Глава 11. Ли Юаньба
— Гроссмейстер Жань, как думаете, чего мы сможем достичь с этими тремя рецептами? — спросил Ли Юаньфэй, когда Жань Жуй смог полностью успокоиться.
— С этими тремя рецептами твоя семья Ли в течение десяти лет сможет закрепиться в столице королевства! — с холодной головой быстро проанализировал Жань Жуй.
Закрепиться в столице королевства. Эти слова заставили сердце Ли Юаньфэя трепетать. Это мечта семьи Ли на протяжении многих поколений, неужели она вот-вот осуществится его собственными руками?
— Позови второго господина! — велел слуге Ли Юаньфэй ‒ в тот же момент он принял решение. Что касается семьи Линь, теперь их опасения казались не более чем чепухой, ничто не помешает семье Ли закрепиться в столице королевства.
— Патриарх, этот гроссмейстер, где он сейчас? Жань хочет встретиться с гроссмейстером и задать несколько вопросов, — Жань Жуй потёр руки, его тон больше не был таким надменным, как когда он впервые вошёл в зал, а стал более заискивающим, что показывало нетерпеливость в его сердце.
— Этого гроссмейстера сейчас нет в Сюаньюнь. Гроссмейстер Жань, не волнуйся, я послал за моим вторым братом, чтобы попросить его забрать этого гроссмейстера, — Ли Юаньфэй поспешно утешил его.
Как бы ни был нетерпелив Жань Жуй, он ничего не мог поделать, поэтому ему оставалось только держать флакон с отваром жизненной силы, рассматривая его и размышляя.
— Старший брат, зачем ты меня звал? — через некоторое время раздался громкий голос, а затем вошёл мускулистый высокий мужчина простоватой наружности, неся на плечах огромную чёрную железную булаву.
Этот человек был вторым господином семьи Ли, Ли Юаньба!
Несмотря на то, что он только достиг сферы старшего воителя, управляя булавой своей нечеловеческой физической силой, он мог убить старшего воителя, достигшего пика сферы.
Стоило булаве опуститься на пол, на твердой поверхности образовались трещины – вес этой булавы был отнюдь не лёгким.
— Второй брат, разве я не просил тебя не брать с собой булаву сюда в следующий раз? Ты пришёл не для того, чтобы драться, — увидев потрескавшийся пол, у Ли Юаньфэя кольнуло в сердце, и он скривил губы в негодовании.
— Хе-хе, я так привык к этой булаве, что чувствую себя некомфортно, если её нет рядом, даже если ложусь спать, — Ли Юаньба, сдаваясь, рассмеялся и объяснил, взъерошив волосы.
Ли Юаньфэй потерял дар речи, и затем рассказал, с какой целью он его вызвал.
Услышав, что нужно уехать из города, Ли Юаньба, не сказав ни слова, отправился в путь с булавой на плече.
***
Город Юйси, внутреннее помещение гостиничного дома.
— Они ещё не вернулись? — Линь Шицзюнь в беспокойстве медленно ходил туда-сюда по комнате.
Он послал ночью двух воителей на пике сферы, которые следовали за ним, чтобы убить Лин Аотяня, но уже наступил полдень, а новостей всё ещё не было, что вызывало у него сильную тревогу.
— Молодой хозяин, — слуга, который отправился собирать сведения, вернулся.
— Как там дела? — поспешно спросил Линь Шицзюнь.
— В семье Линь всё как обычно, как будто ничего не произошло, — осторожно ответил слуга.
— Невозможно, какими способностями обладает Линь Аотянь, чтобы справиться с двумя воителями на пике сферы?! — на лице Линь Шицзюня отразилось недоверие, но в глубине души он уже был уверен, что с ними что-то случилось. Иначе, почему они до сих пор не вернулись? — Давай вернёмся в Сюаньюнь, только отец может прислать кого-нибудь, кто справится с этим делом, — у него было плохое предчувствие.
— Твой отец тоже не сможет справиться, — Цинь Ичэнь вошёл вместе с двумя старшими воителями. Он следил за слугой, который собирал сведения.
— Кто ты? — увидев двух воителей рядом с ним, в глазах Линь Шицзюня отразилось смятение, и он подсознательно отступил за спину старца, стоявшего рядом с ним. Это была его единственная опора, и он также был единственным старшим воителем, которого послал вместе с ним отец.
— Вы весьма смелые, раз посмели убить людей семьи Линь из Сюаньюня, вы, надо полагать, знаете моего отца?! — он попытался подавить Цинь Ичэня авторитетом семьи Линь.
— Твой отец, разве это не тот неблагодарный большехвостый волк [1] Линь Аоцин? Дедушка Линь был, действительно, слеп, когда усыновил незнакомое животное[2]! — Цинь Ичэнь усмехнулся и под потрясёнными взглядами раскрыл секрет, о котором не знали даже люди семьи Линь. — Я побеспокою двух старших братьев, не оставляйте никого, — обратился Цинь Ичэнь к двум старшим воителям рядом с собой и вышел за дверь, осторожно прикрыв её за собой.
Он всё-таки непорочный маленький мальчик, ему не стоит видеть такую кровавую сцену.
***
— Ты тот самый гроссмейстер, которого меня попросил старший брат сопроводить? — Ли Юаньба недоверчиво спросил, пристально рассматривая свирепым взглядом Цинь Ичэня, которому было всего пятнадцать или шестнадцать лет.
— Это, действительно, так! — при взгляде на здоровяка Цинь Ичэнь едва заметно улыбнулся.
Именно из-за него он, на самом деле, хочет сблизиться с семьей Ли.
Ли Юаньба спустя десять тысяч лет стал таким человеком, имя которого пугает многих боевых монархов. Нечеловеческая физическая сила, огромная булава, неудержимость, его называли… тиранический монарх. Цинь Ичэнь, естественно, не мог упустить возможность подружиться с ним.
— Следуй за мной, — Ли Юаньба долгое время пребывал в подавленном состоянии прежде, чем невнятно сказал.
Потом Линь Аотянь и несколько человек, а также Цинь Ичэнь с родителями сели в повозку вместе, и, не задерживаясь на участие в аукционе, отправились прямиком в Сюаньюнь.
— Здоровяк, сколько весит твоя булава? — в пути Цинь Ичэнь и Ли Юаньба познакомились ближе.
— Четыреста килограмм! [3] — гордо сказал Ли Юаньба с самодовольным выражением лица.
— У меня есть техника боевых искусств «Булава Тирана», нужна ли она тебе? — Цинь Ичэнь показал свою истинную сущность, намереваясь сам вырастить боевого монарха.
— Мне всё равно... — Ли Юаньба отнёсся пренебрежительно к технике. — Подожди, ого! — удивленно вскрикнул он после того, как увидел две позиции движения булавой, нарисованные на бумаге. — Это кажется очень властным, — его глаза больше не могли оторваться от листа бумаги, протянутого Цинь Ичэнем.
Раздался оглушительный шум, и весь обоз почувствовал дрожь под ногами, приняв это за землетрясение.
— Невероятно, властно, мне нравится! — Ли Юаньба громко расхохотался.
Могло ли ему не понравиться? Цинь Ичэнь, маленький лисёнок, счастливо улыбался. То, что он передал, было техникой боевых искусств Ли Юаньба, благодаря которой он стал известен – «Булава Тирана».
— Маленький друг, мне нравится эта техника. Если кто-то посмеет издеваться над тобой, сообщи мне, посмотрим не раздробит ли его кости этот дедушка[4]! — Ли Юаньба подошёл и легкомысленно похлопал Цинь Ичэня по плечу, которого чуть не вырвало кровью. Увидев болезненный вид Цинь Ичэня, Ли Юаньба смущённо улыбнулся. — Есть ли что-то ещё? — спросил он. — Я чувствую дискомфорт во всём теле, если остаётся неизрасходованная энергия.
Эта техника боевых искусств достойна своего названия. Цинь Ичэнь вздохнул.
Техника боевых искусств Ли Юаньба, в его собственных руках, безусловно, совершенна, но, если это будет кто-то другой, он не сможет использовать технику «Булава Тирана», будет лучше совершенствоваться в другой технике боевых искусств. Всё-таки, кто бы взял четырёхсоткилограммовую булаву, чтобы сражаться с кем-нибудь?
— Да, но я её не запомнил полностью, — Цинь Ичэнь бессовестно не стал раскрывать полную технику, чтобы привязать его к себе.
Ли Юаньба потребовались тысячи лет, чтобы довести до совершенства технику «Булава Тирана», Цинь Ичэнь не будет спешить, а будет понемногу раскрывать ему технику.
____________
[1] Я думаю, «большехвостый волк» имеет аналогичное значение известному выражению «волк в овечьей шкуре».
[2] Животное в этом случае имеет бранное значение.
[3] Ли Юаньба сказал: «Восемьсот цзинь», для удобства понимания значения веса с помощью конвертера я перевела цзинь в килограммы.
[4] Обращение к себе, как «дедушка», имеет значение «великий я» и т.п.