Том 1. Глава 70. До конца

Габриэль снова взмахнул битой и ударил Хоурина по голове. От боли Хоурин закричал. К сожалению, крики не принесли ему пощады. Вместо этого они стали для Габриэля мелодией самой прекрасной песни, которую он давно хотел послушать.

В то время как Хоурин уже кричал от боли, Габриэль топтался на его коленях, не давая ему даже вздохнуть. Раздался еще один удар, но на этот раз Габриэль замахнулся битой прямо на лицо Хоурина. Он хотел причинить Хоурину как можно больше боли, и это было только начало.

Габриэль продолжал бить Хоурина, заставляя его реветь все сильнее и сильнее. Сначала Хоурин проклинал Габриэля, потом просил прощения, потом снова проклинал. Что бы он ни делал, пощады он не получал. Его горло уже охрипло от всех этих криков.

Избиение прекратилось только тогда, когда Хоурин потерял сознание. Пол и его одежда уже были залиты кровью. Его лицо распухло, и даже нос был сломан. Если бы кто-нибудь взглянул на Хоурина, то с трудом узнал бы в нем человека.

После того как Хоурин потерял сознание, Габриэль перестал его бить и отбросил биту. Он наложил на Хоурина исцеляющее заклинание, заметив, что его дыхание стало слабым.

"Не волнуйся, Хоурин. Я не позволю тебе так просто умереть... Даже боги не смогут забрать тебя у меня этой ночью, пока я им не позволю".

Пока исцеление вступало в силу, Габриэль начал осматривать комнату, пытаясь понять, что здесь еще есть. Он не сразу нашел то, что вызвало улыбку на его лице.

На одном из столов он заметил поднос с фруктами, наполненный яблоками. А в одном из этих яблок был воткнут острый нож.

Габриэль взял нож и вытащил из него яблоко. Он положил яблоко обратно в поднос, а затем забрал весь поднос. Он вернулся к креслу, где ждал до этого, и принялся смаковать фрукты, ожидая, пока Хоурин придет в себя.

*****

Рядом с комнатой Хоурина находилась комната Лелина. Однако в ней никого не было. Комната пустовала уже очень долгое время.

Была глубокая ночь, но Лелина в комнате не было. Прежде чем Габриэль появился на этаже, Лелин уже вышел из своей комнаты. К этому времени он уже стоял недалеко от места назначения.

Удивительно, но он тоже смотрел на то место, которое интересовало Габриэля. Лелин стоял в отдалении и смотрел на музей Академии. Он старался держаться на достаточном расстоянии, чтобы его не заметили охранники. Вообще, ему как-то удалось избежать того, чтобы его появление здесь вообще заметили.

"Значит, это то самое место".

****

Хоурин снова пришел в себя. Однако на этот раз он не осмелился открыть глаза. Он был уверен, что Габриэль все еще находится в комнате и ждет, когда он проснется, чтобы еще раз помучить его.

Если Габриэль узнает, что он проснулся, у него будут проблемы. Он все еще не забыл ту ужасающую боль, которую испытал после предыдущего избиения. Он не хотел переживать ее снова. Единственным выходом было притвориться бессознательным.

Он не сделал ни малейшего движения. Даже дыхание оставалось ровным.

Как раз в тот момент, когда Хоурин начал думать, что сможет дурачить Габриэля до самого утра, он услышал слова, от которых его лицо побледнело.

"Ты знаешь, Хоурин, твое сердце всегда предает тебя. Знаешь, раньше я думал, что у тебя нет сердца. Но теперь я благодарен тебе за то, что оно у тебя есть".

Габриэль откусил последний кусочек яблока и встал, неся яблоко.

"Забавно, как мы проходим полный круг. В то время нож был у тебя. А теперь он у меня. Посмотрим... Посмотрим, сколько крови может позволить себе потерять человек, прежде чем даже исцеление не сможет его вылечить..."

Габриэль вонзил нож в правое плечо Хоурина, заставив его вопить, как умирающий поросенок.

Он не забыл выкрутить нож, как это сделал Хоурин, доставив ему истинное удовольствие от боли. Он вытащил нож и вонзил его в локти Хоурина, отчего по его телу пробежал ток.

Затем настал черед его коленей. Габриэль нанес удар прямо в середину коленных чашечек Хоурина.

На протяжении всего процесса на его лице не сходила едва заметная улыбка. "Кто бы мог подумать, что месть может быть такой приятной? Если бы я знал, то пришел бы сюда быстрее".

"Еще не слишком поздно. У нас есть больше часа на развлечение. Не так ли?"

Удар!

Он вонзил нож и в другую коленную чашечку Хоурина. Хоурин взревел от боли так сильно, что даже потерял дар речи. Его лицо было залито слезами! В этот момент он просто молил о смерти.

К сожалению, отдать смерть ему было равносильно тому, чтобы помиловать его, а это было последнее, что Габриэль к нему испытывал.

"Посмотрим... Что дальше... Ах, да. Твой язык... Тот самый язык, с помощью которого ты говорил плохо обо мне и моей матери. Теперь, когда ты уже потерял голос, язык тебе больше не нужен!"

Как только Хоурин услышал, что хочет сделать Габриэль, он поспешно закрыл рот.

К сожалению, Габриэлю оставалось лишь нанести еще один удар. Как только он вонзил нож в бедра Хоурина, Хоурин широко раскрыл рот от боли.

Этого мгновения хватило Габриэлю, чтобы схватить его за язык и вырвать его изо рта.

Сцена в комнате стала слишком мрачной. Прежнего Габриэля от такого зрелища стошнило бы, но он был так погружен в месть, что ему было на все наплевать. Все, что его волновало, — это как причинить Хоурину еще больше боли.

От боли Хоурин снова готов был потерять сознание, но Габриэль не дал этому случиться.

"Хватит терять сознание. Больше нельзя!"

Габриэль положил ладонь на лоб Хоурина, а затем нараспев произнес заклинание!

Заклинание мало что дало, кроме того, что Хоурин не мог потерять сознание.

"Ты должен быть на ногах до конца, старина".