Том 19. Глава 5

Как только Харуюки очнулся в зале своей квартиры в реальном мире и разомкнул веки, первым же делом он вскинул правую руку и вошел в настройки домашней сети.

Вместе с этим он принялся переводить время Ускоренного Мира в реальное. Графит Эдж попросил их поставить страховочное отключение на десять часов. Значит, нужно разделить десять часов на тысячу и установить таймер. Десять часов это шестьсот минут или тридцать шесть тысяч секунд, которые при делении дадут тридцать шесть…

Кое-как успев обсчитать все в уме за секунду, Харуюки попытался было набрать цифры в окне…

Но его вскинутую руку вдруг сжала белая ладонь.

— Фха?! — выдохнул Харуюки, скашивая взгляд вправо — и встретился глазами со своей соратницей. Их разделяли всего каких-то десять сантиметров.

У него вдруг сперло дыхание — ведь на лице Курасаки Фуко не было привычной безмятежной улыбки, ее сменили беспокойство и напряжение. Но не успел он выговорить хотя бы слово, как Фуко коснулась его лба своим и прошептала:

— Ворон-сан, дай мне храбрости.

— Э…

Хотя Харуюки и не понял, о чем она, но машинально сжал руку Фуко в ответ. На какое-то мгновение он ощутил глубокую дрожь ее тела, но несколько секунд спустя ее голос прозвучал уверенно, как всегда:

— …Спасибо. Идем.

— А-ага.

Конечно, состояние Фуко встревожило Харуюки, но времени на раздумья не осталось. За каждую секунду в реальном мире на неограниченном поле проходило шестнадцать минут. Харуюки установил таймер автоматического отключения, они с Фуко кивнули друг другу, а затем дружно произнесли команду «Анлимитед бёрст».

Раздался звук ускорения, перед глазами потемнело. Вмиг исчезли и тепло тела Фуко, и аромат ее шампуня.

На смену пришел едва уловимый аромат дерева и холодное дуновение воздуха.

Харуюки открыл глаза, не поднимая головы, и увидел под металлическими ногами Сильвер Кроу чистые белые доски. Похоже, за время их отсутствие на поле случился Переход.

— Мы на… Эпохе Хейан?.. — пробормотал он, поднимая голову и осматриваясь.

Разумеется, они оказались на том же месте, где их застало автоматическое отключение — в той самой комнате перед Храмом Восьми Богов, в глубине Имперского Замка. Но если Скай Рейкер стояла рядом, то ни Графа, ни Лида рядом не было.

Хотя их отсутствие и беспокоило Харуюки, куда сильнее его тревожило поведение Фуко перед тем, как они ускорились. Он шагнул к ней и с опаской спросил:

— А-а… учитель, с тобой все в порядке?..

Фуко приподняла опущенную голову и слегка покачала ей.

— …Прости, что вдруг напугала, Ворон-сан. Просто мне… стало немного страшно.

— Тебе… страшно? — опешил Харуюки.

Фуко кивнула, и ее металлические волосы качнулись.

— Да. Я… должна рассказать Саттян обо всем, что сегодня случится. Но что… если слова Графа наполнят ее не надеждой, а отчаянием?.. Что, если ее надежды увидеть конец Ускоренного Мира в одночасье рухнут?.. Эти мысли меня испугали…

Услышав ее слова, Харуюки шумно вдохнул.

Сегодня Харуюки отправился в Имперский Замок без разрешения Черноснежки как раз потому, что хотел как можно больше разузнать о Мерцающем Свете. Он хотел изучить TFL, который Метатрон назвала самим смыслом существования Ускоренного Мира, а затем рассказать Черноснежке о «другом пути».

Когда им удалось избежать яростных атак Судзаку и проникнуть за стены Замка, внутри им встретился не только Трилид Тетраоксид, но и Графит Эдж. Харуюки считал, что им несказанно повезло, ведь Граф, судя по всему, знал об Имперском Замке и даже о самом Брейн Бёрсте еще больше Лида.

Но действительно — никто не обещал, что сведения, которые сообщит им Граф, окажутся тем самым, на что надеялись Харуюки и Фуко. Граф вполне может сказать, что TFL — вовсе не условие завершения Брейн Бёрста, или что достичь его в принципе невозможно.

Харуюки перевел взгляд на стену в глубине комнаты.

Если на Лунном Свете комнату от Храма Восьми Богов отделяли храмовая арка и серебряная ограда, то теперь их сменили алые тории Эпохи Хейан и веревка-сименава. Вдали в кромешной тьме все также пульсировал тусклый огонек на пьедестале.

Пожалуй, между сименавой и пьедесталом не насчитывалось и сотни метров, но на самом деле этот огонек был бесконечно далек. Харуюки едва удалось сбежать от одного Судзаку, а уж выжить в бою против восьми Энеми того же же Ультра Класса он не мог и мечтать.

Фуко тоже устремила взгляд на золотистый огонек, а затем тихо обронила:

— …Интересно, что бы сделала Саттян, окажись она тут…

Харуюки подумал и ответил:

— Думаю, семпай бы первым делом попыталась пробиться напролом…

— А вы с Пайлом изо всех сил тянули бы ее обратно, — Фуко хихикнула и отступила от толстой сименавы. — Прости, что вдруг оробела, Ворон-сан. Теперь я в порядке… что бы ни сказал Граф, Саттян — не из тех, кто так легко впадает в отчаяние. А моя роль — лететь перед ней и устранять любые преграды… каким бы опасным ни было небо.

Харуюки тоже отвернулся от сименавы и коснулся руки Фуко.

— А-а-а… я… я тоже буду лететь вместе с тобой, учитель… ради Черноснежки-семпай.

— Спасибо, Ворон-сан, — Фуко мягко улыбнулась и обвела взглядом комнату. — И все-таки… куда делись Граф и Лид-кун?

— Да уж… мы пробыли в реальном мире около пятнадцати секунд, здесь должно было пройти только четыре с чем-то часа…

— Вижу, ты тоже хорошо освоил «ускоренный пересчет», Ворон-сан.

От неожиданной похвалы Харуюки вжал голову в плечи и вдруг вспомнил.

— А, ах да, точно же, погоди немного…

Харуюки сосредоточился и обратился к хозяйке подземелья под далеким парком Сиба. Как только связь установилась, над левым плечом аватара всплыла трехмерная иконка.

— Долго же тебя не было, слуга, — раздался обиженный голос Архангела Метатрон.

— Прости, что заставил ждать, — поспешно извинился Харуюки. — Так вот… ты случайно не знаешь, куда ушли Граф-сан и Лид?

— Послушай меня, слуга. Пока я в этом состоянии, обрыв связи с тобой мгновенно отключает восприятие аудиовизуальной информации. Другими словами, я не знаю и знать не могу.

— Я, ясно. М-м… может, они пообедать пошли?

Харуюки подумал, что уж в самом Имперском Замке просто обязан быть роскошный магазин-ресторан, и еще раз обвел комнату взглядом, как вдруг…

Откуда-то далеко сверху послышался грохот, и Харуюки с Фуко переглянулись.

Кивнув друг другу, они бросились бежать. По винтовой лестнице, начинавшейся с противоположной от сименавы стороны, они пронеслись, прыгая через две ступеньки.

Не прошло и минуты, как они вернулись в Артефактный зал, где застали совершенно неожиданную картину.

В самом центре зала сражались на мечах два самурая — один четырехметрового роста и в тяжелых серых доспехах, другой втрое меньше и в броне небесно-голубого цвета. Крупный, судя по всему — караульный Энеми замка, а маленький, разумеется, Трилид Тетраоксид.

Тонкий клинок Лида поглощал всю энергию ударов огромного нодати Энеми, которым, казалось, можно было рубить даже скалы. От каждого столкновения мечей во все стороны разлетались белые искры, освещавшие зал. Пока что Лид держался, но разница в силе и весовой категории выглядела огромной. Любая ошибка могла стоить Лиду потери равновесия и пропущенного смертельного удара.

— К-к-к-ч-ч-ч…

«Как так получилось?!»

«Что мне делать?!»

Хрип Харуюки заключал в себе сразу оба вопроса. Ответил на них черный аватар, прислонившийся к пьедесталу, на котором некогда покоился артефакт «Бесконечность»:

— О, Рекка, Кроу, снова здрасьте!

— Какое тут «здрасьте», Граф?!.. — звонко выкрикнула Фуко, тут же набросившись на мечника: — Как так получилось?! Немедленно помоги ему!!!

— Ну-ну, не нервничай, — Граф вскинул руки и непринужденно продолжил. — Пока мы вас ждали, случился Переход. Мы с Лидом давно не были на Хейане, вот и решили вспомнить обратную дорогу и подчистить Энеми…

— Но почему Лид сражается один?! Это же опасно!

— Забей, мой ученик может горы свернуть, если захочет… — начал Граф, но тут едва сдерживающий натиск огромного меча Лид выдавил измученным голосом:

— П-прошу прощения, учитель, но мне и правда тяжеловато…

— Эх-ма… ну, еще бы, третий-то подряд. Хм-м… раз так… — Графит Эдж задумчиво склонил голову, а затем резко вскинул руку и указал на Харуюки. — Прости, Кроу, но помоги-ка ты Лиду.

— Э-э-э?! Кто, я?!

— Ага. Только, чур, без Инкарнации.

— А-а… хорошо… но… э-э-э… — промямлил Харуюки, бегая глазами от Графа к Лиду и обратно.

Последнему это, впрочем, ничем не помогло. Точнее, его клинок постепенно подавался назад под натиском противника. Долго ему не протянуть.

«…Ничего не понимаю, но придется действовать!»

Харуюки отложил вопросы в сторону, глубоко вдохнул и начал разбегаться по дощатому полу. Вдогонку ему донеслось ободряющее: «Удачи, Ворон-сан!» от Фуко, а через пару мгновений в ушах прозвучал хладнокровный голос Метатрон:

— Слуга, у этого существа весьма приоритетное оружие. Едва ли твоя хрупкая броня его выдержит.

— Э…

— Тебе придется уворачиваться от атак. Впрочем, если мне захочется, я буду о них предупреждать.

— С-спасибо… — тихо ответил Харуюки, не отводя взгляда от разворачивающейся впереди схватки.

Он приближался к Трилиду со спины, но тот должен был почуять Харуюки. Вот только он с таким трудом сопротивлялся давлению нодати противника, что не мог пошевельнуться. Первым делом Харуюки требовалось атаковать Энеми и переключить его внимание на себя. К счастью, перепогружение и десять потраченных очков восполнили шкалу здоровья.

— Лид! — воскликнул Харуюки и оттолкнулся от пола.

Он перелетел через Трилида, кинулся в лицо Энеми и изо всех сил ударил его правым кулаком в самую середину маски.

— У-ргха!

Удар попал точно в цель. Над Энеми всплыла полная шкала здоровья и слегка сократилась.

Судя по тому, что глаза Энеми вспыхнули и зафиксировались на Харуюки, атака и в самом деле оказалась первой.

— Зо-о-о-о-у-у-у-м-м!!! — противник испустил незнакомый вопль и замахнулся двухметровым нодати.

Харуюки убедился, что Лид сразу же отпрыгнул назад, а затем воспользовался появившейся энергией, чтобы раскрыть крылья.

— Справа, слуга! — мелькнул в голове голос Метатрон.

Самурай вдруг завалил нодати набок и взмахнул им горизонтально. Харуюки как раз готовился метнуться вбок, чтобы уклониться от вертикального удара, и вряд ли успел бы среагировать без предупреждения Метатрон.

— Ай-яй!.. — не слишком мужественно воскликнул он и подпрыгнул в воздухе.

Клинок пронесся прямо под пятками Харуюки, оставив в воздухе дрожащий маревом след.

Харуюки ударил промахнувшегося Энеми правой ногой, отскочил на отдаче, приземлился и тут же крикнул Трилиду:

— Я буду держать его на себе, Лид! Атакуй, как будет возможность!

— Так точно, Кроу-сан!

Хотя они уже давно не сражались бок о бок, Лид нисколько не колебался. Они одновременно отпрыгнули в стороны — Харуюки в правую, Лид в левую — и начали заходить с флангов. Как они и предполагали, Энеми развернулся вслед за Харуюки, на ходу вскидывая нодати.

— Надвигается комбинация, слуга! — послышался напряженный голос Метатрон.

Харуюки, до того фокусировавшийся лишь на острие нодати, расширил поле зрения до всего Энеми и приготовился встречать атаку.

— Зо-о-о-ой! — взревел враг и начал двигаться.

Центр тяжести сместился, и Харуюки прикинул по нему траекторию удара.

«Конечно, каждая его атака чудовищно сильна, но до отточенных техник Манган Блейд ему далеко!»

Вертикальная, вертикальная, горизонтальная — в воздухе сверкнули три быстрых атаки, но Харуюки уклонился от каждой с миллиметровой точностью. Точнее, последняя слегка оцарапала ему грудь, но урона почти не нанесла.

Сразу после натиска самурая за его спиной сверкнул синий клинок. Рубящая атака Лида попала точно в цель и нанесла внушительный урон. Безусловно, клинок «Бесконечность» был достоин звания артефакта, но такими темпами внимание Энеми могло переключиться на юного самурая.

— Рья-а! — крикнул Харуюки, резко сблизился с противником и замолотил по тонкому наколеннику руками и ногами.

Серебристый аватар на одном дыхании нанес пять ударов, но не смог побить урон от взмаха Лида. Еще три, нет, хотя бы два удара…

— Зом-м-м! — взревел самурай и попытался отмахнуться от Харуюки рукоятью нодати.

Тот резко пригнулся, и металлический брусок, способный поспорить по весу с хорошей дубиной, задел лишь левое плечо аватара, забрав при этом почти десятую часть здоровья.

Харуюки сразу же отпрыгнул и тогда…

— Ты слишком заигрываешься, слуга, — отругала его Метатрон.

— Д-да, я понимаю. Но если я не буду наносить урон…

«…То не удержу его на себе», — собирался закончить Харуюки, но архангел строго перебила его — сказав нечто очень важное:

— Ты слишком уверен в том, что существа — создания логичные. Пусть сразу после рождения они и не могут потягаться со мной интеллектом, но так называемая «душа» у них есть.

— Душа?! — изумился было Харуюки, но быстро вспомнил.

У девушек из Пети Паке имелась подруга — Энеми Малого Класса, лавовый карбункул «Кул-тян», у которой и правда чувствовалось нечто вроде души. Харуюки мысленно согласился с Метатрон, а та продолжила:

— Поэтому они вовсе не обязательно нападают на тех, кто нанес им наибольший урон.

— Э?.. Тогда как они…

— Еще раз, у них нет никакого однозначного числового критерия. Как и у вас. Существа атакуют тех, кого считают самыми грозными противниками, и дело здесь не только в количестве урона.

Сверхскоростной обмен мыслями заставил Харуюки вспомнить события месячной давности.

В тот день они пришли к южным вратам Имперского Замка, чтобы спасти Ардор Мейден. Судзаку атаковал не Блэк Лотос, которая наносила ему удар за ударом, а Харуюки, попытавшегося приблизиться к вратам. Харуюки пришлось на своей шкуре прочувствовать гнев, который Судзаку обрушивает на тех, кто посягает на его святыню.

Энеми… точнее, существа — не просто программы. Они способны как гневаться, так и находить общий язык с бёрст линкерами. Как Кул-тян с Шоколад Папеттой. Как Харуюки с Метатрон.

Значит, требовалось «запугать» Энеми-самурая сильнее, чем Лид.

Харуюки не стал использовать Инкарнацию, но сосредоточил воображение… и испустил «ауру», пусть и не такую впечатляющую как у Черной Королевы Блэк Лотос или Красной Королевы Скарлет Рейн. Харуюки воспрянул духом, отбросил сомнения и решительно встал напротив противника.

Да, сомнения… недавно Харуюки начал слегка остерегаться битв против Энеми. Возможно, на него повлияла встреча с Метатрон, назвавшей себя «существом»; возможно, та битва, в которой ему пришлось защищать Кул-тян… а может, он растерял уверенность еще тогда, когда впервые увидел Энеми.

Конечно, Харуюки не мог признаться в этом друзьям, старательно ходил на охоты и зарабатывал очки, но он никогда не сражался против Энеми так же отчаянно, как против бёрст линкеров. Скорее всего, просто потому, что не чувствовал на это достаточной мотивации. Энеми крайне сильны и способны запросто убить зазевавшегося бёрст линкера, но Харуюки никак не мог отделаться от чувства, что сражаться ради утоления собственной жажды против созданий, которых принуждает к битвам система, не совсем правильно.

Стоя напротив Энеми-самурая, явно относящегося к Звериному Классу, Харуюки, наконец, задал Метатрон вопрос, который так долго не давал ему покоя:

— Метатрон. Как ты смотришь на наши битвы против существ?

— На этот вопрос отвечать только вам, — мгновенно отозвалась Энеми Легендарного Класса. И после короткой паузы добавила: — Но если смотреть на битвы существ против вас, то они кажутся мне свидетельствами существования.

— Свидетельствами… существования?..

— Да. Сразу после рождения все мы, и я в том числе, знали лишь битвы против вас, бёрст линкеров. Но немало существ после многих побед и с течением долгого времени нашли своему существованию новый смысл. И раз так, я считаю, у битв был смысл.

«У битв был смысл».

Харуюки кивнул, вжался в пол ногами и вскинул перед собой кулаки.

Конечно же, он не понял смысл слов Метатрон до конца. Конечно же, он не избавился от сомнений насчет схваток с Энеми. Но самурай, что стоял перед ним, изо всех сил пытался одолеть их с Лидом. А значит, так же должен поступить и Харуюки. Пусть перед ним и Энеми, их бой — такая же «дуэль» Брейн Бёрста, как и все остальные битвы.

Харуюки освободил сознание от посторонних мыслей, и цвета мира обрели синеватые оттенки. Харуюки вошел в уже знакомое сверхускорение.

Но сейчас оно не просто изменило гамму, но и слегка просветило тяжелую броню Энеми.

Харуюки увидел потоки фотонов, что перетекали внутри противника.

Пусть он и увидел их впервые, но сразу понял, что видит информацию, из которой состоит Энеми. Скорее всего, переговоры с Метатрон сфокусировали сознание Харуюки настолько, что он начал отчасти воспринимать «высший уровень».

Самурай, который уже собирался замахнуться на Лида, вновь посмотрел на Харуюки, словно что-то почуяв. Глаза за маской вспыхнули с новой силой.

Самурай занес правую ногу, и фотоны сразу же сгруппировались в ней.

— Зроа-а-а-а-а!

Харуюки прыгнул в тот самый миг, когда противник взревел и изо всех сил топнул.

Как только нога противника коснулась дощатого пола, фотоны — видимое воплощение энергии — волной разлетелись во все стороны. Останься Харуюки на месте, его подкосила бы ударная волна. Но Харуюки с легкостью избежал атаки, затем прыгнул повторно, оттолкнувшись от правого колена противника, и нанес еще один чистый удар по лицу самурая.

Харуюки и дальше продолжал двигаться с умопомрачительной скоростью, удерживая Энеми на себе. Иногда Лиду удавалось подгадать момент и нанести противнику сильнейшие удары.

Битва вышла не слишком долгой и не слишком короткой. Наконец, измученный самурай взревел, его тело с грохотом взорвалось, а в следующий миг сверхускорение Харуюки закончилось.

У него сразу пошла кругом голова, но подоспел Лид и подхватил Харуюки под руку.

— Вы в порядке, Кроу-сан?

— А-ага, — Харуюки кое-как нашел силы кивнуть. — Чуть-чуть голова закружилась.

— Простите, Кроу-сан, вам пришлось весь бой танчить врага…

Когда Харуюки увидел по лицу Трилида, насколько искренне тот извиняется, то не сдержался и прыснул.

— Ч-что такое?

— Ха-ха… прости. Я не ожидал услышать от тебя слово «танчить».

Юный самурай смущенно вжал голову в плечи.