Том 3.5. Церемония крещения Шарлотты

Я очень-очень устала. Помимо моих обычных ежегодных обязанностей, связанных с подготовкой к зиме приюта и моих покоев, а также с организацией рукоделия и печати, которыми сироты будут заниматься в течение зимы, мне под суровым руководством Фердинанда пришлось учиться тому, как вести себя во время зимних кругов общения, а также обучать своему методу сжатия магической силы рыцарей сопровождения герцогской семьи (за исключением эскорта Вильфрида) и некоторых рыцарей из ордена. Кроме того, чтобы выполнить первую просьбу Шарлотты, я днём ​​и ночью усердно училась правильно проводить дворянскую церемонию крещения.

Я попросила Фердинанда рассказать миф и взять на себя подготовку медалей для регистрации магической силы, но даже так требовалось много чего запомнить, по сравнению с церемонией крещения в нижнем городе. Не говоря уже о том, что мне предстояло проводить церемонию крещения во время зимних кругов общения, когда будут присутствовать все дворяне Эренфеста. Мне нельзя было напортачить, а потому напряжение, что я чувствовала, росло день ото дня.

В конце концов мне удалось запомнить всё, что от меня требовалось.

Я так старалась, что у меня голова шла кругом. Но даже так я не собиралась сообщать Шарлотте, насколько это вы́мотало меня. Я хотела, чтобы всё выглядело так, словно для меня это легче лёгкого, и Шарлотта сказала: «Старшая сестра, ты такая потрясающая!»

***

Пока я работала до полусмерти, осень закончилась, и наступила зима.

Зимняя церемония крещения в нижнем городе проходила на фоне падающего снега. Именно тогда я серьёзно задумалась над тем, что боги этого мира и правда реальны. Они вознаградили меня за упорный труд. Несмотря на холодную погоду, моя семья пришла к дверям храма. Они с тревогой заглядывали внутрь, в то время как тепло укутанный Камилл, которого покачивала мама, мирно лежал у неё на руках.

«Ух ты! Смотрите все! Мой младший брат такой очаровательный! На самом деле он настолько милый, что я опасаюсь, что его кто-нибудь похитит. Потому что я сама хочу его похитить! Смотрите, какие щёчки, какая попка! Слава богам!»

Одного взгляда на Камилла хватило, чтобы вся моя усталость исчезла. Более того, он мне даже помахал! Конечно, это Тули заставила его это сделать, но мне было всё равно. Главное, что он помахал мне на прощание.

«Ах! Что же мне делать?! Я так взволнована, что просто не дойду от молитвенного зала до своих покоев самостоятельно!» — беспокоилась я, стоя на сцене и дрожа от волнения. Тем временем служители безжалостно закрыли двери. Но даже так, когда я закрывала глаза, я всё ещё могла видеть прекрасный образ моего младшего братика.

— Розмайн, не стой в оцепенении. Возвращайся в свои покои.

— Ох, главный священник… Я так взволнована, что у меня кружится голова. Пожалуйста, дайте мне время прийти в себя, — ответила я, прислонившись к алтарю, на который обычно кладут священные тексты.

От алтаря из белого камня исходила приятная прохлада. Закрыв глаза и чувствуя, как голова остывает, я размышляла о том, насколько очаровательным был мой младший брат.

— Ты настолько взволнована, что не можешь двигаться? — недоверчиво спросил Фердинанд. — Ты совсем идиотка?

Фердинанд был последним, от кого я хотела слышать такие нотации. Он и сам из-за слишком сильного сжатия магической силы выглядел так, будто страдал от серьёзного похмелья. Тем не менее, меня действительно беспокоило, что я не в силах сдвинуться с места.

— Если ты хочешь отдохнуть, то выпей лекарство и возвращайся в свои покои. Иначе ты не поправишься к церемонии крещения Шарлотты.

— Да, это было бы проблемой.

Когда я открыла глаза, то увидела прямо перед собой пугающее лицо Фердинанда. Он, не говоря ни слова, поднял меня, отчего я дёрнулась, не ожидав такого. Спустившись по ступеням, Фердинанд передал меня Франу, с тревогой ожидавшему внизу.

— Фран, прежде чем придёт время отправляться в замок, убедись, что ей стало лучше.

— Как пожелаете, — ответил с серьёзным видом Фран и, кивнув, ушёл со мной на руках.

Как только мы вернулись в мои покои, он заставил меня выпить лекарство, а затем отправил в постель, вручив дощечки, содержащие наиболее важные детали проведения церемонии крещения.

— Вам есть что почитать, поэтому, пожалуйста, отдыхайте в постели, пока не придёт время отправляться в за́мок, — сказал Фран, холодно улыбаясь.

— Хорошо… — не смея возражать такому Франу, ответила я и, взяв одну из дощечек, принялась читать.

***

Следующие дни мне разрешалось лишь готовиться к церемонии крещения и давать указания, касающиеся подготовки к зиме. Наконец наступил день, когда нам пришла пора отправляться в замок.

В этом году мы собирались прибыть туда всего лишь за день до церемонии крещения. Фран объяснил это тем, что Фердинанд предпочёл отправиться в замок как можно позднее, поскольку считал, что я лучше отдохну в храме. Благодаря ему к церемонии крещения Шарлотты я была в отличной форме.

Когда наступило утро церемонии, Рихарда и Оттилия первым делом переодели меня в церемониальные одежды главы храма. Убедившись, хорошо ли сидит моё новое украшение для волос от Тули, я покинула комнату.

Поскольку мне требовалось проводить церемонию крещения Шарлотты, я прибыла в большой зал раньше, чем в прошлом году. Меня сразу же отвели в зал ожидания. В роли эскорта со мной был Корнелиус в накидке с брошью дворянской академии.

Из окна зала ожидания я могла видеть парадные ворота, ведущие к главному зданию замка, через которые одна за другой прибывали кареты. Из одних выходили дворяне с семьями, а из других их слуги. Среди последних некоторые несли музыкальные инструменты. Вероятно, это были учителя музыки.

— Как много людей… — пробормотала я.

— Ничего удивительного, — слегка улыбнувшись, ответил Корнелиус, тоже глядя в окно. — В первый и последний день зимы в замке собираются все дворяне Эренфеста.

Помимо въезжающих карет, с неба спускались ездовые звери, из-за чего у парадных ворот становилось ещё многолюднее. Я могла представить, насколько уже был забит людьми большой зал.

— Розмайн, вижу, ты уже здесь, — входя в комнату, поприветствовал меня Фердинанд, тоже облачённый в церемониальные одежды.

Нам не пришлось долго ждать, поскольку вскоре пришёл служащий, сообщивший, что пора отправляться в большой зал.

Когда я вошла в зал вместе с Фердинандом, там всё было точно так же, как и в прошлом году. Посередине сцены стоял алтарь. Слева, лицом к сцене, находились герцогская чета и их слуги. Справа расположились музыканты с фешпи́лями и члены семей детей, которым предстояло пройти крещение, с магическими кольцами.

Мы с Фердинандом прошли к центру зала. При этом на один шаг Фердинанда приходилось три-четыре моих. Когда мы поднялись на сцену и сели на подготовленные места, он тихо проворчал, насколько же я медлительна. Но жаловаться на это было бесполезно.

После того, как мы сели, на сцену поднялся лорд Сильвестр.

— И вновь бог жизни Эйвилиб спрятал богиню земли Гедульрих. Давайте же все помолимся о возвращении весны, — сказал он, тем самым объявляя начало зимних кругов общения.

Дворяне подняли сияющие штапы и произнесли молитву о том, чтобы Богиня Весны восстановила силы как можно скорее.

После этого Сильвестр сообщил об инциденте, что произошёл осенью во время охотничьего турнира, и о последовавших вслед за этим наказаниях. Он объявил, что Вильфрид был лишён преимущества в становлении следующим аубом, что его воспоминания исследованы, а причастные к инциденту дворяне наказаны.

Наказания оказались не особо суровыми, поскольку дворяне действовали исподтишка́, не совершая преступлений как таковых. Так что всё ограничилось понижением в должности, снижением заработка и штрафом… Вот только всему благородному обществу эти дворяне были представлены как преступники, а потому все понимали, что отныне это лишит провинившихся каких-либо шансов получить важные должности или продвижение по службе. Это и являлось истинным наказанием.

***

После окончания подробного отчета настало время для церемонии крещения и зимнего дебюта. Герцог спустился со сцены, уступая это место мне как главе храма. Стараясь не наступить на край одежд, я поднялась на подготовленный для меня в центре помост. Рядом со мной встал Фердинанд и громко произнёс:

— Добро пожаловать, новые дети Эренфеста!

Когда его голос эхом разнёсся по залу, все музыканты одновременно заиграли. Двери медленно открылись, и дети, выстроившиеся по другую сторону от них, начали входить в зал. Шарлотта, как дочь герцога, шла первой. Я видела, каким напряжённым стало её лицо, когда она поймала на себе взгляды множества людей.

Наряд Шарлотты оказался именно таким, какой и можно было ожидать от зимней церемонии крещения: тёплый, белый и пушистый, украшенный вышивкой красного цвета — божественного цвета зимы. А красный вязаный воротник и украшение для волос с красными цветами, которое я ей одолжила, прекрасно дополняли её светлые, почти серебряные волосы.

Шарлотта тревожно оглядывалась по сторонам. Когда взгляд её глаз цвета индиго упал на меня, я ответила лёгкой улыбкой, мысленно пожелав ей удачи и пообещав, что тоже постараюсь.

Дети ненадолго остановились перед сценой. Я жестом велела им подняться наверх, не сводя глаз с Шарлотты. Поднявшись на сцену, дети выстроились в ряд.

В этом году одиннадцать детей достигли возраста крещения, и у пятерых из них церемония состоится прямо сейчас. Всё должно было проходить как и в прошлом году, за исключением того, что на этот раз церемонию проводила я как глава храма.

После того как Фердинанд звучным голосом рассказал миф, я начала вызывать детей по одному, начиная с тех, кто принадлежал к семьям низших дворян, и заканчивая моей дорогой сестрёнкой.

— Шарлотта, — позвала я.

Моя сестрёнка подошла ко мне со счастливой улыбкой.

Магический инструмент для определения магической силы напоминал палочку. Держа этот инструмент за конец, обёрнутый не пропускающей магию тонкой кожей, я протянула его Шарлотте. Когда она взяла его, он засиял, от чего наблюдавшие за нами дворяне зааплодировали. Затем я достала медаль и прижала к ней магический инструмент, словно печать, тем самым регистрируя магическую силу.

— Пять богов даровали тебе свою божественную защиту. Ты обладаешь склонностью к свету, воде, огню, ветру и земле. Посвятив себя тому, чтобы стать достойной такой защиты, ты сможешь получить ещё много благословений.

Как только регистрация магической силы была завершена, Фердинанд взял медаль и немедленно поместил в специальную коробку. В то же время Сильвестр, держа магическое кольцо, поднялся на сцену. Передавая Шарлотте кольцо, с помощью которого она сможет высвобождать магическую силу, Сильвестр нежно улыбался, явно гордясь тем, как выросла его любимая дочь.

— Я дарю это кольцо Шарлотте, которая с этого момента признана моей дочерью обществом и богами. Поздравляю, Шарлотта.

— Благодарю, отец.

Шарлотта, не скрывая радости, погладила кольцо с красным магическим камнем, которое надела на средний палец левой руки. Сильвестр поднял голову, дав мне глазами сигнал продолжать. Я кивнула и благословила Шарлотту.

— Шарлотта, да благословит тебя богиня земли Гедульрих.

После этих слов красный свет благословения полетел к Шарлотте. Честно говоря, среди всего, над чем мне пришлось практиковаться, готовясь к этой церемонии крещения, именно благословение оказалось самым сложным. Мне тяжело давалась регулировка количества магической силы, которое я в него вкладывала. По словам Фердинанда, на мои благословения слишком сильно влияют испытываемые мной эмоции. Если бы я не уделяла внимание контролю, то неосознанно дала бы Шарлотте гораздо бо́льшее благословение, чем остальным детям. Глава храма, проводя церемонию крещения, не должен выказывать подобный фаворитизм, а потому Фердинанд заставил меня усиленно практиковать контроль над даваемыми мною благословениями. К счастью, моё обучение оказалось успешным, поскольку в итоге я смогла дать Шарлотте благословение, которое не сильно отличалось от тех, что я дала другим детям.

Когда я почувствовала облегчение, Шарлотта, получив благословение, сама влила магическую силу в кольцо. Поблагодарив меня, она отправила в ответ облачко красного света. Наблюдавшие за этим дворяне принялись аплодировать, и на этом церемония крещения моей младшей сестры закончилась.

— А теперь вознесём молитвы богам и посвятим им музыку, — объявил Фердинанд.

За церемонией крещения последовал зимний дебют. Мы должны были радоваться тому, что прошедшие церемонию крещения дети вступают в благородное общество. А для того, чтобы боги продолжали даровать им свою божественную защиту, дети должны были играть на фешпи́ле, посвящая тем свою музыку.

Посреди сцены поставили стул, и, как и в прошлом году, первыми выступали дети низших дворян. Я называла имена, а дети, нервничая, подходили и садились на стул. Учителя музыки давали им фешпи́ль и подбадривали.

По окончании каждого выступления мне требовалось сказать: «Хорошая работа. Боги будут счастливы». После этого я звала следующего ребёнка. Должна сказать, что всё это время у меня по спине стекал холодный пот из-за того, что я боялась случайно перепутать имена или порядок выступления.

— Шарлотта, — наконец назвала я имя сестры.

Поскольку она дочь герцога, её выступление было последним. Она села на стул в центре сцены, взяла у музыканта фешпи́ль и приготовилась играть.

«Ох, хорошо, даже отлично. Как и ожидалось от моей младшей сестры!» — мысленно хвалила я Шарлотту, слушая её игру.

В отличие от Вильфрида, который сбегал с уроков и в результате едва успел достичь проходного уровня, Шарлотта как дочь герцога явно с самого начала относилась к своей учебе серьёзно. Её игра была просто замечательной. Как её старшей сестре, мне нужно продолжать практиковаться, чтобы не отстать.

— Хорошая работа. Боги будут счастливы…

— Благодарю, — ответила Шарлотта и спустилась со сцены.

На этом зимний дебют был завершён. Фердинанд произнёс заключительные слова, после чего мы вдвоём покинули большой зал.

***

— Юный господин Фердинанд, юная леди, вам нужно переодеться, пока проходит церемония дарения, — обратилась к нам Рихарда.

Исполнив свои обязанности главы храма и главного священника, нам предстояло вернуться на собрание уже как дворянам, чтобы поучаствовать в жизни общества. Во время церемонии дарения герцог вручал новым студентам, направляющимся в дворянскую академию, накидки и броши. К нам эта церемония не имела никакого отношения, а потому это была идеальная возможность переодеться.

В связи с тем, что после церемонии дарения будет объявлено, когда студенты отправятся в дворянскую академию, сейчас моим эскортом выступали лишь Дамуэль и Бригитта.

— Вы все должны поторопиться! — упрекнула нас за медлительность Рихарда, стремительно шагая по коридору.

Получив упрёк, Дамуэль и Бригитта перешли на бег. Чтобы не отстать от них, я ускорила пандочку.

Когда мы вошли в комнату, то оказалось, что Оттилия уже подготовилась к тому, чтобы переодеть меня в одежду божественного цвета зимы. Она и Рихарда сняли с меня одеяния главы храма и облачили в красный наряд.

— Пойдёмте, юная леди. Вам нужно поторопиться.

Как только меня причесали и вновь вставили в причёску украшение, Рихарда практически выгнала меня из комнаты. Я села в пандомобильчик и помчалась в обеденный зал, где должен был состояться обед.

— Вы прекрасно справились с ролью главы храма. Юная леди Шарлотта определённо была счастлива, — похвалила меня Рихарда, прежде чем мы вошли в обеденный зал.

Из-за этого в обеденный зал я вошла с глупой улыбкой на лице. Церемония дарения завершилась, и все ждали моего возвращения.

— Прошу прощения за ожидание, — сказала я, садясь на своё место.

— Всё в порядке, Розмайн. Это из-за эгоистичной просьбы Шарлотты тебе пришлось провести сегодняшнюю церемонию крещения. Наверное, это было сложно? — нежно улыбаясь, спросила Флоренция, одобряя мои усилия.

— Вовсе нет, приёмная мама. Я была рада исполнить просьбу моей очаровательной младшей сестрёнки, — ответила я с элегантной улыбкой и покачала головой.

На самом деле, это было очень тяжело. Настолько, что временами я чувствовала себя полумертвой. Тем не менее, я старалась изо всех сил, чтобы завоевать уважение и похвалу моей милой младшей сестрёнки.

— Старшая сестра, ты была такой потрясающей в роли главы храма. И очень милой, — похвалила меня Шарлотта. Её глаза цвета индиго искрились восхищением. — Я надеюсь, что смогу стать похожей на тебя.

«Да! Это именно то, чего я так хотела! Все мои усилия окупились!» — мысленно ликовала я.

***

После обеда мы вернулись в большой зал, чтобы начать общение. Сперва мне предстояло обменяться приветствиями со взрослыми.

В прошлом году я не участвовала в общении, поскольку подняла суматоху, дав во время дебюта масштабное благословение. В результате, церемонию дарения и обед пришлось поменять местами, а я покинула зал прежде, чем дворяне успели меня поприветствовать. Однако в этом году моё присутствие было обязательным. Как детям герцога нам троим требовалось вместе пройти по залу, чтобы продемонстрировать собравшимся дворянам, что, несмотря на все те проблемы, которые вызвал Вильфрид, наши отношения не пострадали, и мы, как и раньше, остаёмся одной семьёй.

Наблюдая за болтающими и смеющимися дворянами, я слегка сжимала живот. Дело было не в том, что во время обеда я слишком много съела, а в том, что от мыслей о предстоящих обменах любезностями с дворянами у меня крутило живот. Мне хотелось знать, сколько людей, из собравшихся здесь, мои враги? Помимо тех, кто был указан в списке мамы, наверняка имелись и другие. И эти неизвестные враги самые страшные.

Пусть я и запомнила все имена из списка, который передала Эльвира, но я до сих пор не соотнесла их с лицами. Вильфриду и Шарлотте тоже выдали списки бывших членов фракции Вероники, но я сильно сомневалась, что им удалось запомнить все имена за такой короткий промежуток времени.

— Госпожа Розмайн, господин Вильфрид, госпожа Шарлотта, я желаю всем вам доброго дня.

Вначале мы обменялись приветствиями с членами фракции Флоренции и непринуждённо с ними поболтали, благодаря чему боль в моём животе немного отступила. Помогло отвлечься и то, что мне как старшей сестре требовалось представлять Шарлотту, которой предстояло войти в женское общество.

Вот только после того, как мы закончили беседовать с представителями фракции Флоренции и начали разговаривать с дворянами, которые хотели побольше разузнать о скандале вокруг Вильфрида, вызванным инцидентом на охотничьем турнире, боль в животе усилилась.

Широко улыбаясь, дворяне подходили к Вильфриду, но вперёд выходила я, прикрывая собой его и Шарлотту, и обменивалась с подошедшими формальными приветствиями. Даже когда я понимала, что те, с кем мы разговариваем, находятся в чёрном списке, я продолжала сохранять элегантную улыбку.

— Нам стало интересно, может ли так быть, что мягкая ткань утекла к Белой башне… — говорили дворяне.

На это я отвечала:

— Богиня ветра Шуцерия защитила его и не позволила выпрыгнуть из-подо льва. Не так ли, дорогой брат?

— Ох, неужели? — удивлённо говорили они и удалялись.

Мне казалось, что такой обмен фразами продлится целую вечность.

— Розмайн, а что значит этот эвфемизм? — тихо спросил меня Вильфрид, хотя ещё недавно кивал мне в знак согласия. Я огляделась, чтобы подтвердить, что рядом лишь наш эскорт, и прошептала в ответ:

— Дорогой брат, им интересно, является ли твоя встреча с госпожой Вероникой в Белой ​​башне знаком того, что ты присоединился к её бывшей фракции.

— Старшая сестра, а что ты им ответила? — поинтересовалась Шарлотта.

— Я сказала, что Вильфрид никогда не покинет ауба Эренфеста.

Вильфрид удивлённо наклонил в голову.

— Как сложно… Розмайн, откуда ты знаешь такие фразы?

— Потому что господин Фердинанд вбил их мне в голову специально для сегодняшнего дня.

Он сказал мне, что я должна принять удар на себя, поскольку Вильфрид ещё не понимал эвфемизмов, а Шарлотта только что прошла церемонию крещения, а потому не имела опыта общения с дворянами. Мне требовалось самой ответить на все возможные витиеватые оскорбления и иронию, которые дворяне могли использовать, говоря о произошедшем инциденте.

— Прости, это всё я виноват… — пробормотал раздосадованный Вильфрид.

— Эм-м, старшая сестра, возможно, моя просьба поставила тебя в затруднительное положение? — спросила Шарлотта.

— Не беспокойся, Шарлотта. Как главе храма мне рано или поздно всё равно предстояло этому научиться.

***

Несмотря на то, что нас окружали слуги и рыцари сопровождения, общение оставалось всё таким же тяжёлым. К счастью, оно всё же подошло к концу, и боль в моём животе наконец утихла. Я даже смогла насладиться восхитительной едой, расставленной в большом зале. Наконец пробил седьмой колокол.

— Пришло время для разговоров только между взрослыми. Вам пора идти.

— Да, верно, — ответил Вильфрид. — Отец, мама¹, прошу нас простить, мы уходим.

— Вы хорошо постарались сегодня. Желаю вам крепкого сна с благословением Шлафтраума².

Обменявшись с герцогской четой дворянским вариантом «спокойной ночи», мы направились к выходу из большого зала, прощаясь с теми, мимо кого проходили. Заметив Бонифация, я окликнула его.

— Добрый вечер, господин Бонифаций.

— Желаю вам крепкого сна с благословением Шлафтраума.

— Благодарим.

Продолжая желать спокойной ночи тем, кого знали, мы втроём наконец покинули большой зал. Нас сопровождали по одному слуге и по четыре рыцаря сопровождения. Ощущая, что меня больше не пронизывают взгляды дворян, я почувствовала себя так, словно с меня сняли тяжёлый груз.

— Я рада, что всё закончилось благополучно, — сказала я. — Теперь на какое-то время шанс того, что нам придётся встречаться со взрослыми, уменьшится.

— Верно. Завтра мы уже будем играть в каруту в детской комнате, — ответил Вильфрид. — Я покажу вам, насколько лучше я стал после целого года тренировок.

— Как и все остальные, я тоже тренировалась, дорогой брат, — добавила Шарлотта.

Пока я рассказывала Шарлотте, на что похожа детская комната, мы прошли через главное здание. Однако, когда мы направились к коридору, ведущему к северному зданию, мне показалось, что окно немного приоткрылось.

— А-а? — недоумённо проронила я.

— Госпожа Розмайн, что случилось? — спросил Дамуэль.

— Мне показалось, что вон то окно немного приоткрылось. Дамуэль, не проверишь?

— Понял.

— Уверена, что мне просто показалось, — заверила я Шарлотту, но всё же хотела, чтобы на всякий случай Дамуэль проверил окно.

— Открыто… — пробормотал он.

Стоило ему это сказать, как окно распахнулось, и десяток человек, облачённых во всё чёрное, запрыгнули через него, сжимая в руках оружие.

— Ой! — пискнула я.

— Кто они?!

Рыцари сопровождения сразу же двинулись вперёд, превращая штапы в оружие и окружая нападающих, чтобы защитить своих подопечных. Когда злоумышленники и наш эскорт впились друг в друга взглядами, я заметила, что находилась с Шарлоттой на пути, ведущему к северному зданию, в то время как Вильфрид был ближе к главному. Нас разделили.

— Оставьте охрану на нас! Половина в защите, половина в атаке! — скомандовал один из рыцарей.

По паре рыцарей Вильфрида и Шарлотты, Дамуэль и Бригитта атаковали нападавших. Когда началась схватка, я выкрикнула:

— Вильфрид! Вернись в главное здание и позови на помощь! Лампрехт, поторопитесь!

Стоило мне крикнуть, как Освальд подхватил Вильфрида и бросился к главному зданию. Лампрехт и ещё один рыцарь сопровождения, сжимая оружие, последовали за ними, чтобы защищать от опасности.

— Старшая сестра, скорей к северному зданию! Там барьер!

Я поспешно обернулась и увидела двух рыцарей сопровождения Шарлотты, бегущих с ней к северному зданию. Я подумала, что их обучили так действовать, если возникнет опасность. Вот только сейчас у нас было слишком мало рыцарей, которые могли бы ответить на новую атаку.

Когда я поняла, какое у нас незавидное положение, меня бросило в холодный пот. Я расстегнула ремень безопасности, высунулась из окна пандомобиля и закричала:

— Шарлотта, подожди! Это опасно!

Шарлотте оставалось совсем немного до северного здания, как через другое окно запрыгнули ещё трое мужчин в чёрном. Два рыцаря сопровождения бросились на них, однако не смогли помешать третьему схватить Шарлотту и выпрыгнуть в окно.

— Шарлотта! — закричала я.

Раздался её крик, а вслед за ним послышалось громкое хлопанье крыльев, и в небо взмыл пегас. У меня перехватило дыхание. Я не ожидала, что у нападающих окажется ездовой зверь. Это означало, что мы имели дело с дворянами.

Ездовой зверь, управляемый мужчиной в чёрном, который держал Шарлотту, широко расправил крылья и устремился в тёмное зимнее небо.

Примечания

1. Используется архаичное вежливое обращение к отцу и матери «т̧ит̧иуэ» (父上) и «хахауэ» (母上).

2. Schlaf [ʃla:f] (нем.) — сон (спать)

Traum [traʊm] (нем.) — сон (сновидение)