Том 9. Глава 5 (2)
Когда Эрика без стука ворвалась в комнату, Тошиказу мог лишь неумело и скрытно пытаться избежать её взгляда.
Покраснение на его лице было едва видно. Видя, что на лице брата отеки почти прошли, Эрика пожалела, что не ударила его сильнее, когда был шанс (она использовала свой кулак вместо ладони).
Кроме того, не так часто «идиот-брат» добровольно терпит избиение без всякого сопротивления.
Даже немножко, если у неё был шанс выпустить часть накопленной обиды, оставшейся у неё с подросткового возраста, она не собиралась даже малейший шанс пропустить сквозь пальцы.
— ...Хм, юная леди. Вы не думаете о ещё большем насилии, так ведь?
Её темные фантазии прервались, Эрика повернула свой острый взгляд на Инагаки.
Проиграв её сильному нраву, глаза Инагаки начали мотаться по комнате.
Несмотря на намеренное безразличие отца, у Эрики было наибольшее число сторонников среди учеников семьи.
У неё был яркий характер вместе с ослепительной внешностью и, самое главное, она была единственной обладательницей Секретного Искусства — Ямацунами. Она даже проявила себя в настоящем бою, с легкостью владея Ямацунами. Вместо того чтобы положиться на свою кровную линию как дочки Дома, она использовала собственную технику, силу, и харизму, чтобы стать почти идолом в Семье Тиба.
Перед её взглядом обрушились бы многие ученики.
И к тому же Инагаки не был в категории Эрики. Если он станет её спарринг-партнером, то будет лишь игрушкой, с которой можно поиграть. С её изначальными выдающимися способностями и стремительным взлетом за последние полгода, в стиле Тиба достойными соперниками для неё, вероятно, остались лишь нынешний глава и два её старших брата. Тот факт, что способности Эрики намного превосходили её ранг, был из уважения к её старшей сестре, которая была лишь обычной в искусстве владения мечом и таланте, что было хорошо известно среди учеников семьи.
— Брат.
На обращение Эрики, Тошиказу неохотно повернул к ней голову. Хотя её тон был более мужским, он идеально сочетался с нескрываемым недовольством, которое было у неё на лице.
— Прямо сейчас этого парня должны посещать прямые потомки из Семей Саэгуса и Дзюмондзи, верно?
Ты ведь точно знаешь, для чего они здесь, так? Взгляд Эрики молча допрашивал его.
Спина Инагаки стала ещё прямее на острые слова и яростные глаза Эрики, но Тошиказу не мог так легко испугаться сестры.
— Женщина, которую спасли прошлой ночью вместе с Сайдзё-куном, похоже, была кем-то из Семьи Саэгуса.
— И это всё?
— Приказы сверху. Сказали не расследовать дальше.
Он развел руки в преувеличенной манере и пожал плечами.
Услышав ответ, о котором она уже догадывалась, Эрика щелкнула языком.
— Если оставить в стороне Касумисэки, Сакурадамон всё ещё в юрисдикции нашей семьи, верно?
— Но наш отдел под юрисдикцией Касумисэки.
— Как бесполезно.
Несмотря на её яростное бормотание, Эрика обладала крепкой логикой и не начала большую истерику.
— Прослушка?
— Отключилась, как только они вошли в палату. Никогда бы не подумал, что Многомерная Сфера Эльфийской Принцессы будет столь эффективна.
Эльфийская Принцесса — преобразованное прозвище Маюми «Эльфийский Снайпер», и милый термин, используемый её сторонниками во время стрелковых магических соревнований. Как правило, термин «эльф» напоминал людям маленьких созданий — весьма соответствующий термин для Маюми, поэтому никто и не использовал его в её присутствии.
— Значит, мы становимся ещё более бесполезными... А если мы установим устройства за пределами палаты?
— Нейтрализованы звуковым барьером. Это, вероятно, Фаланга Дзюмондзи.
Услышав объективный ответ Инагаки, Эрика даже не пожелала говорить слова «как бесполезно».
— Тогда мы можем, по крайней мере, строить догадки. У тебя ведь есть интуиция?
Под взглядом Эрики, Тошиказу мог лишь снова пожать плечами.
— Строить догадки? Похоже, Саэгуса скрывает жертву.
— ...Скрывает тело, ты имеешь в виду?
Услышав «догадку», которая намного превзошла её ожидания, Эрика не пыталась скрыть своё удивление, прежде чем снова спросила.
Сокрытие тел считается уничтожением доказательств, и хотя это принципиально отличается от избавления от трупов, это всё же нарушение закона. Даже если Десять Главных Кланов удерживали привилегии, выходящие за рамки закона, препятствие полиции в расследовании большой серии убийств это...
Дойдя до этого, Эрика заметила в этом темный смысл.
— Другими словами, этот «вампирский инцидент» имеет отношение к волшебникам?
— Наверное. За исключением того, что мы не знаем, жертва это или соучастник.
— Жертва? В этом будет смысл, если волшебник совершил преступление, и поэтому они не хотят передавать тело и пытаются сами от него избавиться. Если даже волшебник является жертвой, почему они всё скрывают от полиции?
Услышав воинственные слова сестры, Тошиказу показал многозначительную улыбку.
— Да, именно так. Теперь это дело не выглядит простым, так ведь?
◊ ◊ ◊ После школы.
Тацуя привел обычную группу в полицейский госпиталь Нагано, чтобы посетить Лео. Узнав в регистратуре номер его палаты, они направились к лифту. Однако здесь кто-то их позвал.
— Все здесь.
— Эрика, ты ещё здесь?
Суть ситуации была уже изложена в утреннем сообщении. Старший брат Эрики был ответственен за дело вампира и попросил Лео помочь в расследовании, но, к сожалению, он был втянут в бой. Чтобы заставить его почувствовать ответственность (но не взять её на себя), Эрика попросила выходной, чтобы посетить Лео в госпитале. По крайней мере, так говорилось в сообщении.
Однако они получили сообщение перед школой, сейчас уже были почти сумерки. Использование Тацуей слова «ещё» вероятно было вполне уместным.
— Не то чтобы я провела здесь весь день. Я вернулась домой и пришла обратно лишь час назад. Я предположила, что Тацуя-кун может как раз в это время всех привести.
Даже сейчас он то и дело ощущал, что спавший беспокойным сном зверь готов был в любой момент проснуться и начать буйствовать. И если Бедствие пробудится, то Харуюки, скорее всего, в ярости нападёт на сидящего рядом Аш Роллера. Оно не делало этого лишь потому, что они были не на неограниченном нейтральном поле, истинных «угодьях» Брони, и потому, что в Харуюки не было желания сражаться.Но этот баланс был хрупок и мог нарушиться в любой момент. Если Аш Роллер вдруг искренне ударит Харуюки кулаком, он… вернее, чутко спящий зверь моментально почует это и отреагирует. Каждый раз, когда Харуюки превращался в Дизастера, он всё сильнее сливался с Бронёй. Сложно было сказать, в какой момент он пройдёт точку невозврата, но, если судить по прошлому Хром Дизастеру, Черри Руку, Броня скоро начнёт влиять на сознание Харуюки так же, как и на него. Времени оставалось немного.
Именно поэтому Харуюки выбежал из дома, заперев дверь. Если бы Кусакабе Рин не перехватила его посреди супермаркета, он бы уже был в дайв кафе, погруженный на неограниченное нейтральное поле.
Аш, словно разгадав план Харуюки, на мгновение склонил голову. Но затем он вновь поднял её и тихо, но уверенно произнёс:
— Кроу, отчасти я понимаю, почему ты идёшь на это. Но… неужели ты не думал о том, что даже превращение в Хром Дизастера — часть твоего пути? Я… не думаю, что Броня поселилась на тебе по случайности. Мне кажется, она выбрала тебя, потому что знает… что ты — тот, кто может разрушить проклятие, все эти годы нависавшее над Ускоренным Миром…
Когда Харуюки услышал эти слова, в голове его ожил чей-то далёкий голос:
«Всё хорошо. Я уверена, ты справишься… потому что ты именно тот, кого я ждала всё это время…»
Но Харуюки крепко зажмурился и попытался стереть этот голос из своей памяти.
Ему казалось, что та «девушка», которая произнесла эти слова, не может появиться, пока активен «зверь». Другими словами, он не сможет встретиться с ней до тех пор, пока Броня вновь не вернётся в зачаточное состояние. И, похоже, этого не случится уже никогда.
«Я… не оправдал и её надежды тоже», — осознал он горькую правду и тихо прошептал:
— Увы… похоже, что я не могу развеять проклятие Брони. Когда… я увидел, как Олив Граб убивает тебя и Утана, я подумал не о том, что хочу вас спасти. В первую очередь я ощутил ярость по отношению к ним. И когда эта ярость перелилась через край, я призвал Броню… я сбежал, не став дожидаться вашего воскрешения, потому что, если бы остался там, я напал бы и на вас. То, что я сейчас спокойно говорю с тобой… само по себе чудо…
Харуюки закрыл рот, но Аш Роллер отреагировал на его слова не сразу.
Спустя почти десять секунд он отпустил запястье Харуюки, а затем сложил ладони между коленями.
— Так же, как моя сестрёнка… Рин, помнит Ускоренный Мир лишь смутно, так и в моей голове есть лишь обрывки воспоминаний о её действиях и мыслях в реальном мире… — послышались слова из опущенной головы.
Харуюки, до сих пор не понимавший, каким образом сознания «Рин» и «Ринты» слились в одном, продолжал молча слушать.
— Поэтому, если честно, я не знаю, о чём думала… на что надеялась Рин, когда вызывала тебя на кабельную дуэль. С другой стороны, она тоже не могла знать того, что я могу сделать. Как только она ускоряется и переносится на дуэльное поле, её аватар и её сознание перехватываю я. Поэтому я могу сделать лишь одно…
На этом месте Аш Роллер прервался и, продолжая сидеть на капоте, развернулся к Харуюки.
Правой рукой он поднял забрало своего шлема. Показалось «настоящее лицо» аватара, с бледно-зелёными глазами, напоминавшее женственного мальчика. Харуюки, вновь увидев его, ещё раз убедился, что оно неуловимо напоминало Кусакабе Рин из реального мира.
Аш смотрел прямо в его глаза, хотя и не видел их… а затем низко склонил голову и тихо сказал:
— Чёртова ворона, Сильвер Кроу… умоляю, не пропадай из Ускоренного Мира. Ты… наша надежда. Ты стал надеждой нашего учителя Рейкер, исполнив её мечту о небе, надеждой твоего возрождённого и набирающего силы Легиона Нега Небьюлас… и надеждой всех тех сотен бёрст линкеров, которые, неважно, победили ли они в битвах с тобой или проиграли, смотрели на то, как ты летаешь в небесах.
— Надежда… — едва слышно повторил это слово Харуюки, и Аш кивнул, не поднимая головы.
— Именно. Никто не требует от тебя чего-то конкретного, чтобы ты достиг девятого уровня, победил всех Королей и так далее. Да, твои крылья — единственные в своём роде в Ускоренном Мире, но никто не считает их нечестной силой, и никто не думает, что ты нарушаешь правило «одного потенциала». Ты… как бы тебе сказать… — на мгновение хриплый голос прервался. — Такой же, как все мы. Все мы начинаем на первом уровне, не зная вообще ничего, то и дело оказываемся на грани потери последних очков, порой чувствуем себя раздавленными в лепёшку, и постепенно становимся сильнее… но, когда мы в отчаянии падали на землю, ты всегда стремился в небеса и летел, уворачиваясь от самых метких ракет, пробивая кулаками все преграды. Ты летел изо всех сил. На твоей серебряной броне играли и лучи заката, и лунный свет. Твой… блеск освещал небеса… хе-хе, что-то меня совсем понесло.
Аш Роллер несколько раз постучал себя по лицу правым кулаком. Упорно продолжая смотреть в пол, он продолжил говорить ещё более прерывающимся голосом:
— Короче говоря… когда я вижу, как летишь по небу, я и сам начинаю думать, что нельзя сдаваться. И не только я… помнишь, когда ты превратился в Дизастера на Гермесовом Тросе, но вся сотня зрителей, что видела это, единогласно решила хранить молчание?.. Это потому, что мы верим в тебя. Мы верим… что какой-то там Броне Бедствия не сломить тебя, что ты избавишься от этого твоего проклятия и вновь взлетишь в небо. Поэтому… поэтому…
И тут байкер, наконец, поднял голову. В его бледно-зелёных глазах стояли едва заметные прозрачные капли. И эти глаза были очень похожи на влажные глаза, которыми Кусакабе Рин смотрела на Харуюки в реальности.
— Поэтому, Кроу, не вздумай сдаваться. Даже не думай о том, чтобы укрыться где-нибудь в уголке неограниченного поля, а затем исчезнуть вместе с Бронёй. У тебя ведь столько верных друзей — Лотос, Рейкер, тот синий великан, та зелёная болтунья… ты хоть представляешь, что они подумают, если ты вот так исчезнешь?.. Да что там, ты понимаешь, что подумают все те бесчисленные бёрст линкеры, что всё это время бежали, глядя на тебя в небесах?!..
Аш Роллер перешёл практически на крик, а затем вновь глубоко склонил голову.
Но…
«Но если я окончательно стану Хром Дизастером и начну без разбора нападать на других бёрст линкеров… то не только меня, но и всех дорогих мне друзей объявят преступниками», — мысленно прошептал Харуюки.
Когда на прошлой неделе, во время Конференции Семи Королей, главный офицер Легиона «Овал Авроры», мастер кнута Астра Вайн, начала угрожать им, главный офицер Нега Небьюласа, Скай Рейкер, ответила ей, что бёрст линкеры, принадлежащие малым и средним Легионам, недовольны Шестью Великими Легионами, из-за которых Ускоренный Мир впал в спячку. И если Великие Легионы попытаются сокрушить Блэк Лотос, ставшую для многих символом противостояния этим Легионам, то копящееся в Ускоренном Мире недовольство может попросту взорваться.
Скорее всего, офицеры Великих Легионов прекрасно осознавали этот риск. За головы Харуюки и Такуму всё ещё не объявили награду именно потому, что они были «подданными Блэк Лотос».
Но… если этот Легион породит Шестого Хром Дизастера, всё изменится. Нетрудно будет придумать повод (скажем, использование Брони Бедствия с целью усиления собственной армии), чтобы объявить вне закона весь Нега Небьюлас. Чтобы искупить свою вину, Черноснежка, Такуму и все остальные будут вынуждены уничтожить Харуюки самостоятельно. И на их лицах будут те же слёзы, что пролила Красная Королева Нико, когда казнила Пятого Хром Дизастера Черри Рука, своего «родителя»…
Харуюки хотел избежать этой сцены любой ценой именно потому, что любил своих друзей.
— Мне тоже… обидно бросать свой Легион, свой уровень и все свои цели на полпути, чтобы исчезнуть из Ускоренного Мира… — прошептал Харуюки, стараясь унять конфликт и отчаяние в своём сердце. — Но… когда я потеряю контроль над Бронёй и перестану быть самим собой, будет уже поздно. Наверное… все люди, становившиеся Хром Дизастерами, поначалу думали, что смогут сдерживать эту силу. Что смогут приручить этого «зверя», что будут использовать его невероятную силу во благо и ради своих друзей. Но… в конце концов, все они попадали под власть Брони. Они без разбору атаковали многих бёрст линкеров… уже не различали друзей и врагов… а в конце концов Короли убивали их уже как чудовищ.
Харуюки вздохнул и упёрся взглядом в когти на своих руках.
— Но… даже тогда из Ускоренного Мира пропадал лишь бёрст линкер, приютивший Броню, а сама Броня либо попадала к победителям в инвентарь, либо превращалась в паразита. Она всегда выживала. И поэтому… цикл Бедствия тянется без остановки уже столько лет. Всегда появляется новый Хром Дизастер и приносит в мир те же страдания и печаль… если только один способ остановить её. Отправиться на неограниченное нейтральное поле, уйти далеко-далеко, куда никто не доберётся… и тихо сгинуть, потеряв все очки в битвах против Энеми…
Но на этом месте оглушительный лязг прервал слова Харуюки.
Аш Роллер, сжимавший все это время правый кулак, пробил им капот машины, на которой они сидели.
— А… Аш?..
— В таком случае… я пойду с тобой, — приглушённо произнёс он, заставив Харуюки замолкнуть. — Твои крылья слишком быстро выдыхаются, и далеко ты на них не улетишь. Поедешь со мной на мотоцикле. В Хоккайдо, Кюсю — куда захочешь. Вот только… обратно ехать после такой поездки будет уже лень… как говорится, любишь пить яд — люби и под параличом лежать. Я не очень люблю Энеми, но пойду с тобой. Хе-хе, всё-таки мы с тобой обречены быть вместе, с самого начала и до самого конца… хотя, это даже хорошо…
Когда Аш Роллер прервался, перейдя к концу на свой привычно задорный тон, из глаз Харуюки хлынула горячая жидкость.
Харуюки упорно вытирал виртуальные слёзы, лившиеся из его глаз. Он начал говорить, но голос его дрожал, как у маленького ребёнка:
— Зачем… ты хочешь исчезнуть вместе со мной, Аш… тебе ведь не нужно…
— Потому что именно это и означают слова, которые ты произносишь! — воскликнул в ответ Аш Роллер таким же рыдающим голосом, затем вытащил правую руку из капота и ухватился ей за шею Харуюки. — Ты что, рассчитываешь на то, что если сгинешь с Бронёй Бедствия, в Ускоренном Мире воцарится покой-счастье и настанет хэппи энд?! Да чёрта с два! Я тебя ещё раз спрашиваю — ты хоть раз задумывался как отреагирует твой «родитель», твои друзья, учитель… Рин, в конце концов?! Понимаешь, сколько они будут плакать, страдать и винить себя?!
— Но…
Даже на обычном дуэльном поле нельзя было спускать чувства с поводка. Харуюки прекрасно понимал это, но бушевавшая в нем буря эмоций была настолько сильна, что он всё равно сорвался на крик:
— Но что мне тогда делать?! Ты хочешь сказать, что я должен слиться с Бронёй воедино, перестать различать друзей и врагов, в безумии сеять бедствия по всему миру, а в конце концов погибнуть от рук остальных?! Пока ещё есть время, чтобы избежать этого… и именно поэтому…
«Мне лучше исчезнуть, пока этого не случилось».
Харуюки едва не произнёс эти слова, но тут его сознание поразило шоком, словно молнией, и у него спёрло дыхание.
«Те же самые.
Я говорю те же самые слова, что вчера произносил Такуму.»
Его, как и Харуюки, заразила тёмная сила, «ISS комплект», и он использовал её ужасающую мощь, чтобы вырезать всех членов Пк-легиона «Супернова Ремнант». Затем он начал бояться, что изменится навсегда, и захотел положить этому конец самостоятельно.И тогда Харуюки сказал ему. Он сказал, чтобы тот продолжал сражаться с ISS комплектом. Чтобы не сдавался. Ради него, ради Тию, ради всего Легиона.
Если сейчас Харуюки отправится в одиночку на пустоши неограниченного поля, чтобы в одиночку там сгинуть, те слова не будут стоить и гроша. И даже если он избавит Ускоренный Мир от Брони Бедствия, над всеми бёрст линкерами всё ещё нависала угроза расползающихся ISS комплектов. У Харуюки же была ценная информация в войне против них — он знал, что их тело предположительно находится в Токио Мидтаун Тауэре, что его охраняет Энеми Легендарного класса Архангел Метатрон, и он кое-что знал об этом противнике. Как минимум, он должен поделиться этой информацией со своим Легионом.
«Но… если я вновь увижусь с ними… я уже не смогу убежать.
Что мне делать… что мне делать?..»
— Сражаться. Цепляться и не сдаваться, как бы худо тебе ни было, — вдруг раздался шёпот возле его ушей. Этот голос принадлежал Аш Роллеру, который уже отпустил шею Харуюки и переместил руку ему на грудь. — Стисни зубы, как ты сделал это в ходе своей второй битвы против меня. Сражайся до самого конца. Я знаю, ты сможешь, Кроу. Рин влюбилась в тебя именно из-за этого. Да, я не позволю тебе прикасаться к моей сестрёнке… но я тем более не позволю тебе доводить её до слез.
— … — Харуюки медленно выдохнул… а затем слегка улыбнулся. — Ты… понимаешь, как бредово это звучит?
— Заткнись. Я ведь всё-таки её старший брат! — смущённо воскликнул Аш, а затем лёгонько толкнул Харуюки.
Они дружно посмотрели на таймер, который уже успел отсчитать больше 1700 секунд. Всего через минуту с небольшим эта дуэль подойдёт к концу.
Здоровья у Харуюки, естественно, было гораздо меньше, но Аш Роллер залез в меню и предложил ему ничью. Палец Харуюки остановился за мгновение до того, как принять её.
— Я за то погружение на неограниченное поле набрал немало очков, так что сегодня я тебя угощаю.
— …Только не думай, что я разрешу тебе за это трогать мою сестру.
— Да не собираюсь я!
После этой реплики Харуюки вдруг вспомнил кое-что и выпрямился.
— Кстати… Аш.
— …Чего?
— Эм-м… ты говорил, что расшифровываешь имя своего аватара как человека, который пытается крутить обратившиеся в пепел шины. Но я… думаю, что ты не прав.
Харуюки отвёл взгляд и посмотрел на стоящий неподалёку мощный мотоцикл. Да, его шины были не совсем чёрными, а серыми, словно металлокерамика, но они не казались ни истлевшими, ни испепелёнными.
— Я… думаю, что оно обозначает человека, катящегося по выжженной, обратившейся в пепел дороге и прокладывающего по ней новый путь… как-то так.
Аш Роллер ответил на слова Харуюки не сразу.
Наконец он звучно хмыкнул и сказал привычно хамоватым тоном:
— Это я чё, грядки прокладываю? Моей крутости такое объяснение не достойно… но ладно, я согласен. Если мы когда-нибудь встретимся в реальности, напомни, я тебе сто йен за идею дам.
— С… спасибо.
Но Харуюки показалось, что под этими словами он имел ввиду не встречу с его сестрёнкой, Кусакабе Рин… а с её настоящим старшим братом, который неизвестно, существовал ли вообще…
А пока голова Харуюки была забита такими пространными мыслями, перед глазами пронеслись пылающие буквы: «TIME UP!!»
После битвы, продлившейся ровно полчаса, ровно 1,8 секунд реального времени, Харуюки, вернувшийся в реальный мир, ощутил странное умиротворение.
По сути, в ходе битвы Аш Роллер трижды переехал его мотоциклом, затем они уселись на капоте автомобиля и поговорили. Да, они обсудили много важных тем, но так и не пришли ни к какому выводу. Харуюки всё ещё понятия не имел о том, что ему делать дальше.
Но если до битвы в его груди бушевали беспокойство, скорбь и отчаяние, то теперь их словно на время сдул нежный ветер. Харуюки лежал с закрытыми глазами, наслаждаясь наполнившей его тело нежной теплотой.
Спустя несколько секунд к нему начали возвращаться чувства, и они были слишком реальными, чтобы их игнорировать.
Он ощутил своей спиной упругость сидений любимой машины Фуко. Он ощутил, как лежит на них, смотря в потолок. А на нём лежало что-то мягкое и приятно пахнущее. Что-то, в сотни раз приятнее на ощупь, чем сиденья итальянской машины. Что-то, удивительным образом совмещавшее в себе упругость и пластичность.
Харуюки осторожно приоткрыл глаза и увидел, что его живота касалась ткань цвета слоновой кости. Если точнее, это была ткань школьной формы неизвестной ему школы. А если совсем точно, это была девушка-ровесница, одетая в эту школьную форму.
— …
Харуюки кратко вдохнул и начал медленно переводить глаза выше. Клетчатая бабочка. Бледная шея, обёрнутая серым нейролинкером. По-мальчишески острый подбородок, тонкие губы, небольшая гладкая переносица… и, наконец, глаза с серой радужкой.
На Харуюки лежала, вернее, придавливала его к сиденью, девочка, сжимавшая правой рукой штекер XSB-кабеля для прямого соединения. Её глаза были, как всегда, полны слёз, и она прошептала:
— П… прос-ти. Брат нагово-рил тебе много гадостей…
— Э, э-э…
Поскольку физическая и вербальная ситуация заставляли его беспрестанно моргать, Харуюки решил поручить сбор информации своему голосу.
— Э-э-это самое, т-ты… что, помнишь эту дуэль?..
Перед тем как соединиться с ним, она говорила, что в дуэлях забывает обо всём, а потом почти не помнит случившееся. Другими словами, в Ускоренном Мире её личность вытесняется личностью «брата», которая не оставляет ей воспоминаний о случившемся… по крайней мере, к такому выводу пришёл сам Харуюки.
Но девушка — истинная владелица дуэльного аватара по имени «Аш Роллер», Кусакабе Рин, в ответ кивнула.
— Пока ещё… пом-ню. Пока… на мне всё ещё надет нейролин-кер брата…
— П-понятно…
Рин словно почувствовала в этом коротком ответе все сомнения, кружившиеся в голове Харуюки, поэтому она моргнула и принялась тонким голосом объяснять:
— Я… тоже не знаю, становлюсь ли я в Ускоренном Мире настоящим братом… тем, который лежит в больнице в Сибуе, или… воображаемым братом, которого придумала я сама… но учитель сказа-ла мне, что во всём, что происходит в Ускоренном Мире, сокрыт какой-либо смысл. Она сказала, что если я продолжу сражаться плечом к плечу с братом, с Аш Роллером, то однажды открою для себя нечто важное.
— Ясно…
До этого самого момента Харуюки не был уверен в том, была ли эта «учитель», о которой она говорила, той самой Курасаки Фуко. Но эти слова окончательно убедили его. Фуко, по словам Черноснежки, обладала «самой чистой положительной Инкарнацией», другими словами, она сильнее всех бёрст линкеров верила в силу надежды, уз и любви. И такие слова могли принадлежать только ей.
Выходит, что на прошлых каникулах, когда Рин подрабатывала в больнице официанткой, она случайно облила холодной водой именно Курасаки Фуко. Фуко действительно жила где-то в районе Сугинами или Сибуи, а в больницу могла зайти ради обследования, связанного с тем, что её ноги были кибернетическими протезами.
Окончательно поверив ей, Харуюки кивнул. Рин продолжала смотреть прямо в его глаза.
В её серых глазах вновь начали собираться слезы. Они быстро стали слишком велики для своего веса и начали капать на щёки Харуюки.
— Почему?..
— Э?.. — не понимая, что происходит, Харуюки вновь окаменел.
Лицо Рин скривилось от плача, и она спросила его:
— Почему ты не ата-ковал ме… ня? Я… напа-ла на тебя потому, что не боялась того, что ты кинешься на меня и уничтожишь. Я надеялась, что ты растерзаешь меня, и я смогу принять на себя хоть малую часть тех чувств, что сокрыты в Броне Бедствия… но…
От её слов у Харуюки спёрло дыхание.
И действительно, перед тем, как вызвать его на дуэль, Рин сказала, что уничтожит Броню и примет на себя его ярость и ненависть. И бой действительно мог пойти по такому пути… Броню таким образом уничтожить, быть может, и не удалось бы, но Харуюки вполне мог взбеситься и обрушить всю свою силу на Рин.
Но сразу после начала битвы Аш Роллер перехватил инициативу фразой «как ты смеешь притрагиваться к моей сестре?!», и с тех пор у «зверя» просто не было времени как-то проявить себя. Конечно, их диалог содержал гораздо больше криков, чем хотелось бы Харуюки, но, если подумать, без них не обходился ещё ни один из бесконечных боёв Аша против Кроу…
— Я… не могу уничтожить тебя, — произнёс Харуюки, улыбнулся и покачал головой.
— Э?..
— Ведь Аш… мой очень дорогой… друг.
Харуюки старался выбирать слова очень тщательно, но Рин лишь опустила взгляд и со слезами на глазах повторила:
— Друг…
Харуюки ощутил, что она явно была недовольна ответом, и поспешил добавить:
— И-именно. Очень дорогой. И поэтому, даже если я полностью… стану Хром Дизастером и попаду под власть Брони… — Харуюки отчаянно выдавливал из себя слова, противоречащие своим собственным мыслям. — Я ни за что… не попытаюсь растерзать Аша. Он… мне нравится.
И тут…
Из очей Рин слёзы хлынули с двойной силой, но выглядели они совсем не так, как раньше.
Словно пытаясь догнать оброненные капли, она опустила голову и коснулась щеки Харуюки. Тот услышал у своего уха её жаркое дыхание, а затем полились слова:
— Я… так счастлива. Я боялась, что когда расскажу тебе, кто я… ты решишь, что я ненормальная. Но хоть я и состою в другом Легионе… хоть и постоянно сражаюсь с тобой и в дуэлях, и в битвах за территорию… мне не верится… что ты сказал мне… такие слова…
Тепло от крепко прижимающегося к нему тела и сладкий запах в очередной раз выбили из Харуюки дух.
Всё, на что хватило остатков его сознания — это на мысль: «Ну всё, в следующий раз Аш меня точно убьёт». Потому что то, что он вдруг поднял правую руку и едва не положил её на спину Рин, иначе как потерей контроля над телом было не объяснить…
— Можешь… повторить те слова, что ты сейчас сказал?
Эти слова, произнесённые в его ухо, заставили его остановить руку. Он тут же прокрутил свою память и хрипло произнёс:
— Э-э… Аш — мой очень дорогой друг.
— Нет, дальше.
— И поэтому, я ни за что не раню его…
— Нет, дальше.
— Он мне…
Тук-тук.
Вдруг послышались два отчётливых звука.
Харуюки, всё ещё не в силах сфокусировать глаза, медленно перевёл взгляд выше.
В поле зрения попала задняя дверь и её окно. Стекло обладало изменяемой тонировкой, и Харуюки был уверен, что ещё несколько минут назад оно было настроено на максимальную блокировку света. Но сейчас окно было совершенно прозрачным.
А с другой стороны виднелась длинноволосая улыбающаяся девушка.
Убрав от окна палец, которым она стучала в него, девушка провела рукой по виртуальному окну, и раздался тихий звук открывающегося дверного замка. Дверь тут же открылась, и девушка подалась вперёд, поместив свою голову точно над головой Харуюки, и ещё раз широко улыбнулась ему.
— Я рада, что мы снова встретились, Ворон-сан.
И от этих слов лежащая на Харуюки Рин отчётливо вздрогнула.
Харуюки тоже остолбенел и нервно улыбнулся в ответ. Продолжая смотреть на девушку, главного офицера Легиона Нега Небьюлас, «Железную Длань» Скай Рейкер, Куросаки Фуко, он смог лишь кое-как выдавить из себя:
— А… д… да… я тоже… рад.
«Всё хорошо, всё нормально, срываться и бежать ещё рано! В конце концов, Кусакабе Рин, несмотря на всю ту лесть, которой она меня парализовала, сделала это именно потому, что Фуко приказала ей остановить меня любой ценой. Мне нужно просто объяснить ей, что текущая ситуация возникла из-за того, что она выполняла её приказ. Короче говоря, она поймёт. Да, поймёт», — быстро раздумывал Харуюки, забыв о том, что с самого начала он именно что «сорвался и сбежал» от своего Легиона.
Но вслед за этим…
Слева от Фуко выглянуло лицо Тиюри и окинуло взглядом происходящее.
Харуюки начало казаться, что вокруг неё начал разгораться красный Оверрей, поэтому он решил перевести взгляд на окно напротив и начать продумывать план отступления. Но в том окне он увидел стоящую со сложенными на груди руками фигуру командира Легиона, и её вид заставил его окончательно застыть на месте.
Левая дверь автомобиля звучно открылась. Черноснежка, как и Фуко, засунула голову внутрь машины и со своей знаменитой ледяной улыбкой на лице прошептала:
— Мы вам не помешали, Харуюки?
В ответ на это Харуюки, обладавший, пожалуй, самой молниеносной реакцией среди всех бёрст линкеров, быстро подумал над тем, что должен сказать, и, в конце концов, ответил следующим образом:
— В-вы не так поняли.