Глава 389.2. Эпизод 74. Великая Война Святых и Демонов (часть 4)

Персефона и Аид исчезнут. Из воспоминаний людей, из моих собственных воспоминаний – и история, которую они составили, исчезла бы навсегда.

Мне не нравились Созвездия. Мне не нравились их действия, и мне не нравилось то, как они смотрели на сам мир. Но почему...

... Неужели я не хочу, чтобы Персефона и Аид исчезли?

Может быть, я не хотел признавать эту правду, потому и говорил неосознанно кротким голосом:

– Почему ты так добра ко мне? – я прикусил губы, прежде чем открыть их снова: – Я просто пришёл сюда, чтобы использовать тебя.

Если бы мне не удалось приобрести силу Подземного Мира, то "Компания Ким Докчи" оказалась бы в серьёзной опасности на "Острове Реинкарнаторов". Уже тогда я вышел и сказал эти слова. Возможно, я хотел что-то подтвердить, как человек по имени "Ким Докча", а не как лидер "Компании Ким Докчи".

... Даже если это подтверждение оказалось бесполезной тратой времени.

Персефона некоторое время молча изучала меня, слегка протерла губы салфеткой и протянула руку в мою сторону. Её глаза были нежными и дружелюбными, в них не было ни намека на враждебность. Взволнованный, я попытался встать, но её статус уже достиг моего плеча.

[Очень давно мы получили определённое откровение от Трёх Сестёр Судьбы.]

– … Откровение?

[В нём говорилось: "Появится преемник самой тёмной ночи, который положит конец древнейшему мифу".]

Внезапно я вспомнил историю, которую Дионис рассказал мне раньше.

– Несколько созвездий, в том числе и я, верят, что именно ты достигнешь ■■.

"Несколько созвездий", о которых он говорил тогда, должно быть, были Персефоном и Аидом.

Тем временем она продолжала:

[Сначала я была в ярости, услышав это предсказание.]

... В ярости?

[Потому что у меня есть "История, которая не может иметь детей".]

Я понятия не имел, что у Персефоны была такая предыстория. Может быть, причина того, что она до сих пор не имела детей, была из-за этого?

Персефона слегка откинула мои волосы назад.

[Сначала я ждала, задаваясь вопросом, возможно ли это. Может быть, я была бы благословлена чудом. Может быть, мы будем благословлены прекрасным ребёнком, который помнит наши истории. Даже если бы здесь существовали только тьма, адский пейзаж и тюрьмы, мы были уверены, что сможем воспитать нашего ребёнка лучше, чем любой из двенадцати Богов "Олимпа", если у нас будет шанс. Научить нашего ребёнка понимать темноту других существ, рассказать ему о том аде, которому другие никогда не смогут сочувствовать, и показать ему беспощадную тюрьму, наказывающую зло, попирающее праведность вселенной.]

– ...

[В течение многих сотен лет я жила в этом заблуждении.]

Кончики её пальцев слегка дрожали.

Я не мог осмелиться понять смысл этого тремора. Я просто не мог даже начать оценивать боль и ненависть к "Олимпу", заключённую в каждом её слове.

Персефона успела тихо вздохнуть и продолжила:

[Мы с Аидом долго пролетали мимо многих вещей. Мы знали, что не можем иметь детей, но мы никогда не были несчастны. Даже если бы "Подземный Мир" подошёл к концу в нашем поколении, и никто не вспомнил бы Истории, через которые мы прошли, пока жили, – мы отличаемся от двенадцати Богов, мы отличаемся от тех родителей, которые насильно передали свои Истории своим детям. Нет никого полнее нас.]

– ...

[Но потом, однажды, появился ты.]

Глаза Персефоны теперь смотрели на меня.

[На самом деле, он был первым, кто обнаружил тебя.]

Она продолжала в голосе кого-то во сне.

[Он сказал, что начал смотреть твою историю с тех пор, как тебе удалось выжить в метро. Сначала я с трудом могла поверить, что был такой ребёнок, как ты. Потому что я верила, что такие истории закончились в этом мире. Я до сих пор помню его возбуждённый голос, когда Аид говорил о тебе.]

– ...

[Мы смотрели маленькую Историю, которая выросла одна, сражаясь против самого мира. Мы наблюдали, как ты бросал вызов могущественным Созвездиям, сражаясь против Внешнего Бога и сопротивляясь сценариям Токкхэби... Как тебе удалось собрать пять историй, чтобы возродиться в маленьком созвездии среди мириадов звёзд.]

Я вспомнил моменты, когда "Компания Ким Докчи" родилась давным-давно. Тогда Персефона была одним из пяти созвездий, которые поддерживали меня.

[Именно тогда мы впервые начали думать об этом – что мы хотели стать твоими родителями.]

Мне едва удалось проглотить что-то определённое, пытаясь прийти в себя. Я чувствовал, что могу почти понять правду любви, которую Персефона показала мне всё это время... Просто чуть-чуть.

[Мы с Аидом не хотим, чтобы ты становился "Царём Подземного Мира". Мы также не хотим, чтобы ты был связан с нами, и не желаем, чтобы жизни, которые мы прожили, наша история, стали правилами, которые ты должен соблюдать. Нет, всё, что тебе нужно сделать, это продвинуться вперёд к концу всех сценариев, как ты делал всё это время.]

– Но я... Я – преемник Подземного Мира...

[Ты наш сын. Это всё, что имеет значение.]

У меня не было ни единой вещи, чтобы возместить эту доброту. Всё, что я мог им дать, это просто обещание будущего, которое ещё не было написано, без каких-либо гарантий.

– Когда я достигну конца всех сценариев, я… Я определённо буду помнить ваши истории.

Персефона слабо улыбнулась.

[Иди на террасу. Твой отец ждёт тебя.]

* * *

У меня не было хороших воспоминаний о моём отце.

Мой отец, пьяный и избивающий меня; неудовлетворённость миром извергалась как проклятия, и необъяснимая вражда, нацеленная на меня.

У меня были только воспоминания о жизни, в которой мне просто пришлось терпеть и жить.

– Прошу прощения…

Аид, обладая тенью благородной ночи, ждал в дальнем конце террасы. Он смотрел на вид Подземного Мира, простирающегося к другой стороне дворца.

Я не знал, что сказать, и мог только бесконечно пялиться на широкие просторы. Я видел притоки, где текла река ада внутри и за их пределами, блуждающие души смотрели в этом направлении.

[Ты видишь это?]

Смерть бесчисленных людей была там; там была и грусть, и радости, и страдания жизни. Все те заветные желания, которые не были реализованы, плыли по поверхности реки.

[Это Подземный Мир.]

Пока Созвездия исполняли свои желания в сценариях, души, принесённые в жертву этим желаниям, были захвачены этим местом. Мир тех, кто был сброшен, ранен и разбит по сценариям – это был Подземный Мир.

Я перевёл взгляд на Аида.

Он понял эту тьму и стал "Царём Подземного Мира".

… Пока мы не отворачиваемся от приливов печали, устремляющейся из мира живых, спасая каждую из этих душ. Слушая чужие истории тысячи лет, нет, даже десятки тысяч лет.

В тот момент, я подумал, по какой-то причине, я мог сказать слова, которые я сдерживал дольше всего.

– ... Отец.

Аид не ответил. Может быть, это слово было таким же чуждым для него, как и для меня.

И всё же правитель Тартара ответил:

[Командуй армией.]

Я снова посмотрел на него, совершенно ошеломлённый.

И в следующий момент я услышал звук, похожий на рёв темноты.

Души в непосредственной близости от крепостных стен мчались к дворцу. У некоторых из них были решительные выражения, а у других героически мрачные. И перед всеми ними стояли Три Судьи.

Это была огромная армия, падающая как приливная волна. Я с трудом пытался скрыть своё сердцебиение от сильной ауры великой армии, которую прежде не видели.

[Во славу Подземного Мира!]

Первый Судья крикнул.

[Во славу принца Подземного Мира!]

Второй Судья вытянулся в струнку и посмотрел на меня.

И когда третий Судья сильно поднял свое копье к небесам, каждая душа здесь начала реветь в один голос.

[За вечность всех сценариев и достижение их конца!]

Когда рёв продолжился, ко мне обратился "Царь Подземного Мира":

[Теперь иди.]

Аид даже не взглянул на меня, когда сказал это.

Несмотря на то, что он этого не сделал, Аид всё ещё смотрел на меня.

Он всегда смотрел на меня.

[Подземный Мир – твой союзник с этого момента.]