Том 4. Глава 8. Подведение черты Иори Нагасэ (2)
– У меня к этим ребяткам есть кое-какие счеты. Поэтому хочу тебе помочь. Враг моего врага – мой друг, так можно считать?
Слова «враг моего врага – мой друг» этот тип, видимо, понял.
Хоть в последнее время ее умение «видеть, что другие любят и ненавидят» и несколько притупилось, все же оно подсказало ей это.
– «Враг моего врага – мой друг»… ага, ясно, – и этот тип ухмыльнулся.
Есть. Получилось. Он купился. Все реально идет как в манге про хулиганов? Кстати, для начала кончай выделываться с этим ножом. Так Иори мысленно подковырнула.
– Иори… ты что говоришь?! – воскликнула Юи. Юи, не надо так реагировать! Это всего лишь актерская игра – достаточно хорошая, чтобы обмануть подругу.
Иори хотелось встретиться с ней взглядом… но так, чтобы тот тип не заметил, было бы трудно.
Нужна передача, нужна передача, нужна передача, нужна передача.
– Ну а конкретно чего делать-то? По-моему, ситуация и так чертовски дерьмовая. Ну, скоро мои дружбаны начнут приходить в себя… а, точно. Давай-ка растряси их.
Она получила конкретный приказ. Отказаться в этой ситуации невозможно. Нет времени. Передавай же!
Ее «актерство» прошло удачно. Осталось сделать последний ход. А дальше как-нибудь справятся те, кто лучше нее.
– Иори-тян, что за ерунду ты творишь! – воскликнул Аоки.
– Не обращайся ко мне как к подружке, понял? – ледяным тоном отрезала она. …Прекрати. Не делай такое печальное лицо.
Иори приблизилась к одному из валяющихся на полу парней. Нет времени. Вот она уже совсем рядом.
Пожалуйста. Произойди. Произойди. Произойди. Произойди…
…Да заставь же это произойти, Халикакаб!
[Сейчас спасайте Инабан!]
Аа, наконец-то.
Лишь теперь они узнали то, что, если бы все шло по плану, узнали бы с самого начала.
Более того, можно было ничего не говорить, так как «передача эмоций» ушла ко всем четверым.
У Тайти, Юи и Аоки тут же изменились выражения глаз.
Ну что за актеры. …Хотя бы на лицах это не показывайте!
Теперь, когда о ее плане стало известно, надо отвлечь на себя внимание противника.
Тайти и остальные стояли неподвижно спереди-слева от того места, где находились Иори и лежащий парень. Еще дальше, у стены – тот тип с ножом и Инаба. Три вершины равностороннего треугольника.
Все внимание типа с ножом обращено к ней, Иори. Но краем глаза он увидит движение Тайти, Юи и Аоки, и им не хватит времени, чтобы отобрать нож. Надо сосредоточить этого типа на ней сильнее.
Что-то надо сделать…
– Эй, шевелись давай, – раздался раздраженный голос парня. Если она будет тормозить, он что-то заподозрит.
Иори опустилась на корточки и заглянула лежащему в лицо. Похоже… он скоро очнется.
Для начала надо его слегка похлопать по ще-… о!
В голову ей пришла идея.
Рискованно, но ничего не поделаешь. Для достижения цели это необходимо.
Иори придвинула лицо к лицу лежащего.
Медленно, медленно. Она двигалась медленно, чтобы притянуть интерес и взгляд парня с ножом.
Если она так и продолжит, ее и его губы встретятся.
Медленно, медленно она шла к этому.
Она ощущала на себе взгляд. Чтобы выглядеть сексуальней, она рукой зачесала волосы наверх, заправила за уши.
…Еще нет? Погано. Как бы медленно она ни приближалась, но если приблизится еще чуть-чуть, то коснется. Погано. Неужели вот это будет ее первый настоящий… Погано. Может, на время поднять голову? Заподозрит? Погано. Уже…
– Ссиии!
– Гх?!
Иори поспешно отдернулась от лица парня, которое уже заняло все ее поле зрения.
Юи выбила нож из руки того типа. Возвратным движением ударила его по лицу и отправила в нокаут.
Упавший нож подобрал Тайти и разрезал шнур, связывавший Инабу, потом отодрал ленту, которой был заклеен рот.
Какие текучие движения. Все-таки они классные. Все-таки они сильные. Суперсильные.
Это – кружок изучения культуры при старшей школе Ямабоси.
– Тайти!
Освободившаяся Инаба тут же обняла Тайти. С несколько смущенным, но в то же время счастливым выражением лица Тайти ответил тем же. Они обнимали друг друга. Вполне подходящая картина для хэппи-энда. Иори смотрела и думала, как они подходят друг другу.
…Слава богу, что трагедии не произошло. Действительно, слава богу. Едва она так подумала, напряжение ушло из ее тела, словно веревки перерезали.
– Аа… уу…
Чувствуя, как слезы текут из глаз, Иори отодвинулась от лежащего парня и хлопнулась на пятую точку.
– …Блин… Я так боялась, что не смогу это сделать, правда! Было противно, противно, противно! И страшно, страшно, страшно, страшно!
Отшвырнув и идеальную себя, и мысли о том, какие эмоции хочет показывать, она истерила, точно маленький ребенок.
– Мне было так страшнооо!
Когда она без всякого стыда перед остальными выложила свои голые эмоции, ей стало чуть полегче.
Несмотря на то, что выглядела она сейчас совершенно неприглядно, ощущения были освежающие.
Шмыгая носом, она утерла слезы.
Если вспомнить – она с самого раннего детства не говорила ничего эгоистичного. Всегда вела себя как хороший, воспитанный ребенок. Значит, она уже давно так вот себя насилует?
– Иори! – крикнула Юи и напрыгнула на нее.
Крепко обняла. Очень тепло.
– Мне Инаба… немножко рассказала. Что от тебя все ожидали, что ты классная девушка, и ты перенапрягалась, чтобы соответствовать. Прости меня.
– Тебе не за что извиняться, Юи. Я ведь сама много фигни наделала…
– И все равно я очень-очень сильно извиняюсь. И еще: когда ты меня спросила тогда, я не смогла нормально ответить, но я люблю любую Иори! Правда, очень-очень сильно люблю! Я знаю, что ты вовсе не плохая, и потом… уу… в общем, люблю-люблю-люблю-люблю!
Юи терлась головой об Иори.
– Эм… спасибо. Юи, я тебя тоже очень люблю. …Эй, Юи, ты меня задушишь.
Она отодвинула Юи, и тут раздался голос Аоки:
– Иори-тян! Ну, как бы это… в общем, все хорошо!
Он выставил вверх большой палец.
Да, и правда.
Этот парень просто-напросто понимает главное, самую суть.
Иори услышала звук камеры мобильника и повернулась на его источник – оказалось, это Инаба фотографировала окружающее. Что она собирается с этим делать?
Вскоре Инаба закончила фотографировать.
– Может, куда-нибудь пойдем отсюда? …Сэтоти, ты тоже, – сказал Тайти, обращаясь ко всем, включая съежившуюся и дрожащую в углу Сэтоти.
□■□■□
Поскольку Иори и Сэтоти были без формы, в школу идти было бы проблемно, поэтому они стали искать спокойное местечко поблизости. Вскоре они обнаружили площадку возле идущего вдоль реки бульвара. Там были скамейки и фонтанчик – подходящее место, где прохожий мог бы передохнуть.
– Хорошо бы еще подальше, но… мы по другую сторону от парка, так что, может, и нормально… – пробормотала Инаба.
Пришло время расспросить Каору Сэтоти о том, как это все произошло. Усадив на скамейку, пятеро КрИКовцев обступили ее со всех сторон.
Инаба начала с угрожающего «А теперь ты нам все выложишь, даааа?!», но, подумала Иори, Сэтоти и так бы рассказала все. У нее было лицо полностью вымотанного человека. Под глазами мешки, длинные каштановые волосы всклокочены.
В целом все было так, как Иори и ожидала услышать.
Сэтоти была влюблена в члена джаз-банда Сёто Сирояму из класса 1-3. На Валентина она пыталась ему признаться, но не смогла, а узнав, что Иори жестко отвергла признание ей самого Сироямы, рассвирепела.
К этому добавилось провокационное отношение Иори, и постепенно началась травля. Ее дружки-хулиганы, которых это все забавляло, подначивали ее, и вскоре она уже не могла дать задний ход.
И в конце концов ненависть к Иори плюс желание помочь джаз-банду… то есть Сирояме побудили ее попросить парней разгромить кабинет кружка.
– …Простите меня, – закончив свое признание, слабым голосом извинилась Сэтоти. Она съежилась настолько, что, казалось, вот-вот исчезнет вовсе.
– Ну, что будем делать? – спросила Инаба у Иори, явно желая в первую очередь узнать ее мнение.
Иори встала прямо напротив Сэтоти.
Она не думала, что следует винить Сэтоти во всем, – ведь часть вины лежала и на ней самой.
Однако Сэтоти зашла слишком далеко.
Развязала против Иори войну из-за того, что та отшила парня, которого любила Сэтоти, и в конце концов вовлекла в это дело непричастных. Инабу даже по голове ударили. И материалы для презентации уже не подлежали восстановлению.
Все эти эгоистичные поступки она совершила только из гнева и ненависти.
Вред, причиненный ей, Иори, она еще могла простить, но вред, причиненный окружающим, – нет.
Она пылала гневом, она хотела заставить Сэтоти смертельно сожалеть о содеянном. Костерить ее последними словами, орать на нее, причинить такую же боль и телу, и душе, какую испытала сама. Такой гнев ее сейчас переполнял, какого она никогда прежде не ощущала.
Остальные четверо наблюдали за ее действиями.
Как ей следует поступить?
Идеальная она ласково простила бы, потому что ничего не попишешь?
Мерзкая она выместила бы на Сэтоти весь свой гнев, излупив ее?
Обычный человек… что бы сделал обычный человек?
Тут в ее памяти опять всплыли слова, которые сказала ей Инаба.
«Почему должно быть одно из двух?!»
Но ведь все и делится на обычное и необычное, разве нет?
«Если ты считаешь, что кому-то сверхинтересна, то у тебя самомнение разыгралось».
Но ведь если отклонишься от обычного, то станешь выделяться, разве нет?
«Свою жизнь живи, черт подери, так, как нравится тебе!»
Но ведь обычно…
Обычно что?
…Аа, наконец-то. Правда, наконец-то. Черт, сейчас расплачется. От счастья? И от этого тоже. От собственного идиотизма, что до сих пор ничего не понимала? И от этого тоже.
Она была связана этими бессмысленными стандартами.
Она всегда думала: «Обычный человек поступает так-то и так-то».
Потому она и впала в такой образ мыслей, что выбирала свои действия, исходя из того, что «этот вариант лучше обычного, этот хуже обычного».
Она вспомнила свою жизнь.
Ее мать развелась, и она впервые познакомилась с новым отцом. С тем, который, напившись, становился буйным и применял силу.
Поэтому она пыталась быть хорошим ребенком, который бы ему понравился.
Потом мать снова развелась и снова вышла замуж.
Будучи маленькой, Иори считала, что должна ладить с новым отцом, и старалась быть для него хорошим ребенком.
Так с тех пор и пошло.
Опять, и опять, и опяаать.
Для каждого она старалась быть хорошим ребенком.
Это и было главной причиной того, что она всегда по-дурацки беспокоилась.
Это чувство «надо быть хорошим ребенком», когда она выросла, приняло форму приспосабливаемости к социуму. То есть она сравнивала себя с окружающими, определяла, какого стандарта они требуют, и ориентировалась на это «обычное».
Быть не хуже обычного.
Быть лучше обычного.
По возможности быть еще лучше.
Она думала, что, если не будет изо всех сил пытаться быть хорошим ребенком, она и не станет хорошим ребенком, то есть таким, которого хотят видеть все.
По правде сказать, она не верила в себя. Найдя стандарт «обычного» для окружающих, она придумала образ идеальной себя, которому должна соответствовать.
Она делала вид, что ее это не заботит, и в самом деле ее заботило лишь то, как на нее смотрели другие.
В прошлом она обвинила в этом Инабу, однако сама была не лучше. Действовала немного по-другому, но вот эта склонность беспокоиться о других – та же самая. Ох, как стыдно.
Хотя это вообще никакого значения не имеет.
Свою жизнь живи, черт подери, так, как нравится тебе.
Да, так и есть, несомненно.
Сэтоти смотрела на нее слегка озадаченно.
Она осознала, что уже какое-то время стоит совершенно неподвижно. Она начисто забыла, какая у них сейчас ситуация.
…
Почему-то у нее вдруг стало слишком радостное настроение, весь гнев куда-то испарился.
…Что же делать? Если ничего не сделать, точка не будет поставлена.
Ну а если ни о чем не думать, а подчиниться настроению?
«Так можно?» – спросила разумная, логичная часть ее.
«Можно!» – со всей решимостью ответила Иори.
– Сожми зубы!
Давненько ее голос не звучал так весело.
И Сэтоти, и Тайти, и Инаба, и Юи, и Аоки – все явно удивились.
Аа, да и ладно. Такое классное чувство!
Так, но это не означает, что ей будет приятно сделать то, что она сделает.
Правильнее было бы сказать, что у нее слишком бурный душевный подъем. Слишком резкие скачки эмоций, это можно назвать нестабильностью. Но тут уж ничего не поделаешь, да? В последнее время ее состояние было сверхмрачным, ну а теперь оно сверхвеселое. У кого-то есть возражения?
Иори Нагасэ – такой человек.
– Сжала?
– Ээ… э?..
Сэтоти, хоть и растерянная, зажмурилась и крепко сомкнула губы.
– ННААААААААААААА!!!
И Иори со всей силы вмазала Сэтоти ладонью по лицу!
Всю руку отшибла. Больно. Жутко больно. Сэтоти же просто унесло со скамейки. Кубарем скатилась.
Упала на землю и не двигалась.
Даже не дергалась.
– …А, что?.. Я перестаралась?
– …Эй, кажется, это сейчас была не пощечина, а удар открытой ладонью. – …Идеальный прямой удар ладонью. – …Шикарно вложилась корпусом. – …Не удивлюсь, если у нее сотрясение мозга, – прокомментировала сзади остальная четверка. Иори просто раньше никому не давала по-настоящему серьезной пощечины и поэтому не знала, как силу вкладывать. Рука до сих пор не отошла от онемения.
О, Сэтоти чуть пошевелилась.
– Ты, ты в порядке? Прости, я переборщила!
Иори подбежала к ней и помогла сесть.
– Уу… больно… уу…
Сэтоти всхлипывала, прижимая руку к левой щеке.
Потом принялась повторять раз за разом:
– Простите… простите меня… простите… простите…
Иори волновалась, что ей делать, если Сэтоти разозлится на нее, однако эти страхи оказались необоснованными.
Очевидно, Сэтоти понимала, что поступила плохо. И явно раскаивалась.
Эти чувства передались Иори.
И никаких странных феноменов типа «передачи эмоций» для этого не потребовалось.
– Извини, – прошептала Иори, глядя сидящей Сэтоти прямо в глаза. – Кстати, думаю, этот удар был за всех остальных, кроме меня. Свою часть я решила не вносить.
– А? – на лице Сэтоти отразилось удивление.
– А-ха-ха, не ожидала? В общем, проехали, я ведь тоже была неправа, так что тут мы квиты. Кстати… ты меня тоже простишь?
– Мне нечего прощать… я же сама плохая… – мокрым голосом пробормотала Сэтоти, мотая головой.
…Да. Вот теперь пора высказать. То, что она заметила во время этой ссоры.
– Знаешь, Сэтоти-сан, когда я за тобой наблюдала, подумала вот что.
С крашеными волосами, с серьгами, тусующаяся с хулиганами, сама хулиганистая, Каору Сэтоти на самом деле…
– Сэтоти-сан… ты ведь на самом деле хорошая, да?
Сэтоти застыла, не в силах понять смысла этих слов.
– Зачем ты заставляешь себя быть плохой?
Едва она это спросила, из глаз, в которых уже стояли слезы, они просто-таки полились.
– Э… то… я… парень, которого я когда-то любила… чтоб быть как он… в общем…
Иори уже все более-менее поняла.
Сэтоти изменила себя, чтобы быть как ее любимый, а пути назад уже не было.
Несмотря на все их различия, Иори и Сэтоти были одинаковы в том смысле, что обеих связывали ненужные путы: они не могли стать такими, какими хотели стать.
Может, их странная враждебность друг к другу как раз и была вызвана этим сходством?
Этим ли им следовало заниматься?
Лучше бы они обе – не могущие стать такими, какими хотят стать, неуклюжие, не умеющие ладить, – взялись за руки и вместе, пусть и по-уродски падая, все же шли вперед. Ведь в одиночку так идти очень трудно.
Кстати, может, и сейчас еще не поздно? Не поздно справиться своими силами?
– Скажи, Сэтоти-сан, какой ты хочешь стать? Как ты хочешь жить?
– …Что? Ну…
– А, вопрос слишком абстрактный получился. …Ммм, в общем, мне кажется, что ты, Сэтоти-сан, насилуешь себя… заставляешь себя делать то, чего не хочешь, вот, и я хочу спросить: какой ты на самом деле хочешь стать и что хочешь делать?
На мокром от слез лице Сэтоти была написана полная растерянность. Тем не менее, вглядевшись в это лицо, Иори решила, что все нормально.
Однако с такой озадаченной мордашкой она довольно миленькая, эта Сэтоти.
– Я… нет… я не… – слабо прошептала Сэтоти и, не говоря ничего больше, уткнулась взглядом в землю.
– Попробуй мне сказать, давай! Не стесняйся! Ты наверняка сможешь!
Она включила самого энтузиастичного своего персонажа.
– Фуээ?!
Ух, как она реагирует.
– …Я, я… по правде… я для этого не подхожу, но хотела бы попробовать как следует заниматься в каком-нибудь кружке или в студсовете… и… с Сироямой-куном…
Ой, действительно хорошая девочка. Еще и такая, которая живет любовью. Скорее всего, Иори так бы не смогла.
Но это стиль жизни Каору Сэтоти – иной, чем у нее, Иори.
– Тогда делай это! А то только рычишь на других из-за того, что у самой ничего не получается! Хотя я сама такая же, а еще проповеди тебе читаю, ну уж прости!
Она извинилась. Потому что эти слова были адресованы и ей самой.
Сэтоти была так удивлена, что даже плакать перестала. И тогда Иори добавила:
– А, кстати, Сэтоти-сан. Давай будем дружить?
Иори Нагасэ этого хотела.
С похожим на нее человеком она хотела непременно поладить.
Договорив, она встала и оглянулась.
Химэко Инаба, Юи Кирияма, Ёсифуми Аоки и… Тайти Яэгаси смотрели на нее с теплыми улыбками на лицах.
Блин, ну что с этими типами, а?
Слишком хорошие ребята.
Супермегахорошие ребята.
От счастья ей захотелось плакать.
Что ей сейчас сказать?
Как ей себя повести?
Идеальная она, мерзкая она, обычный человек – всем этим ярлыкам она сделала ручкой.
– Всем привет, Иори Нагасэ вернулась! Простите, что доставила вам столько проблем!
Чувствуя, что это необходимо, и желая непременно так сделать, Иори резко опустилась перед всеми на колени.
Ну, много чего произошло и много чего предстояло еще исправить, но пока что необходимо было завершить историю здесь и сейчас…
…Так она думала – но.
Совершенно случайно поблизости проходил один из похитивших Инабу парней.
Он нес тот самый обрезок трубы, который был еще на заброшенной фабрике.
Парень, нечеловечески рыча, ринулся на Инабу.
Защищая ее, наперерез бросился Тайти.
Раздался отвратительный звук удара.