Том 4.5. Дополнительная история: Ева — Путь к статусу эксклюзивной мастерицы (❀)

В начале лета пришла невероятная новость.

В помещении красильной мастерской было жарче, чем снаружи, что только усугублялось запахами перебродивших растений. Только что прибывшие из текстильной мастерской ткани выгружали из деревянных ящиков и раскладывали в соответствии с качеством. Рядом медленно перемешивали красящий раствор, который пенился и время от времени издавал хлюпающие звуки.

— Важные новости! Всем собраться! — ворвавшись в мастерскую, выкрикнул наш глава.

Он выглядел паникующим. Дилла, вытаскивающая неокрашенную ткань из ящиков, хмуро покосилась на него.

— Что это он? Ева, ты не знаешь?

— Его должны были вызвать сегодня в ассоциацию красильщиков и ткачей. Возможно, там что-то произошло? — ответила я и, положив ткань на полку, пошла вместе с Диллой к главе мастерской.

Он оказался настолько взволнован, что принялся объяснять ещё до того, как мы все собрались.

— Похоже, приёмная дочь герцога, госпожа Розмайн, говорила с ассоциацией о возрождении старых техник и о новом методе окрашивания. В результате было решено провести конкурс, чтобы решить, какой красильщик станет её эксклюзивным мастером. Госпожа Розмайн планирует собрать образцы тканей, окрашенных новым методом, со всех красильных мастерских, а затем выбрать эксклюзивного мастера. Кроме того, тому, кого она выберет, также присвоят новый титул!

— Серьезно? Да ведь, имея такой титул, можно будет легко получить сертификат беруфа и открыть собственную мастерскую, работающую на семью герцога, верно?

Когда глава рассказал о предстоящем мероприятии, посвящённом окрашиванию ткани, от некоторых из наших донеслись восторженные возгласы. А вот Дилла напротив неодобрительно покачала головой и сказала:

— Конечно, для тех, кто хочет стать главой мастерской, это хорошая новость, но вот для остальных из нас она мало что значит. В том, что дворяне говорят использовать новые методы окрашивания, я вижу лишь проблемы. Я хочу сказать: что мы будем делать с той работой, что у нас уже есть сейчас? Ева, ты согласна?

Я слышала, как Дилла спрашивала меня, ожидая, что я поддержу её позицию, вот только её слова прошли у меня мимо ушей. Меня не интересовал сертификат беруфа, все мои мысли занимали лишь слова о том, что можно стать эксклюзивной мастерицей госпожи Розмайн.

«Если я стану эксклюзивной мастерицей, то тогда тоже смогу видеться с Майн, верно?»

Теперь я могла лишь слышать то, что о ней рассказывают Лутц, Тули и Гюнтер. Было бы ложью сказать, что я не завидовала тому, что их работа позволяла им общаться с ней. Если есть возможность, то я тоже хотела бы увидеть Майн вблизи и поговорить. Не считая уже того, что в нижнем городе принято, что именно мать готовит одежду членам семьи. Если Майн сможет носить одежду из ткани, которую покрасила я, то это позволило бы мне в какой-то мере выполнять свои обязанности матери.

«Я хочу получить титул. Хочу стать её эксклюзивной мастерицей. Вот только получится ли у меня, используя новые техники, покрасить ткань, которая подойдёт Майн больше, чем остальные ткани?»

Из размышлений меня выдернули громкие слова главы:

— Однако далеко не каждая окрашенная ремесленниками ткань может быть представлена на конкурс. Лишь лучшие образцы от каждой мастерской представят семье герцога. Это прекрасная возможность прославить «мастерскую Хойса»! Не упустите шанс!

Другими словами, ткань не отправят в замок, если она не пройдёт отбор в мастерской. Я огляделась вокруг. Некоторые мужчины явно стремились получить сертификаты беруфа и основать собственные мастерские. Йорг даже просил остальных позволить ему победить. Обладая отменными навыками красильщика, он изначально стремился стать независимым, а не оставаться в мастерской как да́пла. Я знала это, но не могла позволить себе проиграть.

«Мы будем соревноваться в новом методе окрашивания, а потому я не думаю, что у меня нет шанса на победу».

Поставив перед собой цель, я повернулась спиной к остальным, наперебой спрашивающим о том, как следует красить ткань, и что это за новый метод окрашивания. Слыша объяснение главы, что в скором времени наша ассоциация соберёт все необходимые материалы по новым методам, я быстро вернулась на прежнее место, чтобы закончить с работой, от которой меня оторвали — разобрать ожидающую покраски ткань. Среди этой ткани я стала искать ту, качество которой подошло бы для приёмной дочери герцога.

— Решила оставить этих шумных мужчин и вернуться к работе? Вот и правильно, — бросила последовавшая за мной Дилла.

Взяв в руки подходящую по качеству ткань, я ответила:

— Вовсе нет. Я просто подумала, что раз все мастерские собираются попробовать себя в новом методе окрашивания, то в первую очередь нужно позаботиться о том, чтобы иметь на руках хорошую ткань. У нас не так много высококачественных тканей, которые подойдут для нарядов герцогской семьи, а значит, можно не успеть получить такую вовремя, даже если заказать у ткацких мастерских, ведь так?

— Ева, ты и правда решила участвовать?

— Да, Я хочу титул… Глава, я собираюсь покрасить эту ткань и принять участие. Кроме того, я вспомнила об одном срочном деле, так что сегодня уйду домой раньше, хорошо? — с улыбкой заявила я главе мастерской о своём участии, после чего взяла выходной.

Просьбы о предоставлении выходного обычно рассматривались в порядке очереди, так что после моих слов мужчины резко вернулись к реальности и бросились к полкам с неокрашенной тканью. Не обращая внимания на сражение за лучшие ткани, я поспешно покинула мастерскую, прижимая к себе тончайшую ткань.

Мне удалось раздобыть ткань для конкурса, но я не могла сразу же попытаться её покрасить. Чтобы освоиться с новым методом окрашивания, требовалась практика. Поэтому, вернувшись домой, я тщательно спрятала свою хорошую ткань, а затем сбегала в магазин тканей и купила для практики гораздо более дешёвые.

«Если вовремя не подсуетиться, то вскоре их все раскупят», — подумала я.

Следующей моей остановкой стала ассоциация красильщиков и ткачей, но у них ещё не было ничего о новых методах окрашивания, а потому я покинула её, решив подобрать себе красители.

***

— Эй, Ева, не могла бы ты отдать мне ту ткань, которую забрала вчера? — спросил Йорг, как только я на следующее утро пришла в мастерскую.

Йоргу было за тридцать, и он отчаянно хотел открыть собственную мастерскую. Из всех молодых мастеров, получивших титул «Гутенберга», он больше всего завидовал Инго, который смог открыть собственную столярную мастерскую и заслужить титул, несмотря на молодость. Йорг порой жаловался, говоря: «Вот если бы красильщикам давали титулы».

— Ты же знаешь, что я стремлюсь получить сертификат беруфа? Чтобы добиться его, мне отчаянно нужно получить этот титул, — с серьёзным видом объяснил Йорг.

В мастерской многие его поддерживали. Даже Дилла, обеспокоенно переводившая взгляд между мной и Йоргом, сказала:

— Ева, тебя ведь не волнует сертификат беруфа, верно? В отличие от Йорга, ты не стремишься стать самостоятельной. Почему бы тебе не уступить?

Ожидаемо, что окружающие не понимали, с чего я вдруг решила участвовать, однако я не собиралась уступать. На самом деле, я бы не возражала, если бы Йорг уступил мне.

— Извини, Йорг, но пусть мне и не нужен сертификат беруфа, я хочу титул. Ты в любое время сможешь получить сертификат просто за счёт своих достижений. Для меня же это единственный шанс получить положение эксклюзивной мастерицы герцогской семьи, поэтому, пожалуйста, уступи мне.

На лице Диллы застыло изумление. Она явно не думала, что я стану возражать. То же самое и с Йоргом — он был не в силах понять, почему я не согласилась. Его лицо скривилось от недовольства.

— Хм? Ты ведь женщина, зачем тебе титул? У тебя есть муж, так что тебе не нужно самой содержать семью, разве нет?

— Ты, правда, думаешь, что я уступлю тебе только по этой причине? Я работаю, потому что мне и моей семье нужны деньги на жизнь. Дилла здесь по этой же причине. К тому же мой муж солдат. Неизвестно, когда с ним может что-либо случиться. Йорг, ты тут не единственный, кто желает признания своих заслуг ради обеспечения семьи.

У меня было очень мало возможностей встретиться с госпожой Розмайн, а потому я не думала, что есть что-то плохое в том, чтобы использовать столь редкий шанс. Я собиралась приложить все силы, чтобы не упустить его.

— Думаешь… сможешь победить меня? — спросил Йорг.

— Я не собираюсь сдаваться, даже не попробовав. И я знаю больше, чем ты, Йорг, о том, какая ткань лучше подойдёт госпоже Розмайн. Пусть мне пока и неизвестны подробности конкурса, так как документов ещё нет, но раз речь идёт о новых методах окрашивания, то у меня тоже есть шанс.

— Почему ты…

Лицо Йорга начало искажаться от гнева, но между нами вклинилась Дилла.

— Хорошо-хорошо. Закончите на этом. Я не возражала поддержать тебя, Йорг, но это было до того, как стало понятно, что Ева настроена так решительно. Она сказала, что не уступит тебе, а потому прекращай препираться и ищи другой способ получить ткань. Выбор ткани у нас делается в порядке очереди, — сказала Дилла, отмахиваясь от Йорга.

От наблюдавших за этой сценой красильщиков послышался смех.

— Всё верно, — сказал один. — Йорг, ты сам виноват. Много хвастался и в итоге упустил свой шанс.

— Он ведь стремится открыть собственную мастерскую, верно? — добавил другой. — Наверняка у него есть связи с какими-нибудь ткацкими мастерскими.

Йорг, пробурчав, что мог бы сэкономить, если бы воспользовался тканью из мастерской, развернулся и с недовольным видом ушёл. Глядя в спину Йорга, который продолжал излучать уверенность в собственных силах, я тоже собралась с духом. Соперничать с Йоргом, который всегда упорно трудился, чтобы стать независимым, будет нелегко.

«Мои единственные преимущества — информация, которой я обладаю, и моя любовь».

Я ничего не знала о новом методе окрашивания, а потому решила сосредоточиться на подборе красного красителя, который подошёл бы Майн. Я думала, как добиться красного цвета, который бы наилучшим образом сочетался с цветом её волос, кожи и глаз. Тем временем Йорг закрепил на подставке несколько досок и привязал к ним нитками дешевую неокрашенную ткань, чтобы попрактиковаться. Это было совершенно непохоже на обычную подготовку к окрашиванию ткани, а потому я сразу поняла, что он собирается использовать новый метод.

— Йорг, откуда ты знаешь новый метод окрашивания? Даже ассоциация ещё ничего о нём не знает.

— Нет, это не новый метод. Это старая техника. Моему отцу за шестьдесят, и он настолько слаб, что может умереть в любой момент. Однако, как только он услышал о возрождении старых методов, то тут же стал взволнованно о них рассказывать и достал свои старые инструменты. Правда, я не знаю, получится ли что-то из этого.

Отец Йорга усердно работал, чтобы получить сертификат беруфа, но всё, чему он научился, оказалось бесполезным после того, как наследник герцога женился на высшей дворянке из соседнего герцогства. В итоге отцу Йорга пришлось заново учиться красить ткань, но уже в один цвет, добиваясь как можно более однотонного окрашивания. Вот только ученики, пришедшие позже, в силу юности гораздо легче осваивали новое. Не в силах добиться сертификата беруфа, отец Йорга просто раз за разом продлевал договор даруа́, горюя, что его надежды и мечты пошли прахом.

— Эй-эй, воспользоваться приёмами отца не слишком-то честно, — пожаловался Барно, скорчив недовольную гримасу. Он также стремился получить титул.

— А что плохого в том, чтобы использовать все доступные мне средства? Я собираюсь перенять техники отца и получить сертификат беруфа. После этого я открою собственную мастерскую, — решительно заявил Йорг.

Я видела, как Барно слегка сжался от слов Йорга. Глядя на обоих мужчин, я взяла красители. У всех мастеров имелись свои мотивы, и я тоже не собиралась проигрывать.

«Завтра день земли, а это значит, что сегодня вечером Тули вернётся домой».

***

— Мама, я вернулась. У меня важные новости!

Как и ожидалось, спустя некоторое время после того, как пробил шестой колокол, вернулась Тули. Она тяжело дышала, от чего её коса покачивалась.

— Ух ты! Тули, с возвращением! — радостно отозвался Камилл, а затем налил ей воды.

— Из-за этих новостей в мастерской сейчас та ещё суматоха, — сказала я. — Уверена, вы в компании «Гилбе́рта» знаете об этом больше.

— Пожалуй. Поэтому я так спешила домой. Я ещё никогда так не ждала выходного, как на этой неделе.

Вернув чашку Камиллу и поблагодарив его, Тули отправилась на кухню, чтобы помочь мне с ужином, попутно продолжая разговор:

— Это случилось, когда я отправилась в храм, чтобы доставить украшение для волос…

— Э-э? Ты снова говоришь о госпоже Розмайн? — надувшись, пожаловался Камилл, посматривая на Тули.

— Делать украшения для волос госпоже Розмайн — часть моей работы. Если ты продолжишь жаловаться, то я не дам тебе книгу, сделанную в её мастерской.

— О! Я хочу, хочу книгу! Спасибо, госпожа Розмайн!

Тули легко заставила Камилла замолчать, дав книгу, напечатанную в храме. Обычно я бы отругала сына за то, что он не помогает с ужином, но сегодня не обратила на это внимания, позволив ему с удовольствием приняться за чтение, и попросила Тули продолжить рассказ.

— Изначально эти новые методы окрашивания были переданы в качестве награды компании «Гилбе́рта». В храмовой мастерской нам их продемонстрировали, так что я знаю, что они из себя представляют. Мама, давай постараемся вместе, чтобы ты смогла получить статус эксклюзивной мастерицы.

***

На следующий день, в день земли, мы с Тули расстелили ткань, на которой собирались практиковаться, и начали думать, как её красить. Моим главным оружием было знание о Майн — приёмной дочери герцога. Я знала цвет её волос и кожи и знала от Тули, какие цвета и наряды ей подходили. Мне просто требовалось в полной мере использовать это преимущество.

— Я знаю, какие цвета больше всего подходят госпоже Розмайн… но что насчёт узора? — размышляла я вслух. — Я никогда раньше не рисовала что-либо при окрашивании ткани, и у меня нет никаких познаний в живописи.

Я умела равномерно окрашивать ткань, но у меня не было каких-либо знаний или умений, подходящих для новых методов. К тому же я никогда не практиковалась в рисовании, а потому не могла создать узор, достойный дворян.

— В таком случае узор нарисую я. Я училась рисовать, чтобы стать лучше в вышивке и создании украшений для волос, — небрежно сказала Тули.

Я была поражена тем, насколько она выросла. Я и не догадывалась, что она столько всего умеет. Конечно, я всегда знала, что Тули трудолюбива, но с тех пор, как она стала дапла-ученицей, мне представлялось не так много возможностей увидеть, как она растёт. При виде моей дочери, которая смогла вырасти так сильно, как я себе и представить не могла, я почувствовала восхищение.

— Вот как, значит, ты учишься рисовать. В таком случае, Тули, я оставлю эту часть на тебя.

— Я думаю, что наряд госпожи Розмайн будет иметь тот же дизайн, что и в прошлом году, — сказала Тули.

После этого она рассказала мне о нарядах Майн, в том числе о том, который придумала сама Тули на основе наряда, который Майн носила во время крещения.

— С дворянскими нарядами действительно сложно. Я многое изучала и изо всех сил старалась, чтобы мой дизайн подходил дворянке, но только малую часть того, что я предложила, приняли. Кажется, я упустила многое из того, что необходимо, и в результате окончательный дизайн получился совершенно другим.

Когда я переделывала наряд Тули для Майн, то считала, что тот выглядел подходящим для богатой девочки, но, похоже, он даже близко не соответствовал тому, что носили настоящие дворянки.

— Если даже часть из того, что ты предложила, приняли, это уже хорошо. В следующий раз могут принять уже больше. Тебе сказали, что было изменено?

— Ну да… Но я не могу не злиться на себя, потому что многое не учла… — проворчала Тули.

Тули выглядела расстроенной, так что я протянула руку и погладила её по волосам. Как её мать я видела, что Тули старалась изо всех сил.

— Тули, благодаря твоей усердной работе я знаю, какие наряды носит госпожа Розмайн. Для меня это очень полезно… А какие узоры, на твой взгляд, подойдут для таких нарядов? Вы с ней уже определились с дизайном зимнего украшения для волос? Ты можешь нарисовать его? Пожалуйста, расскажи мне.

— Положись на меня, — ответила Тули.

Гордо улыбнувшись, она достала испорченную бумагу и перо, после чего принялась за дело. Бумага шуршала под пером, когда она рисовала люции.

— Я подумала, что в этот раз самые подходящие цветы — это люции. И для конкурса они хорошо подходят. Учитывая, что госпожа Розмайн всё ещё очень маленькая, я думаю, россыпь мелких цветов будет смотреться милее, чем несколько крупных.

— Пожалуй. Я согласна, что это мило, но если цветы не будут соответствовать по цвету настоящим люциям, а только напоминать их по форме, то их могут и вовсе не счесть за люции. К тому же я думаю, что более насыщенный красный больше подойдёт госпоже Розмайн, чем красный цвет люций, — сказала я, представляя как выглядят цветы.

Тули усмехнулась и сказала, что выбор цвета она оставит на меня. Я же подумала, что было бы замечательно, если бы получилось постепенно менять красный цвет люций до более насыщенных оттенков, которые подходят Майн.

— И мама, и Тули всё время говорят о скучных вещах. Заканчивайте уже обсуждать работу… — принялся жаловаться Камилл.

— Прости, Камилл. Я могу обсудить это только с Тули, потерпи немного…

— Ты говоришь одно и то же снова и снова!

Он, конечно, верно говорил — с тех пор, как прошлым вечером Тули вернулась домой, мы с ней обсуждали окрашивание. Я понимала его недовольство, но хотела успеть обсудить с Тули как можно больше деталей — я не могла позволить себе ждать следующего дня земли.

Пока я пыталась придумать, что ответить, вошёл Гюнтер и щёлкнул Камилла по лбу.

— Камилл, не нужно мешать, когда твоя мама так старается, чтобы стать эксклюзивной мастерицей госпожи Розмайн. Настоящий мужчина должен делать всё возможное, чтобы поддержать членов семьи в тяжёлой работе, — сказал он со смехом и посмотрел на меня. — Постарайся, Ева. Я схожу с Камиллом и куплю поесть. Камилл, чего бы ты хотел? Давай сходим к прилавкам с едой.

— Хочу бафлету! С кучей колбасы внутри!

— Вот как, а вот мне её будет мало.

Гюнтер и Камилл направились к выходу, обсуждая, что хотели бы съесть. Когда дверь за ними закрылась, Тули с ухмылкой посмотрела на меня.

— Мама, ты ведь сейчас подумала, что папа крутой?

— Пожалуй… И ты, Тули, когда соберешься замуж, постарайся выбрать того, кто станет тебя во всём поддерживать.

***

Судя по демонстрируемым успехам, Йоргу, кажется, удалось возродить старый метод окрашивания. Это явно стало результатом его работы с отцом. Но и я сама не собиралась проигрывать. Расстелив ткань, которую взяла для практики, я обвела нарисованные Тули люции воском, после чего принялась думать над возможными способами окрашивания. В итоге я хотела бы использовать для люций как их естественный красный оттенок, так и более тёмный, подходящий Майн.

«Получится ли сделать так, чтобы цвет менялся постепенно?» — задумалась я.

Если возможно, я бы хотела последовать совету Майн и покрасить цветы несколько раз, чтобы добиться нужного оттенка, вот только это было не так-то просто, потому что я не видела демонстрации, а только слышала со слов Тули о том, что на ней показывали.

— Хм-м… — протянул Йорг, глядя на ткань, на которой я тренировалась. — Так вот почему ты сказала, что знаешь, какая ткань лучше подойдёт госпоже Розмайн? Твоя дочь делает ей украшения для волос. Это определённо даёт тебе преимущество, да?

— Скорее всего. Но что плохого в том, что чтобы использовать все доступные мне средства?

— Благодаря тому, что твоя дочь занимается изготовлением украшений для волос, ты, Ева, с самого начала имеешь огромное преимущество перед остальными.

Барно кивнул на слова Йорга и выкрикнул, что это совсем нечестно. Затем всё больше и больше людей стали выражать своё согласие с ними.

— Неважно, хорошо ты покрасишь ткань или нет, её выберут просто потому, что на ней будет твоё имя, не так ли? Кажется, дворяне всегда действуют подобным образом, — бросил Йорг.

Я не собиралась отрицать, что могла получить гораздо больше информации, чем другие красильщики, что ставило меня в более выгодное положение, но не намеревалась игнорировать столь возмутительные слова Йорга.

— Если бы всё решало одно лишь имя, то мне не приходилось бы раз за разом окрашивать ткань, чтобы добиться наилучшего варианта, — парировала я.

— Конечно, всё же необходимо добиться более или менее приемлемого качества, чтобы то, что тебе подсуживают, не так сильно бросалось в глаза, — заявил Барно.

— Йорг, Барно, хватит, — вмешался глава мастерской. — Если бы всё было так, как вы говорите, то дворяне с самого начала сделали бы Еву эксклюзивной мастерицей, и никто больше не получил бы эти новые методы окрашивания. Дворянам бы просто не потребовалось проводить конкурс, собирая ткани со всех мастерских.

Пусть глава и вмешался, но все по-прежнему придерживались мнения, что стоит мне указать своё имя, и я легко выиграю. Моё чувство гордости красильщицы не хотело с этим мириться. Да, я понимала, что если моё имя будет указано, то Майн непременно выберет мою ткань, вот только я не хотела победить таким образом.

— А как насчёт такого: мы не будем указывать имя мастера, а вместо этого обозначим ткани бирками с номерами? Думаю, ассоциация красильщиков и ткачей сможет обо всём позаботиться. Таким образом, компания «Гилбе́рта» не сможет тайно сообщить дворянам, кто какую ткань покрасил. Если мы так сделаем, вы перестанете, наконец, жаловаться? — спросила я, уперев руки в бока, словно ругая непослушных детей.

Под моим напором Йорг и остальные испуганно отступили.

— Ты что, и правда думаешь, что сможешь выиграть при настолько неблагоприятных для тебя условиях? — спросил Йорг. — После того, как мы обратимся в ассоциацию, будет уже слишком поздно сожалеть, что предложила это.

— Как бы ты сам потом не сожалел об этом, Йорг. Если ты не сможешь выиграть после того, как моё преимущество исчезнет, то, не говоря уже о титуле, тебе тогда не светит и сертификат беруфа, — ответила я, фыркнув.

Йорг и Барно неловко переглянулись.

— Тц... Ещё посмотрим! У меня есть техника отца. Я ни за что не проиграю!

— Видишь, Йорг? — приподняв бровь, обратилась к нему Дилла. — Ты тоже получаешь помощь от своей семьи. Разве у тебя нет сходного преимущества?

— Да-да! Это тоже не очень-то честно! — выкрикнул Барно, а затем, как и в прошлый раз, остальные работники поддержали мнение Диллы.

— Меня это не беспокоит, — сказала я, отмахнувшись. — Госпожа Розмайн хочет возродить старые методы, не так ли? Если кто-то сможет возродить техники, которые применялись раньше, то она будет только рада этому.

Дилла и Йорг поражённо уставились на меня.

— Ева, ты… — начала Дилла.

— Я, правда, в порядке. Думаю, что смогу покрасить ткань, которая будет самой подходящей для госпожи Розмайн.

***

Итак, через главу мастерской мы обратились в ассоциацию красильщиков и ткачей. Мастера поддержали справедливую оценку тканей, и компания «Гилбе́рта» тоже приняла наше предложение.

Не обращая внимания на суету вокруг, я практиковалась в новом методе, окрашивая люции. Эти цветы символизировали любовь к семье. Аккуратно повторяя окрашивание раз за разом, я надеялась, что мои чувства смогут дойти до Майн. В итоге красный цвет постепенно менялся от тёмно-красного до ярко-алого, благодаря чему ткань заполнила россыпь цветов различных оттенков.

После того как все мастера, собиравшиеся участвовать в конкурсе, продемонстрировали свои ткани, было решено, что от «мастерской Хойса» в замок отправят только мою и Йорга. Работу Йорга высоко оценили за то, что он вместе с отцом возродил старую технику окрашивания, а меня похвалили за успехи в новом методе и за то, что имела смелость настаивать, что моя ткань лучше всего подойдёт госпоже Розмайн.

***

В конце концов, моя ткань прошла финальный отбор для госпожи Розмайн, и мы получили заказ на то, чтобы покрасить ткань для её нового зимнего наряда. Тем не менее, я не получила ни титула, ни статуса эксклюзивной мастерицы. Похоже, Майн не смогла выбрать из трёх наиболее понравившихся ей образцов и потому сказала, что примет решение в следующем сезоне.

Глава мастерской пребывал вне себя от радости, получив заказ от герцогской семьи, и похлопав меня по плечу, сказал, что верил, что у меня получится. Мне было приятно, что в меня верили, но из-за того, что Майн не смогла узнать окрашенную мной ткань, я чувствовала сильную досаду.

— Пусть мы и получили заказ, но я не смогла стать эксклюзивной мастерицей… — пробормотала я.

— Ты неправильно на это смотришь, — сказал находившийся в хорошем настроении Йорг. Он ободряюще похлопал меня по спине. — Я не ожидал, что без указания имени твою ткань и правда закажут. Но, как оказалось, твоя уверенность имела под собой основание. Да и твой способ окрашивания довольно интересный — красный цвет действительно получился красивым. Тебе просто нужно ещё постараться в следующий раз, не так ли?

— Спасибо. А ты, Йорг, всё же получил сертификат беруфа, о котором так мечтал, верно? Поздравляю, — ответила я, не в силах скрыть некоторое разочарование.

Йорг весело рассмеялся.

— Что за выражение? Не похоже, чтобы ты радовалась за меня.

— Ни ты, ни я не получили ни титула, ни статуса эксклюзивного мастера герцогской семьи. Однако ты, Йорг, всё же смог добиться желаемого, и мне это кажется нечестным, — ответила я.

В знак признания заслуг за получение заказов от высших дворян и за возрождение старого метода окрашивания Йоргу дали сертификат беруфа.

— Ну, ничего не поделаешь. Наши с тобой стремления различались. Разве ты не должна просто радоваться, что никого другого не выбрали? У тебя ещё есть шанс стать эксклюзивной мастерицей в следующий раз. Посмотрим, получится ли у тебя это сделать, прежде чем я открою собственную мастерскую.

Он всё верно сказал. У меня всё ещё оставался шанс.

— Да, в следующий раз у меня получится.

«Я буду стараться, чтобы Майн выбрала меня».

Следующий конкурс пройдёт весной, а это означало, что ткань нужно будет покрасить в зелёный. Новая битва скоро начнётся, и следовало уже сейчас позаботиться о красителях. Думая, как же мне следует покрасить ткань, я решительно сжала кулаки.