Глава 3. Ты – Джульетта (часть 3)

Пару дней спустя, когда я пришёл к Мамизу, она продолжала вязать свитер.

- Сегодня я привёл с собой ещё одного человека.

- Кого? - озадаченно спросила она, оторвавшись от вязания.

Каяма вошёл в комнату. Я чувствовал, как он нервничает.

- Ты помнишь меня? - спросил он.

- Эээм... Ах, точно! Ты тот парень со вступительных экзаменов, верно?

- Я рад, что ты вспомнила меня. Меня зовут Каяма Акира.

- Тогда я буду обращаться к тебе "Акира-кун".

Каяма повернулся ко мне.

- Окада, не мог бы ты оставить нас ненадолго наедине?

- Ааа...Конечно.

Я вышел из палаты и сел на скамейке в коридоре. Медсестры деловито расхаживали по коридору.

Наверное, Каяма уже признался Мамизу.

У меня не было прав останавливать его.

И всё же у меня в сознании было какое-то мрачное ощущение.

Что это? Ревность? Я улыбнулся этой жалкой эмоции внутри меня.

Затем я задумался над тем, что скрывалось под "прости", сказанным мне Мамизу, которым меня отвергли. Но даже если меня и отвергли, я ведь не могу перестать любить её от этого.

Я глянул на часы. Прошло лишь пять минут.

Время текло неравномерно; разные периоды в пять минут могли казаться длинными или короткими. Я чувствовал, что время, проведенное с Мамизу, было коротким. Драгоценное время было коротким, а время, которое меня не волновало, - долгим. А почему не наоборот?

Я закрыл глаза. По какой-то причине, моё сердце бешено билось. Что заставляет меня нервничать?

Я услышал, как резко распахнулась дверь больничной палаты. Открыв глаза, я увидел Каяму.

- Эй, Каяма... - начал было я, желая продолжить обычным "ты идиот", но приглядевшись к нему, передумал.

Ему вряд ли было сейчас дело до меня.

Он уставился на меня, его лицо было пепельным, пустым и невыразительным. На ум пришло слово "ошарашенный". Как будто я смотрела на кого-то другого, кто не был Каямой. У меня было такое чувство, что я никогда раньше не видел такого бессильного выражения на его лице.

Он молча стоял.

Сконфуженный, я посмотрел ему за спину.

- Это так разочаровывает, - выдавил из себя он.

После этих слов, он зашагал прочь по коридору.

Я не знал, что делать.

Хотел было погнаться за Каямой, но потом решил, что ему нужно побыть одному.

И затем вошёл к Мамизу.

Она неловко закрыла лицо руками и вздохнула. Воцарилось молчание.

- В последнее время стало жарче, не так ли?

- Акира-кун сказал, что я ему нравлюсь.

- Понятно.

Ответила ли она ему "прости", как в случае со мной.

- Что ты ему сказала?

- Прости.

Как я и ожидал.

- Я сказала ему, что есть человек, который мне нравится, - бессильно выдохнула она.

- О...ох, понятно.

Я был шокирован. Неудивительно, ведь я впервые это слышал.

Кто это?

Где и когда это могло произойти? (П.п. Валенок ты, Окада.)

Я был ошарашен.

Но ничего не спросил.

- Эй, на днях я ездил к могиле Сидзусавы Со, - сказал я, пытаясь сменить тему разговора, и показал ей фотографии.

- Ничего себе, тут действительно написано "無" Может мне тоже стоит написать "無" на своей могиле.”

- Мне бы хотелось чего-нибудь другого.

- Чего, например?

- Невроз?

- Это ужасно, - рассмеялась она.

Я засмеялся вместе с ней.

- Что дальше?

- Ты о чём?

- Что следующее ты хотела бы сделать перед смертью?

- Давай посмотрим...Ну...Я бы хотела попробовать покурить. В такое время же нормально курить, да?

Такое время?

- Нет, нет, ты не можешь. Мамизу, ты болеешь, тебе определённо не стоит этого делать.

- Вот почему это буду делать не я, а ты, Такуя-кун. Неужели ты забыл?

***

Я был очень занят в последнее время.

Мы репетировали спектакль для фестиваля три раза в неделю, собираясь в школе или парке. Из-за этого я даже взял перерыв в работе в кафе. Все это стало отсебятиной, как только было решено, что Джульетту будет играть парень. Так почему же мы должны так стараться? Я задавался этим вопросом, но от репетиций не отлынивал. Все ради того, чтобы я мог передать все свои ощущения Мамизу.

В тот день, по некоторым причинам, мы не могли использовать для репетиций наш класс, поэтому мы практиковались в соседнем парке. Хотя стоял сентябрь, было все еще жарко, и я выступал в парке под палящим солнцем, желая, чтобы всё это поскорее закончилось.

Мы репетировали историю любви, известную каждому. Ромео и Джульетта любили друг друга, но из-за конфликта меж их семьями, они не могли пожениться. Джульетта в итоге должна была выйти замуж за другого человека, чего она не желала, поэтому она выпила 'зелье фальшивой смерти'. Она выпила его и уснула мёртвым сном, одурачив всех и заставив прервать свадьбу. А потом она должна была вернуться к жизни и тайно сбежать с Ромео. Но новости о плане не дошли Ромео, и он убивает себя, полагая, что Джульетта на самом деле мертва. После этого, когда Джульетта просыпается, она впадает в отчаяние от смерти Ромео и совершает самоубийство. Конец. Ах, какое недоразумение.

- Ох, Джульетта, почему ты умерла? - сказал Каяма, играющий Ромео, совершенно немотивированно.

Было действительно трудно передать эмоции таких сцен.

После случившегося в палате, отношения между мной и Каямой стали неловкими, и мы вроде как не разговаривали друг с другом.

- Я тоже умру, Джульетта, и последую за тобой.

Затем Ромео выпивает яд и погибает.

- Ромео! Ах, почему ты мёртв!

После этого Джульетта, персонаж, которого я играю, закалывает себя кинжалом. А потом они оба умирают. Трагический конец. Таков запланированный сценарий.

- Ему не хватает серьезности, - сказала девушка из театрального кружка, исполнявшая роль режиссера пьесы, с кислым выражением лица.

- Дай нам передохнуть! - возмущённо крикнул я.

- Хорошо. Тридцатиминутный перерыв!

Мы репетировали в непринужденной обстановке. Сегодня пришли лишь шесть основных актеров, включая меня, директор и ещё два человека – в общей сложности девять человек. Остальные студенты, вероятно, усердно готовились к вступительным экзаменам в университет или где-то развлекались.

В любом случае, было ясно, что большинство из них, вероятно, находятся в прохладном помещении. При мысли об этом мне стало немного горько.

После этого я тихонько выскользнул из парка и направился к ближайшей зоне для курения. Я достал из кармана сигареты и закурил.

- Не слишком ли небрежно? - услышал я раздражённый голос Каямы.

Я повернулся к нему.

- Что? Не следи за мной.

- Если тебя поймают, то отстранят от занятий.

- Мне всё равно, если ты доложишь обо мне.

Я втянул в себя сигаретный дым и медленно выдохнул. Честно говоря, я всё ещё не привык к этому. Я просто втягивал его, а потом выпускал, не пропуская в легкие.

- Дай сюда, - сказал Каяма, выхватив сигарету у меня изо рта, и глубоко вдохнув дым. - Вот как это делается.

Здесь было не так много людей, чего и следовало ожидать, так как солнце палило вовсю. Лишь один слегка полноватый служащий курил сигарету, вытирая пот носовым платком.

- Каяма, ты куришь?

- Раньше. Я бросил...Знаешь, ведь Сидзусава Со был заядлым курильщиком. А в средней школе я уважал его.

А, понятно, так вот почему Мамизу тоже интересовало курение. Действительно, человек в той книге курил, как паравоз, и наслаждался жизнью, несмотря на то, что недолго прожил из-за своей болезни.

- Насчёт Каямы Масатаки... - вдруг произнёс он.

Масатака был старшим братом Каямы. Я помнил его имя лишь потому что он умер. После своей смерти он стал более значимым.

- Он был умён и хорош в спорте. Поэтому я ненавидел своего брата. До самого конца. Но воспоминания о нём стали лучше после того, как он умер. Порой я думаю, что он был действительно хорошим парнем.

У меня возникло ощущение, что я впервые слышу, как Каяма говорит о своем брате напрямую.

- Как ты думаешь, о чём разговаривали мой брат с твоей сестрой когда были вместе?

- Даже не могу представить.

- Интересно, они говорили о нас?

- Кто знает. А о чём ты разговаривал с девушками?

- Порой мы говорили о тебе.

Прозвучало немножко пугающе.

- Держу пари, что ты ругал меня.

- Наверное. Я говорил им, что в моем классе есть странный парень.- Каяма не стал этого отрицать и отшутился. - Эй, парень, который нравится Мамизу, это ты?

Пухлый служащий обернулся и посмотрел на нас. Чего он хотел? Он думал что-то вроде: "Эти парни наслаждаются своей молодостью?", не так ли?

- Такого же быть не может, верно?

- А ты толстокожий.

- Не говори так, будто ты всё знаешь.

- Меня это бесит. Скажи мне прямо, Окада, - он сказал это яростным тоном, что для него довольно необычно.

- Ты всегда говоришь слишком мудрёно. Неужели не можешь разговаривать нормально?

- Так Ватарасе Мамизу не влюблена в тебя?

Я всё больше злился на Каяму за то, что он говорил такие вещи, ничего не зная.

Я забрал у него сигарету, сделал одну затяжку и погасил её. Рассеяно уставившись на облачко дыма, я вдруг вспомнил концовку "Одного луча света".

Главный герой страдает от болезни люминесценции. Он знает, что скоро умрет. Однажды его друг, с которым он познакомился в санатории, и который тоже страдает от этой болезни, умирает. Ночью, когда его кремируют, дым, поднимающийся из трубы, слабо светится. Когда тело больного люминесцентной болезнью кремируют, дым испускает свет при лунном свете. И тогда этот дым становится лучом света при подъеме в небо. Когда главный герой наблюдает, как его друг становится этим лучом света, и чувствует приближение собственной смерти, он думает, что смерть человека - это прекрасная вещь.

А затем, история заканчивается.