Том 6. Глава 5. И пятиугольник исчезает (2)
– Исчезнешь… вот как? Значит, не выйдет?
Аа… проскочил. Едва-едва выжил, но все-таки выжил. Сохранил жизнь.
– Мда, но надо же, ведь выглядишь совсем как настоящий, – произнесла Юи, разглядывая Тихиро [Аоки].
Почему она так спокойна, когда глядит на самозванца? Как будто мелкую букашку рассматривает. На распростершегося на полу Тихиро [Аоки] Юи смотрела свысока. Не смотри свысока.
В отчаянии Тихиро [Аоки] спросил:
– Как ты… поняла, что я не настоящий?..
– Потому что Аоки не стал бы прикасаться ко мне только из собственной прихоти, – мгновенно ответила Юи. В ее словах чувствовалось потрясающее доверие.
Доверие… да какого черта, а? Не делай такое лицо, будто вы понимаете друг дружку.
– А ты неожиданно спокоен. Ладно, я пошла. Если захочешь еще пообщаться, приходи в любое время, – Юи качнула своими длинными каштановыми волосами и победно улыбнулась. – А, и я сообщу всем, что ты сохраняешь память, так что пароли бесполезны.
И, потеряв всякий интерес, Юи ушла. Скорчившийся на полу Тихиро, у которого по-прежнему все расплывалось перед глазами, провожал взглядом ее легкую походку.
– Уа.
Появилась другая школьница и сделала испуганное лицо.
– Эй, чего смотришь.
Тихиро встал, держась за обувной шкафчик, и школьница, явно испугавшись еще больше, убежала.
Кое-как пронесло. В дыру под названием «память не сохраняется», похоже, они тыкать не будут. Цель достигнута. Но.
– …Что за хрень!
Он со всей силы саданул по железному шкафчику. Металлический стук разнесся эхом. Руку прострелило болью. Его охватило чувство опустошенности и поражения.
Его видели в неприглядном облике. На него смотрели свысока. Разглядывали как букашку. Как будто он недостоин быть их врагом.
Между ним и Юи Кириямой чудовищное расстояние, которое ему уже не покрыть…
В общем, он облажался.
На следующий день по пути в школу Тихиро случайно увидел Тайти. Тот уже входил на школьную территорию.
Атаковать. Первая мысль, пришедшая ему в голову. Из-за того, что вчера у него в голове все гудело и он не мог толком уснуть, сейчас в нем кипело странное возбуждение. И неважно, что до сих пор он избегал скоплений людей.
– [Тайти Яэгаси – всегда позже всех приходящий в школу из его друзей-одноклассников.]
Он восхитился собой: несмотря на возбуждение, он действует так хладнокровно.
Если возникнет противоречие, не позволяющее отменить «Проецирование иллюзий», произойдет нечто крайне серьезное. К примеру, если во время действия «Проецирования иллюзий» появится оригинал и в одном месте окажутся два идентичных на вид человека, ясно, что в этой ситуации отменить «Проецирование иллюзий» невозможно. Чтобы избежать подобных ситуаций, условия требовалось подбирать очень тщательно.
Сегодня все четко. Тихиро в своей изначальной, идеальной форме. Он не должен проиграть.
– О, Ватасэ. Что-то ты рано сегодня.
– Доброе утро, Тайти-сан.
Он услышал собственный голос, на который наложился голос в том виде, в каком он послышался собеседнику (сперва ему это было неприятно, но сейчас он уже привык). Судя по всему, человек по имени Ватасэ – это парень.
– Тайти-сан. Прости, что так внезапно, но ты мне деньжат не одолжишь?
Совершенно обычная фраза, но Тихиро рассудил, что эта область отношений самая понятная и в то же время самая легкоразрушимая.
Деньги – то, чего люди желают больше всего.
– Можно, но… сколько?
– Сколько есть. У меня тут обстоятельства, и мне очень нужно. Очень, – и Тихиро [Ватасэ] почтительно склонил голову.
Тайти такой добряк. Одного этого хватит, чтобы он все выложил.
– Ясно.
Ну вот. Идиот же.
– Зачем тебе… а, можешь не говорить. Но скажи, когда вернешь?
– Скоро верну.
Легкотня, легко… тня?
Тайти пристально посмотрел в лицо Тихиро [Ватасэ]. Жестко посмотрел.
Под давлением этого взгляда Тихиро [Ватасэ] отступил на шаг.
– Ч… что?
– Ты самозванец.
– Д-… нет, в смысле…
– Ватасэ, когда берет или дает в долг, очень щепетилен – даже если речь о небольшой сумме, делает расписку и ставит отпечаток большого пальца! По завету деда!
– Что… чтооо?!
«Что за бзик! Конечно, я этого не знал!» – мысленно возопил Тихиро [Ватасэ]. Одновременно с этим он развернулся и побежал. Отступление.
Бежал. Направляясь за школьный корпус. Ловя на себе удивленные взгляды других учеников, идущих в школу, и закончивших утреннюю тренировку ребят из спортивных секций. Лицо пылало. В груди разливалась тошнота. Нет. Это не поражение. Это стратегическое отступление.
Но если посмотреть со стороны – сейчас он блестящим образом удирает.
Сейчас раскрылось, что он не сохраняет воспоминания других? Неизвестно. Дерьмо!
Он облажался. Облажался.
На уроках в этот день он постоянно думал о том, кто будет его следующей целью. Готовясь к сражению, в кружок он не пошел. Настал вечер.
Тихиро напал на возвращающегося домой Аоки.
– [Ёсифуми Аоки – член семьи, появление которого здесь он не считает странным.]
– О, сеструха, тоже домой? – произнес Аоки.
Слегка удивившись, что у Аоки есть сестра, Тихиро [сестра Аоки] молча подошел к нему.
К этому парню он применит идеальный и наиболее жестокий метод казни.
– А? Что?
Тихиро [сестра Аоки] изобразил улыбку. Сжал руку в кулак.
И прямо в это идиотское, ни о чем не подозревающее лицо правым кулаком –
Рраз.
И еще раз.
– Что?!
Получив два прямых в лицо, Аоки зашатался.
По спине Тихиро [сестры Аоки] пробежала приятная дрожь. Он уже предвкушал капитуляцию противника. Жажда варварского насилия пьянила, как наркотик. Отдаться звериным инстинктам, здесь и сейчас этого парня раздавить, разорвать, забить – нет, он этого не сделал. Какая-то степень самоконтроля у него осталась. Не то чтобы он хотел причинить Аоки реальную физическую боль.
– Что, что ты делаешь, сеструха?!
Тихиро [сестра Аоки] молча склонил голову набок.
– А… ты… самозванец, да? – пробормотал Аоки, и уголки его губ изогнулись в ухмылке. – Самозванец… И ты посмел… принять облик моей сестры!..
Кричи. Злись. Сходи с ума. Пожалуйста, сколько угодно. Но настанет время, и Тихиро вернет это сторицей.
И тогда ты заметишь, что тебя уже затянуло в ад.
– Стоп, погоди-ка… То есть… мы даже не знаем, кто и когда на нас нападет…
Даже этот идиот понял?
С помощью «Проецирования иллюзий» можно предстать кем угодно. Даже если в разговоре им удастся его раскусить, с первого взгляда это сделать невозможно. А раз так, атаковать их может буквально все человечество. Кто способен выжить в таком мире? Их рассудок не выдержит. Тихиро убьет его. И тогда они станут «интересными».
Какое отчаяние будет написано на их лицах? Тихиро уже предвкушал…
– Пф, тоже мне проблема.
Яркий свет упал на лицо Аоки.
Аоки улыбался.
Улыбался!
– Что… ты…
– Ты распускаешь руки – значит, уже признал поражение, так?
– А?
– Что ни говори, а Халикакаб и… Номер Два, да? Они творили с нами жестокие вещи, но до распускания рук не опускались ни разу, так? Ну, хотя на самом деле во время «обмена личностями» Халикакаб один раз вмешался, но только один.
Без возбуждения, без всего такого – Аоки говорил своим всегдашним тоном.
– Я не очень понимаю, но Инаба-ттян говорит, эти типы то ли «хотят видеть дрожь сердец», то ли «им интересны мы пятеро как целое», то ли еще что-то в этом духе. Стало быть, смысл этих непонятных феноменов – если те типы смогут развалить наши узы и наши души, значит, они победили. А если мы продержимся, значит, победили мы. Такое вот состязание.
Тут Аоки закивал собственным словам.
– И в этом состязании ты распускаешь руки не в переносном смысле, а в самом что ни на есть прямом? Что, грязная игра? Стало быть, сдаешься? Похоже на то.
– Нет… не припоминаю, чтобы я с вами состязался.
Навязывать странные правила, а потом объявлять, что он проиграл. Что за бред.
– Нет, ты проиграл. Или ты на самом деле не Халикакаб? Но что это меняет? – Аоки начал обдумывать это в одиночку. Но тут же сказал: – Пожалуй, на этот раз надо будет обсудить с ребятами? А, но сначала вот что хочу тебе сказать. Таким типам, которые от отчаяния распускают руки, мы ни за что не проиграем. Я прощу тебе самые большие гадости, но если ты с девушками так начнешь… этого не прощу.
– И в чем… выразится это твое «не прощу»?
– Не прощу, и все. В общем, не прощу. И даже больше!
Абсолютно необдуманно. Абсолютно безосновательно. Просто ляпнул, и все.
Просто ляпнул, да, но почему же Тихиро нужно, чтобы его подтолкнули? Почему он думает, что иначе ему не победить?
Это он здесь сильный. А Аоки – слабый. Противоположное положение. Почему же они поменялись местами? Грязная игра? Он сдается? Проиграл? Что за бред. Он побеждает. Побеждает. Побеждает. Побеждает. Не проигрывает. Не проигрывает. Не проигрывает. Не проигрывает.
Под каким углом ни взгляни, с какой точки зрения ни посмотри, во всем, во всем он побеждает. Кто бы как бы ни посмотрел, он это сразу поймет. Правда ведь? Кто-нибудь, рассудите нас. Кто-нибудь. Кто угодно. Но она заботится о…
Облажался. Облажался. Облажался.
Мир не на его стороне.
После этого, что бы он ни делал, его продолжали отвергать.
□■□■□
Целый день лил дождь.
В додзё во время тренировки Юи спросила: «В последнее время ты в кружке совсем не появляешься, у тебя все нормально?» Тихиро, не глядя на нее, ответил: «Нормально». Открыто смотреть ей в глаза он не мог. Они же враги. Если подумать – в самом начале, когда он только-только начал этот феномен, он мог с ней нормально общаться. Сейчас он уже не помнил, как ему тогда это удавалось.
Может, это потому, что, хоть он и был рядом с Юи, напрямую он с ней не общался.
А потом, как ни странно, он очень хотел говорить с Юи.
В то же время он хотел, чтобы кто-нибудь был с ним ласков. Он чуть-чуть устал общаться с одними врагами.
Когда тренировка закончилась, Тихиро подошел со спины к возвращающейся домой Юи.
Она шагала, крутя в руке свой розовый зонт.
Чуть громче обычного, чтобы его не заглушил шум дождя, Тихиро произнес:
[Юи Кирияма – друг, с которым она сейчас хочет пообщаться больше всего.]
И тут же Тихиро ее нагнал.
– М?.. Ой, Тинацу?! Тинацу, это ты?!
Юи страшно удивилась и, плеща по лужам своими резиновыми сапогами в горошек, подбежала к нему.
– Когда ты вернулась? – Расскажи, как у тебя дела? – Стараешься на тренировках? – и тому подобными вопросами она его буквально забросала. Из этих вопросов Тихиро понял, что речь идет о подруге, которая когда-то давно жила в этом городе, но потом уехала куда-то далеко, и которая тоже занималась каратэ. Имя ее казалось каким-то знакомым… Ну конечно, это вечная соперница Юи по турнирам, Тинацу Михаси. Девушка с впечатляющим хвостом волос и не меньшей, чем у Юи, волей к победе.
Тихиро [Михаси] повезло, что он предстал человеком, которого хоть в какой-то степени знал. Если бы он совсем ничего не знал, длительный разговор поддержать было бы трудно.
– Сегодня я обязательно выслушаю все, что ты хочешь мне сказать, – заявил Тихиро [Михаси], понимая, что отвечать на вопросы ему будет тяжело. Он добавил к «Проецированию иллюзий» условие – свести к минимуму собственные разговоры. Так он сможет как можно дольше… а?
Что он делает?
– Правда?! Урра! Тогда давай забежим в кафешку и…
– Нет, в кафешку не надо…
Он…
– Мм, почему?
Он – да, он принял облик близкой подруги Юи, чтобы искать подсказку, что ему делать дальше. Составить аккуратный план беседы выглядело хорошей идеей.
Определившись с задачей, он успокоился. Вернул себе холодную голову.
– Эмм, мне надо будет идти сразу, как только мне позвонят. Поэтому давай здесь поговорим.
– Уу, но дождь ведь?
– И что, что дождь? Твой зонтик очень миленький, и резиновые сапоги тоже.
Тихиро [Михаси] хотел сохранить возможность убежать в любой момент. Заодно и Юи польстил.
– Скажи, да! Девочка по-настоящему крута, если может оставаться миленькой и в дождь, и в снег, и в ураган!
– Ну, в ураган все-таки не обязательно?
– В ураган тем более! …Хм, чтобы Тинацу меня похвалила, это редкость, а? С чего бы… а. Может, ты самозванец…
Его уже заподозрили? Тихиро [Михаси] поспешил опередить Юи:
– Самозванец?
– А, не обращай внимания. …Да, надо по возможности доверять…
Похоже, ее удалось обмануть.
Юи пошла трещать обо всем подряд. Она была в великолепном настроении – возможно, из-за встречи с подругой, с которой давно не виделась. Уже сейчас Тихиро [Михаси] получал массу самой разной информации, но полезность ее была сомнительной.
Как-то незаметно разговор добрался до парней из КрИКа. До Тайти и до Тихиро. Но в основном, конечно, до Ёсифуми Аоки.
– …И у меня такое ощущение, будто от Аоки правда одни проблемы.
Только про Аоки.
– Аоки…
Только про Аоки.
– …Вот что Аоки сказал.
Только про Аоки.
– Надо же, – вклинился Тихиро [Михаси], не в силах больше это выносить. Он не хотел слышать из уст Юи имя Аоки. Это звучало так, будто Юи объявляла ему, что он проиграл.
Юи сомкнула губы, похожие на бутон цветка. Тихиро [Михаси] совсем забыл: раз он ее перебил, значит, теперь нужно о чем-то говорить.
О чем-то.
Стук дождя по куполу зонта стал как будто громче.
– Так все-таки, Юи-сан, что ты думаешь про Аоки-сана?
Этот вопрос вырвался у Тихиро [Михаси] сам собой.
Юи какое-то время стояла неподвижно.
Подул ветер. Крупные капли заколотили по зонту Тихиро [Михаси]. Но что сам дождь усилился, было непохоже.
– Что думаю…
Юи, которая, когда сама подняла эту тему, вся раскраснелась и возбудилась, сейчас стала на удивление спокойна. Это из-за того, что собеседника принимала за Тинацу Михаси?
Возможно, то, что она скажет сейчас, будет идти от всего ее сердца.
«Хорошо бы сейчас дождь сильнее пошел», – подумал Тихиро.
– Я всегда думала, каково это, когда тебе говорят «люблю» и поэтому ты «любишь» в ответ. И каково это, когда тебе делают разные вещи и поэтому ты тронута.
Короткая пауза.
– Но я уже решила.
Ее ясный голос дошел до Тихиро [Михаси], не затерявшись в шуме дождя.
– Вот как?
– Но «уже», возможно, означает «еще чуть-чуть»!
Это было очень в стиле Юи. Она смущенно покачала зонтом.
– Ну, в любом случае, когда я решу, тебе расскажу.
– Не… ээ, да.
«Не, не надо», – собирался сказать он, но в последний момент согласился.
Так, ну и последнее.
Под конец надо кое в чем убедиться.
– Слушай, а что ты думаешь про Тихиро Уву?– Ээ, про Тихиро-куна? – пробормотала Юи, словно желая спросить, почему Михаси это так интересно, но тут же ответила: – Мм, ну, в общем… Мы долго занимаемся в одном додзё, и это я пригласила его записаться в КрИК. Я выступила в роли скаута, и это повысило мой рейтинг!
Тут Юи сделала горделивое лицо.
– Тихиро-кун немножко ершистый и любит меня подкалывать, но… среди парней-кохаев он, наверное, самый миленький.
И Юи жизнерадостно улыбнулась.
Она смеется над ним.
Впрочем, он это и раньше понимал.
Так, стоп, что он делает?
Он что, идиот? Он идиот.
Скатился до уровня вульгарного существа, погрязшего в вульгарных делах. Ослаб духом, что ли? Есть еще то, что ему нужно сделать, что он обязан сделать.
Что бы ему ни говорили, что бы с ним ни произошло, ему остается лишь одно – достичь заданной цели.
В памяти прозвучал голос Халикакаба.
«Хотелось бы, чтобы ты не думал, что, присоединившись ко мне, сможешь показывать только скучные вещи и спокойно вернуться в итоге в изначальный мир…»
Дрожь пронзила все тело. Он изо всех сил вцепился в ручку зонта. Левая рука даже начала терять чувствительность.
Спаситеспаситеспаситеспасите – спасти его может только он сам.
Он должен победить, пути назад для него нет. И никто ему в этом не может помочь.
Чуть погодя Тихиро [Михаси] в подходящем месте прервал разговор с Юи и распрощался. Случайно он запрокинул голову – над ним нависали полные дождевых капель кроны деревьев, растущих вдоль тротуара.
– Бай-бай.
Провожаемый веселым «бай-бай» Юи, Тихиро зашагал прочь.
Достаточно отдалившись от Юи, он вновь остался один.
Вокруг уже стемнело. И ни одного человека.
Никто на него не смотрел, никто не удостоверялся в его существовании.
Кто-нибудь, заметьте. Кто-нибудь, обнаружьте. Кто-нибудь, удостоверьтесь. Ктонибудьктонибудьктонибудьктонибудь увидьте его.
– УАААААААААААААААААААААААААА!!! – взвыл Тихиро, задрав голову к небу.
□■□■□
В голове клубились черные тучи. Что делать, как поступить, было совершенно непонятно. Даже если смотреть на проблему под каким-то другим углом, план действий не проглядывался все равно.
Пятеро семпаев из КрИКа вернулись к своему обычному время препровождению. И к «Проецированию иллюзий», и ко всем усилиям Тихиро они относились как к какой-то мелочи и ерунде.
Способность к «Проецированию иллюзий», которую Тихиро ошибочно считал сильнейшей, сейчас, если рассматривать ее с холодной головой, оказалась полна дыр. И почему он был так наивно доволен в тот момент, когда ее заполучил?
«Все зависит от того, как ты ею воспользуешься», – так выразился тогда Халикакаб; но кто бы это ни делал, результат все равно остался бы прежним. Не может же он, Тихиро, быть хуже других людей – конечно же, нет.
Но если посмотреть объективно, он… нет-нет, он с этим не согласится. Не может согласиться. Если согласится, то сломается и уже не сможет встать.
С утра Тихиро собрался в школу и вышел из дома.
Перед тем, как он вышел, мать спросила: «В последние дни у тебя какой-то нездоровый цвет лица, все хорошо?» Свой ответ он не запомнил.
Даже когда он вошел в класс, его сознание не проснулось; Тихиро брел на автопилоте. Вроде бы он с кем-то говорил, но с кем и о чем, в памяти не отложилось. Кстати, если подумать – Эндзёдзи постоянно кидала на него обеспокоенные взгляды. Ну, неважно.
Пришло время большой перемены.
Аппетита у Тихиро совершенно не было, поэтому из класса он вышел в одиночестве.
В коридоре стоял гвалт от направляющейся в столовую толпы школьников. И такой же гвалт шел из каждого класса – от школьников, обедающих там.
Вдруг Тихиро остро ощутил свое одиночество.
Все остальные тоже так чувствуют? Или только он?
В любом случае здесь не его место.
Тихиро бесцельно бродил по школе, пока незаметно для себя не очутился перед зданием кружков. Он шел туда, где было малолюдно или вовсе безлюдно, и из всех таких мест его ноги выбрали это.
Раз так, можно и заглянуть в кабинет кружка, чтобы забрать диктофон. Тихиро пошел вверх по лестнице.
Поднялся на четвертый этаж. Свернул за угол и – не поверил своим глазам.
Приметные длинные каштановые волосы, хрупкое телосложение, знакомое лицо.
Там была Юи Кирияма.
Он увидел ее впервые после вчерашнего расставания под дождем.
Юи как раз собиралась войти в кабинет и Тихиро пока что не заметила.
«Не хочу, чтобы она меня обнаружила, – вдруг подумал Тихиро. – Во всяком случае, не сейчас».
Тихиро стал медленно-медленно отходить, и тут…
– Ой? Тихиро-ку-…
– [Для Юи Кириямы – Тайти Яэгаси!]
Тихиро поспешно выкрикнул кодовую фразу.
Юи на миг застыла.
– …М? А, Тайти? …Мне на секунду показалось, что я видела Тихиро-куна?.. Ммм… – и Юи наморщила брови.
– Показалось, видимо?
В последний момент успел.
Успокаивая бешено колотящееся сердце, Тихиро [Тайти] произнес:
– Ну, неважно. Пошли в кабинет.
– О, Кирияма и Тихиро? Но что случилось, мы же Тихиро не приглашали?
Голос, который именно сейчас он меньше всего хотел услышать.
Второклассники устроили здесь собрание во время большой перемены?
– …А, э? …что? Тайти… и еще Тайти… а? Двое?
По лестнице поднялся Тайти Яэгаси. А Тихиро с помощью «Проецирования иллюзий» предстал перед Юи именно в облике Тайти Яэгаси. Таким образом, перед Юи сейчас было два экземпляра Тайти Яэгаси.
Противоречие такого уровня, который, по словам Халикакаба, не позволит отменить «Проецирование иллюзий».
И что теперь произойдет? Он и это, кажется, сказал. Халикакаб.
Очень серьезные последствия.
Что за «очень серьезные последствия»? Они коснутся его, Тихиро? Или Юи?
Насколько тяжелы будут «серьезные последствия», вызванные феноменом, который сам по себе не постижим человеческим разумом?
Кроме того, только что третье лицо увидело, как он применяет «Проецирование иллюзий». Если так пойдет дальше, они поймут, что он и есть преступник.
Тихиро охватила паника.
Сбежать отсюда? Сейчас же. Если раскроется, что это он устраивает «Проецирование иллюзий». То ему конец. Тайти уже узнал его, Тихиро Уву, как Тихиро Уву. Здесь Тихиро Ува. Этого нельзя допустить. Если обмануть? Остается только обмануть. Колебаться времени. Нет. Чтобы выжить. Он. Не должен позволить себя раскрыть.
– [Для Тайти Яэгаси – Химэко… Сино Эндзёдзи!]
Опасно. Тихиро пробил холодный пот. В попытке быстро произнести чье-то имя он чуть не ляпнул имя Инабы. Но весьма вероятно, что Инаба тоже сейчас придет.
– Тихиро… нет. …А, Инаба?
Все мысли в голове остановились.
Оно сочло, что первое слово дороже второго? Пот выступил по всему телу.
Нельзя. Нельзя. Нельзя. Нельзя. Успокойся.
В любом случае сейчас ему надо отсюда –
– Привет, Тайти. …О, Тихиро тоже тут? Почему?
По лестнице поднялась Химэко Инаба.
Теперь перед глазами Тайти была настоящая Инаба и [Инаба]-самозванец.
– А… что? Инаба и… Инаба… двое… двое? Инаба… Инаба… – замямлил Тайти.
– Тайти… и Тайти?.. Двое… Тайти?.. Тайти… двое?.. – замямлила Юи.
Тайти и Юи выпучили глаза настолько, что, казалось, они вот-вот вывалятся, и продолжали бубнить сломанными голосами.
Тихиро бросило в дрожь. Его трясло так сильно, что мелькнула мысль, не развалится ли он.
В сознании перепутались перед, зад, право, лево.
Юи и Тайти закатили глаза до предела. Их сознание улетучивалось.
Они разваливались.
Разваливались.
Развалились – и все из-за некомпетентности человека по имени Тихиро Ува.
Юи Кирияма и Тайти Яэгаси рухнули на пол и потеряли память.