Глава 5. Позднее возвращение

— Я недостоин… — Линь Аотянь покрылся потом и подумал, что где-то обидел этих двух влиятельных лиц.

У него вообще не было таланта к алхимии, но было несколько рецептов, поэтому он мог синтезировать некоторые обычные лекарственные отвары, чтобы поддержать развитие семьи.

— Гроссмейстер Линь, на самом деле, мы хотели бы купить рецепт улучшенного восстанавливающего отвара, что находится у вашей семьи Линь. Возможно ли это? — впервые в истории Ли Ху, управляющий Домом Сокровищ, обращался к человеку так бережно и заботливо.

— Рецепт улучшенного восстанавливающего отвара?

Линь Аотянь и Цинь Хаожань посмотрели друг на друга в замешательстве, не в силах понять, о чем им говорят.

— Гроссмейстер Линь, будьте уверены, Дом Сокровищ определенно даст правильную цену!

Они не ответили, и Ли Ху расстроился. Как человек из Дома Сокровищ, он слишком хорошо знал важность этого рецепта, пока он может получить этот рецепт, у него есть надежда, что главный офис переведёт его обратно в столицу провинции.

— Управляющий Ли, Линь не совсем понимает, чего вы хотите. Что касается восстанавливающего отвара, вот этот Линь приготовил сегодня утром... — Линь Аотянь не понимал, что от него хотят, поэтому указал на восстанавливающий отвар на полке с лекарствами.

Цай Синьхуань взял флакон и, слегка понюхав его, сразу же нахмурил брови, затем он достал флакон с восстанавливающим отваром, синтезированный Цинь Ичэнем.

— Разве этот флакон восстанавливающего отвара не ваш? — спросил он.

Линь Аотянь покачал головой. Просто взглянув на степень прозрачности, было очевидно, что это не то, что он способен синтезировать.

Ли Ху и Цай Синьхуань взглянули друг на друга, и ситуация стала странно тихой. Согласно их наблюдениям, Линь Аотянь абсолютно не лгал им, то есть этот улучшенный восстанавливающий отвар не был синтезирован им. Кто бы мог его синтезировать?

«Неужели он дурачит меня?» — Ли Ху был озадачен.

Действительно, невозможно, чтобы такой рецепт, бросающий вызов небесам, появился в такой маленькой аптеке. Просто, думая о том, как были одеты Цинь Ичэнь и Линь Мяохань тогда, ему казалось, что они не происходили из какой-то богатой и знатной семьи. Если это молодая леди из крупной семьи, как у неё не могло быть даже приличных украшений?

— Есть ли в доме кто-нибудь ещё, кто может синтезировать лекарственные отвары? — Ли Ху пришлось продолжить расспросы.

— По правде говоря, поскольку это всего лишь простой лекарственный отвар, моя дочь часто помогает мне в синтезировании… — Линь Аотянь ответил в лёгкой растерянности, он подумал, что возникла проблема с отваром, поэтому к ним пришли.

Тотчас в глазах Ли Ху появился огонёк, и он сразу же описал одежду, возраст и внешность Линь Мяохань.

— Это моя дочь, — Линь Аотянь кивнул и признался, так как они не привели с собой охрану и не обвиняют их, но он все еще был растерян.

Ли Ху глубоко вздохнул и кивнул Цай Синьхуаню, прежде чем продолжить расспросы.

— Где сейчас ваша дочь?

Пока Линь Мяохань можно найти, Ли Ху верил, что они узнают правду.

Наибольшее впечатление на него произвёл молодой человек, стоявший рядом с Линь Мяохань. Даже, если он хотел просто показать себя, он был спокоен и осмелился торговаться. Глядя на улыбку молодого человека, Ли Ху даже показалось, что юноша видит его насквозь. Более того, он предполагал, что этот улучшенный восстанавливающий отвар имеет прямое отношение к молодому человеку.

В итоге, Линь Аотянь мог лишь временно закрыть аптеку и вместе с Цинь Хаожанем привести этих двух влиятельных гостей в семью Линь.

У семьи Линь была большая резиденция, во дворе несколько женщин занимались рукоделием и болтали ни о чем.

Мать Цинь Ичэня и мать Линь Мяохань были среди них. Увидев в это время, что их мужья вернулись так рано, обе обеспокоенные они встали.

— Где Мяохань? — прямо спросил Линь Аотянь.

— Мяохань и сяо-Чэнь[1] ушли и до сих пор не вернулись… В чём дело? — ответила мать Линь Мяохань, выглядевшая немного испуганной и взволнованной, заметив позади двух людей в роскошных одеждах.

— Всё в порядке, не думай об этом, — успокоив жену, Лин Аотянь повёл гостей в главный зал.

Услышав, что это были они вдвоём, Ли Ху стал ещё больше уверен в своих предположениях, и неизбежно стал взволнован.

Однако, Линь Мяохань и Цинь Ичэнь ещё не вернулись, и им оставалось только ждать. Во время светской беседы Ли Ху невзначай поинтересовался статусом Цинь Ичэня.

Только ближе к сумеркам Цинь Ичэнь и Линь Мяохань вместе вернулись в дом Линь. После покупок с Цинь Ичэнем в течение дня, из полученных трехсот серебряных монет, они потратили больше двухсот. Точнее, именно Цинь Ичэнь настоял на том, чтобы купить Линь Мяохань несколько маленьких украшений. Хотя ей было жаль денег, но, глядя на красивые и сияющие украшения в своей руке, она все еще не могла оторвать от них взгляд.

— Чэнь-эр[2].

— Дочка.

Как только они вошли в дверь, матери поприветствовали их и сообщили, что в главном зале их ждут два влиятельных человека.

Цинь Ичэнь не ожидал, что Ли Ху будет так спешить. Успокоив свою мать Ду Бинлань [3] несколькими словами и жестом показав ни о чём не беспокоиться, он вошёл в зал вместе с Линь Мяохань.

— Младший брат, мы снова встретились, — увидев входящего Цинь Ичэня, Ли Ху встал, вздохнув с облегчением. «Наконец-то, нашли их».

Однако, Цай Синьхуань нахмурился. Оба они были слишком молоды и выглядели заурядно, в них не было ничего особенного. Может ли быть так, что эти два ребёнка могут синтезировать лекарственный отвар шестого сорта? Во всяком случае, он никогда бы в это не поверил. Как алхимик, он никогда не синтезировал отвар шестого сорта, максимум – пятого сорта.

— Хань-эр, откуда ты взяла этот отвар? — Линь Аотяну тоже было любопытно, поэтому он напрямую спросил Линь Мяохань.

После целого дня разговоров он понял, что сделали эти двое. Лекарственный отвар шестого сорта. Естественно, он также знал, что такой отвар собой представляет.

— Его синтезировал Ичэнь, — со сверкающими большими глазами Линь Мяохань сказала правду.

После этих слов мгновенно все взгляды, полные шока и недоверия, были прикованы к Цинь Ичэню. В связи с этим Цинь Ичэнь мог только беспомощно коснуться переносицы. Первоначально он хотел скрыть это, всё же для него было не очень безопасно раскрывать себя.

— Мисс, не говорите глупостей, откуда у моего Чень-эра такие способности? — оправившись от шока, Цинь Хаожань покачал головой.

Это был его собственный сын, и, хотя он очень умен, абсолютно невозможно, чтобы он мог синтезировать лекарственный отвар шестого сорта.

Как и Цинь Хаожань, все были полны подозрений.

— Я собственными глазами видела, как он его синтезировал!

Видя, что они не верят её словам, хорошенькое личико Линь Мяохань стало пунцовым, и она немедленно рассказала всё, что произошло в комнате алхимии, одно за другим. Затем она увидела, что у всех собравшихся открылись рты в изумлении и шоке…

____________

[1] В этом случае «сяо» + имя (последний иероглиф имени) используется, как обращение к близкому человеку. Так обычно принято в кругу семьи, между возлюбленными или очень близкими друзьями.

[2] Суффикс «эр» используется при обращении между друзьями, родственниками, влюбленными для выражения любви и нежности.

[3] Замужние женщины в азиатских странах не меняют фамилию на фамилию мужа, поэтому у мамы Цинь Ичэня фамилия осталась такой же, как и до замужества.