Том 2.3. Зимняя повседневная жизнь

Теперь, когда Дамуэль стал моим эскортом, мне наконец разрешили ходить по храму, как я и хотела. Это было немного тяжело для него, так как он должен был каждый день прибывать сюда из района дворян, но он использовал летающую лошадь, которую он создавал с помощью своего магического камня, а потому в отличие от Лутца и Тули снег для него не представлял проблем. Магия очень удобна.

Благодаря Дамуэлю, я могла снова пойти в приют и книжную комнату, что помогало мне отвлечься. Моя семья не могла навещать меня так часто, как раньше, из-за глубоких сугробов, но погрузившись в книги я могла забыть, как сильно скучала по ним. Только читая, я могла забыть о своём одиночестве.

Проблема заключалась в том, что в библиотеке было невероятно холодно. Я не могла оставаться здесь долго, сколько бы одежды я не надевала, и ни Дамуэль, ни Фран не любили туда ходить.

— Ученица, — сказал Дамуэль, — не лучше ли спросить господина Фердинанда, можно ли забирать книги в свои покои, а затем относить их обратно, чтобы нам не пришлось оставаться библиотеке?

— Госпожа Майн, господин Дамуэль прав, — сказал Фран. — Вы заболеете, если будете ходить туда слишком часто.

Дамуэль и Фран удивительно хорошо ладили. Они часто сходились во мнениях, но, возможно, Фран просто привык иметь дело с дворянами. В любом случае, их отношения были неплохими.

***

— Вот почему, главный священник, можете ли вы мне позволить брать книги из библиотеки в свои покои?

— Ты можешь брать книги, которые принёс я. В конце концов, я не хочу, чтобы ты заболела прямо перед ритуалом посвящения... Ха. Я выиграл.

Главный священник слегка усмехнулся после того, как победил меня в реверси. Как я и ожидала, теперь, когда он освоил игру, его уровень мастерства был намного выше моего. Что же он за взрослый, если со всей серьёзностью разбивает в пух и прах маленькую девочку? Конечно, я только выглядела как маленькая девочка, но всё же.

— Главный священник, я думаю, что жестоко быть столь серьёзным при игре с ребёнком.

— Я не хочу слышать это от той, кто столь же серьёзно подошла к игре с новичком. Не желаешь признавать поражения?

Главный священник порой вёл себя как ребёнок, но он был хорошим человеком. Он одалживал мне свои книги, и когда одиночество становилось невыносимым, он позволял мне врываться к нему в комнату, чтобы обменивать работу по систематизации документов и выполнению большого количества расчётов на драгоценное время объятий в потайной комнате. Обычно он сильно морщился, когда я просила об этом, но я была слишком поглощена своими проблемами, чтобы беспокоиться. Наше соглашение меня вполне устраивало.

***

— Доброе утро, Майн. У тебя всё хорошо? — спросила Тули.

— Ты ведь не спишь весь день, правда? — уточнил Лутц.

В те дни, когда не было сильных метелей, Тули и Лутц приходили меня навестить. В настоящее время Тули изо всех сил пыталась выучить буквы. Она принесла свою детскую книгу со священными текстами, что служила учебником в храмовой школе, а также свою грифельную дощечку и грифель, чтобы учиться вместе с другими детьми в приюте. Лутц был грамотен и хорошо умел считать, поэтому он проверял зимнее рукоделие, вместе со служителями обучал детей грамоте и учил Гила писать отчёты о работе мастерско́й.

— Ученица, кто эти двое?

— Господин Дамуэль, это моя старшая сестра Тули и мой друг Лутц. Они часто приходят сюда, когда нет метели, так что постарайтесь запомнить их.

Я представила Дамуэлю Тули и Лутца. Они смотрели на него, разинув рты.

— Тули, Лутц, это господин Дамуэль. Сейчас он служит моим эскортом. Он член рыцарского ордена.

— Рыцарского ордена?! Ого, это потрясающе!

— Майн, тебя охраняет дворянин?!

Когда они смотрели на Дамуэля, их глаза сияли от восторга и зависти, что немного сбило его с толку.

— Ученица, как мне следует поступить?

— Я думаю, вам сто́ит просто улыбнуться.

Дамуэль выдавил из себя натянутую улыбку. Позже я узнала, что он редко покидал дворянский район, в котором вырос, и почти не общался с простолюдинами. И хотя у него был старший брат, у него не было младших братьев и сестёр, и поэтому он не знал, как вести себя с маленькими детьми. Вдобавок ко всему, его семья занимала столь низкое положение в благородном обществе, что никто и никогда не смотрел на него с завистью.

— Ладно, Майн. Я должна пойти в приют вместе с Лутцем, — сказала Тули, похлопывая меня по рукам, что обнимали её.

Я только покачала головой, сжимая её сильнее.

— Сегодня я пойду с тобой. Главный священник сказал, что теперь, когда господин Дамуэль со мной, я могу ходить по храму. К тому же мне интересно, как обстоят дела в храмовой школе.

Я оставалась в своих покоях, даже когда Лутц и Тули приходили навестить меня, но теперь я могла пойти с ними в приют. Так я и сделала, направляясь в столовую приюта вместе с Розиной и Дамуэлем.

— Священница-ученица служит директором приюта? Здесь действительно ощущается нехватка рабочей силы…

— Да, священнослужителей в синих одеждах просто не хватает. У главного священника и без того достаточно забот, и я взяла на себя эту роль в надежде помочь ему. Хотя на самом деле я всего лишь номинальный директор.

Мне не нужно было объяснять, что я без разрешения сунула свой нос в дела храма и оказалась в этой роли после того, как попыталась прыгнуть выше головы. Важно то, что когда в приюте происходило что-то важное, именно главный священник подписывал необходимые документы. В лучшем случае, я была кем-то вроде менеджера среднего звена, управляющего ежедневными делами приюта.

— Вы должно быть очень талантливы, если помогаете господину Фердинанду в его работе, — сказал Дамуэль, вздохнув.

Он сказал мне, что когда главный священник был в рыцарском ордене, он был строг с теми, у кого не было таланта. Он давал дополнительную работу тем, кто отставал от других, и в конечном счете отсекая всех, кто не поспевал за остальными. Некоторые люди даже стали думать о нём как о чудовище. Учитывая, что те, кому в храме было поручено быть его слугами, либо стали первоклассно справляться со своей работе, либо переставали быть его подчиненными, то, похоже, его интенсивный метод обучения по прежнему продолжается.

— Но я слышала от Франа, что главный священник даёт только такую работу, на которую, по его мнению, способен человек, пусть для этого и требуется приложить усилия.

— Способность справляться с этой работой доказывает, что у вас есть талант. Мне он никогда не поручал работу, да и не думаю, что он вообще знал о моём существовании, так как в своё время я был всего лишь учеником из низшего дворянства.

Дамуэль пробормотал что-то о том, как бы он хотел, чтобы главный священник дал ему какую-нибудь работу, так что я решила попросить главного священника сделать это в следующий раз, когда увижу его. Я была уверена, что он с удовольствием даст ему задание.

— Добро пожаловать, Лутц, Тули. Ох, Розина, я вижу, что и госпожа Майн с вами.

Вильма с улыбкой поприветствовала нас, но увидев Дамуэля, сразу же застыла на месте. Она посмотрела на меня полными слез глазами, слегка дрожа.

— Госпожа Майн, кто этот прекрасно одетый господин?

— Это рыцарь, который служит моим эскортом. Он очень добр и серьезно относится к своей работе. Он не будет плохо обращаться с женщинами или детьми. Верно, господин Дамуэль?

— Конечно. Я даю клятву рыцаря, что не причиню никому зла.

У Вильмы был опыт общения только с жестокими священниками и отвратительными дворянами, которые приходили в приют за цветами, поэтому приглашая нас с Дамуэлем войти, она оставалась настороже.

— Здесь довольно тепло, — заметил Дамуэль, удивившись.

Благодаря нашим усилиям во время зимних приготовлений, камин в столовой горел ярко, согревая всю комнату. Все в приюте проводили свои дни в столовой, а здание для мальчиков оставалось пустым, чтобы сэкономить как можно больше дров. Это означало, что в одном месте собиралось много людей, отчего, естественно, комната ещё больше нагревалась.

— Мы основательно подготовили приют к зиме. Для всех это лучшее место, — сказала я.

В одном углу проходило занятие храмовой школы, в то время как ученики, уже запомнившие буквы, усердно трудились над зимним рукоделием в другом углу.

— Ох, они уже начали! Майн, я пойду к ним, — воскликнула Тули.

— Я тоже, — кивнул Лутц.

Тули направилась в храмовую школу, а Лутц — в угол, где занимались зимним рукоделием. Сама же я направилась к столу, откуда могла видеть как проходит урок. Стол находился достаточно далеко, чтобы я никому не мешала.

— Ученица, что они делают?

Дамуэль с любопытством указал на угол, в котором находилась храмовая школа.

— Там мы учим детей читать и писать.

— Вы... учите сирот читать и писать? Но зачем?

В этом мире только люди относительно высокого статуса и те, кто работали с ними, учились читать и писать. С их точки зрения, не имело смысла обучать таким навыкам сирот. Однако, учитывая что у сирот был высокий шанс стать слугами у священнослужителей в синих одеждах, знание того, как читать и писать, им было важнее, чем большинству ремесленников нижнего города. Да и с точки зрения повышения уровня грамотности было бы эффективнее начать с обучения людей, которые больше всего выиграют от чтения и письма, прежде чем переходить к детям ремесленников и прочим.

— Сироты в храме однажды станут слугами либо здесь, либо в районе дворян, так что чем скорее они научатся читать и считать, тем лучше. Когда-нибудь это поможет им выполнять свою работу.

— В этом есть смысл. Это означает, что им не придется много учиться, когда придёт время.

Наблюдая за священнослужителями в серых одеждах, что выполняют роль учителей и помогают детям читать детские книги со священными текстами, записывая каждую букву на своей грифельной дощечке, я обсуждала с Вильмой следующую книгу с картинками. Я показала ей сценарий, что написала после изучения больших отрывков священных текстов. Я извлекла необходимую мне информацию о подчиненных богах связанных с каждым сезоном и организовала их в отдельные книги. Она поправляла текст, добавляя поэтические описания там, где это требовалось.

— Ученица, что это?

— Это детская книга со священными текстами, которую я сделала, чтобы помочь сиротам научиться читать. С помощью неё они также могут запоминать имена богов и божественные инструменты.

— А-а?

Дамуэль с интересом полистал детскую книжку со священными текстами.

— Она охватывает верховного бога и богиню, а так же вечную пятерку. Сейчас я планирую сделать книги о подчиненных им богах. Их имена важны для благословений.

— Это, безусловно, очень удобно. Мне самому было трудно запомнить их имена.

Дамуэль вздохнул, говоря о том, сколько имен нужно знать, чтобы правильно использовать магию. Если у него возникли проблемы с этим, то можно было сделать простую для понимания книжку с картинками, например нечто вроде словаря богов, то его легко можно было бы продать дворянам. После того, как я получила одобрение от дворянина, я улыбнулась, мысленно подсчитывая ожидающую меня прибыль.

— Вильма, хочешь поиграть с нами в ка́руту? — спросил один из детей.

— Конечно. Госпожа Майн, не хотите присоединиться?

Кажется, что после чтения книг, было принято играть в ка́руту. На полу уже были разложены карточки, а Тули, нахмурившись, смотрела на них.

— Тули, возможно тебя что-то беспокоит?

Находясь вне своих покоев, я должна была сохранять свою манеру речи, как у богатой девушки, даже когда разговаривала с Лутцем и Тули. Фран и Розина, сказали, что пусть это и кажется мне неестественным, но я должна говорить с Тули вежливо.

Тули слегка нахмурилась, а затем прошептала тихим, смущённым голосом:

— Дело в том, что в ка́руте я самая слабая из всех…

Все дети в приюте играли в ка́руту с тех пор, как я подарила Гилу набор, так что даже если они и не знали букв, они запомнили изображения. Тули же ещё не очень хорошо знала буквы, и ей было трудно привыкнуть к религиозной символике. Её нельзя было сравнивать с детьми, что играли каждый день, в то время как она могла приходить играть только когда снегопад был слабым.

— Практика очень важна, так что у тебя нет другого выбора, кроме как пробовать снова и снова. Как насчёт того, чтобы сосредоточиться лишь на богах, что упоминаются в учебнике?

Вильма рисовала изображения и для ка́руты, и для учебника, так что лица богов и их символы были одинаковы. Если она не может победить в ка́руте, пока не выучит их все, она может сперва сосредоточится на том, что она уже выучила.

— Я буду стараться.

Я тоже попробовала свои силы в ка́руте, но дети, что играют каждый день, были очень сильны в ней. У меня не было и шанса. Кроме того, некоторые из учеников были близки к совершеннолетию, так что если вы спросите меня, то было несправедливо, что их руки намного длиннее моих.

После полудня Тули принялась учить сирот шитью. Она учила девочек простым методам починки одежды. Она уже не раз вела уроки, так что стала хорошим учителем. Сироты могли починить свои порванные рукава, и хотя они всё ещё носили подержанную одежду, сейчас они выглядели намного лучше, чем раньше.

— Ох, Гил, на тебе зимняя одежда. Ты куда-то идёшь?

Вокруг Гила собралась толпа мальчишек. Все они были одеты в зимнюю одежду. Может, на улице и не было метели, но снег по-прежнему шёл.

— Лутц велел нам подготовить мастерску́ю к сбору пару́.

В ясные зимние дни было принято ходить на сбор пару́. Подготовка к походу рано утром была непростой задачей, а потому, похоже, они действовали на упреждение и готовили всё заранее.

— В таком случае приготовьтесь хорошенько, чтобы собрать много пару́.

— Ага!

Естественно, это был первый раз, когда кто-то из детей шёл на сбор пару́. Тем не менее, с таким количеством детей можно было не сомневаться, что они соберут много пару́. Я с нетерпением ждала, сколько же они принесут.

После того, как я увидела, что мальчики бегут в мастерскую готовиться, я услышала, как Тули испустила тяжёлый вздох.

— В этом году мы не получим много пару́, поскольку мама не сможет пойти.

Мама была на большом сроке и не могла лазить по деревьям, а папа скорее всего будет работать, так что не стоило на него сильно рассчитывать. Так что Тули сетовала, что этой зимой она не сможет получить зимние сладости.

— Тули, а разве ты не собиралась сопровождать детей из приюта? Я рассчитывала, что в благодарность отдам тебе нашу семейную долю пару́.

Я предполагаю, что Лутцу было бы сложно вести всех детей в одиночку. Мой план состоял в том, чтобы Тули помогла, а её платой стала бы доля нашей семьи из собранных пару́.

— Звучит здорово! — воскликнула Тули и её глаза заблестели. — Фух. Я была уверена, что проведу всю зиму без парула́дей.

В нашем доме вошло в традицию добывать сок из пару, из мякоти выжимать масло, а из жмыха печь парула́дьи. Я намеревалась сделать то же самое в приюте в этом году, а потому купила большую железную пластину.

— Ученица, что такое пару́?

Дамуэль с любопытством посмотрел на меня, не понимая, о чём мы говорим. Похоже, дворяне не ходили на сбор пару́. При мысли о дворянине, пытающемся взобраться на дерево, я улыбнулась. Их свисающие рукава лишь мешали бы им.

— Это плоды, которые можно собирать с деревьев только утром в ясные зимние дни. Их сладость известна в нижнем городе.

— Госпожа Майн, неужели пару́ действительно такие сладкие?

Дети, окружавшие Вильму, услышали волшебное слово «сладость» и собрались вокруг меня, сверкая глазами от предвкушения. В приюте было так много голодных ртов, что им редко удавалось съесть что-нибудь сладкое, так что от одной только мысли о сладостях у них буквально текли слюнки.

— Да, они действительно сладкие и вкусные. Я их очень люблю.

— Ух ты, не могу дождаться!

— Тули, возьми и нас!

Дети радовались тому, что Лутц и Тули отведут их в лес. Тули, окружённая детьми, улыбнулась.

— Да, мы можем пойти все вместе. Но нам придётся идти в лес очень рано, так что когда будет солнечный день вам нужно будет проснуться очень рано и приготовиться! Вы сможете это сделать?

— Мы сможем!

***

И вот после нескольких дней напряженного ожидания погода наконец прояснилась. Ослепительный солнечный свет лился с самого утра, отражаясь от снега и наполняя мир такой яркостью, что я могла видеть его даже сквозь балдахин своей кровати. Я вскочила с кровати прежде, чем Делия пришла меня разбудить, подбежала к лестнице и перегнулась через перила, чтобы крикнуть вниз, на первый этаж.

— Гил! Гил! Сегодня день сбора пару! Иди и расскажи детям в приюте! Скорее! Приготовьтесь!

Гил, который уже проснулся и оделся, крикнул в ответ «Понял!» и выскочил из своей комнаты. Делия тоже выскочила из своей комнаты и схватила меня за руку с яростным выражением лица.

— Госпожа Майн! Пожалуйста, оставайтесь в постели, пока я не разбужу вас! И вам не следует так перегибаться через перила в своей ночной рубашке! Вот же! Сколько раз я должна вам всё это повторять?!

— Делия, сегодня день сбора пару. Лутц и Тули будут здесь очень скоро. Мне нужно побыстрее переодеться.

Люди в нижнем городе поспешат приготовиться прежде, чем ворота откроются со вторым ударом колокола. Можно не сомневаться, что Лутц и Тули скоро будут здесь. Но, когда я рассказала об этом Делии, она лишь сузила глаза и повысила голос.

— Это не входит в ваше расписание!

— Когда метель успокоится зависит от прихоти бога жизни Эйвилиба. Никто не может это спланировать.

Я попросила Делию побыстрее переодеть меня, чтобы дождаться Тули и Лутца. Завтрак подождёт, пока я их не провожу. Фран, видя, как я нервничаю, начал готовиться к приходу гостей.

Мой прогноз оказался верным, и в то время, когда я обычно завтракала, ко мне прибежала Тули. Позади неё я увидела папу.

— Доброе утро, Майн! Папа идёт с нами, у него сегодня выходной.

— Папа, я так рада тебя видеть!

Как только я увидела, что папа вошёл в зал, я подбежала к нему и бросилась в его объятия. Он подхватил меня и поднял, так что мы не оказались лицом к лицу. Я погладила его по подбородку.

— Майн, похоже, у тебя всё хорошо. В последнее время лихорадки не было?

— Не было. Фран сразу же укладывает меня в постель, как только я начинаю чувствовать себя плохо, и всякий раз, когда я не могу встать с постели, меня заставляют пить отвратительное лекарство, так что у меня нет и возможности, чтобы подхватить лихорадку.

— Именно это я и хотел услышать, — ответил папа, ухмыльнувшись.

Пока я рассказывала ему, как у меня в последнее время дела, Тули достала из кармана банку.

— Майн, ты говорила, что у тебя они закончились, верно?

Папа опустил меня на землю, чтобы я могла взглянуть на банку. Это была та самая банка, в которую я положила натуральные дрожжи. Тули присматривала за ними, пока меня не было дома. Я крепко прижала к себе чуть теплую банку.

— Спасибо, Тули.

— Мы просто заскочили, чтобы передать её тебе и поздороваться перед тем, как отправиться на сбор пару́. Лутц уже в приюте!

— Хорошо. Обязательно соберите побольше пару́! Я буду ждать вас со свежим пышным хлебом на обед.

Проводив их взглядом, я улыбалась, приложив руку к щеке. Даже совсем немного времени с семьёй согревало мое сердце. А теперь пришло время подготовиться к получению сока из пару и приготовлению парула́дьев.

— Фран, ты не мог бы передать это Элле? И сообщи ей, что я буду обедать с Тули, Лутцем и папой. Я хочу, чтобы она испекла для меня пышный хлеб.

— Понятно.

Как только Фран взял дрожжи, я повернулась к Розине.

— Розина, как только мы закончим практиковаться в фешпи́ле, сходи к Вильме и скажи ей, чтобы она начала готовиться к тому, чтобы печь парула́дьи.

— Как пожелаете.

Я практиковалась на фешпи́ле до третьего удара колокола, а потом пошла помогать главному священнику. Он сказал мне, что я выгляжу неестественно счастливой, что это даже пугает. Прежде чем приступить к работе, я ответила, что и правда счастлива. Одной мысли о том, что я буду обедать с Тули, Лутцем и папой, когда они вернутся, было достаточно, чтобы я лучилась счастьем.

Я даже не заметила, как пробил четвёртый удар колокола, означая полдень. Дамуэль проводил меня до моих покоев, а потом вернулся в комнату главного священника.

— Я собираюсь пойти пообедать. Будьте уверены, что не покинете свои покои, пока меня не будет.

— Понятно, господин Дамуэль.

Дамуэль обедал в комнате главного священника, так как на кухне моих покоев не хватало еды, чтобы накормить взрослого мужчину. Когда Элла передала сообщение, что обед готов, я принялась с нетерпением ждать, когда все вернутся.

— Мы вернулись, Майн! И мы много собрали!

— С возвращением!

Все трое вернулись с широкими довольными улыбками. Тактика человеческой волны оказалась столь же эффективной для сбора пару, как я и ожидала, и они действительно нашли их довольно много. Мы ели пышный хлеб, приготовленный с помощью дрожжей, которые принесла мне Тули, и обсуждали наши дальнейшие планы на день.

— Майн, после обеда мы будем выжимать из пару́ сок, но где именно? В мастерско́й? Или в столовой? — спросил Лутц.

— Мы можем выжать из них сок и в столовой, но я думаю, что будет быстрее отжать масло с помощью прессов в мастерско́й.

В мастерско́й были прессы, предназначенные для того, чтобы отжимать воду из бумаги, а с помощью папы и служителей нам не нужно было бы бить пару́ молотками, прежде чем получить масло. Но услышав моё предложение, Лутц заколебался.

— В мастерской холодно, а пару́ в холоде становятся твёрже. Думаю, будет лучше воспользоваться молотками в тёплой столовой, — посоветовал Лутц.

— Да, с таким количеством людей, если для них достаточно молотков, мы могли бы сделать всё это в столовой, — сказал папа.

По предложению Лутца и папы мы решили сделать всю работу в столовой. Тули больше беспокоилась о том, что будет после того, как из пару́ отожмут масло, а потому с беспокойством посмотрела на меня.

— А где мы будем печь парула́дьи? В подвале здания для девочек? Или в столовой?

— Я планировала воспользоваться подвалом. Если бы Элла узнала о них и распространила рецепт по всему городу, все кто кормит своих животных жмыхом пару́, попали бы в беду, верно?

— Да, определённо.

Лутц, вспомнив о своих курицах, нахмурился. Жмых пару́ был очень хорош для кормления животных в течение зимы. Если бы люди начали использовать жмых в готовке, вместо того, чтобы раздавать его в основном бесплатно, то все, кто держит животных, окажутся в большой беде. Было бы лучше, если бы мы просто наслаждались парула́дьями сами. Секрет будет в безопасности, если мы сделаем их в подвале приюта.

— Тогда после обеда я разделю пару́ между Тули, Лутцем и приютом, а затем мы займёмся отжимом масла в столовой.

— Хорошо! Я научу всех девочек делать парула́дьи, — воскликнула Тули.

Как только мы закончили обедать, все трое поспешили в приют, чтобы приступить к работе. Мне пришлось ждать возвращения Дамуэля, прежде чем я смогла пойти к ним. Как обычно, Делия была единственной, кто остался в моих покоях, так как она не хотела идти в приют.

— Ученица, что здесь происходит?

Оглядев приют, Дамуэль выглядел недоумевающе. В одном углу дети протыкали фрукты и разливали белый сок в чашки, а в другом несколько священнослужителей в серых одеждах шумно разбивали молотками сочные фрукты. Для кого-то, не знакомого с пару́, это, конечно, было странное зрелище.

— Мы получаем сок из пару́ и при помощи молотков отжимаем масло из оставшейся мякоти. Из жмыха в конце получаются восхитительные сладости, и я уверена, что девочки усердно работают, готовя их в подвале.

Урок Тули, должно быть, прошёл хорошо, судя по приятному сладкому запаху, доносящемуся из подвала. Я попросила Вильму смешать приготовленные утром козье молоко и яйца с соком пару, а затем воспользоваться маслом и испечь парула́дьи. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула, наполняя нос сладким ароматом.

Вскоре после того, как я попросила Розину и Франа приготовить тарелки, по лестнице поднялась Тули, держа тарелку, на которой лежали парула́дьи.

— Ох, Майн, так ты уже здесь? Как раз вовремя. Мы приготовили уже много парула́дей.

За Тули шёл ещё один ученик, неся тарелку с парула́дьями. Они поставили свои тарелки передо мной.

— Майн, посторожи их. Убедись, что никто ничего не схватит, пока всё не будет готово, — сказала Тули.

Я с улыбкой кивнула. В приюте не было никого, кто рискнул бы взять без разрешения еду у священницы-ученицы. По крайней мере, они знали, что после этого им больше не удастся получить ещё.

— Ух ты, как вкусно пахнет!

— Выглядит вкусно!

Несколько ребят, которые выжимали сок из пару, подбежали ко мне, почувствовав запах парула́дей.

— Никакой еды, пока не закончите всю работу. Помните: кто не работает — тот не ест.

После моего напоминания дети поспешно вернулись к своей работе. Помимо их шагов я услышала, как позади меня кто-то тяжело сглотнул. Я обернулась и увидела, что Дамуэль смотрит на парула́дьи.

— Ученица… что это такое?

На его лице было написано, что он хочет их попробовать. Я подумала, что у него, как дворянина, имеется сахар и сладости для него не являются чем-то необычным, а потому я могла предположить, что он просто заинтересован попробовать что-то новое.

— Это парула́дьи, приготовленные из пару́. Должно быть вы не знали о пару́ и это первый раз, когда вы их видите. Не хотите ли попробовать их вместе с нами?

— Кхм! Да. Мне немного интересно, что здесь едят, учитывая, что мне придётся приходить сюда довольно часто.

Как только работа надо всеми пару́ была закончена, девочки и дети помладше перенесли сок, масло и жмых пару́ в подвал, а мальчики отнесли инструменты, которыми они пользовались, обратно в здание для мальчиков. Фран и Розина разделили парула́дьи и начали раздавать их детям, которые выстроились в ряд с тарелками в руках. Я попросила Гила отнести парула́дьи Делии, которой не было с нами, и отложить часть предназначенную для детей, которые помогали Элле на кухне в моих покоях.

Все сидели в столовой перед выстроившимися перед ними тарелками. Фран принёс из моей комнаты посуду для меня и Дамуэля и поставил её перед нами.

— А теперь давайте вознесём молитвы.

Услышав мои слова, все дети скрестили руки на груди и начали молитву перед едой.

— О верховные бог и богиня, что правят небесами и даруют нам тысячи и тысячи жизней, чтобы поглотить их, о могучая вечная пятерка, что правит царством смертных, я возношу вам благодарность и молитвы за ту еду, что вы своей божественной волей даровали нам.

Папа и Тули с ошеломленными лицами слушали гладко произнесённую молитву. Это была молитва, которую я должна была выучить наизусть. Я взглянула на Дамуэля и увидела, что он тоже произносит молитву без малейшего колебания. Похоже, что дворяне должны произносить те же молитвы.

Закончив молитву, дети принялись запихивать в рот парула́дьи, словно это была гонка. Наблюдая за происходящим, я тоже откусила кусочек.

— Ух ты! Так хорошо!

— Как вкусно!

Дети радостно кричали, набросившись на вкусное угощение, а вот Дамуэль, что был рядом со мной, наоборот замер. Он сглотнул и широко раскрыл глаза.

— Ученица, неужели все в нижнем городе едят это?

— Это не так. Это особое лакомство, только для нас. Вам нравится? — спросила я.

Дамуэль медленно вздохнул.

— Это слишком хорошо. Мне кажется, или дети здесь живут как дворяне? Они едят такие сладости и учатся читать и писа́ть…

— Это сиротский приют. Я думаю, они живут совсем не так, как дворяне. Они сами собирали эти пару́ рано утром в заснеженном лесу. Их можно собирать только утром в солнечные зимние дни, и они нигде не продаются.

Дамуэль с растерянным видом продолжал есть свои парула́дьи. С тех пор он всегда приходил в приют в солнечные зимние дни. Похоже, он очень полюбил парула́дьи. И он был не единственным, все в приюте полюбили их.

— Госпожа Майн, это очень вкусно.

— Когда же наступит следующий солнечный день?

— У нас ещё много жмыха пару́, — ответила я, — а потому позже мы можем сделать ещё. Жмых можно использовать и для других рецептов, так что, пожалуйста, с нетерпением ждите их.

В результате того, что я научила Вильму и других поваров из приюта рецепту парула́дей, которому я научила и семью Лутца, энтузиазм детей в сборе пару́ сильно вырос.