Том 1. Глава 3. Довольно интересные люди, он сказал
Тайти Яэгаси, придя утром в школу, первым делом заглянул в комнату КрИКа на четвертом этаже старого корпуса. Причина – по дороге он получил мейл от Юи Кириямы, который гласил: «Как придете в школу, все сразу в кабинет кружка! (обязательно)».
Только вчера он обменялся личностями с Нагасэ, и вот теперь это. Странно было бы, если б у него не возникло плохое предчувствие.
Первой, кого он увидел, войдя в комнату кружка, была Иори Нагасэ, развалившаяся на диванчике и глядящая куда-то в пространство. Всегдашнее сияние, словно переполняющее ее, сейчас как будто чуть потускнело. Может, она до крайности вымоталась – так или иначе, исходило от нее какое-то ощущение пустоты.
– Доброе утро, Нагасэ… ты ведь Нагасэ, да?
Невольно Тайти дополнил приветствие вопросом, совершенно невозможным при нормальных обстоятельствах.
– Ага. Тайти, ты тоже… Тайти, да?
Странный разговор.
С минуту спустя в комнату вошел следующий человек.
– Салют, Ао-… – только и произнесла Нагасэ, после чего смолкла.
Вошедший в комнату Ёсифуми Аоки выглядел как человек с тяжелой формой анемии, едва способный держаться на ногах.
Как будто полностью повторялась позавчерашняя сцена.
– Т-ты как, в порядке?.. – робко спросил Тайти.
– О-кееей… в поряаадке… с чего бы?!
У Аоки (если, конечно, не считать выражения лица чертовски уставшего человека) была все та же внешность «долговязого красавчика», почему же тогда этот тон…
– Неужели, эээ… Юи… ты, что ли?.. Да ладно! – неестественно жизнерадостным голосом произнесла Нагасэ.
Юи Кирияма, третьего дня уже менявшаяся с Аоки.
Неужели они обменялись снова?
– Да! Я Юи Кирияма! Ааа, я больше… я больше не выдержу…
Произнесший эти слова [Аоки], он же Кирияма, весь задрожал.
Сколько бы этот человек ни выкрикивал «Я Юи Кирияма!» и тому подобное, выглядел он абсолютно как [Аоки], и воспринимать его как Кирияму было очень трудно. Скорее могло возникнуть ощущение, что [Аоки] придуривается, изображая женщину. Однако все его тело переполняла такая явственная искренность, что становилось очевидно – здесь шутками и не пахнет.
– Для начала успокойся, Кирияма. Мы уже поняли, ты поменялась с Аоки.
Однако успокаивающие слова Тайти пропали впустую: Кирияма [Аоки] достигла, должно быть, предела терпения и взорвалась.
– ДА ПОЧЕМУ?! ПОЧЕМУ АОКИ?! Почему я обязательно должна оказываться в этом [уродском теле]?! Почему не могу поменяться с Иори?!
– Не странноватый ли повод для недовольства?..
То есть очень странный, факт.
– Доброе ууутро.
С этим медленным приветствием в комнату вошел еще один человек, и все трое, которые уже там находились, разом застыли.
– О нет, и сегодня с самого утра начинается. …Ну? Что? Чего у вас тут? У вас такие лица, будто привидение увидели.
Эти легкие слова чуть низковатым для женщины голосом произнесла – Химэко Инаба. Но в такой манере, какой от нее до сего момента никогда не замечалось, в манере, сильно напоминающей Аоки.
Бабах! С грохотом в кабинет кружка ввалился последний его член. Он шумно, тяжело дышал.
Сглотнув слюну, этот человек – некто с [внешностью Юи Кириямы] – прокричал:
– Т-то, что вы рассказывали, – это все правда!.. Я, я… я стала [Юи]!
– Такое… – произнес Тайти.
– …тоже… – подхватила Нагасэ.
– …бывает… – подытожил Тайти.
То есть: личность Кириямы в [теле Аоки], личность Аоки в [теле Инабы], а личность Инабы в [теле Кириямы]. Из-за такой экстраординарной ситуации члены кружка изучения культуры приняли решение вместе прогулять первый урок.
□■□■□
Во время большой перемены классрук вызвал Тайти, Нагасэ и Инабу в учительскую.
Причина, очевидно, была в том, что все пятеро членов кружка изучения культуры прогуляли первые два урока и явились только к третьему.
– Да, ну, в общем, так. Не думаю, что вы сделали что-то плохое, но мне тоже надо поддерживать репутацию. Поэтому я сделаю вид, что разбираюсь с вашими проделками. А, и мне пора обедать. Соба, у меня соба. Совершенно невкусная, когда остынет.
Руководитель класса 1-3, учитель физики Рюдзен Гото (по прозвищу Го-сан), перед которым стояли трое школьников, резким движением содрал обертку с доставленной из школьной столовой миски.
– Вообще-то я тоже хочу есть… – тихонько пробурчала Нагасэ, стоящая рядом с Тайти.
– Ну, я знаю, что обычно вы все серьезные ребята, так что повода волноваться нет, но… кха! Кхе, кхе! Ффуу, чуть не подавился. Когда ешь горячее, поначалу всегда давишься, верно? Или что, вы не давитесь?
– Давай сразу к делу, Гото.
– Инаба. Сколько раз я должен повторять: я стремлюсь быть искренним и открытым педагогом и поэтому прошу учеников обращаться ко мне «Го-сан». А вот чтобы я говорил, что можно обращаться просто по фамилии, – этого я не припоминаю.
Действительно, Гото держался со школьниками в стиле «свой в доску» и пользовался популярностью. Возможно, играл роль и возраст: Гото было около двадцати пяти, и во многом он был для учеников родственной душой.
– Такие высокомерные слова может тот говорить, кто свою работу хорошо делает. Кто вел бухгалтерию нашего класса во время фестиваля, а, Гото?
– А, за ту помощь я тебе очень признателен, Инаба-сан, ха-ха-ха. …Только, если возможно, больше в присутствии других учителей об этом не упоминай, ладно?
Он был немного чересчур дружелюбен, но ощущение возникало, что как учитель он не очень.
Гото с хлюпаньем втянул в рот лапшу и, не глотая, отхлебнул бульона.
Из живота Нагасэ донеслось миленькое урчание. Тайти скосил глаза – Нагасэ показала ему язык, возможно, чтобы скрыть смущение. Буквально все, что она делала, было таким милым, что просто невыносимо.
– Это что? А, ну да. Итак, что вы творите? Аоки и Кирияма, по-моему, тоже пропустили первые два урока и явились только к третьему, верно? Значит, все члены КрИКа. Как куратор вашего кружка ответственно заявляю, что это очень серьезная ситуация. …Ну, что-то вроде этого я должен был вам сказать.
Гото действительно был куратором кружка изучения культуры. По правде сказать, кружок и родился-то в этом году благодаря ему.
– Ничего особенного не случилось. Вчера мы все пятеро съели испорченные батончики, и у нас начались проблемы с животом. Только и всего, – деловым тоном четко ответила Инаба. Кстати говоря, Тайти и Нагасэ заблаговременно получили от Инабы приказ помалкивать.
– Стало быть, если я спрошу Кирияму и Аоки из класса 1-1, они ответят то же самое? По-моему, их вызвала Хирата-сэнсэй.
– Конечно.
Эту версию они приготовили заранее.
– Хм-хм, – и Гото, не переставая жевать собу, какое-то время смотрел в пространство, словно размышляя о чем-то. – Ну, поскольку доказательств того, что вы лжете, у меня нет, будем считать, что все так и было. Можете идти.
Гото указал палочками на дверь учительской.
– В таком случае мы пошли, – сказала Инаба. Тайти и Нагасэ вслед за ней поклонились и развернулись к выходу.
Они уже почти вышли, когда сзади раздались последние слова Гото:
– В следующий раз, когда решите прогулять всей компанией, постарайтесь сделать это не так заметно.
Было ли это проявлением сочувствия к ученикам или безответственности? Возможны разные мнения.
Извинившись чисто для проформы, потому что их все равно уже никто не слушал, троица покинула учительскую.
Почти сразу после того, как они зашагали по коридору, Нагасэ сказала:
– Инабан, ты в своем стиле. Только у тебя хватает наглости так шикарно врать.
– Потому что ты врала с таким надменным лицом.
– Ты была прям как мошенница экстра-класса.
– Мне ваши комплименты не интересны, поэтому утихните оба!
Комментарии Нагасэ и Тайти по поводу Инабы в конце концов оборвала сама Инаба.
– Но если мы хотим тебя хвалить? – возразила Нагасэ.
– …Какой-то серьезный у тебя голос, а?
Если факт, что «сегодня утром три человека обменялись личностями», станет достоянием общественности (насколько общественность в это поверит, вопрос отдельный), то будет, может, и не крупная суматоха, то уж неприятная ситуация как минимум. Впрочем, Тайти казалось, что между членами кружка все остается как прежде. С другой стороны, ясно, что «казалось» – это «казалось», а какие-то невидимые изменения вполне могут происходить.
Но – ладно, если какого-то серьезного вреда удается –
…И тут разом – в буквальном смысле «в мгновение ока» – наступила тьма.
Когда свет вернулся, перед глазами Тайти оказалось лицо незнакомой девушки. Он вроде как сидел, однако ощущение возникло такое, будто даже для сидящего его рост необычно маленький.
– Что с тобой, [Юи]? Ты вдруг вся застыла? Ой, спаржа на стол упала.
Настоящий вред случиться мог, и довольно скоро.
– П-прости, мне в туалет.
– А? Что, прямо во время обеда? Ты себя плохо чувствуешь?
– Нет… ничего особенного… просто…
– Может, мне с тобой пойти?
– Не-не-не! Я сама справлюсь!
Очередного кризиса, вызванного обменом между Тайти и Кириямой, Тайти [Кирияма] избежал, срочно свалив из класса под предлогом туалета. Тут же на мобильник Кириямы пришел звонок от Инабы; Тайти попытался ответить и – вернулся обратно.
Обмен продлился три минуты с небольшим.
Все произошло быстро, как порыв ветра, но… нет, именно из-за того, что все произошло быстро, как порыв ветра, в ситуации Тайти и остальных кое-что изменилось.
□■□■□
Во второй половине того же дня, после уроков.
Естественно, все, что происходило с телами Тайти и компании, никак не сказывалось на внешнем мире – тот вел себя совершенно как обычно, словно ничего и не случилось.
Ученики трепались с друзьями и соседями по парте, готовясь разойтись по домам. Пришел Гото и устроил небольшой классный час, где уточнилось, когда чья очередь дежурить и прочие мелочи, и на этом программа учебного дня была завершена.
Рутинные дела сегодня шли абсолютно нормально.
Среди малюсенькой группы людей, в которую входил Тайти, разыгрался невероятный по мощи ураган, а остальной мир все равно ничуть не изменился.
Тайти и его друзья вместе вышли из класса, чтобы отправиться мыть туалет.
Вдруг.
Едва выйдя, Тайти ощутил на себе пристальный взгляд откуда-то сбоку и повернул голову.
На другом конце взгляда оказалась девушка, странным образом поучаствовавшая в эпизоде, когда Тайти и Нагасэ поменялись телами, – староста Майко Фудзисима. Более того, рядом с ней была очень сконфуженная Нагасэ. Она жестом показывала Тайти «давай отсюда быстрей».
Рутинные дела сегодня шли… нормально?
– Извиняюсь за опозда-ааааа!
Едва Тайти успел открыть дверь кабинета кружка, сбоку вылетела Нагасэ.
– Тайти!.. Сукин сын!.. Я дико хочу кое-что у тебя спросить!
Стоя у Тайти на пути и мелко дрожа всем телом, словно изо всех сил стараясь не взорваться, Нагасэ смотрела на него с выражением растерянности, к которому примешивались еще тревога и смущение.
– Чт… что такое, Нагасэ?
– Вчера, перед тем как я в класс вбежала… что вы с Фудзисимой-сан делали, давай колиииись!
Похоже, что бы сейчас Тайти ни ответил, от этого станет только хуже.
– Да не, это, ничего особенного там не –
– Ничего особенного или «чего» – это я решу!
Тайти показалось, что он слышит голос Аоки, говорящий что-то вроде «Ого, такую злую Иори-тян видишь редко, а?». Но об этом думать ему было некогда. Главное сейчас – надвигающийся кошмар в лице Нагасэ.
Поняв, что попытки соврать лишь ухудшат его положение, Тайти решил раскрыть все без утайки. Иными словами, он рассказал, что мял грудь, а Фудзисима это подсмотрела.
– Увааа! У меня теперь мятая грудь! Меня же никто в жены не возьмет!
Нагасэ реально была на грани слез.
– П-понимаешь, я же это делал, чтобы понять, что произошло, иначе было никак. Ну, женщина я или нет, вот чтобы это понять.
– Нет… в смысле, это как раз неважно… Но Фу-Фу-Фу-Фу-Фудзисима-сан… аааааа!
Нагасэ всю трясло, что было для нее вовсе нетипично. Возможно, это стоило бы назвать состоянием паники.
– Эй, ты себя как чувствуешь, Нагасэ?! Что вообще произошло, что с тобой вот такое?! И главное, при чем тут Фудзисима?!
Тайти охватил такой страх, рядом с которым страх от историй о привидениях и рядом не стоял. То, что Нагасэ, прежде беспечно смеявшаяся над обменом личностями, оказалась доведена до такого состояния, было совершенно невероятно.
– Стоп, стоп! Прежде всего – вопрос к Тайти! – подал голос Аоки. – У Иори-тян какой размер си-… уай?!
Инаба обрушила на Аоки свой кулак. Ученик старшей школы, получающий удар кулаком, – жалкое зрелище.
– Нашел время для идиотских вопросов! Если так хочешь узнать, я скажу! У Иори размер С! И кстати, у меня размер В, а у Юи А!
– Эй, твое «кстати» каким боком тут кстати?! – вскочив и с громыханием отпихнув стул, завизжала Кирияма.
– Прости, вырвалось.
– До Иори ладно, но вот дальше твое «кстати» у тебя нисколько не вырвалось! Ясно же, что ты это нарочно сказала!
Инаба смотрела на Кирияму, которая жаловалась, колотя кулаками по столу, с веселой ухмылкой.
– Все нормально, Юи. Может, сиськи у тебя и ничего особенного, зато есть масса других достоинств! – и Аоки белозубо улыбнулся.
– Ничего особенного, что еще за «ничего особенного»! Между прочим, маленькие тоже часто очень симпатичные!
– Хм, я раньше не очень понимал, как работает эта система размеров. Значит, у Инабы В… у Кириямы А…
– Тайтииии! Как ты можешь так спокойно смотреть – кхе… кхе…
Конец реплики Кириямы потонул в кашле.
Много чего произошло, и, возможно, много чего еще произойдет, но что осталось неизменным, так это шумная и кипучая атмосфера КрИКа.
Вволю нашумевшись, Тайти и компания наконец приступили к более-менее разумному обсуждению происходящего. Ситуация была довольно серьезная.
– Так, давайте подытожим, что у нас есть. Во-первых, ночью три дня назад, точнее, уже позавчера, случился обмен личностями между Юи и Аоки, причем прямо у них в кроватях.
Выступающая в роли секретаря Инаба посмотрела на доску и продолжила:
– Затем вчера после уроков, точнее, вскоре после того, как мы начали заседание кружка, произошел обмен между Иори и Тайти. Далее, сегодня утром, примерно в то время, когда мы все шли в школу, мы перетасовались следующим образом: я стала [Юи], Юи стала [Аоки], Аоки стал [мной]. И наконец, сегодня на большой перемене обменялись Юи и Тайти.
– Если задуматься, это просто безумие какое-то… Переходить в другого человека, снова возвращаться, опять переходить… Я просто в шоке, – пробурчала Нагасэ, хмуря брови словно с каким-то напряжением.
– Теперь: что такое сам этот обмен? Конечно, я должна заранее предупредить: все, что я сейчас скажу, – это «на данный момент», но тем не менее… Значит, так, во-первых, это происходит внезапно. Никаких закономерностей в событиях перед обменами, произошедшими на данный момент, мы не нашли, и когда очередной обмен произойдет, мы не понимаем. Во-вторых, продолжительность обменов нерегулярна. На данный момент самый короткий обмен был сегодня днем, три минуты, самый долгий – сегодня утром, полтора часа. Средняя продолжительность всех четырех раз – около сорока пяти минут. В-третьих, обмены происходят между пятью членами КрИКа. …Хотя так ли это? Если все ограничивается только нами, это странно; вполне вероятно, что феномен будет распространяться вширь. И последнее: хоть это и «обмен», но он не обязательно происходит между двумя людьми – может и между тремя как минимум. Я ничего не упустила?
– А, это, может, трудновато выразить… – нервно произнесла Кирияма.
– Нам опираться почти не на что, так что говори, не стесняйся, – подбодрила Инаба таким голосом, что не разберешь, то ли правда подбадривает, то ли нет.
– Я это… беспокоюсь, может, оттого, что сама уже несколько раз в этом участвовала, но… когда Иори с Тайти поменялись, [тело Тайти] вдруг резко сложилось, как будто он на секунду потерял сознание. А на следующий день, когда поменялись мы с Инабой и Аоки… когда я стала [Аоки], оказалось, что я сижу, но на землю не свалилась. И еще…
Тайти поймал взгляд Кириямы и продолжил за нее:
– Точно, когда я поменялся с Нагасэ, упал лицом на парту, но когда поменялся с Кириямой, то нормально сидел. И даже палочки в руке удержал. Только спаржу выронил.
– Да, в этот раз и у меня только ноги подогнулись, но на пол я не упала…
– Мы что, привыкаем? – и Нагасэ склонила голову набок.
– Действительно, если подумать, так и есть. Молодец, Юи. …Однако стоит ли нам считать, что это хорошо, что мы сумели приспособиться к обменам?
Намек, который несли с собой слова Инабы, тяжко лег на плечи Тайти и остальным.
Сколько еще продлится этот феномен?
И если предположить, что он будет продолжаться, то – чем закончится?
– Ладно, если больше ничего нет, то не пора ли нам подумать о том, какие меры предпринять?
Поначалу совершенно выбитая из колеи этим феноменом, Инаба уже набрала свой обычный ход.
Полностью схватывать ситуацию. Это, похоже, было личным кредо Инабы. И ради этого она была готова собирать и обрабатывать столько информации, сколько необходимо – таков был ее стиль жизни.
– Первый вопрос, на который необходимо ответить: почему так получилось? У такого немыслимого феномена просто обязана быть конкретная причина. …Я бы даже сказала, будет неприятно, если ее нет. Кто-нибудь из вас, может, что-нибудь знает? Я ничего не припоминаю, что могло бы впутать нас во что-то настолько нереальное.
– Вообще какая, блин, может быть причина, когда люди начинают меняться самими собой? Если что-то и стало причиной всей этой странной фигни, то наверняка это тоже какая-то странная фигня, и, когда она произошла, мы бы что-нибудь заметили, а?
– Идиот Тайти. Мы потому и обсуждаем, что не знаем этого.
Это, конечно, так, но насчет «идиота» можно было бы и помолчать… Впрочем, эту мысль Тайти оставил при себе.
– Да, кстати, когда в манге персонажи меняются собой, это в основном если они бегут навстречу друг другу и со всей силы врезаются, ага?
– Идиот Аоки. Сокращенно «Идиоки». И комментарии твои идиотские… хотя ситуация наша сама по себе такая идиотски-безумная, что даже не поймешь, какие мысли в молоко, какие нет…
Вообще-то кое-кто получил более суровую реакцию, хотя его мысли нельзя было назвать совсем уж «в молоко».
– Черт, стоит признать что-то одно ненормальное, как приходится признавать и другие ненормальные вещи, – и Инаба раздраженно прикусила ноготь правого указательного пальца. – Давайте подумаем серьезно. Должно же быть хоть что-то, хоть какая-то причина –
И тут…
Дверь кабинета кто-то открыл снаружи.
Кабинет 401, кроме членов КрИКа, не посещал никто. Если надо было встретиться с кем-то из посторонних, никто не считал нужным назначать место встречи именно здесь. Обычно в таких случаях, наоборот, члены кружка ходили к тем, с кем договаривались.
Во всяком случае, насколько было известно Тайти, с весны этого года, когда кабинет 401 стал официальной комнатой кружка изучения культуры, приходили сюда только пятеро – собственно, члены КрИКа.
И вот сейчас дверь в святилище этих пятерых открыла рука кого-то другого.
В комнате мгновенно повисло напряжение.
На них вот-вот должно было свалиться что-то еще.
Нечто, никак не вписывающееся в понятие «обычного».
Что-то… вот-вот случится… но что?
И вот наконец в дверь заглянул…
…руководитель класса 1-3, куратор кружка изучения культуры Рюдзен Гото.
– …Привееет… Здравствуйте…
Как-то бездушно прозвучал этот голос.
– …Блллииин, Гото! Странное время ты выбрал, чтобы прийти, а?! Ты нас малость напугал!
Даже Инаба со стальными нервами сейчас, похоже, чувствовала себя не в своей тарелке. Но все равно, почему она заорала на Гото, было непонятно.
– Нет-нет, про это я не знаю…
Немного странные интонации были у Гото. Голос звучал вяловато. Да и глаза открыты всего наполовину от обычного.
– …Что с тобой? Плохо себя чувствуешь? – спросила Инаба. Довольно болезненно выглядящая фигура Гото даже у нее вызвала беспокойство.
– Нет-нет, самочувствие прекрасное… У [этого человека] бессмысленно здоровое тело… Однако во мне нет ни воли, ни энергии, ни смелости, ни энтузиазма, ничего прочего…
Вне всяких сомнений, манера речи [Гото] была сейчас не такая, как обычно. И тема тоже странная.