Глава 428.2. Эпизод 81. Воспоминание о пельмене (часть 1)
Привратник проговорил:
– Мои извинения, но наша деревня не разрешает въезд посторонним лицам. Мне жаль, что вам пришлось пройти так далеко, чтобы попасть сюда, но я умоляю вас повернуть об… Кек?!
Ли Кильён, должно быть, нашёл объяснение привратника многословным, потому что мальчик ударил беднягу по животу и заставил несчастного опуститься на колени. Как будто он оправдывался, парень быстро заговорил:
– Давайте просто ворвёмся внутрь и побьём этого тупого ёгоя. Суюн нуна сказала, что зрителям нравится быстрое развитие сюжета.
Хан Суюн, эта идиотка. Казалось, она научила этих детей чему-то очень милому.
Я посмотрел на Син Юсон и Ли Кильёна и заговорил:
– В таком случае, давайте зайдём.
– Нет. Аджосси, останься здесь и отдохни.
– Прошу прощения?
– Мы говорили, что Сунь Укун должен ездить на автобусе, и всё.
– Но...
– Х-ах... Я действительно не хотела делать это, но серьёзно…
Син Юсон взяла чётки и начала что-то читать.
– Праджня-парамита-хридайа-КимДокча. Не-делай-ничего-ненужного-и-пребывай-тут-сутра...
... Чего?
Меня сразу же охватила боль, похожая на то, что моя голова разбилась вдребезги, а взгляд мгновенно потемнел.
* * *
... Так что, должно быть, это была "Сжатая сутра", о которой я читал.
Когда я пришёл в себя, Син Юсон и Ли Кильён исчезли в деревне. Я посмотрел на своего компаньона, чтобы обнаружить, что чёртов пельмень глядит на меня с насмешливым взглядом.
– Что будешь делать?
– … Идти за ними, очевидно.
Теперь нормально, пусть эти двое детей будут в порядке. В конце концов, они стали сильными воплощениями, которые не нуждались в моей помощи.
Однако, кое-что чувствовало меня здесь.
[Если интуитивное чувство Сунь Укуна было правильным, то было совершенно очевидно, с каким существом они встретятся здесь.]
Я мог думать о ком-то, когда дело касалось всех вещей, связанных с пельменями Мурима. Но думать, что идиот будет использовать рабов для управления фабрикой и даже станет злодеем, который похищает женщин... Я не мог удержаться от того, чтобы покачать головой.
[Именно тогда кто-то обнаружил Сунь Укуна.]
– Кьяк! Это ёгой!
Я повернул голову и увидел нескольких женщин, стоящих над ними.
[Дамы, которые видели внешность Сунь Укуна, были очень шокированы.]
Они указали на мои острые обезьяноподобные уши, выглядывающие из золотых волос, и начали отступать. Но потом они заметили пельменя на моём плече и вдруг стали довольно болтливыми.
– Он должен любить пельмени Мурима…
– … Значит ли это, что он хороший ёгой?
Я не был уверен, как эти дамы пришли к такому нелогичному выводу, но я подумал, что с такими вещами я мог бы также немного воспользоваться ситуацией.
– Вы случайно не похищены?
Мой вопрос заставил дам смотреть друг на друга, очевидно, со смущёнными выражениями.
– ... Похищены? Нас никогда не похищали?
– Но я слышал, что свиноподобное существо чёрного цвета похитило вас…
– Свиноподобное… Ни за что... Вы, возможно, говорите о Чжу Бацзы-ниме?
… Чжу Бацзы-ним??
– Конечно, кожа нашего Бацзы-нима несколько загорелая, но не стоит называть её абсолютно чёрной…
– Но в каком-то смысле он похож на свинью, не так ли? Мол, его толстые бицепсы или крепкие, накачанные бёдра. Но это не то же самое, что быть свиньёй…
Здесь что-то определённо пошло не в ту сторону.
В это самое время в центре деревни вспыхнуло огромное волнение, и я быстро побежал туда. Было совершенно очевидно, кто стоял за этим беспокойством.
– Остановись немедленно!
Громко раздался голос мальчика. Я проталкивался мимо стены женщин, пока не столкнулся лицом к лицу с большой площадью деревни, обрушившимся зданием в её середине и двумя детьми, стоящими перед ним.
Не было необходимости упоминать, что это были Ли Кильён и Син Юсон, конечно.
Мальчик шагнул вперёд, как генерал, и закричал:
– Ты – ёгой, который похитил многих деревенских женщин и построил фабрику для создания пельменей, чтобы удовлетворить свои корыстные интересы и желания, не так ли?
… Право, он был действительно восхитителен.
Неважно, кто был внутри этого помета, никто не смог бы сразиться с этим ребёнком, услышав… Нет, подожди, если это был тот ублюдок, да, он мог бы на самом деле.
И, как по маслу, невероятный уровень статуса поднялся в безумие из-под обломков, в настоящее время покрытых барьером.
– Уберите обломки, – из-под обломков донёсся тяжёлый тон голоса. Казалось, в этом заключалась удивительная сила, позволяющая одним словом изменить настроение окружающей атмосферы.
Я проглотил слюну и подошёл к детям.
– ... Мы сказали тебе остаться, потому что это может стать опасным!
– Оставить меня в таком положении на самом деле ещё опаснее.
Вскоре груда обломков поднялась, и появился тот самый проблемный ёгой.
[Сунь Укун знал, кто это был.]
[Небесный маршал, Чжу Бацзы.]
Челюсть Син Юсон упала в оцепенении:
– Это... Свинья?
[Сунь Укун подумал, что здесь определённо что-то не так.]
[Потому что то, что он увидел, не было "Чжу Бацзы", которое он помнил.]
На мгновение у меня появилось ощущение, что этот баланс красоты мира сместился в одну сторону. В следующий раз вокруг нас разразились бессмысленные аплодисменты.
– О, оооо! Уважаемый Чжу Бацзы-ним!
Конечно, называть такое лицо ёгоем не так уж и неуместно. Потому что, в общем-то, было невероятно, что нормальный человек был бы наделён таким видом, в конце концов.
Брови, кажущиеся нарисованными одним непрерывным движением кисти знаменитого художника; нос и подбородок, имеющие идеальные углы, которые не поддаются попыткам измерить их с помощью простых человеческих приёмов; пара глубоких глаз, по-видимому, вырезанных из прекрасного драгоценного камня, содержащего все несчастья, обнаруженные в этом мире.
Если кто-то видел эти черты и не будет сразу же ими привлечён, значит, с этим человеком что-то не так.
И конечно же, жители деревни, независимо от пола и возраста, выражали свои хвалы этому "Чжу Бацзы".
– Ура Чжу Бацзы-ниму!
– Ура создателю пельменей Мурима!
Так называемый "Свинья", в наполовину расстёгнутом чёрном жилете и в чёрных же джинсах, спустился с груды обломков.
– Наконец-то ты соизволил появиться! Ты, закопчённый ублюдок!
Ли Кильён торжествующе взревел, как будто он ожидал этого. Парень начал размахивать своими маленькими кулаками, как будто он играл в "Jwibulnori", и бросился к Чжу Бацзы. Конечно, не было никакой возможности, что это сработает.
– Отпусти меня! Ты свинья!!
Чжу Бацзы легко поднял мальчика за шею, коротко взглянул на Син Юсон и направился туда, где мы были.
– ... Ты ублюдок, должно быть, Сунь Укун.