Том 6. Глава 3. Урасима Таро заперся у себя
Уже и занятия закончились, а Ура так и не пришёл.
Он отсутствовал.
Более того... Даже не отвечал.
Круг его знакомств был ограничен, в классе его контакты знала только Ибусуки... Но с тех пор, как он стал представителем класса, их знали почти все ребята в классе.
Однако.
Как бы ни звонили, он не отвечал.
И сообщения тоже не читал.
Но... Когда я написал, парень ответил.
Ответ был коротким, но меня он не игнорировал.
«Что с тобой сегодня случилось, Ура?»
«Ничего».
«Ничего?.. Ты заболел или что?»
«Да нет».
«Тогда чего не пришёл?»
«Не захотел».
«Ясно. А завтра что? Придёшь?»
«Нет. И завтра, и послезавтра и послепослезавтра не приду».
«Почему?.. Как же культурный фестиваль?»
«Плевать мне на него».
«Плевать?..»
«На всё плевать».
«Ты же представитель класса. Столько готовился».
«Плевать».
Вот таким было наше общение в Line.
Что бы я ни писал, он всё время отвечал «плевать».
Кану он тоже не игнорировал, но суть была той же.
Всё ограничивалось этим же «плевать».
— Да уж... И как так вышло?
После занятий... В классе, где мы обычно обедали, я разговаривал с Каной.
— Что с Урой случилось вообще?
— ... Что-то вчера наверное.
— Точно. Вчера ещё с таким энтузиазмом готовился. Оставался после занятий, указания раздавал, — Кана был озадачен.
И правда... Слишком внезапно.
Ещё вчера он вёл себя как обычно.
Пусть это и не в стиле Уры, он был очень взволнован из-за фестиваля.
Но... Сегодня даже в школу не пришёл.
— Остаётся думать, что вчера что-то случилось.
— Точно. Вчера... И скорее всего после занятий.
Что-то случилось.
Что-то, из-за чего ему теперь на всё плевать.
Мы размышляли об этом, и тут.
— Это, Канао-кун...
В класс внезапно пошла девушка.
Она была из класса Каны.
— Прости, можно тебя? Это по поводу материалов, и ребята начали спорить из-за распределения обязанностей...
— А... Да. Хорошо, скоро подойду, — ответил Кана, и девушка вернулась в свой класс.
— Да уж.
— Иди, Кана.
— Момо...
— Там ведь без ответственного ничего решить не могут.
До фестиваля три дня.
Сейчас подготовка во всех классах шла на всех парах.
И без ответственных начинался хаос.
— Но сейчас ведь не до этого...
Кана скривился от боли. И я его понимал.
Всего день отсутствовал.
Он отвечал, и было ясно, что парень не заболел и не поранился.
Возможно не о чем тревожиться.
Но... Мы не могли не вспомнить.
Как в средней школе Ура перестал ходить в школу.
Нехорошее предчувствие переполняло нас.
Однако...
— Оставь Уру на меня, — сказал я.
Как можно жизнерадостнее, хотя оснований для этого не было.
— ... А твой класс что?
— Я-то не представитель. Так что ничего там не решаю. И подготовка почти закончена.
— Вот как... Ты прости, но тогда я и правда пойду, — сказал Кана. — Если узнаешь что-то, сообщи мне.
— Ага, как только, так сразу.
Кана вышел и направился к себе.
Чтобы помочь с окончанием подготовки к культурному фестивалю.
Отсутствие ответственных может сказаться на передаче указаний.
То же и к классу Уры относилось.
У них внезапно пропал представитель.
И теперь там наверняка начались волнения.
— ... Чем ты только занимаешься, Ура?
Вначале я пошёл в класс Уры.
— Эй, эта скатерть не маленькая?
— Нормальная. Двумя накрыть договаривались.
— Кто за покупками ходил? Нам украшений не хватает.
— За материалы вроде Урано отвечал? Напиши ему в Line.
— Пробовал, он не отвечает.
— Эй, эту одежду используем или нет?
— Ещё не решили. Урано говорил, что сегодня после занятий решим...
Ну вот.
В классе была суета.
Большая часть ребят готовилась к мероприятию.
Класс Уры был одним из тех, кто подходил к делу с большим энтузиазмом... Нагрузка совсем не такая, как у нашего класса.
До фестиваля три дня, и надо было окончательно определиться по некоторым вопросам.
И из-за того, что ответственного не было, и он не отвечал, среди ребят начался хаос.
— ... Узнай у Май, она отвечала! А... Я сейчас позвоню, подожди! А по украшениям... Так, что там Урано говорил?..
Все озадаченные ребята... Смотрели на Ибусуки.
Они ждали, когда она даст команду.
Без Уры нагрузка на неё только возросла.
— ... Фух.
— Ибусуки.
Когда она закончила раздавать указания и вздохнула, я вошёл в класс и обратился к ней.
— А, Момота...
— Нелегко тебе.
— ... Слышал про Урано?
— Ага. Кана рассказал.
— Вот как... Я тут уже умереть готова, — устало вздохнула она. — Как представитель класса он очень старался и много всего решал. И оно здорово... Но приказы он раздавать не умел. Потому постоянно говорил: «Быстрее самому сделать».
Теперь я начинал понимать.
Отношения в классе у него стали немного лучше, но правда «немного». Не мог парень, который ото всех закрыл сердце, всего за пару недель начать нормально общаться с теми, с кем и не разговаривал толком.
Вместо лишнего стресса от раздачи указаний он предпочитал делать всё сам.
Я вполне понимаю ход мыслей Урано.
— Всем сложным занимался Урано, а мы соглашались... И вот... К чему это привело. Урано нет, и тут паника...
— Похоже на то...
— ... Позорище, — лицо девушки накрыла тень. — Я ведь тоже представитель класса, но свалила всё на Урано. Я просто идеи предлагала, а выбирал лучшее и искал, как это проще всё реализовать, он, потому всё стало просто... И без него ничего не получается.
— Это не так, — попытался сказать я. — Я вижу, что все очень стараются.
— ...
— Ура конечно много работал, но и ты тоже не меньше. Благодаря тому, что ты возводила мосты... Он и мог так стараться.
— ... Да, спасибо, — она бессильно улыбнулась.
Похоже мои слова помогли ей почувствовать облегчение.
— ... Прости, Ибусуки. Можем отойти. Я поговорить хочу, — тихо, чтобы никто не услышал, я попросил её выйти со мной.
Не хотел, чтобы другие слышали нас.
Было неправильно забирать ответственного во время подготовки... Но я должен был поговорить с Ибусуки.
Мы переместились на лестницу, где никого не было.
— Я общался с Урой, — сказал я.
Глаза Ибусуки округлились.
— Быть не может... П-правда?!
— Да. Мне и Кане в Line он отвечает.
— ... Что он сказал?
— Да ничего... Мы спросили, почему он не пришёл, но Ура не ответил, и отвечать он вообще не хочет.
— ...
— Ну, уже ясно, что он не болен. Жив-здоров, и даже отвечать может.
Я пытался говорить жизнерадостно, но ничего весёлого тут не было.
Не болен и отвечает.
А значит.
По какой-то неизвестной причине Ура сам отказывается ходить в школу.
Он знал, что будет, если не придёт в школу за три дня до фестиваля, без официальной причины не пришёл в школу и даже одноклассникам не отвечает.
Будто всё отбросил.
Словно всех этих недель подготовки и не было...
— Вот как... — невнятно проговорила она, пока глаза блуждали вокруг.
— ... Эй, Ибусуки, — заговорил я. — Неужели это... Как-то связано с тобой?
Когда спросил, её плечи вздрогнули.
— П-почему?..
— Да просто так подумал... Когда я заговорил с тобой, ты странно себя вела. Ведь ты... Даже не злилась.
— ... М.
Вся бледная она прикусила губу.
Могло показаться... Что Ура специально это делает.
В такое время не пришёл, ещё и не отвечает.
Ведёт себя безответственно.
Когда заглянул в класс, стало ясно, что все раздражены на него.
Однако.
Ибусуки, которой было тяжелее всего, вообще не злилась.
Обычно она бы начала жаловаться мне со словами: «Чем этот дурень занимается?!»
Но сейчас девушка не выражала ни злобы, ни раздражения.
Более того... Она даже не спросила у меня или Каны ни о чем. Так бы она пришла и прямо спросила: «Урано не отвечает, вам ничего неизвестно?»
Но пока я сам не обратился, Ибусуки и не думала связываться с нами.
Кана тоже узнал обо всём от девушки в их классе, а не от самой Ибусуки.
— Раз не злишься, значит он не просто прогуливает, в таком случае ты бы переживала, что он заболел... Но это не так.
Когда я сказал, что общался с Урой, на лице Ибусуки... Было не облегчение, а понимание.
— В принципе я могу догадываться, почему он по своей воле решил не ходить в школу.
— ...
— Эй, Ибусуки. Если ты что-то знаешь, расскажи. Что случилось у Уры? — я пытался говорить как можно добрее, но всё же в голосе звучал упрёк.
Девушка опустила взгляд, её плечи дрожали.
— ... Это всё из-за меня, — она была готова расплакаться.
А потом рассказала.
О случившемся вчера инциденте.
Хотя это громко сказано, вполне тривиальная ситуация.
Но для них она стала очень серьёзной.
***
Вчера после занятий.
Большую часть работы мы закончили, и многие уже разошлись домой.
В классе остались только я и мои подруги Рин и Май.
Я готовила документы для комитета фестиваля, а Май и Рин мне помогали.
Ну, работала я одна, а они просто рядом сидели.
— Май, ты на фестиваль парня позовёшь?
— Не позову. Не хочу, чтобы все в школе узнали, что у меня парень есть.
— Снова ты за старое? Притворяешься, что у тебя парня нет, и заигрываешь с ребятами из школы... Так весело крутить непопулярными парнями?
— Прозвучало как-то не очень. Я просто не хочу разрушать их мечты. К тому же вдруг у нас окажется какой-нибудь классный парень. Потому я никого не обманываю. Просто даю всем парням шанс.
— Это как посмотреть.
— Рин, а ты своего нового парня позовёшь?
— Конечно нет.
— Вот как. Не звать же такого старичка.
— О-он не старичок. Ему всего двадцать пять!
— Нравятся тебе постарше. Ладно ещё студент, но взрослый мужчина — это же уже преступление. Он преступник.
— Замолчи. Хорош в чужие отношения лезть.
... О чём они говорят, пока кто-то работать пытается?
Рин и Май.
Хорошие подруги... И только про любовь я не могла с ними поговорить. Слишком уж они далеко ушли.
Потому про Момоту... Я с ними и не говорила.
— Эй, Саки, ты же согласна? Разница в десять лет — это ведь слишком?
— ... А? — внезапно Май обратилась ко мне, а я не знала, как ответить. — Н-ну... Не скажу. Важнее ведь, что сами люди чувствуют.
— А, чего? Не ожидала, что ты к этому нормально относишься.
Май явно была недовольна, а вот Рин согласно закивала.
Раньше бы я.
Точно сказала, что разница в десять лет слишком большая.
Не думаю, что сама бы смогла влюбиться в человека, который был бы старше на десять лет.
У этого человека положение и ценности совсем другие, потому вряд ли из нас получилась бы пара.
Но сейчас.
Я знаю про них.
Я видела Момоту и Орихару-сан, и поменяла мнение.
Я видела, как они любят друг друга и заботятся, и потому считаю, что они замечательная пара.
Возраст для любви не помеха... Хотя вряд ли так.
Наверняка они сами так не думают.
Разница в возрасте порождает много всяких препятствий... Но они не отводят от них глаз и преодолевают вместе.
Потому мне и кажется, что они замечательная пара.
— ... Всё, готово!
Испытывая раздражение, я работала одной лишь рукой, и вот закончила.
— Осталось отдать вместе с Урано, и работа на сегодня закончила.
Он сейчас обговаривал всё с магазином, где мы возьмём форму служанок на прокат.
Уже пора бы собираться домой.
— О, отличная работа, — для галочки сказала Май.
— И всё же, Саки, ты такая старательная. Разве ты была такой?
После слов Рин я задумалась.
— Ну. Если честно, никогда не считала себя особо старательной.
Становиться представителем класса на фестивале мне точно не хотелось.
Все попросили, вот я и согласилась.
Надо, так надо.
— Но... Урано оказался куда старательнее. И уступать ему как-то не хотелось, — вырвалось у меня.
А девушки понимающе закивали.
— Вот уж не думала, что он так класс организует.
— Его ведь и не видно почти. Он только на уроках отвечал, а так я и не видела, чтобы он разговаривал. Только слышала, что он друг Канао-куна.
— Я ведь даже его имени не знала.
— А, и я тоже. И фамилия у него странная.
— Когда ты его назначила, Саки... Я подумала, что это какой-то новый вид издевательств.
— Урано тогда едва не плача озадаченно на происходящее смотрел.
— Вначале всё время за Саки прятался... Но теперь все в классе по его указке работают.
— Котелок у него варит. Очень даже рационально и шустро. Вначале его указы бесили, но всё было осмысленно, и куда лучше было слушаться, а не спорить.
Рин и Май высоко оценивали его.
Меня даже гордость стала распирать.
— Хи-хи-хи. Точно, он хорош. Хотя я и так знала это.
Точно собой хвасталась.
Ну... Не так уж он и хорош.
Каждый хорош в чём-то своём, и он просто старается, чтобы культурный фестиваль хорошо прошёл.
Как-то странно видеть его таким радостным.
Хм.
И чего Урано так старается?
— ... Хм. Подозрительно, — Май уставилась на меня.
— А? Подозрительно?..
— Саки, здорово, что ты с Урано подружилась. И ты же вроде на природу с ним ездила, когда я и Рин отказались?
— Там... Он был, ещё Канао и их друг...
— ... Кстати, — начала вспоминать Рин. — Ходили слухи, что на летний фестиваль Саки тоже с Урано ходила. Хотя мне подумалось, что такого быть не может...
— Это, ну... Мы ходили конечно.
— А?! Что, Подтвердилось!
— Подтвердилось.
Май обрадовалась, и Рин закивала.
— П-подождите вы! Всё не так! Между нами ничего такого! И мы не вдвоём ходили! С нами мой младший брат был! Это он с Урано сдружился, вот и попросил его позвать.
— О, уже и до семейных походов дошли.
— Далеко продвинулись.
— Да не так всё!
Они лыбились, а мне стало так стыдно.
А, блин, ни и что это?!
Всё ведь не так!
Совсем не так!
— Понятно, вот какие парни в твоём вкусе. Милые и с детскими лицами.
— Я тоже не так давно заметила, что Урано довольно миленький.
— Точно, точно. Из-за того, что чёлка лицо скрывает, заметить это сложно, но он симпатичный. Если подстричь, он прямо преобразится.
— ... Говорю же, что всё не так! — сказал я.
Ответила... Рефлекторно.
— Такие вообще не в моём вкусе, — было стыдно, и я стала говорить громче. — Я же уже говорила? Мне высокие нравятся! А Урано полная противоположность! Он же даже меня ниже!
Сказала.
Взяла и сказала.
— Он просто мой друг. Он хороший парень... Но о любви и речи не идёт.
Сказала.
Взяла и сказала.
— Он как приставучий младший брат. От него не отделаться, вот и приходится возиться...
Бух.
Прозвучал звук.
Возле двери что-то упало.
Я посмотрела, а там...
— У-Урано?!
Поговорив по телефону, Урано вернулся и стоял в проходе.
Упал похоже пакет с соком. Пока ещё без вставленной соломинки упаковка валялась у его ног.
Не может быть...
Он... Слышал наш разговор?
С какого момента?..
— ... М.
Миг, и Урано ушёл.
Исчез, будто пытался сбежать.
— ... П-подожди, Урано!
Я подскочила со стола и бросилась за ним.
Подняла его сок и последовала за Урано.
В коридоре из-за подготовки стало узко, Урано ловко обогнул все препятствия и спустился по лестнице.
Я вспомнила.
Он ведь довольно быстрый.
Если по прямой гнаться, точно не догоню.
— С-стой, подожди, Урано! — кричала я ему вслед.
— Прости, прости ты! Я же извинилась...
И.
Тут.
Когда я извинилась... Урано остановился.
Так резко, что я в него чуть не врезалась.
Мы стояли на пустом лестничном пролёте.
— Хха, хха...
— ... Простить?
Я переводила дыхание, когда он повернулся ко мне.
Когда посмотрел мне в глаза... Я вздрогнула.
— За что простить? Почему ты передо мной извиняешься? Не понимаю. Почему? Скажи мне.
Гнев.
В глазах Урано был гнев.
Голос был резче, чем обычно.
— П-почему?..
— Неужели... Ты подумала, что сделала мне больно? — сказал Урано.
Голос от гнева дрожал.
— Подумала, что сделала больно, когда сказала, что я не в твоём вкусе и о любви и речи не идёт? Ха. Чушь полная. Мне бы такое больно точно не сделало.
— ...
— Не придумывай, ты слишком переоцениваешь себя. Плевать мне, нравлюсь я тебе или нет.
— ... Тогда почему злишься?
— Я не злюсь.
— Злишься!
— Я же сказал! То, что ты думаешь, что я злюсь, — твоё воображение!
Всё же... Он злился.
В порыве он продолжал.
— Чёрт... Потому я и не переношу шлюшек вроде тебя. Любите других за глаза обсуждать... Таким как ты только бы другими попользоваться.
— Я... Была не права. Прости.
— Слушай. Я просто презираю таких мерзких личностей вроде тебя. И вообще... Вообще не злюсь из-за того, что ты там говоришь! Поняла?!
— Поняла...
Он продолжал эмоционально говорить.
Но тут замолчал.
— ... Почему?
Голос словно затухал.
— Шла бы ты... Я вообще-то тебе не брат никакой...
— А?..
Почему?
Его ведь это не волнует?
Он сам сказал, что его не волнует, что я говорю...
— З-знаю. Просто к слову пришлось...
— ... Тц. Ну вот. «К слову пришлось». Все жизнерадостные как какие-то одноклеточные по принципу «приспичило» действуют. А кому проблемы доставят, кому больно сделают, всё можно оправдать, «под горячую руку попал».
— ...
— Чёрт... И что ещё за высокие нравятся... Ты что, снова на Момо нацелилась?
— ... А? Ты что несёшь?
Я... Ничего не понимаю.
Не понимаю, что говорит Урано.
Не могу понять, на что он злится.
— Пошла ты... Дура, уродила... Чёрт, почему... Я тебе с самого начала вообще никак не интересен был...
— ... А, блин! Что это всё значит?!
Я... Вспылила.
Я не понимала, о чём он думает и что пытается сказать, потому и начала злиться... И злилась на себя за то, что не могла понять его.
И всё это раздражение вырвалось наружу.
— Ничего не понимаю! Чего ты всё ноешь?!
— А?! Это кто ноет?!
— Ты ноешь! Всё ноешь и ноешь... Ни намёка на мужественность!
— ... Это по половому признаку дискриминация! Не хочу слышать эти древние предрассудки!
— А, да замолчи ты уже! — сказала я.
Что хотел, то и получил.
— Может прозвучало и правда грубо... Но это не повод так обижаться! Чего ты так взъелся? Неужели...
Не особо задумываясь, сказала я.
Ужасные слова, о которых пожалела...
— ... Я тебе что, нравлюсь?
Я не думала в это какой-то глубокий смысл вкладывать.
Не пыталась убедиться в этом или спровоцировать его.
Просто выдала то, что он заслужил, как мне казалось.
Ляпнула то, что в голову пришло.
Если я скажу это, он наверняка ответил:
«А?! Пошла ты, уродина! Да кто такую бесчувственную девку полюбит! Сделай уже что-нибудь со своей самооценкой!»
Я ждала какого-то такого ответа.
Мы подружились лишь в июне и общались каких-то три-четыре месяца... Но поссориться успели уже очень много раз.
Ссоры — уже часть нашего общения.
Если он начинает лаяться, то и я молчать не буду.
Уже и сама не знаю, сколько раз мы ругались за месяц, пока к культурному фестивалю готовились.
Но после ссоры всегда мирились.
Для нас это было обычным делом.
Обычным.
Так я думала.
Потому... Не поверила, когда увидела его реакцию.
— Что?..
Урано был поражён.
Глаза широко открыты, губы дрожат.
Лицо покраснело.
Ничего не отвечая, он стоял точно застыл во времени.
На лице была тревога, озадаченность... А ещё стыд.
Щёки красные, из глаз вот-вот польются слёзы.
— А?.. У-Урано?..
— ... М.
Когда я позвала, он пришёл в себя и руками прикрыл лицо.
— ... У, у-у, — стали разноситься стоны.
— У-Урано...
— ... М.
Я потянулась к нему рукой... А Урано побежал.
Повернувшись спиной, он рванул.
А я... Так и стояла.
Ноги точно пришили, я ни шага сделать не могла.
Только поражённо смотрела на его отдаляющуюся спину.
В голове был настоящий хаос... Но вот когда Урано уже не было видно, я поняла.
После такого, какой бы тупой девушка ни была, она должна понять.
Ах, вот оно что.
Урано... Не злился.
И злился тоже, но рана была куда серьёзнее.
Мои безответственные слова сделали очень больно, а его дрожащий голос свидетельствовал не о гневе, а о печали и обиде.
Я нравилась Урано...
***
— ... Вот как, — когда Ибусуки закончила рассказ, я тяжело вздохнул.
Всё хуже, чем я предполагал.
Всё скверно.
Я не представлял, что тут можно сделать.
— ... Это всё из-за меня, — Ибусуки была готова заплакать. — Я... Наговорила о нём такого.
— ... Ты не виновата. Ты же не знала, что Ура всё это услышит.
— Но я... Не замечала его чувств. Ни о чём не догадывалась. Урано... Любил меня, — виновато говорила девушка. — Не зная о его чувствах, наговорила таких ужасных вещей... Я ужасна... Пусть мы постоянно ссорились... Но так узнать о его чувствах.
— ...
И правда... Слова Ибусуки сделали Уре очень больно.
Кому угодно будет больно, если он от любимого человека услышит «не в моём вкусе» и «о любви и речи не идёт».
И.
Хуже всего, что чувства оказались раскрыты.
... Я тебе что, нравлюсь?
Ура такого точно не ожидал.
Удивился, смутился и начал паниковать.
И конечно Ибусуки всё поняла.
Что он влюблён в неё, Ибусуки Саки.
И конечно же самому Уре... Было очень стыдно из-за этого.
Он от стыда готов умереть из-за того, что о его чувствах вот так узнали.
Прекрасно понимаю, почему он в школу не пришёл.
Ему сделали очень больно.
Но...
— Ты не виновата, Ибусуки, — сказал я.
Ведь ей тоже больно.
— Ты не замечала его чувств, но Ура сам их скрывал, потому в этом ничего такого. Он сам не признавался и обиделся на это.
— ...
— Тут некого винить. Никто ничего плохого не сделал, просто не повезло, и вы не поняли друг друга.
— ... Ага.
Я пытался поддержать, но Ибусуки оставалась такой же мрачной.
— ... Я вообще не заметила. Что нравлюсь Урано, — опустив голову, пробормотала она. — Ведь... Он же постоянно со мной ругался. Вечно злословил и обзывался.
— Ну вот... Над девочкой, которая нравится, часто издеваются. Другого способа показать, что ему кто-то нравится, он не знает.
— ... Может ему пора уже из начальной школы выпуститься?
— Не может он выпуститься.
Хм.
Что-то я после всего переживаю за Уру и сочувствую... Но тут он и сам виноват.
Большая часть вины за ним.
Сам виноват, что вокруг да около ходит.
— ... Момота, ты знал?
— А?
— Что я... Нравлюсь Урано?
— ... Ну, вроде как. Ура прямо об этом не говорил, но я догадывался.
— Вот как...
Хоть я и сказал так, первым заметил Кана.
Он был полностью уверен, а я скорее догадывался.
Но.
Когда услышал об этом... Уверился.
Ура любил Ибусуки.
И потому что любил, слова оказались ещё болезненнее, а то, что о чувствах узнали, сделало стыд невыносимым.
— Неужели... — в голосе Ибусуки ощущалась боль. — Возможно это всё моё самомнение... Но Урано так старательно готовился к культурному фестивалю... Ради меня?
— ...
— Потому что я позвала, он и старался так?
— ... Скорее всего.
Никаких оправданий я не придумал и смог ответить лишь правду.
На лице Ибусуки появилась боль.
— Я... Думала, что он так старается, потому что ему нравится. Вначале был недоволен, но потому увлёкся и стал веселиться... Но на самом деле это ради меня... Из-за меня.
— ...
То, что ему нравится, — правда.
Скорее всего он и правда увлёкся в процессе.
Уре вообще нравятся такие мероприятия, если начинает заниматься, очень увлекается.
Но... Побудили его к этому чувства к Ибусуки.
Сидевший в мире теней парень с закрытым сердцем решил шагнуть на свет скорее всего из-за чувств к ней.
Хотел показать себя с лучшей стороны девушке, которая ему нравится.
Ну вот.
Это вполне обычное дело.
Мрачного парня-одиночку окликает популярная жизнерадостная девушка и вводит в круг друзей.
Немного доброты и внимания, и вот он влюбляется.
Непривычный к такому обхождению он считает эту доброту чем-то особенным.
Считая, что так относятся лишь к особенным людям, он по ошибке считает себя особенным для неё.
Но для жизнерадостной девушки... Это обычное дело.
Без какой-то причины и цели она просто добра с остальными.
Для кого-то это мелочи... Но для парня, у которого нет опыта в любовных отношениях, это страшнее любого яда.
— Урано ведь... В средней школе перестал ходить в школу. Из-за любовного треугольника между ним, Канао и какой-то девочкой...
А, точно.
Ибусуки уже слышала эту историю.
— Что же делать?.. Если Урано снова перестанет ходить в школу, это я буду виновата... — сказала она с сожалением.
Я понял, что девушка и правда волнуется за Уру.
Добрая она.
Ибусуки Саки сильная, напористая, иногда безразличная, может даже сказать что-то неприятное... Но на самом деле она очень добрая девушка.
Наверняка и Ура это понимает.
Понимает, потому и полюбил её доброту... И теперь пострадал из-за неё.
— Что же мне делать?..
— ... Лучше ничего не делать, — сказал я девушке, которую похоже в любой момент мог раздавить груз ответственности. — Думаю, сейчас ты ничего не сможешь сделать.
— ...
— А, нет, прости... Неудачно я выразился. Я не хотел сказать, что ты хуже сделаешь, а просто, что лучше пока ничего не делать, — тут же заговорил я, видя, что девушка готова заплакать. — Если ты и дальше будешь извиняться, ещё сильнее разозлишь Уру. Потому лучше этого не делать. Так что... Займись подготовкой к культурному фестивалю.
— Культурному фестивалю?..
— Из-за того, что Ура не пришёл, у вас там полный бардак, верно? Вот и займись этим. Если ещё и ты будешь как в воду опущенная ходить, у вас точно ничего не получится... И тогда Уре потом ещё больнее будет.
— ...
— А Урой... Займусь я сам, — сказал я.
— Момота...
— Я его давно знаю и бросить не могу.
— ... Ага, спасибо.
Наконец Ибусуки улыбнулась.
Слабо, но с надеждой.
— Оставляю Урано на тебя.
— Хорошо. А... Но, Ибусуки, можно я всё же кое-что узнаю?
— Что?
Я сказал.
Возможно невежливо спрашивать такое.
Может поступаю бесстыдно, узнавая ответ до того, как решу задачу.
Но я должен был узнать.
Чтобы защитить дорогих друзей... Уру и конечно же Ибусуки.
— Если не захочешь, можешь не отвечать. Но я бы хотел знать ответ, — издалека начал я. — Что ты... Думаешь об Уре?
— А?..
— Ура похоже уже давно любит тебя... А что ты?
— ...
Вначале на её лице была озадаченность.
Какое-то время она молчала, её взгляд бегал из стороны в сторону, и вот тихо она заговорила.
— Я-я...