарях, то сказания о покорении морских магических зверей довольно популярны.

— Ах, в Аренсбахе есть такие истории? — вмешалась Эльвира. — Я бы очень хотела послушать.

— Это очень известная история, но если вы не возражаете…

После этого Аурелия рассказала нам историю о рыцаре, победившем огромного морского магического зверя. Возможно, это была обычная история у неё на родине, но в Эренфесте ничего подобного не встречалось. Я заметила, как стоявшая позади меня Филина отчаянно записывала за Аурелией.

В своей истории Аурелия упоминала много названий рыб, так что я подумала, что если подружусь с ней, то смогу разжиться сушёными водорослями или рыбой. Хотела я того или нет, но моё волнение всё росло.

«Рыба! Рыба! Морепродукты! Хи-хи!» — радовалась я про себя. Мне даже начало казаться, что сложный узор на вуали Аурелии напоминает косяк аппетитной рыбы.

— На уроках географии я узнала, что, в отличие от Эренфеста, в Аренсбахе есть море. Какая рыба там водится? Она вкусная? Вкусная, да? — спросила я, сцепив руки перед грудью и с надеждой глядя на Аурелию.

— Я думаю, еда в Эренфесте вкуснее, — ответила Аурелия, слегка дрожа под моим пристальным взглядом. — Мне нравятся блюда Аренсбаха, так как это еда моей родины, но…

— Здесь, в Эренфесте, не получится поесть рыбы…

Я была несколько разочарована, поскольку ожидала услышать, что Аурелия привезла рыбу с собой в качестве приданого.

— У меня есть кое-что в останавливающем время магическом инструменте, который я привезла из Аренсбаха, но это не получится съесть, — сказала Аурелия, тоже опустив плечи.

— Почему?!

— К сожалению, там нет ничего, что я могла бы просто съесть.

Похоже, Аурелия намеревалась взять с собой приготовленную еду, которую могла бы съесть, когда заскучает по дому, однако её снабдили только сырыми ингредиентами. Дочери высших дворян не готовили себе еду сами, поскольку это работа поваров. Какими бы свежими ни были ингредиенты и какая бы ностальгия ни нахлынула на Аурелию, съесть рыбу не получилось бы. На данный момент еда Эренфеста или, точнее, еда, что подавалась в особняке Карстеда, казалась Аурелии интереснее и вкуснее. В результате рыба так и продолжала лежать в магическом инструменте.

— Поскольку останавливающий время инструмент потребляет много магической силы, я думаю, что раз не могу съесть ту рыбу, то проще выбросить её.

— Пожалуйста, подожди. Не делай этого! Если ты всё равно собираешься её выбросить, то лучше отдай её мне.

— Госпожа Розмайн, подобная просьба очень груба, — отчитала меня Эльвира.

Я видела, как она и Брюнхильда нахмурились, вот только если бы промолчала, то драгоценная рыба оказалась бы выброшена, а я бы так сожалела об упущенной возможности, что захотела бы умереть.

«Это ведь рыба! Морская рыба! Я хочу её съесть. Очень-очень хочу. Посолить её, зажарить и съесть».

— Аурелия, — обратилась я к ней, — я велю своим поварам приготовить рыбу. Вкус не будет таким, как ты привыкла, поскольку приправы здесь отличаются от тех, что используют в Аренсбахе, но я точно смогу создать с ней новые блюда.

— Новые блюда? — повторила Аурелия.

Брови Эльвиры дёрнулись.

— Брак не будет крепким, если супруги не уважают культуру друг друга, — сказала я. — Нехорошо, если кому-то одному придётся мириться с неудобствами. Аурелия, для тебя вполне естественно скучать по родному герцогству и испытывать ностальгию, вспоминая блюда, которые ты ела там. Однако, если у тебя есть только ингредиенты, почему бы не попробовать приготовить их с приправами Эренфеста? Это своего рода культурный обмен между герцогствами.

Я говорила так, словно сама женилась на Аурелии, и отдавала себе отчёт, что на самом деле несу чепуху. Вот только всё это не имело значения. Для меня важно было лишь то, позволит ли брак Лампрехта мне питаться морепродуктами.

— Если еда, к которой ты привыкла, обретёт популярность в Эренфесте, не станет ли твоя жизнь более комфортной? — спросила я. — Я бы хотела создать блюда, объединив ингредиенты Аренсбаха с кулинарией Эренфеста! Это даже может стать новой тенденцией! Аурелия, давай постараемся вместе ради этой цели!

— Х-хорошо… — ошеломлённо ответила она.

Вот так мне удалось получить обещание от Аурелии, что она не станет выбрасывать рыбу.

***

Я раздобыла новые ингредиенты, однако у меня не получилось найти среди выставленных вдоль стены тканей ту, которую окрасила мама. Мне удалось сузить список до трёх кандидатов, но и только. Другими словами, я не смогла определиться со своим эксклюзивным Ренессансом.

В конце концов, я позволила Брюнхильде выбрать ткань для моего зимнего наряда при условии, что мы воспользуемся дизайном, который придумала Тули. Брюнхильда выбрала ткань, цвет которой постепенно менялся от тёмно-красного до ярко-алого, с цветами различных оттенков — такого эффекта можно было добиться лишь путем многократного окрашивания ткани.

«Я потерпела неудачу, — в итоге печально подумала я. — Моей любви к семье оказалось недостаточно».