Том 24. Глава 4 (2)

— Extract both useful and harmful Substances from the Coastal Area of the Pacific using Electricity generated by Stellar-generator. E от "Extract", S от "Substances", C и A от "Coastal Area", P от "Pacific", E от "Electricity", S от "Stellar". Всё вместе — ESCAPES. Переводится: "Извлечение как полезных, так и вредных веществ из прибрежной зоны Тихого океана с использованием вырабатываемого Звездным реактором электричества".

— Ха-ха... Предположу, что он соответствует этому слову.

— Правильно.

Лео, как обычно, решил показать несвойственное ему остроумие.

— И от чего убегаем?

— От военного использования.

Услышав слова Тацуи, до этого весело улыбающийся Лео сделал серьёзное лицо.

— ...Даже так?

Лео является потомком разработанных как оружие волшебников с улучшенными телами. Он чётко осознал, что "побег от военного использования" — это "побег от судьбы волшебников, принуждаемых быть оружием".

Не только Лео. Минами, которая тоже является потомком разработанных как оружие волшебников с улучшенными телами, тоже, разумеется, это поняла. Остальные члены компании тоже изменились в лице. В частности, лица Хоноки, Касуми и Изуми застыли. Эти трое с высокой вероятностью имели гены, модифицированные ещё в поколении их отцов и дедов.

— Да, именно так.

Тацуя не скрывал этого намерения. Друзья и так бы поняли это, смысла скрывать не было.

— Ты должен добиться успеха, во что бы то ни стало. — Серьёзным голосом сказал Микихико.

— Всё будет в порядке, это же Тацуя-кун.

Эрика попыталась сдуть напряжённую атмосферу, подбодрив всех. Лица у всех смягчились, когда они услышали её.

— Верно. Раз это Тацуя-сан, то всё точно будет в порядке.

— Ты сказал, что начался выбор места. А когда фактически начнётся строительство?

Вслед за Хонокой, речь которой не просто выражала доверие, а была ближе к религиозной вере, Мизуки спросила о конкретном графике.

— Проект уже стартовал.

— Э-э? Тогда в школу...?

— Хотя освобождение от занятий не изменилось, я планирую вернуться к походам в школу, когда ситуация ещё немного успокоится. — С лёгкой улыбкой ответил Тацуя округлившей глаза Мизуки.

— Правда? Слава богу...

Хонока преувеличенно демонстрировала своё облегчение. Такое поведение вызвало у всех улыбки.

— Тацуя-сан.

К Тацуе обратилась Шизуку, стоящая рядом с Хонокой.

— Что такое?

— Отец хочет встретиться.

Касуми округлила глаза от слов Шизуку. Нетрудно было догадаться, о чём она сейчас ошибочно подумала, но реальный смысл, естественно, был другой.

— Думаю, это по поводу проекта.

— Я понял. Когда мне приехать?

Тацуя сразу догадался, что это было дело рук Тодо. Но он не показал этого, а спросил Шизуку с серьёзным выражением лица.

— Он сказал, что был бы рад встретиться в воскресенье.

— Во сколько?

— Точное время не назначено.

— В таком случае, как насчёт того, что я побеспокою вас после полудня, скажем, в час дня?

— Думаю, всё будет в порядке. Я позвоню, если обстоятельства изменятся.

— Да, хорошо.

Таким образом, этот простой перерыв на кофе случайно стал для Тацуи значимым событием.

◊ ◊ ◊

В итоге Тацуя не отправился на виллу в Идзу, а поехал в новый дом в Тёфу.

Завтра он должен встретиться с Эдвардом Кларком в филиале Канто Магической Ассоциации, а послезавтра он должен посетить дом Шизуку. Возвращаться в Идзу было неэффективно.

Это будет первый раз, когда Тацуя останется ночевать в здании в Тёфу. Миюки была взволнована от этого факта сильнее Тацуи. Нет, если говорить точнее, Тацуя совсем не волновался. Только Миюки одна и волновалась.

— Тацуя-сама, Миюки-сама, всего доброго.

— Да, спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Минами-тян.

Верхний этаж здания полностью занимала резиденция Тацуи и Миюки. Её структура была такая же, как у обычного особняка, и она имела несколько разных комнат с отдельными входами.

Отдельный вход в комнаты Тацуи и Миюки, и отдельный вход в комнату, где проживала Минами. То есть, Минами "сменила работу" с "горничной, живущей в семье нанимателя" на "горничную, приходящую по требованию".

Другими словами, это означало, что Тацуя и Миюки проведут эту ночь совсем одни в своей резиденции. Для Миюки это была ситуация, где она не могла обойтись без волнения.

— Онии-сама.

Миюки изменила своё обращение к Тацуе на "Онии-сама" ещё тогда, когда они сели в машину, и вокруг остались только "свои".

Но это началось не сегодня. Даже в телефонных разговорах она называла его так. Она выполняла то, о чём сказала в субботу вечером на вилле в Идзу.

Для неё самой это не было сознательным выполнением сказанного. Как сказала Миюки, для неё наиболее естественно называть его "Онии-сама". С того самого дня, 5 лет назад, летом, на Окинаве.

— Иди в ванную первым.

— Хорошо.

Миюки посоветовала ему пойти в ванную после того, как Минами ушла, не из-за того, что они спорили друг с другом, кто будет заниматься домашними делами.

Ванна была полностью автоматизирована, от очистки до заполнения её горячей водой.

В их прежнем доме была похожая ванна. Но в новом доме автоматизация была на ступень выше. Принять ванну можно было, не делая совершенно ничего своими руками. Тацуя понял это, войдя в ванную комнату.

Тацуя ненадолго всерьёз задумался, стоит ли просто воспользоваться этой "человеческой стиральной машиной" (полностью автоматизированная душевая кабина), ведь эта ванная комната соответствовала роскошной планировке этих апартаментов и была оборудована не только огромной ванной, но и обширным местом для мытья. В итоге он решил помыться традиционным способом.

Но даже если говорилось "традиционный", всё вокруг тоже было автоматизировано.

— Душ.

После мытья волос не нужно было тратить время, выискивая душевую головку на ощупь. После голосовой команды в нужное место польётся горячая вода.

Когда Тацуя смыл шампунь и протянул руку за мочалкой, чтобы помыть тело, он почувствовал сзади, с другой стороны двери в ванную, признаки человеческого присутствия.

Он не почувствовал особого напряжения. Хотя он был к двери спиной, для него было ясно, что там стоит именно Миюки, так же чётко, если бы он её видел прямо перед собой.

— Онии-сама.

Кто тут был напряжён, так это Миюки. В её голосе была нерешительность.

— Что случилось?

У него совершенно не было идей, почему она здесь. Нет, он не понимал причину, по которой она заговорила с ним во время мытья.

— ...Давай я потру тебе спину?

— Чего?

У него не возникло трудностей с тем, чтобы расслышать, что сказала Миюки. И не понять их он тоже не мог.

Но он всё равно не понимал.

Потереть спину? Кто? Кому?

Харуюки задумчиво посмотрел на дом. В эту же секунду с обеих концов улицы появились люди. Справа — бабушка на велосипеде, гружёном сумками с продуктами. Слева — три школьницы в спортивной форме, явно возвращавшиеся домой из секции.

“Ладно, я увидел всё, что собирался, пора уходить, пока на меня не начали косо смотреть”, — подумал Харуюки, собираясь повернуться к противоположному выходу из сквера…

Но вдруг застыл, снова повернулся к дому и впился взглядом в девушек.

Шедшую слева (с его стороны) девушку с короткими волосами и идущую в центре, с пучком на затылке, он однозначно видел впервые. Но то, что справа, очень высокая и с длинными волосами, что-то потревожила в его воспоминаниях. Он уловил сходство с тем образом, что явился его глазам час назад на высшем уровне, разве что за это время его владелица стала на три с половиной года старше.

Да, это она. Это могла быть только она. Харуюки был уверен на все сто… но что дальше? Молча проводить взглядом и надеяться на встречу в другой раз? Нет, неизвестно ещё, когда она вновь попадётся навстречу. И вообще, битва с Инти состоится уже завтра в пять утра — через двенадцать часов. Этот шанс нельзя упускать.

И всё же…

Как только Харуюки понял, что именно должен сказать, на ладонях проступил пот. Это было не легче, а может, даже и сложнее, чем заговорить с Черноснежкой в школьной комнате отдыха осенью прошлого года.

Харуюки стоял истуканом, а девушки тем временем приближались. Три тени, нарисованные вечерним солнцем, уже упали на площадку посреди сквера.

Первой перед кустами на краю сквера проехала бабка с продуктами. Девушки остановились и поздоровались с ней — видимо, хорошо знали — затем снова пошли вперёд. До подъезда оставалось меньше десяти метров.

Если интуиция не обманула Харуюки, то длинноволосая девушка зайдёт в дом, затем откроет замок с помощью панели слева, войдёт в лифт, и после этого он её уже не поймает. Спутницы могут быть её соседками или же пойдут куда-то дальше, но во всяком случае, та, кто ему нужна, не останется на улице одна.

“Придётся идти прямо сейчас. Ну же!”

Харуюки стукнул свою застывшую ногу кулаком и заставил себя сделать шаг. Он вышел на дорогу, едва не споткнувшись, и встал перед девушками.

— П… прошу прощения! — жалобно пролепетал он, но школьницы всё равно сразу остановились, уставившись на него.

Харуюки уже знал, что длинноволосая девушка — первоклассница старшей школы. Скорее всего, её подруги тоже. Впрочем, сейчас для него было не слишком важно, младше он, чем они, или нет.

Выражения их лиц состояли на четыре пятых из недоумения и на одну пятую из настороженности. Они ждали продолжения. В голове Харуюки разлился белый туман, но он смог выудить оттуда имя и произнести его:

— Вы ведь… Сэри Судзукава, да?

Как только Харуюки договорил, подозрительности во взглядах девушек стало раза в два больше. Девушка с длинными волосами, которой, по всей видимости, и принадлежало это имя, отступила на полшага и подняла левую руку, будто защищаясь.

— Да, я Судзукава… А ты кто? — спросила она в ответ.

По её голосу действительно было бы непросто сразу определить пол — прямо как у Центореа Сентри, которая и прислала Харуюки сюда. Длинный разрез глаз, аккуратные брови и маленькие губы чем-то напоминали маску на лице аватара. Чуть собравшись с мыслями, Харуюки представился сам:

— Меня зовут Арита Харуюки, я учусь во втором классе средней школы Умесато в Сугинами.

— Арита… Мы знакомы?

Очень хотелось ответить “да”, но Сэри, разумеется, не знала об их знакомстве.

— Нет, мы ни разу не встречались, — Харуюки покачал головой. — Но я вас хорошо знаю.

На эти слова отреагировала девушка, стоявшая посередине:

— Ты что, следишь за ней?!

— Тут рядом социальная камера, только попробуй что-нибудь выкинуть, тебя сразу арестуют! — резко добавила та, что слева, показывая пальцем на привычную чёрную сферу на столбе.

Возможно, искусственный интеллект, анализировавший информацию с камеры, уже решил, что творится нечто подозрительное, но Харуюки не мог отступить.

— Ни за кем я не слежу! Я вообще здесь впервые, и Судзукаву никогда в жизни не видел! — начал оправдываться Харуюки, но взгляды девушек оставались подозрительными.

Если рядом пройдёт ещё кто-нибудь, он окажется в окончательном тупике.

— Раз так, что тебе нужно? — спросила Сэри.

— Кое-кто попросил меня встретиться с вами, — дал Харуюки ответ, придуманный ещё несколько секунд назад.

— Кое-кто? Кто именно?

“Ты сама!” — чуть не выпалил Харуюки, но сдержался. Если бы он такое ляпнул, то окончательно бы настроил девушек против себя. Поэтому он сглотнул, чтобы смочить пересохшее горло, и покачал головой.

— Простите, я не могу вам сказать. Но могу объяснить для чего.

— И для чего?

— Не могу сказать это вслух. Пожалуйста, возьмите… — Харуюки достал из кармана шорт двухметровый XSB-кабель и протянул один из штекеров вперёд. — …И соединитесь со мной.

Сэри вытаращила глаза, остальные школьницы раскрыли рты.

В обществе сложилось мнение, что прилюдно соединившиеся кабелем молодые люди — обязательно любовники. Харуюки считал, что это глупейший предрассудок, но девушки наверняка подумали, что разговор о непонятно чьей просьбе — всего лишь повод, а на самом деле Харуюки хочет признаться Сэри в любви. При одной такой мысли ему захотелось сбежать, но если сейчас уйти, эта девушка вряд ли согласится заговорить с ним снова. Поэтому он продолжал тянуть штекер дрожащей рукой…

Наконец, Сэри не сдержалась: прикрыв рукой невольную улыбку, той же ладонью коснулась одной из голубых заколок, собиравших волосы по сторонам лба, и заговорила намного мягче, чем прежде:

— Арита, я уже поняла, что ты безобидный. Но, прости, я не могу соединиться кабелем с человеком, которого вижу впервые.

“Ну, ещё бы”, — мысленно согласился Харуюки, в то же время понимая, что не имеет права сдаться и убрать штекер.

— Пожалуйста… Я должен вам рассказать об одной важной вещи.

— Важной вещи? Какой именно?

Харуюки вновь нервно сглотнул и сказал ровно то, что приказала ему Сентри:

— О том, что именно вы пытаетесь вспомнить ещё с начальной школы, и никак не можете.

Выражение лица Сэри резко изменилось.

Глаза открылись ещё шире, она тут же зажала рот обеими ладонями, попятилась назад и покачала головой, словно не веря своим ушам.

Увидев это, её подруги решительно шагнули вперёд и закричали:

— Перестань городить ерунду!

— Ты учишься в средней школе и не мог знать Сэри, когда она была младшеклассницей!

Харуюки совсем стушевался под натиском двух старшеклассниц, но Сэри вдруг вышла вперёд и обратилась к своим подругам:

— Кана, Сима, я должна с ним поговорить.

— Что? Но, Сэри… — взволнованно возразила девушка с пучком волос.

— Не волнуйтесь, я потом всё объясню, — твёрдо заявила Сэри. — Идите домой без меня.

— Ну, если ты настаиваешь… — сказала девушка с короткими волосами и ушла, потащив девушку с пучком за рукав.

Они бросили на Харуюки ещё один взгляд, попросили Сэри вечером позвонить, затем удалились по улице, ведущей на восток. Как только их спины скрылись за поворотом, Харуюки высказал свои мысли:

— Они так легко вам поверили.

— Это и называется “дружба”, — без малейших колебаний ответила Сэри, посмотрела по сторонам и показала пальцем на сквер, где недавно прятался Харуюки. — Давай там?

— А… Да, мне без разницы…

Кивнув, Сэри перевесила сумку с плеча на правую руку и пошла в парк. Харуюки шёл следом, не отводя взгляда от её длинных чёрных волос.

Старичков под глицинией уже не было. Сэри подошла к скамейке, на которой они сидели, поставила сумку и повернулась.

— Итак, что именно я не могу вспомнить?

Харуюки по-прежнему видел на её лице настороженность, но глаза горели нескрываемой жаждой… а может, это он сам спроецировал на неё свои надежды. Скоро станет ясно.

Харуюки вновь протянул штекер. Немного поколебавшись, Сэри взяла кабель. Её нейролинкер был таким же голубым, как и заколки, блестевшие надо лбом. Решившись, девушка подключила бесконтактный штекер к разъёму нейролинкера.

Подключившись вторым штекером, Харуюки увидел перед глазами предупреждение о кабельном соединении. Как только оно погасло, он прошёптал:

— Бёрст линк.

Раздался сухой гром, и мир замер.

И глициния над головой, и закатное небо, и даже Сэри Судзукава перед глазами окрасились в ярко-синий цвет. Начальное ускоренное пространство, оно же синий мир. Тихое место, связывающее реальность с дуэльными полями.

Будь Сэри бёрст линкером, она бы, как и Харуюки, появилась в этом мире своим бытовым аватаром. Харуюки решил подождать несколько секунд, но от фигуры стоящей с выражением сомнения на лице Сэри так ничего и не отделилось.

Иного он и не ожидал. Теперь всё зависело от того, насколько хорошо удастся исполнить полученные указания.

“Тебе даже не нужно полностью приходить сюда. Просто соединись с высшим уровнем хотя бы на мгновение”, — сказала ему Центореа Сентри чуть больше часа назад. Но Харуюки не знал, возможно ли это. Даже подъём со среднего уровня потребовал от него больше десяти часов предельной концентрации, а теперь Харуюки начинал даже не с нижнего уровня — обычного дуэльного поля — а с начального ускоренного пространства. Он ощущал себя скорее в реальном мире, чем в Ускоренном.

— Что мне делать-то? — проворчал он, обращаясь к самопровозглашённому мастеру.

Впрочем, Харуюки не собирался сдаваться, не попробовав. В принципе, он мог бы повторить нападение на мысленный железный шар, раз уж этот метод помог ему подключиться к высшему уровню с неограниченного поля. Сложность состояла в том, что пробыть в начальном ускоренном пространстве можно было лишь полчаса. Харуюки не смог бы часами размахивать клинком, тем более, что сейчас находился в теле маленького поросёнка, а не Сильвер Кроу.

Но он должен попытаться ради Центореа Сентри и Сэри Судзукавы.

Харуюки встал посреди синего мира и прижал правое копытце к боку.

Скорее всего, ключ к самостоятельному подключению к высшему уровню — предельная концентрация. Когда он выходил на связь с Центореа Сентри во время битвы с Глейсир Бегемотом и Эйнхерием, его мысли ускорились настолько, что не занимали даже доли секунды. Когда Харуюки рубил железный шар, он настолько слился со своим мечом, что потерял ощущение времени. Можно сказать, это были два противоположных типа концентрации, но оба они сильно нагрузили квантовую цепь Харуюки. В конце концов, перегрузка приводит к сбою в программе и соединяет разум с высшим уровнем.

Если теория Харуюки верна, то подключиться к высшему уровню можно и из начального ускоренного пространства. Поскольку время здесь течет в тысячу раз медленнее, чем в реальности, он сейчас думает не живым мозгом застывшего за спиной тела, а квантовым контуром на сервере Брейн Бёрста.

Предельная концентрация.

Состояние души, которого можно достичь лишь на границе жизни и смерти, либо спустя десять часов оттачивания мысленного образа. Но сейчас Харуюки должен был достичь этого состояния за полчаса ускоренного или 1,8 секунд реального времени. Второго шанса уже не будет, потому что после такой паузы Сэри заподозрит неладное.

Концентрация.

Харуюки подошёл к глицинии, сохраняя стойку.

В реальности это было побуревшее от солнца дерево, но в этом мире глициния выглядела как статуя из синего стекла, которую можно ударить, но нельзя уничтожить. Харуюки сосредоточился на одной точке ствола и начал работать над образом сокрушающего удара. Удар, удар… всего один удар.

— Ха-а-а! — не стал сдерживаться Харуюки, потому что его всё равно никто не слышал.

Он ударил правым копытцем и попал по стволу. Раздался жалкий дребезг, и дерево, разумеется, не сломалось. Однако на секунду Харуюки показалось, будто бы его рука превысила предельную скорость и вырвалась за границу мира…

В следующее мгновение реальность с треском порвалась. Из разрыва хлынул поток чистой информации, влился в тело реального Харуюки и потёк по кабелю в нейролинкер Сэри Судзукавы. Ему не почудилось — поток был настоящим и состоял из белоснежного света.

Когда свет целиком перетёк, Харуюки подождал ещё секунд десять и робко скомандовал:

— Бёрст аут.

К застывшему синему миру постепенно вернулся свет. Аватар растворился в воздухе, сознание вернулось в настоящее тело.

Харуюки обдало волной звуков: пение парковых цикад, далёкий шум машин, топот бегающих по двору детей. Он сразу же всмотрелся в лицо Сэри.

Девушка стояла с закрытыми глазами. Под короткой чёлкой дрожали ресницы. Затем всё её тело вздрогнуло и слегка выгнулось назад.

“Если начнёт падать, придётся её поймать”, — подумал Харуюки, но страхи оказались напрасными. Вновь вздрогнув, Сэри резко распахнула глаза.

Обращённый к небу взгляд медленно опустился на него. Сэри поднесла левую ладонь к лицу, пару разу моргнула и заговорила твёрже, чем до ускорения:

— Память синхронизирована.

— А? Что? Как это понимать?..

— Я всё вспомнила. Когда я была бёрст линкером… меня звали Центореа Сентри.

Харуюки застыл, потеряв дар речи. Какое-то время Сэри сверлила его серьёзным взглядом… но затем на её губах расцвела тёплая улыбка.

— Ты блестяще справился, Арита… вернее, Сильвер Кроу. Откровенно говоря, шансы у тебя были один из десяти, если не меньше… Намного вероятнее было, что тебя сдадут в полицию.

— Да я же ни в чём не виноват! — невольно воскликнул Харуюки и снова уставился на лицо Сэри, к нейролинкеру которой по-прежнему тянулся кабель. — Ты… правда Сентри?

— Не веришь?

— Просто там ты совсем по-другому разговариваешь…

— Мне глаголить аки древнему самураю? — мигом переключилась Сэри и кисло улыбнулась. — Я, конечно, могу, но школьнице не пристало говорить так, чтобы её путали со стариком. В реале моя речь вежливая и заурядная.

Харуюки вернул отвисшую челюсть на место и схватился за голову.

— Всё, я верю… Просто… Не понимаю, почему ты там говоришь таким слогом…

— На заре Ускоренного Мира аватаров женского пола сильно недооценивали.

— А, понял… У-у-у, я что-то запутался. Ты сказала, что воспоминания синхронизированы. Что же стало с прежней личностью Судзукавы?

— Разумеется, она никуда не исчезла, — ответила Сэри, вытащив штекер из нейролинкера и вернув владельцу.

Затем она подошла к скамейке под глицинией, подвинула к себе сумку и жестом предложила Харуюки сесть. Тот так и сделал, как только свернул кабель и убрал в карман. Сэри села рядом и уставилась на свои руки.

— Я потеряла все очки в конце шестого класса начальной школы и прожила всю среднюю школу, забыв об Ускоренном Мире. Я помню всю свою реальную жизнь вплоть до сегодняшнего дня и в то же время помню, как три с половиной года дремала в “Основном визуализаторе”, будучи своим аватаром, лишь изредка просыпаясь и раздумывая. На самом деле я не изменилась, я… словно проснулась от мирного и благополучного сна, в котором чего-то не хватало.

Харуюки не сразу придумал, что на это сказать.

Как он вообще должен был реагировать? Сидевшая рядом с ним девушка нарушила важнейшее правило Брейн Бёрста, гласившее, что потеря очков означает удаление программы и вечное изгнание из Ускоренного Мира. Сэри Судзукава (Центореа Сентри) стала вторым воскрешённым бёрст линкером после Вакамии Мегуми (Орхид Оракул). Что ещё важнее — Сэри не понадобилась помощь Белой Королевы, она вернула воспоминания практически своими собственными силами.

Харуюки не понимал, как именно ей это удалось, но если её метод можно применить к остальным побеждённым игрокам, Ускоренный Мир перевернётся с ног на голову. Возможно, даже Первого Красного Короля Рэд Райдера можно будет вернуть к жизни, и Черноснежке больше не придётся винить себя за подлое убийство.

Но Харуюки не решился заговорить об этом сам и предпочёл спросить совсем о другом:

— Сэри, а ты в какой секции?

— Мастер.

— А?

— Я же сказала, называй меня «мастером». Могу согласиться на «учителя», но не меньше.

— Ладно… мастер, в какой ты секции? — повторил Харуюки вопрос.

— Футбол, — ответила Сэри, пиная воздух.

— Что? Футбол?!

— Чему ты так удивляешься?

— Но я думал… ты на кэндо ходишь.

— Я пришла в футбол в средней школе, — тихо пояснила Сэри, опустила ногу и посмотрела на глицинию, ветви которой раскинулись над ними, словно крыша.

Стоял конец июля, так что цветы давно облетели, и сквозь густую листву пробивали оранжевые лучи.

— Перестав быть бёрст линкером, я всегда ощущала внутри себя какую-то пустоту. Будто не могла что-то вспомнить, как ни пыталась, и жила с этим невыносимым чувством постоянно. В средней школе Кана и Сима — это девушки, которые со мной были — позвали меня тоже вступить в секцию женского футбола. Я выкладывалась там, как могла, но всё равно не могла заполнить пустоту.

Слова Сэри в очередной раз напомнили Харуюки о жестокости Брейн Бёрста. Эта программа могла забрать память человека, но появившийся вакуум ничем не удавалось заполнить. Если точно так же себя чувствуют все бывшие бёрст линкеры, то Брейн Бёрст, по сути, накладывает на них проклятие до конца жизни.

— У тебя среди знакомых есть потерявшие очки бёрст линкеры? — неожиданно спросила Сэри.

Харуюки посмотрел на неё и свесил голову.

— Да… Это я забрал его очки. Мы сразились в дуэли по правилам внезапной смерти, поставив на кон все очки.

Номи Сейдзи, он же “Мародёр” Даск Тейкер. Эта битва была неизбежной, и Харуюки ничуть не жалел о том, что добил Номи, когда тот в слезах и на последних крупицах здоровья молил о пощаде. И всё же…

— Потеряв все очки, он изменился до неузнаваемости. Стал серьёзным, посвятил себя спорту. Неужели он думает точно так же? У него внутри тоже пустота, которую невозможно заполнить?

— Я не знаю, — тихо проговорила Сэри, качнув длинными волосами. — Я никогда не видела бывших бёрст линкеров. Зато многих лишила очков…

— Многих?..

— Не зря ведь моими кличками были “Безжалостная” и “Асура”. Имя моего аватара означает “страж”, но я никогда никого не защищала.

— Нет… — в чувствах возразил Харуюки, снова поворачиваясь к Сэри. — Ты несколько раз защитила меня. Без твоей помощи я бы не смог одолеть ни Глейсир Бегемота, ни Эйнхерия.

— Я вмешалась просто от скуки. Даже не думала, что ты меня услышишь.

— Что?..

— Поэтому не думай, что ты мне что-то должен. Пока что.

— П-пока что? — Харуюки растерялся и застыл с раскрытым ртом.

Сэри подняла руку и ткнула его в лоб.

— Ай!

— Кроу, неужели ты забыл, для чего воскресил меня?

— Э-э…

Торопливо перебрав воспоминания, он вспомнил последние указания Центореа Сентри: попросить Сэри, чтобы она научила его Омега-стилю. Харуюки и сам хотел ему научиться, потому что всего через одиннадцать часов тот мог очень пригодиться в битве против “Бога солнца Инти”.

— Да, точно! Ты научишь меня Омега-стилю?

— Иначе бы я не просила называть меня мастером, — к счастью, Сэри откликнулась на его просьбу, но вдруг нахмурилась. — Правда… на пути к этому есть ещё одна, последняя преграда.

— Преграда? Какая?..

— Теперь я помню, что я — Центореа Сентри, но чтобы снова стать бёрст линкером, мне нужно ещё кое-что.

Немного подумав, Харуюки догадался.

— А… Брейн Бёрст…

— Именно. Он удалился с моего нейролинкера, когда я потеряла все очки.

— На виртуальном рабочем столе иконка не появилась?

— Пока не вижу.

Харуюки вспомнилось, что перед тем, как сказать “память синхронизирована”, Сэри взмахнула перед собой левой рукой. Она открыла виртуальный рабочий стол.

Насколько она расстроится, если так и не сможет вернуть себе Брейн Бёрст, в отличие от воспоминаний? Харуюки слишком хорошо понимал чувства Сэри, чтобы дожидаться ответа на этот вопрос. Забывшись, он положил ладони на руку девушки.

— Послушай! Если программа не вернётся, я могу отправить её тебе со своего нейролинкера!

— Кроу, ты ведь понимаешь, что именно предлагаешь?

— Разумеется, — Харуюки решительно кивнул.

Передача установщика Брейн Бёрста означает выбор человека в качестве своего “ребёнка”. Попытка даётся ровно одна. Разумеется, она будет успешной, ведь Сэри априори удовлетворяет всем условиям, но если Харуюки ей поможет, своего “ребёнка” у него уже никогда не будет.

Он начал задумываться о том, чтобы стать “родителем”, с тех пор, как получил пятый уровень. Тогда ему казалось, что это дело отдалённого будущего, и не знал даже, нужно ли ему это. Но сейчас он был совершенно не против потратить свою единственную попытку ради человека, который так помог ему.

Харуюки пристально смотрел в глаза Сэри, вкладывая во взгляд свои чувства.

Выражение лица девушки вдруг смягчилось, и она похлопала Хару по голове.

— Не любо это, да и не достойно — быть мастеру “ребёнком” своего ученика. Отбрось сомненья — мне под силу найти решение и без твоей помощи.

Не успел Харуюки даже спросить, зачем она вновь начала подражать речи своего аватара, как Сэри взмахнула правой рукой, возвращая рабочий стол. Чёрные глаза впились в невидимые строки, и наконец…

— Появилась.

— А? Иконка Брейн Бёрста? Она появилась?!

— Я её ни с чем не спутаю. Она вернулась туда, где всегда была.

— О…

“О да-а-а!” — захотелось закричать Харуюки и обнять Сэри, но ему удалось себя остановить. Поднятые было руки вернулись на колени, и он выдавил неуклюжую улыбку.

— Я за тебя очень рад… но откуда ты скопировала программу? Неужели она самостоятельно передалась с моего нейролинкера?

— Хмм… — Сэри быстро куда-то нажала левой рукой и покачала головой. — Нет, не думаю. Источник файла скрыт. Скорее всего, программа скачалась с центрального сервера, прямо как…

— Как что?

— Нет, ничего, забудь. В общем, теперь последняя преграда позади. С этой самой секунды, Кроу, в смысле, Арита, ты официально становишься моим учеником, — заявила Сэри, повернулась к Харуюки и протянула правую руку.

На этот раз повода для сомнений не было. Харуюки решительно пожал её ладонь и низко поклонился.

— Огромное спасибо!

Он, конечно, задавался вопросом о том, как именно будет объяснять появление второй… вернее, третьей наставницы Черноснежке и Фуко, но этот вопрос можно отложить до спасения Королевы. Пока что требовалось освоить загадочный Универсальный Омега-стиль и достойно исполнить роль нападающего в битве против Инти.

Харуюки поднял руку и отпустил по-спортивному крепкую руку Сэри. Они одновременно встали со скамейки, вышли из-под глицинии и посмотрели в небо.

Пока шёл разговор, вечер окончательно вступил в свои права. Сэри глубоко вдохнула, щурясь в пока ещё яркий свет заката и посмотрела на Харуюки.

— Ты сегодня десять часов махал мечом на среднем уровне, так что иди отдыхай. У меня завтра секция, которая закончится… где-то в восемь.

— Прости, но мы тогда не успеем.

— Что? К чему мы должны успеть?

Харуюки вспомнил, что так и не рассказал ей о важнейшей битве, которая предстоит ему завтра утром.

— Э-э… Нам завтра в пять утра надо победить Легендарного Энеми — “Бога солнца Инти”…

Сэри секунд на пять застыла с вытаращенными глазами и раскрытым ртом. Наконец, она свела брови, пару раз раскрыла и сомкнула губы и…

— Что ты сказал?! — завопила так громко, что с глицинии вспорхнула воробьиная стая.