Глава 477.1. Эпизод 91. Одна история (часть 1)

"Ему понадобилось очень много времени, чтобы прийти к такому решению".

Я уставился на Ю Чонхёка, делающего это заявление.

Первоначальный план не был таким. Он должен был использовать воспоминания девятьсот девяносто девятой регрессии и купить как можно больше времени. Он должен был соответствующим образом стимулировать "Внешних Богов" и суметь убедить их.

– Для меня не будет следующей регрессии.

Несмотря на то, что я смотрел на парня, полностью разрушившего мой план, по какой-то причине я не злился.

– Ю Чонхёк, бывший регрессор.

Только теперь я мог по-настоящему понять то, что он сказал тогда.

Я думал, что причина быстрого роста Ю Чонхёка в этом ходе регрессии была в информации, которую я предоставил, и вмешательстве других переменных. Тем не менее сейчас я не мог этого сказать с прежней уверенностью.

Доказательством были Истории, поднимающиеся со всей фигуры Ю Чонхёка. Истории, в которых было не отчаяние, а воля всей жизни.

"Ю Чонхёк поставил всё на эту регрессию".

Так же, как локомотив, устремившийся вперёд, истощая каждую унцию топлива, Ю Чонхёк делал всё возможное, чтобы прожить эту жизнь.

Этот регрессивный ход не был основным материалом для его следующей жизни.

[... Капитан, ты врёшь, верно? Мн? Ты шутишь, да??]

Лицо Ли Чихе было искажено и омрачено этими словами. Это было не просто выражение кого-то, преданного верой, которой она придерживалась. Нет, это было лицо человека, чей мир рухнул.

Затем она потянулась к той последней капле, которую преследовала после всего этого времени. К сожалению, Ю Чонхёк не схватил эту руку.

– Ли Чихе. Я когда-нибудь лгал тебе раньше?

[... Почему?]

Взрывные ауры вытекли из всего её тела. Я чувствовал, что история девятьсот девяносто девятой регрессии выходит из-под контроля.

[Почему, почему, почему, почему, почему, почему, почему, почему?]

Истории спрашивали, почему это был не девятьсот девяносто девятая регрессия, а мы – почему не мир, в котором они жили, а этот?

Я собирался сделать шаг вперёд, но Ю Чонхёк остановил меня.

– Останься.

Его щёки дрожали от боли. Как бы он ни старался скрыть свои эмоции, Ю Чонхёк всё равно не мог стереть своё уникальное поведение. Я тихо вздохнул и ответил.

– Мы не можем больше отступать.

– Приношу свои извинения.

– Всё хорошо. В конце концов, это твой выбор.

На первый взгляд Ю Чонхёк может показаться реалистом, но на самом деле он был гораздо большим идеалистом, чем кто-либо другой. С самого начала пути не было никакого способа быть иным для человека, который неоднократно регрессировал, если он упорно не удерживал свои идеалы. И чтобы защитить идеалы такого несносного парня, кто-то должен был взять на себя роль реалиста.

Я сделал ещё один шаг вперёд, глядя на волны Внешних Богов, собирающихся броситься в полном негодовании.

[Ю Чонхёк решил не оставлять свою мировую линию.]

Я использовал каждую унцию своей энергии, чтобы использовать этот истинный голос, чтобы Короли Внешних Богов смотрели на меня. Девятьсот девяносто девятая регрессия – это Ли Чихе, Ли Хёнсон, Ким Намун, Уриэль…

[Вы все забыли? Он никогда не был в состоянии выбирать, кто-то всегда делал выбор за него.]

Он неоднократно регрессировал, но Ю Чонхёк никогда не регрессировал, потому что он действительно хотел. Даже когда ему пришлось отказаться от третьей регрессии хода и вернуться к четвёртой, а когда он сдался на четвёртом ходу регрессии и решил пойти на пятый, это было не по его воле, не по его желанию.

Регрессия была не его выбором, а его судьбой; то, кто выбрал "это", был не он, а "история", которая желала его регрессии.

[Нам не нужно воевать друг с другом. Почему одна трагедия должна конкурировать с другой?] – я понятия не имел, сработают ли эти слова или нет, но даже тогда я просто должен был сказать их. – [Мы не оставим Вас. Мы не хотим помнить вас всех как Бедствия. Мы хотим...]

Я посмотрел на небо. На мгновение у меня закружилась голова от всех бескрайних взглядов, которые я не видел прежде, но которые обрушивались на меня сейчас. Тем не менее я не избежал встречи с ними в лоб.

Точно так же, как Ю Чонхёк не был тем же Ю Чонхёком с нулевого хода регрессии, я тоже не был Ким Докчой из первого сценария.

[Мы хотим сражаться против этого неба вместе со всеми вами.]

За небесами звезды начали светиться в полном безумии.

Косвенные сообщения сыпались как звёздный свет. Если бы это было раньше, я бы был слишком занят чтением этих сообщений, но теперь я знал правду.

На самом деле все эти звёздные огни в небе были не более чем украшениями, скрывающими тот факт, что тьма существовала там.

В этот момент я услышал очень слабый смешок.

[Ой, ты вообще знаешь, о чем говоришь? Ты говоришь, что хочешь уничтожить Звёздный Поток?] – подлый голос принадлежал Ким Намуну из девятьсот девяносто девятой регрессии. – [Ты думаешь, мы не пробовали это раньше?]

Глубина эмоций, содержащихся в его голосе, была непостижима.

Этот ублюдок улыбался, но на самом деле он это выражение было далеко от улыбки.

Эта преувеличенная улыбка скрывала в себе чувство смирения.

[Мы уже попробовали это. Мы сбили все Созвездия и даже убили Короля Токкхэби нашей мировой линии. А знаешь ли ты, что случилось, когда мы это сделали?]

Ким Намун вышел на поверхность океана и встал прямо передо мной.

И как будто для передачи сладчайшего отчаяния, известного людям, он прошептал мне в следующий момент:

[Мир просто взял… И исчез.]

Я молча слушал его слова.

[Мы определённо очистили сценарии должным образом. Мы даже выполнили все условия, но... Мы потеряли всё, что любили. В конце строки не было ни чуда, ни награды.]