Том 9. Глава 2 (2)

– Хотя моё решение не принимать подарок ранит тебя, я надеюсь, что смогу извиниться за то, что надела эту заколку перед тобой. Прости.

– Это…

Признавая, что она ранит Рюдзи, тем самым она признала, что знает о его чувствах, что отвергла его признание, опередив его, и что она до сих пор об этом не забыла.

– Ты так неожиданно извинилась передо мной… Это потому, что Тайга вернулась в школу?

Минори не ответила на этот вопрос, лишь смотрела на него горящими глазами, позволяя своим волосам свободно плясать на холодном ветру.

Рюдзи неожиданно подумал, Может, Минори такая же? Может, Минори, хоть и кажется со стороны, что она движется сверхчеловечески быстро, на самом деле остановилась на своём пути, как и Рюдзи? Скорее всего, она остановилась именно тогда, тем вечером.

Вот почему она хотела получить шанс решить всё, когда вернётся Тайга.

Она признала, что отвергла чувства Рюдзи, она извинилась, что ранит его, фактически признавшись, что знает всё – так движется ли она?

– И где теперь эта заколка?

Услышав небрежный вопрос Минори, Рюдзи ответил почти так же небрежно.

– У меня дома. Хочешь забрать её?

– Нет, спасибо, не думаю, что смогу принять её после всего случившегося.

Я знал, что ты это скажешь… Рюдзи хотел сказать это, затем улыбнулся.

Раз она хочет решить всё, я тоже должен всё решить. Хотя он действительно хотел сказать ей это…

– Я… – Он глубоко вздохнул перед тем, как продолжить. – Я правда восхищаюсь тобой.

Я по-прежнему не могу сделать этот очень важный шаг вперёд. Я действительно надеюсь, что смогу двинуться вперёд, как Кусиэда, но не могу. Я по-прежнему не могу стоять на своих ногах, не могу покинуть метель.

Пока я не могу забыть этот голос, я не смогу двигаться вперёд.

– Что случилось? Почему вдруг ты сказал это?

– Я… меня держат много вещей, отбрасывают ещё больше. Я не могу забыть многое, что хочу забыть, и ещё…

Я по-прежнему вижу метель, когда закрываю глаза. Хаотическое кружение снега и льда, пара плотно закрытых глаз, погребённых под снегом и льдом, слёзы на её ресницах и – «Больно».

Он снова слышал этот голос.

Среди бесконечного одиночества Тайга решила скрыть свои чувства и жить одна. Рюдзи подумал, что с того единственного раза, когда Тайга высказала то, что было глубоко скрыто в её душе, её голос бесконечно звучит в его сердце и мыслях.

– Я не могу забыть то, что хочу забыть.

Кулак Минори двинулся к лицу Рюдзи.

– Ну конечно, ты не можешь забыть, с того момента, как ты решил забыть, это стало невозможно. Если бы ты действительно мог забыть, ты бы не вспоминал это в первую очередь. Потому что ты никогда не сможешь забыть то, что хочешь забыть. Вот почему боль неизбежна.

– Но… я должен забыть это… Как минимум другие хотят, чтобы я забыл.

Повернувшись, Рюдзи попытался оттолкнуть кулак Минори. Та не спрашивала «Что ты хочешь забыть?» или «Кто хочет, чтобы ты забыл это?», лишь слушала его объяснения.

– Вот почему я хочу забыть.

Может быть, Рюдзи думал неправильно, потому что Тайга никогда не говорила ничего на тему «я хочу, чтобы ты забыл это». Она не собиралась выказывать свои чувства, не собиралась признаваться в них, она надеялась скрыть свою любовь к Рюдзи навсегда.

Вот почему я хочу забыть… – Я восхищаюсь тобой, потому что ты такая целеустремлённая и всегда движешься прямо к цели. Что мне делать, чтобы стать таким же?

Минори молчала, глядя в глаза Рюдзи. Затем слегка надула щёки и «фу-у-у» выпустила струйку белого тумана.

– Потому что я выбрала.

И улыбнулась.

– Потому что я уже выбрала направление, в котором хочу двигаться. Если я не приведу в порядок свои мысли, я даже не пойму, какой путь ведёт вперёд. Такасу-кун, куда ты идёшь? У тебя есть место, куда ты хочешь попасть? Если у тебя нет цели, ты не сможешь двигаться к ней.

Путь, который ведёт вперёд.

Место, куда ты хочешь попасть.

Слушая вопросы Минори, Рюдзи понял, что не может ответить ни на один из них.

Он не знал, куда должен идти, или это было для него не на первом месте. В целом у него не было никакого увлечения, никакой мечты, никакого стремления. По крайней мере, он не мог их обнаружить.

А, так вот оно что – я не могу привести в порядок мысли, вот почему я не могу ничего достичь. Рюдзи посмотрел на небо.

– Ты уже знаешь, куда хочешь идти?

– Конечно!

Решительно ответила Минори, слегка подпрыгнула и, не беспокоясь, что её юбка развевается на ветру, застыла в позе подачи. Лежащие на плечах волосы трепетали, глаза следили за невидимым мячом, летящим вдоль коридора.

Сейчас Рюдзи действительно восхищался человеком с такими глазами.

Перерыв на обед подходил к концу, коридор начал заполняться учениками, возвращающимися в свои классы. Рюдзи и Минори слишком долго стояли у открытого окна, они дрожали, выходя на лестницу, и тут неожиданно заметили ещё кое-кого.

– О, Ами!

Ами Кавасима только что вышла из учительской.

Из всех учеников стояла на месте она одна. Её стройные ноги, прямая спина и снежно-белая кожа явно выделяли её среди окружающих. Рюдзи снова почувствовал силу её красоты.

Упомянутая красавица развернулась, услышав голос Минори. Минори помахала ей в ответ.

– …

Но Ами сделала вид, что не видит Минори, и пошла прочь. Увидев, что адресат уходит, Минори опустила поднятую руку.

– …Вы всё ещё в ссоре?

– Скажи лучше «в процессе примирения»… Хотя похоже, что примирения хочу только я.

Минори не остановилась, продолжая слегка неуверенно шагать по коридору, по которому только что прошла Ами. Похоже, даже у Минори были проблемы, которые она не могла решить.

***

– Разве мы не поговорили об этом вчера?

Ясуко, помешивая натто в миске, широко раскрыла глаза и посмотрела на сына, сидевшего за столом напротив.

– Разве я не сказала тебе написать в форме «Я буду учиться»? Почему ты снова к этому возвращаешься?

– Я ещё не высказал свои аргументы.

Рюдзи сегодня специально приготовил обед пораньше, собираясь обсудить за столом этот вопрос с Ясуко.

– Ты и не думала об этом всерьёз.

– Я-тян очень серьёзна.

– Если я пойду в государственный университет поблизости от дома на четыре года, это в сумме обойдётся в десять миллионов дополнительных расходов. Если в частный, это выйдет ещё дороже. Ты думала, где взять деньги на мою учёбу?

– Хм-м? Государственные университеты поблизости все мелкие, третьего класса. Определённо нет! Рю-тян такой умный, он легко поступит в частный университет, да, ты должен пойти в хороший университет в Токио!

Бомба натто! Ой, прилипла! Ясуко сунула кусочек натто своими палочками в клетку Инко-тяна.

– Ха! – Инко-тян, распустив слюни до полу, немедленно его схватил. Да, эта птичка действительно ела натто.

Как следовало из слов Нико, выкрикивать название Инкарнационной техники при её использовании необязательно. Это делалось исключительно с целью рефлекторно создать в голове правильный образ и ускорить вызов техники. Так, в своём обычном состоянии Харуюки мог призвать технику «Лазерный Меч» примерно за полторы секунды. Но если он пытался активировать её, не произнося название, на это уходило больше четырёх секунд.

Обычные спецприёмы в Брейн Бёрсте всегда требовали объявления — это часть компенсации за их силу. Во-первых, необходимость анонса не давала использовать их скрытно, а во-вторых, она позволяла противнику разработать меры противодействия той или иной технике и дать ему время на реагирование.

И поэтому «тихие» атаки были настолько опасными. Приёмы Айрон Паунда как раз попадали в категорию безымянных Инкарнационных техник. С момента готовности к удару до выброса кулака проходила лишь доля секунды. Естественно, анализатор Брони не успевал среагировать.

Но…

Каким бы быстрым он ни был, он всё ещё сражался кулаками. Пусть радиус их поражения и увеличен Инкарнацией, они не могли дотянуться дальше меча. Если Харуюки сможет нанести рубящий удар одновременно с началом атаки противника, то первым попадёт именно меч.

Он занёс меч на среднюю высоту и сфокусировался на противнике.

Айрон Паунд ловко перемещался, почти не касаясь пятками земли. Уследить за ним было крайне трудно. Но даже если он мог использовать Инкарнацию без объявления, он не мог скрыть Оверрей.

— Ш-ш! — послышался краткий выдох.

Харуюки увидел, как вспыхнула аура на левом кулаке противника.

Время для контратаки было идеальным. За мгновение до того, как Айрон Паунд выбросил вперёд кулак, Харуюки взмахнул мечом. Он знал, что противник ещё не мог дотянуться до него, но уже стоял в зоне поражения клинка. А уж мощи лезвия, способного с лёгкостью рубить даже здания «Города Демонов», должно с лихвой хватить, чтобы разрубить пополам голову противника. Но…

Айрон Паунд вдруг совершенно невозможным на неопытный взгляд движением выгнулся назад, продолжая стоять на ногах. Клинок высек лишь несколько искр и соскользнул с его тела.

Атака оказалась блефом.

Противник сделал вид, что собирается атаковать левым кулаком, чтобы спровоцировать Харуюки на атаку. Затем он ловким движением уклонился от летящего в себя меча, и сразу после этого выбросил вперёд правый кулак со скоростью залпа из пушки.

И вновь он сделал это без единого слова. Но это не помешало покрытому аурой кулаку с силой впечататься в лицо Харуюки уже через мгновение после того, как тот закончил взмах клинком.

Силы этого удара вполне могло хватить, чтобы раскрошить весь шлем. Однако Харуюки успел рефлекторно взмахнуть крыльями и резко дёрнуться назад, избежав основной части урона. Но удар всё равно попал, перед глазами побелело, голова Харуюки запрокинулась назад, а затем и его тело отлетело назад метров на десять.

— Гр-р!.. — в ярости проревел Харуюки, хватаясь когтистыми ногами за пол.

Через мгновение он вновь встал прямо. Из растрескавшегося визора посыпалось несколько искр. Кое-как сдержав готовую в любой момент извергнуться ярость, Харуюки глухо прошептал:

— Судя по твоим техникам… ты боксёр?

Айрон Паунд, как раз отведший назад правый кулак, вновь приставил руки к челюсти и кивнул.

— Именно. Бёрст линкеров-боксёров не так много… и поначалу с нашими атаками не так просто совладать, правда?

Правда. Харуюки до сих пор ни разу не попадались бёрст линкеры, управляющие аватарами-боксёрами.

Просто «бойцовских аватаров» синего цвета, полагающихся на ударные техники и собственные руки, в Ускоренном Мире было достаточно, и Харуюки не раз сражался с ними. Но никто из них не владел техникой бокса такого уровня и не обладал настолько подходящим для этого аватаром. Скорее всего, этот бёрст линкер был боксёром и в реальности. Потому что в противном случае та ловкость, с которой он наносил быстрые толчки левой рукой, сокрушительные прямые удары правой, а также плавность его уклонений не поддавалась никакому объяснению.

Ещё многие годы назад начались разговоры о том, что навыки, которыми игрок владеет в реальной жизни (их так и называли — «реальные навыки») могут сильно помогать ему в виртуальных играх. Скажем, наибольшего успеха в фентезийных играх с системой фехтования добивались именно те игроки, которые в реальности обучались кендо. Было неудивительно, что подобный эффект работал и в Брейн Бёрсте, виртуальном файтинге.

Но обычно такого «стартового бонуса» недостаточно, чтобы серьёзно влиять на баланс сил в Ускоренном Мире.

Первая причина тому была крайне простой — «спортивных бёрст линкеров» крайне мало. Поскольку Брейн Бёрст, всё-таки, сетевая игра, играли в него в основном геймеры, то есть дети, склонные к сидению дома.

Конечно, периодически попадались исключения, вроде кендоиста Такуму или бегуньи Тиюри. Но это отнюдь не гарантировало то, что им достанется дуэльный аватар, которому их навыки принесут пользу. Если точнее, это было практически невозможно. Конечно, «Циан Пайл» Такуму был синим аватаром ближнего боя, но сражался не мечом, а «сваей», а «Лайм Белл» Тиюри трудно назвать мобильным аватаром. Да и Харуюки, несмотря на огромный опыт перестрелок в виртуальных FPS, достался не красный аватар с пистолетом, а Сильвер Кроу, сражавшийся вообще без оружия. Такое несоответствие навыков людей их аватарам было второй причиной, по которой эти «стартовые бонусы» не особо влияли на баланс сил в дуэлях.

Но всё же, в исключительно редких случаях игрокам доставались аватары, соответствующие их знаниям, умениям и навыкам из реальной жизни. И таких аватаров называли…

— Так ты «Идеал»… — прошептал Харуюки.

Айрон Паунд вновь кивнул и продолжил:

— Но это не единственная причина, по которой ты не сможешь меня победить. Видишь ли, Грейт Волл… все эти годы исследовал Броню Бедствия в мельчайших подробностях. Мы готовились к её следующему появлению, чтобы не дать ей причинить вреда, и уж в этот раз изгнать её из Ускоренного Мира навсегда.

— Исследовал, говоришь?..

— Именно. Увы, но полгода назад, когда появился Пятый, он никогда не заходил южнее Синдзюку, и мы не могли атаковать его из-за пакта о ненападении… но тебя, Шестой, мы не упустим. По плану мы должны были подождать, пока за тебя объявят награду, но раз уж нам повезло встретиться с тобой здесь, то тут мы тебя и прикончим.

Харуюки хладнокровно смотрел на Айрон Паунда, с уверенностью произносящего эти слова.

Пусть его противник и боксёр, и Идеал, у Харуюки всё ещё оставалось бесчисленное количество вариантов. Начать хотя бы с того, что статус боксёра, который противник зачем-то подтвердил, накладывал определённые ограничения — например, то, что все его тактики работали лишь на врага, находящегося не более чем в шести метрах от него — то есть, стоящего на ринге. Конечно, он быстр, но стоило Харуюки отойти дальше, или, наоборот, подойти вплотную, как большинство способностей противника оказались бы бесполезны.

«Я схвачу его, затем вложу Инкарнацию в меч, пробью его насквозь и скину с крыши башни.»

— Хорошо, тогда я покажу тебе, насколько бесполезными оказались ваши «исследования», — шепнул Харуюки, а затем резко выбросил вперёд левую руку.

Он раскрыл пальцы на руке и направил её на противника. Послышался тихий звук, и из ладони вылетел серебристый луч. Это была «Крючковатая Проволока», которая никогда не промахивалась и не рвалась.

Когда-то она была способностью Пятого Дизастера, Черри Рука. Броня скопировала её себе, так же, как скопировала «Мгновенный Скачок» Первого и «Огненное Дыхание» Второго. Использование этой техники требовало глубокой синхронизации с бронёй, но Харуюки уже выполнил это условие. Пожалуй, именно использование способностей предыдущих Хром Дизастеров и есть главная особенность Шестого, а также его главная сила.

Поскольку Айрон Паунд сказал, что им так и не удалось сразиться с Пятым, то он не должен знать о том, как работает Проволока. Уклониться с первого раза от почти незаметного крючка, летящего со скоростью пули, не смог бы никто…

И тут сухой металлический звон раздался на крыше башни Роппонги Хилз.

Харуюки увидел, как крючок, способный пробить броню любого аватара, включая Сильвер Кроу, бессильно отскочил от левого плеча Айрон Паунда.

— !.. — резко вдохнул Харуюки.

Но опытный боксёр уже успел подскочить к нему. Сведённые руки в перчатках вспыхнули свежим синим светом.

— Хаммер Рейв!

В этот раз у его техники было название.

Казалось, будто кулаки закрыли собой весь мир. С левой стороны со скоростью пулемёта прилетали толчки. Справа атаковали мощные хуки и прямые удары. Атак было… точно больше десяти в секунду.

У Харуюки не было времени даже защищаться. Яростный шквал атак заставил его раскинуть руки, запрокинуть голову, а затем сила ударов подняла его в воздух, полностью лишив способности передвигаться. Его буквально парализовало в воздухе.

Вдруг к животу выгнувшегося Харуюки синей тенью подскочил Айрон Паунд. Он резко пригнулся, и правый кулак его засветился аурой, в разы более плотной, чем раньше. Инстинктивно почуяв, что противник готовится добивать его, Харуюки попытался взмахнуть металлическими крыльями. Но тяжёлые крылья с трудом слушались его, и одновременно с тягой Харуюки ощутил…

Как апперкот противника, похожий на залп из корабельной пушки, попал точно в беззащитную челюсть Харуюки, оставляя за собой голубой след.

От удара из Харуюки вышибло весь дух, а тело его беспомощно подлетело в воздух. Наконец, он достиг пика траектории и через несколько секунд повалился на землю. Ударившись об пол, он отскочил и, наконец, распластался на спине.

Полоска здоровья в верхнем левом углу за раз лишилась половины своего запаса и окрасилась в жёлтый цвет. Харуюки знал, что должен подняться, но он не желал принимать происходящее и был так сильно шокирован атакой противника, что сознание его балансировало на грани Зануления.

Со спины послышались металлические звуки шагов обходящего его противника. А затем, голос:

— Вот твоё слабое место. Оно общее у всех Хром Дизастеров и не меняется из поколения в поколение…

— Слабое место?.. — тихо отозвался Харуюки, поднял голову и злобно уставился на стоящего в паре метров от себя Айрон Паунда.

«Идеальный» боксёр смотрел на него ничем не примечательными линзами глаз и немного печальным тоном продолжил:

— Всем известно, что сила Брони невероятна. А тебя она заразила настолько, что ты даже научился использовать способности её прошлых хозяев. Но… всё это — чужая сила. Ты похож на ребёнка без прав, севшего за руль гоночного болида. Ты можешь вдавить педаль газа в пол и проехать прямую линию на безумной скорости, но не умеешь поворачивать. Ты так занят использованием чужой силы, что забываешь даже самые основы дуэлей… склонности своих противников.

Аватар поднял правую руку и указал большим пальцем, отстоящим от остальных, на своё левое плечо — точно туда, куда метил Проволокой Харуюки.

— Цвет моего аватара — «железный», это самый защищённый от колющих атак цвет среди всех металлических. Твои жалкие крючки, не усиленные Инкарнацией, ни за что не пробьют эту броню.

«Так вот оно что».

Харуюки со скрипом сжал кулаки, осознавая свою ошибку.

Металлические аватары жили отдельно от «основных цветов» и встречались, пожалуй, ещё реже, чем Идеалы. Харуюки знал, что к этому классу относится он сам, Сильвер Кроу, офицеры Синего Короля — Кобальт Блейд и Манган Блейд — а также древний бёрст линкер, создавший Броню Бедствия (он не знал его имени, но знал, что оно начинается на «Хром»). И всё. Опыта сражений против таких аватаров у него, можно сказать, не было.

Именно поэтому он никогда не задумывался о том, что высокий уровень защиты, главный плюс металлических аватаров, которым он с удовольствием пользовался, может в один прекрасный день послужить и противнику. Этому было лишь одно объяснение: невнимательность.

И… не только она. Если бы «Крючковатая Проволока», не подействовавшая на Айрон Паунда, была его собственной техникой, он бы с самого начала не пытался применить её, зная, что атака провалится. Ведь когда он сражался против Пятого Дизастера, Черри Рука, тот даже не пытался атаковать Харуюки Проволокой. Он знал, что она редко срабатывает против металлических аватаров.

Чужая… сила.

Харуюки, продолжая лежать на спине, начал постепенно понимать смысл этих слов. Айрон Паунд продолжал тихо говорить с ним:

— Когда мы анализировали Броню Бедствия и обдумывали тактику борьбы с ней, мы пришли к выводу: побеждать Дизастера нужно не числом, не сверхмощной Инкарнацией, а отточенными до совершенства базовыми атаками. С тех пор мы, «Шесть Бастионов» Грейт Волла, начали тратить огромное время на оттачивание наших навыков. Даже самые простые наши атаки превосходят по силе сильнейшие Инкарнации. И всё это мы делали ради того, чтобы в следующий раз избавить этот мир от проклятия Брони уже без помощи Королей.

В воздухе послышался резкий звук. Скорее всего, его издал взмахнувший в воздухе кулаком Паунд, но это произошло так быстро, что Харуюки заметил лишь остатки ауры в воздухе.

— Чтобы побеждать первых Дизастеров, Королям приходилось лично выслеживать их и уничтожать, несмотря на риск, связанный с правилом внезапной смерти. Но для нас, гвардии Короля, это казалось унизительным. Поэтому, в этот раз уже мы… точнее, я остановлю Броню своими руками. Прости, Сильвер Кроу, но сегодня ты исчезнешь навсегда. Это нужно сделать сейчас, когда ты только появился… ведь пока ты слабейший из всех Хром Дизастеров.

«Слабейший».

Это слово эхом раздалось в сознании Харуюки.

А в следующее мгновение его заполнил вихрь кипящих чувств, начавший собираться на его спине.

«Убить. Убить. Убить. Немедленно убить!»

Энергия умопомрачительной ярости была настолько сильна, что начала излучаться сквозь щели брони.

Из спины начали постепенно вытягиваться кольца, образуя длинный острый хвост. Тот самый хвост, что Харуюки отрубил в конце вертикальной гонки по Гермесову Тросу. Ещё одна особенность Шестого Дизастера.

Харуюки вонзил остриё хвоста в пол и, упираясь им, поднял себя с земли. Встав на ноги, он наклонился вперёд и сжал меч правой рукой. Когти на левой руке дрогнули. Послышался звериный рык:

Миска Ясуко, стол, клетка Инко-тяна и сам Инко-тян, всё было покрыто липкими нитями натто. Рюдзи с серьёзным лицом собирал натто со стола своими палочками. Ясуко без косметики, с увязанными в пучок волосами радостно прихлёбывала суп мисо из чашки и смотрела телевизор, мурлыкая песенку какого-то нового идола лет на двадцать моложе её, наверно, собираясь отправиться на работу позже.

– Эй!

Рюдзи выключил телевизор.

– …Дело в том, что наше финансовое состояние не позволяет мне претендовать на высшее образование.

– Ну конечно, позволяет.

Надувшись, Ясуко попыталась выхватить пульт от телевизора, но Рюдзи отступил на шаг назад и сунул его под подушку.

– Говорю тебе, это очень сложно.

– Да что там сложного? Конечно, это несложно. В следующем году ты будешь в третьем классе старшей школы, и затем четыре года университета, верно? Конечно, за это время моя зарплата не уменьшится.

– Как ты можешь быть в этом уверена? А если бар закроется?

– Не закроется! Там много посетителей.

– Твой хозяин может прогореть на других инвестициях, верно?

– Э? Откуда я могу это знать?

– Вот в этом и дело, ты точно не знаешь, поэтому финансовое положение у нас не очень хорошее… Я думаю, что после окончания школы мне надо пойти работать, и пытаться поступить в университет, когда оно стабилизируется. Или надо присмотреть университет, который даст мне полную стипендию…

– Ни в коем разе!

Ясуко сказала то, чего и следовало ожидать от матери в такой ситуации. Она наклонилась к Рюдзи и громко опровергла его аргументы.

– Рю-тяну не надо ни о чём думать, Рю-тяну надо сконцентрироваться на учёбе и поступить в лучший университет! Это будет значить, что Рю-тян действительно хорош, чтобы получить стипендию, верно? Вот почему Я-тян не позволит тебе думать ни о чём другом. Рю-тян будет там, где учатся много хороших учеников! Рю-тян не такой, как Я-тян, Рю-тян правда умный, так что ты должен получить са-а-амое лучшее образование, раскрыть все свои таланты и прожить очень счастливую жизнь. Вот почему ты не должен думать ни о чём, что не касается учёбы! Как это говорится… Мой учитель часто говорил, когда Я-тян ещё была школьницей… Хм-м… Нефрит… работа… полировка… что-то вроде этого…

– …Нефрит бесполезен, пока не обработан?

– Точно! Именно! Вот почему Рю-тян должен пойти в класс с лучшими учениками и учиться изо всех сил, и ходить на дополнительные занятия, и так далее. И тогда Рю-тян должен правильно подготовиться к вступительным экзаменам в университет. Вау! Какую профессию выберет Рю-тян? Это так волнует! Может, станет врачом? Или ветеринаром? Или фармакологом, дантистом? Профессором тоже неплохо! Быть учёным на переднем крае технологий тоже хорошо, но может Рю-тяну больше подойдёт профессия юриста? А! А что, если Рю-тян поедет учиться за границу? Я-тян будет очень одиноко! Но Я-тян постарается вытерпеть одиночество!

– …

Онемевший Рюдзи смотрел на мать, не понимая, что он может сделать, кроме как помешивать свою чашку натто.

– Ня! – его мать вгрызлась в кусок голубой рыбы, воображая розовое будущее Рюдзи.

Эта дура.

Говорить о медицинской школе без всяких оснований? О чём она вообще говорит? Извиняюсь перед всеми, кто стремится в медицинские школы, и их родителями! Рюдзи яростно размешивал свой натто, наконец придумав единственный способ вернуть Ясуко в реальность. Он полез в шкаф в углу комнаты, достал из ящика сберегательную книжку и сунул её Ясуко.

– Хм-м?… У нас есть сбережения! Хе-хе-хе!

Рюдзи с трудом справился с побуждением рухнуть на пол и сказал…

– …Видишь, сколько тут? Половина уйдёт, когда мы весной расплатимся за школу. Потом надо вычесть аренду квартиры, коммунальные услуги и на личные расходы. Поскольку ты работаешь в сфере обслуживания, тебе надо покупать одежду и косметику, так ведь? Как бы мы ни экономили, у нас всё равно каждый месяц ничего не остаётся. И как ты думаешь, где при такой финансовой ситуации мы возьмём денег, чтобы учиться медицине?

– Э-э?

– Вот так вот! Думаю, мне лучше пойти подрабатывать. Тогда наш доход увеличится тысяч на пятьдесят иен в месяц, как минимум…

– Нет! Я не позволю тебе работать!

Ясуко яростно вскинула руку, её натто взмыло в воздух. Рюдзи поспешно сложил его обратно.

– Если ты начнёшь работать, у тебя не останется времени на учёбу! И тогда мы не сможем видеть друг друга каждый день! Жизнь бессмысленна, если мы не обедаем вместе! Это очень плохо! Я не позволю тебе работать!

…Из-за позиции Ясуко насчёт подработки Рюдзи до сих пор никогда не работал, лишь вёл домашнее хозяйство.

– Ты же сказала, чтобы я поступал в университет, вот я и хочу пойти подрабатывать!

Оглядываясь назад, Рюдзи чувствовал, что растратил два последних года жизни, когда он мог бы подрабатывать столь же упорно, как Минори. Тогда он мог бы накопить кое-какие сбережения, и это избавило бы его от этого спора.

– Не беспокойся! Я-тян найдёт способ!

Ясуко, улыбаясь, показала победный знак. В своё время это долго держало Рюдзи в неведении, потому что так говорила взрослая Ясуко. И Рюдзи всегда верил, что она может решить проблему, хотя она и представления не имела, как её решать. Но сейчас Рюдзи Такасу уже семнадцать, скоро будет восемнадцать, и он наконец начал видеть мир таким, каков он есть.

Даже родители могут не всё. Никогда нельзя верить, если они говорят «не беспокойся». В прошлом Ясуко постоянно лгала Рюдзи, говоря ему «Не беспокойся!», «Я-тян твоя мама, просто оставь это на Я-тян», «Пока Я-тян здесь, всё будет хорошо»… И Рюдзи всегда верил, что всё будет в порядке.

«Ты не будешь счастлив меньше, чем дети, у которых есть отец, потому что Я-тян – супер-мама. Всегда юная! Всегда милая! И у Я-тян есть суперсила! Так что если у Рю-тяна будут проблемы, Я-тян сможет решить их немедленно! Даже если произойдёт катастрофа, ничего не случится! Деньги польются потоком. Так что не беспокойся ни о чём, просто оставь всё на Я-тян. Мы будем счастливы все наши жизни»… Найдёт способ? Не думаю.

Рюдзи подумал про себя, Сказка детства в итоге подошла к концу.

– Будет способ! Правда, Я-тян найдёт решение! Так что Рю-тяну не надо беспокоиться о деньгах!

Ясуко невинно улыбалась, яростно кивая, но её ребёнка уже не обманешь.

После того, как Ясуко ушла на работу…

Рюдзи по-прежнему не мог решить, как ему заполнить форму. Помыл посуду, постирал и закончил с домашней работой. Делать было нечего, настроения смотреть телевизор не было, так что он решил немного поучить английский, записывая произношение каждого слова своим чётким и аккуратным почерком. Но начав писать, не мог не остановиться.

Куда я намереваюсь пойти, так усердно занимаясь? Рюдзи не мог понять, ради чего он трудится, и потому не мог себя мотивировать. Задумавшись об этом, он быстро прекратил думать в этом направлении. Один неверный шаг повергнет его в бесконечную бездну неуверенности в себе.

Он выглянул в окно. В спальне Тайги было светло. Сильный свет проникал из-за занавесок, похоже, она включила настольную лампу.

Может, Тайга тоже напряжённо учится за столом… или читает мангу с журналами, или шарится в интернете, жуя лапшу быстрого приготовления.

Рюдзи прикоснулся к холодной раме, концентрируясь на окне напротив, но всё равно не мог проникнуть взглядом по ту сторону занавесок.

Говорить было особо не о чем, вот почему Рюдзи не собирался звать её. Он просто хотел проверить, сможет он увидеть Тайгу или нет.

Если цель Тайги – не показывать свою любовь, тогда она и дальше будет скрывать свои чувства и поворачиваться спиной к Рюдзи. Если это действительно так, Тайга будет уходить всё дальше и дальше от Рюдзи, пока он совсем не потеряет её из вида. Даже если Рюдзи совсем не изменится, Тайга всё равно будет уходить.

Никто, включая Тайгу, не был готов взять на себя ответственность за то, что Рюдзи остановился на своём пути. Никто не был готов дать ему сигнал двигаться вперёд.

– …Этого и следовало ожидать.

Рюдзи устало отложил карандаш.