Том 2. Интерлюдия. О веселящихся Богах
Где-то там... невообразимо далеко, но всё же невероятно близко.
— Готово! — Сказав это, богиня Иллюзия вытерла пот со своего лба.
Она развернула огромный свиток, на котором было нарисовано… Вот неожиданность...! Обширное подземелье.
От избытка радости, Иллюзия закружилась вокруг карты, а затем неожиданно остановилась.
Чёрт! А ведь и правда. Подземелье без монстров законченным считать нельзя!
В конце концов, именно об этом и должны думать авантюристы. Подземелья! Драконы! Туннели! Тролли! Да и парочка ловушек не помешает. Что же сделать, что же сделать?
Для начала Иллюзия кинула туда несколько гоблинов. В подземелье должны быть гоблины.
Но она никак не могла придумать следующий шаг. Что же сделать?
Сильным авантюристам нужны сильные враги, а слабым — противники с соответствующей силой. В противном случае авантюристы не смогут взять этот квест, а тогда веселье не достанется никому.
После чего пришёл бог, который сказал:
— Давай я покажу тебе один трюк.
Это был Правдивость.
— Правда? — Иллюзия с сомнением посмотрела на него.
Всё-таки за Правдивостью стояла репутация того, кто не брезговал творить разные неприятные делишки.
Он мог прошептать подавателю на квест дурные слова: например, сказать ему постоянно предавать авантюристов, а потом затыкать их навсегда. Если же группа искала ловушки с помощью десятиметровой палки, он бы поставил ловушку на одиннадцатом метре.
— Просто смотри, — сказал Правдивость сомневающейся Иллюзии и достал из ниоткуда тонкую книжку. Открыв обложку с загнутыми уголками страниц и пролистав страницы, он произнёс:
— Вылезайте, подлые монстры! Вылезайте, ловушки!
Правдивость дотронулся до картинок, которые, скорее всего, были живыми, и они появились в его ладони.
Затем, до того как Иллюзия успела произнести хотя бы слово, он бросил монстров с ловушками в её лабиринт.
Правдивость пощёлкал языком в ответ на обезумевшее «Ох!» Иллюзии.
— А теперь запустим одного маленького оракула в секту еретиков, и всё будет просто идеально!
— Интересно… — пробормотала Иллюзия, но было уже слишком поздно.
Кости уже были брошены.
— Ох.
— Серьёзно?
А затем показались «он» и «она».