Том 7. Глава 3. Купидоны (2)
– Пусть я трусиха, пусть я слабая, пусть в самом важном бесполезная, но… если Тихиро-кун с нами, я сильная, как сто человек!
– Сино-тян?! Тихи от твоего ядовитого язычка на грани смерти, пока не получит от тебя комплимент?! – и Инаба фыркнула. В этом звуке чувствовалось добродушное удивление. – Ладно, будем делать, как договорились. Как я попросила. Так, пеерходим к второклассникам. Никто из вас чего-то странного не отколол?
Кирияма явственно съежилась.
– …Юи. Ты что, уже что-то сделала?..
На полный гнева вопрос Инабы Кирияма тут же замотала головой.
– Н-нет! Я пока ничего не делаю! Правда!
– …«Пока»?
– Н-нет! Ну, это… не совсем «нет».
– Хмм?
Тайти, не в силах больше сдерживаться, вмешался в разговор:
– У нас с Кириямой был разговор. Неужели нельзя сделать что-то на благо других?
После этих слов Тайти зрачки Инабы слабо задрожали. Однако эта дрожь тотчас исчезла, будто и не было ее.
– Я же говорила? Это не стоит обсуждения.
Сильный, обжигающий взгляд сверлил Тайти.
– Не лучше ли все-таки обсудить?
– Не лучше. Вопрос закрыт.
– Говорю же, не делай выводов так быстро!
– Вот-вот, кончай-кончай! – вмешалась Нагасэ. Тайти отвел неловкий взгляд от Инабы. – Инабан, я понимаю, что ты хочешь до нас донести, но ты слишком уж агрессивна. Давай-ка с этого места я этим займусь. В конце концов, я председатель! Это все помнят?
– А! Я, я совершенно забыла! Иори-семпай – председатель!
– …Ты не могла бы не говорить это так открыто, Сино-тян?
В кои-то веки Нагасэ повела себя, как председатель, а ее тут же обломали. Но она тут же снова ринулась в бой.
– До сих пор тут высказывалась только Инабан. Так вот, у кого есть другие точки зрения, говорите! Инабан, а ты молча слушай! Потом сможешь высказать свои возражения!
Тут же Тайти поднял руку.
– Игнорировать феномен – конечно, это выглядит как план номер один. Но делать окончательный вывод, по-моему, рановато. Я понимаю, что до сих пор нашим кредо было «вести по возможности обычную жизнь», но в этот раз обстоятельства вроде как другие.
– Хм, это аргумент. Теперь Юи?
– Я… Если это не будет что-то странное и если оно поможет случиться чему-то классному или спасет кого-то от чего-то плохого, то, думаю, мы должны воспользоваться «рентгеновским сном».
– Применить «силу»… да?
Этот вопрос задал Тихиро. Он сам раньше применял «силу» и потерпел неудачу. Кирияма с неоднозначным выражением лица ответила:
– Не то чтобы я решила ее «применить». Просто… если это будет действительно необходимо, мы должны обдумать возможность ее применения.
– Так, еще мнения? Если нет, слушаем возражения Инабан…
Дискуссия шла параллельным курсом, не находя точек пересечения. Тайти и Кирияма настаивали, что «надо обдумать и возможность применения "силы"», Инаба твердила, что «в этом нет необходимости».
Пришло время расходиться. Каждый пошел домой своей дорогой.
Тайти, Кирияма и Аоки какое-то время шли вместе. Добрались до станции, стали ждать поезда.
– Я же понимаю, нельзя действовать просто исходя из того, что узнали через «рентгеновский сон», – уныло пробормотала Кирияма. Тайти ответил:
– Все время так делать нельзя. Но бывают и такие ситуации, когда мы знаем, что у человека проблемы, о которых он не говорит. Кажется, в «рентгеновском сне» Аоки было такое.
– Аа, ага. Для сохранения приватности он в деталях не рассказал, но, похоже, желание было из серии «если бы это можно было решить». Хмм, – тут Кирияма насупила брови. – Если у человека проблемы, естественно, ему надо помочь, согласен? Даже если сила, которую для этого придется применить, необычного свойства. Аоки, а ты как считаешь? В кружке ты больше отмалчивался.
– У меня, наверно, какого-то серьезного мнения нет? Хотя, ну, конечно…
Это Аоки произнес легкомысленным тоном, но затем его лицо посерьезнело.
– Я думаю, лучше не применять. Я согласен с Инабой-ттян.
Кирияма страшно изумилась.
– …А? Ты на стороне Инабы? …Почему, как?
– Понимаешь, ты говоришь «доброе дело», «помочь человеку, у которого проблемы», но кто это определяет? Мы только посмотрим видео – и уже будем сами решать? Это с каким же офигенным самомнением надо быть? Или типа того. Так что – ничего не делать.
Кирияма слушала речь Аоки, надувшись. Вероятно, она думала, что Аоки будет на ее стороне.
Крепко держащийся своих убеждений Аоки сейчас показался Тайти похожим на него самого, и в то же время ощущение было, будто он, Тайти, проиграл.
– …Все-таки ты крутой. Ты умеешь думать о том, что вокруг тебя.
Полностью Кирияма не согласилась, но и эту точку зрения смогла воспринять.
– …Не… ничего крутого. Я просто не стал говорить в кружке то, что Юи бы не понравилось… – прошептал Аоки так тихо, что это услышал только Тайти.
– Тогда я тебя спрошу, – обратилась к нему Кирияма, и Аоки тут же смолк. – Допустим… допустим! У тебя дома… сейчас что-то ужасное. И ты можешь это исправить с помощью «рентгеновского сна», и, допустим, ты это понимаешь… и что… все равно… ничего не сделаешь?
Эту тему, несомненно, легко понять как нечто отвлеченное. Но Тайти не был уверен, правильно ли ее поднимать сейчас.
Аоки молчал. Это молчание пугало. Но вскоре он произнес:
– …Да, ничего не сделаю.
– Что? Но, но почему?! Разве не странно?! Из чистого упрямства упустить шанс…
– То, что делать нельзя, то нельзя.
– Ты, ты что, не понимаешь, что это значит?!
– Нормально все… Сам как-нибудь справлюсь.
– Сам!.. Что там у тебя вообще происходит?!
Кирияма кипятилась все больше. Аоки, кажется, тоже слегка взвинтился. Кто бы что ни говорил, это их обоих раздражало?
– На эту тему трудно говорить, но если расскажешь, какик у тебя проблемы, то, может, нам удастся помочь… а ты! Если у твоего папы проблемы на работе, то это, наверно, непросто, но хоть ввести в курс дела? Кстати, ты говорил, что папа «напортачил», но что именно…
– Лапал, – коротко ответил Аоки. Это резкое слово, появившееся внезапно, сперва послышалось как какое-то другое. Тайти, который подумывал вмешаться, потому что разговор грозил перерасти в ссору, уже ничего не мог сделать.
– Ла… пал?
– Девушку из старшей школы… Ну, батя твердит, что его оклеветали, и моя семья ему верит. В общем, пока его не арестовали… Ну, и что будет дальше, никто не знает.
– Значит… но… это… – залепетала Кирияма в явном замешательстве от этой неожиданной информации. Весь ее недавний пыл куда-то пропал, на лице, казалось, в любой момент могли выступить слезы. – …Прости, – наконец извинилась она.
– Не, Юи, тебе не за что извиняться. …Серьезно, серьезно!
Сочтя, видимо, что напряженный голос был ошибкой, последнее Аоки произнес с наигранной веселостью. Но Тайти понял: на эту тему Аоки не может говорить, не подавляя своих эмоций.
Аоки изо всех сил пытается быть обычным собой. Но это ему не вполне удается.
– Девушку из старшей школы… лапал… оклеветали… – ошеломленно повторила Кирияма, видимо, не в силах понять, как такое могло получиться.
– Я краем уха слышал… что часто признают виновными, даже если оклеветали… Только слышал, – ответил Тайти.
– Но, но в последнее время из-за этого все больше грустных девушек, которые, хоть их в самом деле лапали, не смеют подать голос… А, ой, нет! Аоки, твой папа наверняка такого не делал, я уверена! – поспешно поправилась Кирияма. – …В смысле, я же с ним встречалась и говорила, когда во время «обмена личностями» вселилась в Аоки… Тогда были суперособые обстоятельства, но что он хороший человек, я поняла четко, да.
– И я тоже. Я знаю, что папа Аоки – хороший человек. …Я тоже уверен, что там какая-то ошибка.
– …Сэнкью. Но в поезде, похоже, других свидетелей не было… – тихо сказал Аоки и опустил голову. Его лица было не разобрать.
Он и не думал, что его отец может оказаться на грани того, чтобы его объявили преступником.
Сохранять спокойствие в такой ситуации – просто нереально.
Из динамиков раздалось объявление, и на станцию скользнул поезд.
Аоки пробормотал почти что себе под нос:
– Помогать только кому-то одному было бы несправедливо. Если так сделать, всем уже не помочь. Или всем, или никому. А всем… это кажется неправильным. Поэтому я…
Аоки с силой сжал кулак.
Или всем, или никому?
Не то чтобы у Тайти не было ощущения, что он старается. Но Аоки, который даже в такой ситуации твердо держал себя в руках, казался ему просто ослепительным.
По пути домой Тайти ломал голову, но она не желала проясняться, и ничего путного не вышло.
Проблемы в семье Аоки были за гранью возможного для школьника, такого как он.
– Может… мне стоит подумать о «рентгеновских снах»?
Он понимал точку зрения Инабы и Аоки. Но правильно ли отвергать все аргументы Кириямы? Бросить в беде кого-то, кому можешь помочь?
Хотя он уже был знаком с этим, оно все равно произошло внезапно.
Перед глазами слабо задрожало, в мозгу включилось видео, раздался звук.
[Девушка из другого класса. Школьный коридор. Смотрит вниз, глаза бегают. Вдруг останавливаются на одной точке. Синий ремешок для мобильника в виде мишки. Лицо девушки вспыхивает от радости. «Слава богу… слава богу», – шепчет она.]
…«Рентгеновский сон» про девушку, которая нашла в коридоре ремешок и счастлива. Похоже, она потеряла ремешок и теперь мечтает его найти, так? На этот раз и слова были отчетливо слышны и остались в голове.
Тривиальное, но для этой девочки очень важное желание-«мечта». Завтра, придя в школу, надо будет проверить, не находил ли кто-нибудь что-нибудь.
Это не из тех ли действий, какие, по словам Инабы, нельзя предпринимать?
Справедливость точки зрения Инабы и Аоки. Справедливость точки зрения Кириямы. Тайти размышлял. И вдруг кое-что осознал.
Эмоционально он был на стороне Кириямы, однако собственного мнения до сих пор не высказал. Он только твердил: давайте обсудим, не надо делать выводы слишком поспешно.
Если исключить Нагасэ, взявшую на себя роль посредника, он один остался в подвешенном состоянии, так?
«Слушай, а ты правда в полном нуле?»
«Уже осень второго года – хоть сколько-то ты должен был об этом думать?»
Внезапно в голове всплыли слова Инабы, произнесенные во время недавнего разговора.
Это тут ни при чем. Надо выкинуть из головы.
Надо думать о том, что же он считает правильным.
Инаба, проникшая в суть феномена и первой предложившая план ради их всех.
Кирияма, бросившая вызов Инабе, их реальному лидеру, своим собственным понятием справедливости.
Аоки, не согласившийся с Кириямой и отстаивающий свое.
Нагасэ, стоящая над схваткой и поддерживающая нейтралитет.
А он, Тайти…
□■□■□
– Я считаю, что если можно помочь человеку, то надо помочь, если можно что-то сделать, то надо это сделать. Разумеется, не что-то грандиозное, а в пределах естественного.
Выходные прошли, наступил понедельник.
– Чего?
Кирияма была озадачена, потому что Тайти сказал ей эти слова, неожиданно окликнув в коридоре.
– А, ты про «силу» «рентгеновских снов». …Эээ, то есть применять ее?
– Я считаю, что это правильно.
По размышлении он, как и все остальные, сделал для себя вывод.
– А, ага. Я тоже в целом так же считаю, но… Хорошенько подумав, решила, что это чуток опасно. …Может, цель Халикакаба в том и состоит, чтобы заставить нас так поступать?
Этого, конечно, опасался и Тайти.
– Возможность такая есть, согласен. Но все равно, кому-то это наверняка принесет пользу.
На перемене Тайти увидел «сны» с желаниями еще нескольких людей.
Если он сможет сделать то, что принесет кому-то пользу…
Сделать это ведь будет правильно, да?
– Кому-то принесет пользу… – многозначительно произнесла Кирияма и своими ясными глазами посмотрела на Тайти.
Он вздрогнул, в груди слегка заныло. Почему?
– Угу, да. …Но сможем ли мы убедить Инабу?
– Нет… А нужно ли нам получать разрешение от Инабы?
– Получать разрешение… Чтооо?! – потрясенно вскрикнула Кирияма. – Пого-… погоди-ка, Тайти. Делать это без разрешения – как-то…
– Она же наверняка скажет нет, верно?
Он очень доверял Инабе. И уважал ее. Но не считал, что нужно постоянно подчиняться Инабе, Инабе, Инабе.
– …Я все-таки думаю, что лучше сперва убедить всех.
– Но Инабу нам не сломить. Что бы мы ни делали.
– Говорю же…
– Нет, на самом деле я тоже не уверен.
При мысли, участвовать ли в этом, внутри Тайти снова вспухла нерешительность.
Из-за такой вот нерешительности его считают рохлей?
Сила, немыслимая в этом мире. Халикакаб, преследующий конечную цель – «сделать их интересными». Предложенные им особые условия, совершенно не такие, как всегда. Тихиро, получивший от него силу, но не сумевший совладать с ней. Вмешательство в чьи-то судьбы.
Бесконечно много поводов не участвовать во всем этом.
Но можно посмотреть и с другой стороны: Тайти прекрасно осознает эту опасность.
Если не бросаться вперед очертя голову, а в случае опасности отступить, урон получится свести к минимуму.
Зато взамен они получат бескрайние возможности.
– Только я не думаю, что надо прям сразу действовать. Поэтому… может, отложить решение, а пока просто попробовать? Помочь Накаяме с Исикавой в том самом деле.
Он тоже пойдет той дорогой, которую считает верной.
Хоть он и сказал «помочь», это не означало каких-то больших телодвижений.
Вмешательство третьего в любовные дела двоих может привести к хаосу и создать проблемы для них самих.
Поэтому Тайти и Кирияма должны были всего лишь подтолкнуть их, чтобы они собрались с духом.
– Исикава. Это просто взгляд со стороны, но… может, тебе небезразлична Накаяма?
На перемене Тайти обратился к стоящему в одиночестве Исикаве. У них были хорошие отношения, так что с этим никаких проблем не было.
– ?.. Ии?! Ни-ни-ни-ничего подобного!
Его аж затрясло. Голос, всегда нормальный, сорвался на фальцет.
Хотя обычно этот парень спокоен, как буддистский монах.
– Успокойся, успокойся. Просто мне так подумалось.
– Ты, ты кому-нибудь рассказывал?.. И вообще, с чего ты так решил?..
Габаритная фигура запаниковавшего Исикавы настолько сильно отличалась от обычной, что выглядела даже миленько.
– Никому не рассказывал. Просто случайно увидел, и мне так показалось.
– Я был уверен, что абсолютно ничем себя не выдал, но… Ох, проболтался. Ну, Яэгаси, ты, видать, с Накаямой на короткой ноге…
– Исикава и Накаяма – неожиданно. Даже не представляю, чтобы вы с ней общались.
– …Н-ну да. Потому что я не из тех, кто умеет всех веселить. На таких, как Накаяма… бесконечно жизнерадостных… даже смотреть – уже приятно. …Я тут, конечно, могу ошибаться, но мне кажется, что со мной Накаяма говорит как-то иначе, чем с другими.
– Ты на это надеешься?
– …Но то ли это неприязнь, то ли какое-то другое чувство, понять не могу.
А, вот почему он не может решиться?
Все, никаких сомнений. Этим двоим надо только дать шанс – и все сойдется.
– Да, вне всякой связи с этим разговором, мне показалось, что я увидел еще кое-что…
Чтобы не перестараться, дать лишь легкий толчок, а окончательное решение предоставить самому Исикаве.
– На самом деле Накаяма тоже… довольно-таки интересуется тобой, Исикава?
Кирияма применила к Накаяме тот же подход, что Тайти – к Исикаве. Это и была мелкая «помощь» от Тайти и Кириямы.
Ничего такого вроде «признайся ему (ей) побыстрее», ничего вроде «он (она) тебя тоже любит». Поэтому они считали, что те двое не бросятся действовать немедленно и что когда-нибудь у Исикавы и Накаямы все сложится хорошо вне всякой связи с усилиями Тайти и Кириямы.
Однако на следующее же утро…
– Ю, Ю-Ю-Ю-Юи-тян! Я, Я-Я-Я-Яэгаси-кун! Камон!
Сверхвозбужденная Накаяма схватила за руки их обоих и потащила за собой. Они очутились в знакомом конце коридора.
– В-в чем дело, Накаяма-тян?! – Что случилось, Накаяма?!
Накаяма обхватила руками за плечи стоящих бок о бок Тайти и Кирияму.
– Я, я-я-я-я… начала встречаться с Исикавой-куном! Спасибочки вам огромное!
Накаяма попыталась обнять их обоих разом.
– На-Накаяма-тян?! Уппх!
Кирияма освободилась из объятий Накаямы, Тайти следом.
– Что… в-в-в-в-встречаешься?! Накаяма-тян?! С Исикавой-куном?!
– Ага, так и есть! Но тише! А то все узнают!
– Накаяма, но ты тоже громко говоришь, будь осторожнее!
Но погодите. Что сейчас сказала Накаяма?
– За спокойную подколку спасибо-спасибо-спасибо, Яэгаси-кун! Уфф… но как же тут успокоиться-то?! Нереально!
Накаяма покачивалась всем телом, словно была готова в любой момент взлететь.
– Накаяма-тян, в деталях, в деталях!
– А, угу. После уроков он меня позвал, признался, я сперва запаниковала, но тут же сказала «окей»… Обычно! Слишком обычно! Но это и ладно! Да!
Встречаются. Эти двое начали встречаться.
– Оу… и правда обычно. Но меня-то ты почему благодаришь? Это же Кирияма догадалась… – все еще не в состоянии прийти в себя, сказал Тайти.
– Потому что, потому что Исикава-кун сказал: «Я благодаря словам Яэгаси смог признаться!», вот почему! Кстати, Юи-тян, тебе отдельное спасибо, что сказала вчера, что из нас с Исикавой-куном получилась бы хорошая пара! Какой глаз у вас обоих, а? Повелители любви?!
Благодаря ему эти двое оказались вместе?
Это же великолепно, иначе и не скажешь?
– Ничего такого. Но я правда-правда вас поздравляю! Здорово же!
Кирияма, судя по улыбке до ушей, тоже была счастлива.
– Спасибо, спасибо. Ммм, вот уж неожиданность, что Исикава-кун в меня влюбился, а я и не знала!
– С моей колокольни то, что ты любишь Исикаву, тоже неожиданность.
– Блин, Яэгаси-кун, когда ты говоришь «любишь», я смущаюсь! Но Исикава-кун суровый, прям как самурай! Мм, дааа, наследник станет самурайским генералом!
– С чего такой конкретный выбор звания?
– Теперь школьный выезд пройдет в два, в четыре, в восемь раз прикольней! Йя-ха-ха! Романтичная ночь для двоих… пх! Что я такое несу!
Настроение Накаямы взлетело до стратосферы.
Увидев идущую в класс Нагасэ, Накаяма сказала: «Пойду расскажу Иори! От остальных пока что секрет! Пожалуйста!» – и умчалась.
Тайти и Кирияма остались вдвоем. Они переглянулись и захохотали.
– А-ха-ха-ха, мы это сделали? Но я страшно рада, что Накаяма-тян рада.
– И я тоже очень рад, правда.
На веселом лице Кириямы появилась легкая тень нерешительности. Она медленно произнесла:
– …Все же мы поступаем правильно, да?
Тайти не кивнул. Кирияма продолжила:
– Раз у нас есть такая сила, мы должны помогать другим? Если бы не странные «сны»…
Что правильно, что неправильно? Этого никто не знает.
Несомненно одно: он, Тайти, должен решить это для себя сам.
Поэтому он сказал:
– Если я узнаю чей-то «сон»… чью-то мечту и смогу ее воплотить, то я хочу это сделать. …Нет, я должен это сделать.
И вдруг он заметил.
Узнавать желания в сердцах других людей, отображающиеся в виде «снов», и, если только это не окажет ни на что серьезного влияния, исполнять их, насколько возможно.
Не смахивает ли это на божественное деяние?
К оглавлению