Глава 216. Эпизод 41. Истинный Революционер (часть 2)

- … Так, может, скажешь?

Очевидно, что в мире были хорошие созвездия. О них я читал в Путях Выживания. Однако после того, как Пути Выживания стали реальностью, нашлось несколько созвездий, мнение о которых я изменил. Только это не меняло тот факт, что они являются созвездиями.

Я не знал, какое у меня было выражение лица, но Чан Хаён посмотрел на меня с ощутимым волнением.

- … Что-то не так?

- Нет, ничего подобного.

- Тогда почему ты волнуешься?

Я как-то не решался это озвучить и слегка покачал головой. Чан Хаён посмотрел мне прямо в глаза и сказал:

- Я хочу услышать это.

В этом было что-то столь знакомое, что я не смог удержаться и улыбнулся. Я внимательно изучил лицо Чан Хаёна. Острый нос, чистая белая кожа. Ясные и глубокие глаза под тонкими бровями…

Чувство вины наполнило моё сердце.

Результат всех комментариев, что я сделал теперь стоял передо мной. У него были глаза, с помощью которых он видел мир, нос чтобы дышать и уши, чтобы услышать истории. Возможно это из-за чувства вины, но я неосознанно сказал:

- Есть люди, что думают плохие вещи.

- Люди?

Я кивнул и продолжил:

- Они вообще плохие люди. Они запугивают или сплетничают о других, а порой и совершают ужасные вещи.

Чан Хаён внимательно слушал меня и спросил:

- Ты ненавидишь людей, о которых говоришь?

- … Наверное, но я точно не знаю.

Я не знал, был ли я сейчас серьёзен или нет.

- Некоторые люди были лучше, чем я думал, а некоторые вели себя не так, как я думал.

Бесчисленные строчки Путей Выживания, которые я читал раньше, текли в моей голове.

- И что же реальность? Что реально, а что нет? Я не очень хорошо понимаю.

Чан Хаён слушал молча мои невнятные формулировки. Сколько времени прошло? Чан Хаён вслух начал размышлять о чём-то.

- Мне трудно понять, что именно тебя беспокоит… ты хочешь узнать больше об этих людях?

- Что?

- Они кажутся плохими людьми, но могут быть и хорошими. Разве не так ты думаешь? Нет?

Почему это звучит так романтично? Была обратная реакция, но подумав, я решил, что это всё-таки проблема. Чан Хаён кивнул и сказал:

- Время от времени тебе тоже придётся говорить. Поговори с людьми.

- Тут говорить бесполезно.

- Почему?

- Просто…

Я не мог внятно это объяснить. Это было беспомощное чувство, которое нельзя описать. Однако именно в моменты ощущения беспомощности человек становится честнее.

- Я думаю, что есть огромная стена.

- Мы с тобой разговариваем, но на самом деле мы не общаемся. В этом мире нет такой вещи как общение

Я чувствовал, что ошибался, и что, когда произнёс эти слова – всё изменится. Эта иллюзия была разрушена словами Чан Хаёна:

- Я могу отличаться от других, но, само собой, это невозможно.

- Что?

- У каждого есть стена и общение невозможно… это очевидно.

Я не мог поверить, что дружелюбный Чан Хаён так думал. Это было немного удивительно. После чего он сказал:

- Однако нам ещё нужно поговорить. Даже если есть огромная стена – но за ней всё равно есть человек.

- … И что мы можем сказать, если между нами стены?

- Пиши на ней.

Мой рот открылся от наглости его заявления.

- Можешь даже обоссать её – ты всё равно оставишь нечто на стене. Таким образом с другой стороны узнают о тебе.

- Зачем ты это делаешь? Другой человек за стеной в любом случае…

- Однако ты всё равно должен оставить отметку. Это ведь имеет смысл?

В этом нет никакого смысла.

- Затем?

- Достаточно того, что ты её оставил.

- Но с другой стороны об этом не узнают, так зачем?

- Стена хотя бы изменится.

Я на мгновение потерял дар речи. Чан Хаён продолжил решительным тоном:

- Однажды это обязательно увидят.

Я уставился на него. Чан Хаён, который родился в этом мире из-за моей жадности, жил жизнью, не связанной со мной. Может быть, он стал лучшим человеком чем я думал. С лёгкой горечью я засмеялся.

- У меня есть один вопрос.

- … А?

- Ты говорил с созвездиями таким образом?

- А, это…

Судя по его колебаниям, я, скорее всего, прав. Я немного разбирался в том, как работает мозг созвездий. Они были самыми проблемными, но при этом до чёртиков одинокими существами во вселенной. Они были писателями и теми, кто смотрел истории. Чан Хаён слушал бы их так же, как и меня.

В этот момент Чан Хаён посмотрел на небо. Благодаря вмешательству Биё, Богатенький Повелитель Змей некоторое время не мог меня найти. Разумеется, длилось это недолго.

- … Этот ублюдок планирует остаться здесь? – неспокойным голосом спросил Чан Хаён.

- Полагаю.

Он был посрамлён и планировал разрушить канал. Немного подумав, я принял решение.

Чан Хаён был прав. Даже если и есть стена, я должен на ней что-то написать. И это несмотря на то, что это может изменить изначально написанное…

Я не хочу становиться исключительно читающим человеком.

- Чан Хаён, ты можешь связаться с ним?

Стоило мне об этом подумать, и я понял, что всегда выступал в роли читателя. Однако, чтобы увидеть нужную мне концовку, понадобится построить новую историю. Впрочем, я уже успел исказить реальность. Просто я ещё не знал, кто будет это читать.

- С кем?

Я не знал, будут ли созвездия соответствовать моим предположениям. Теперь, когда я открыл канал… если он поможет, сценарий Революции закончится без проблем.

В этот момент появилось сообщение.

Зловещий звук флейты раздался отовсюду. Я посмотрел на промышленный комплекс. В бушующем огне кричали люди. Выражение моего лица ожесточилось, и я обратился к потерянным Айлин и Марку.

- Собирайте граждан.

* * *

Герцога загнали в угол. Это было очевидно после окончания четвёртой Ночи. Рабочая сила фабрики в лице рабов была похищена. Из этой ситуации Герцог просто не мог вырваться.

Однако Герцог возглавил дворян и объявил Ночь.

Я был в раздумьях из-за новой переменной в лице созвездий. К тому же, нужное мне созвездие ещё не пришло.

Да, мне не следует падать духом. Теперь я созвездие. И коль уж я преуспевал ранее, то и сейчас проблем не будет.

- Чан Хаён! Позаботься о Палачах! Не связывайся с остальной знатью!

- Я знаю!

Я бегал по улицам, используя Путь Ветра и, наконец, достиг места, где горел самый большой огонь. Как долго я бежал? Вскоре я увидел демона, стоящего на шпиле разрушенного здания.

- Ты революционер?

Это был длинноволосый демон, окутанный красным пламенем. Моё лицо покалывало от жара, что исходил от его тела. Это была огромная температура. Я смотрел на жёлтое пламя и понимал, что это за сила. Лишь одно существо использовало подобное в семьдесят третьем Демоническом Мире.

- Маркиз Омборос.

Он был сильнейшим дворянином в семьдесят третьем Демоническом Мире после Герцогов. Он был кем-то, с кем я не рискнул бы столкнуться до становления созвездием. Но вот выражение его лица выглядело странно.

- Я Омброс, не Омборос.

А, я неправильно назвал его имя. Хоть я и Ким Докча, но не могу запомнить имена всех статистов. Казалось, что гордость Омбороса была ранена.

- Ты не бежишь, хоть и знаешь меня. Я думал, что ты знаешь многое, но ты скорее просто везунчик.

- Ты был бы счастливчиком, если бы я сбежал. Омборос.

- Я же говорил, что Омброс!

Вместо ответа я начал наращивать магическую силу в своём теле. В прошлый раз я пользовался статусом созвездия. Но теперь противник был силён, и это уже не сработает. А значит требуется выложиться по полной.

Жёлтый жар обвил кулак Омбороса. Это была заготовка навыка его истории, Сверкающий Взрыв. У него была самая впечатляющая взрывная стигма в семьдесят третьем Демоническом Мире. Она была сильной, но увернуться от неё было несложно. Дальность взрыва была большой, поэтому это можно было считать дальнобойной атакой.

- Ты крыса…!

Омброс почувствовал, что скорее всего не справится со мной простым взрывом и решил изменить подход. Жар в его руках стал уменьшаться, формируя небольшой шарик.

- Умри!

Конденсированное тело в его руках было сильнее. Он думал, что уменьшение диапазона радикально повлияет на силу…

План был неплох, но он столкнулся не с тем противником. Я не был обычным воплощением. Я наблюдал за приближающимся взрывом и без колебаний ударил ему навстречу кулаком. Центр взрыва был пронзён ударом моей магической силы.

В моих ушах тут же загудело, а фрагменты, попавшие под взрыв, рассеялись в воздухе. Пламя в этом районе тут же погасло. И лишь блики сине-белой молнии мелькали повсюду. Я услышал звук, а картинка перед моими глазами замигала белым.

В месте, где пролетела выпущенная мной сине-белая молния не было видно Омбороса. Возможно он улетел или умер.

- Боже…

Промышленный комплекс был зверски разрушен. Некоторые граждане, ставшие невольными наблюдателями, встали на колени. На данный момент я не знал пика своей силы. Если я вернусь к сценарию – смогу ли я один на один одолеть несколько созвездий?

… Проклятье, всё по новой. Однако это было хорошо. Всё закончилось раньше, чем меня разорвало в клочья.

- Ваааааа!

Были ли они вдохновлены происходящим? Граждане начали кричать.

- Революционер! Революционер!

Количество созвездий продолжало увеличиваться. Это ощущалось не как канал Пихёна. Ну или возможно потому, что я чётко воспринимал его как мой канал. Я вышел на передний край поля битвы и начал наступать на дворян.

- Вааааа!

Герцог лишь приблизил нашу победу, выступив против нас без Фабрики. Волна разгневанных граждан постепенно оттесняла дворян.

Как долго это продолжалось? Но, наконец, мы добрались до ворот Фабрики.

- Революция не за горами! Ещё немного…! – закричал кто-то.

Однако в следующий момент произошло ощутимое землетрясение. Растерянные граждане с криками попадали. Что-то встало перед нами. Огромное здание, спящее подобно старому телу, поднялось вверх. Раздался звук, походящий на пыхтение парового двигателя. Сажа закрыла ночное небо, а громкие звуки разрывали барабанные перепонки.

Моё сердце пропустило удар.

… Фабрика работала? Как?

Однако я не мог думать об этом. Гигантский кулак ударил моё беззащитное тело. Несколько зданий были разрушены, а стальные рамы искривлены. Я на мгновение потерял сознание, но кое-как пришёл в себя.

Кровь текла из моего тела, а истории, составляющие его, сотрясались. Чёрт, моя голова была так загружена, что меня застали врасплох. Совершить такую ошибку…

Тем не менее я никак не мог понять, как не старался. Как заработала фабрика?

Проклятье. Я открыл канал, но никто из них не был на моей стороне. В тот момент, когда я стиснул зубы и кое-как поднялся, раздалось знакомое имя.