Глава 466. Третий верующий

Убийство — это преступление.

Законы этого мира, скрытые под покровом цивилизации, оставались довольно примитивными. Они служили скорее для поддержания власти высших слоев общества, чем для торжества справедливости.

Если бы этот мужчина спас не свою дочь, а представителя знати, даже убийство нескольких хулиганов сошло бы ему с рук, ведь за него вступился бы аристократ. Он был бы не только оправдан, но, если бы этот аристократ оказался достаточно милосердным, получил бы еще и солидную сумму денег.

Но, к сожалению, он спас всего лишь свою дочь.

Независимо от мотива, мужчина нарушил закон. Тот факт, что жертвами стали хулиганы, мог лишь немного смягчить наказание, как и возможное сочувствие судьи и присяжных.

По дороге в церковь мужчина вымыл руки и лицо от крови в пруду, замазал кровяные пятна на одежде грязью, а затем сел перед исповедальней, с тревогой ожидая решения Господа.

Его дрожащее тело говорило о том, что он боялся даже представить, что станет с его несовершеннолетней дочерью, если его повесят за убийство.

Даже если бы ее взяли на воспитание родственники, мужчина не мог быть уверен, что эти бедные люди смогут позаботиться о девочке.

Выслушав исповедь мужчины, Лу Ли действительно подумал о том, чтобы посоветовать ему сдаться полиции.

Он поднял глаза и посмотрел на вырезанные на резной деревянной перегородке слова: [Только истина может завоевать сердца людей].

Истина, значит…

Лу Ли взял перо и написал: "Я могу помочь тебе, но прежде всего я хочу знать: ты раскаиваешься в совершенном грехе или просто боишься… последствий?"

Мужчина прошептал написанные слова. Дрожь в его руке передалась бумаге. В его растерянном бормотании слышались нотки заблудшей овцы: — Я… я не знаю…

Он не мог ответить наверняка, но это означало, что надежда еще есть.

Лу Ли написал: "Назови свое имя" — и протянул еще не высохшую записку через отверстие.

— Артур Грин Пирс. Артур — это мое церковное имя, данное мне священником.

Лу Ли написал: "Грин, ты совершил грех, но у всего есть причина. Вина лежит не только на тебе. Сейчас у тебя есть шанс покаяться и спасти свою падшую душу". Он пытался вспомнить, какими словами обычно священники убеждают прихожан, и написал нечто подобное.

Дрожь в грубых, мозолистых руках за перегородкой постепенно утихла. Грин Пирс взмолился: — Господи, скажи мне, что делать…

Лу Ли написал: "Ты знаешь женщину по имени Оливия Кикен и виконта Ливайса?"

К счастью, испытание не отвергло эту записку, и Грин Пирс смог ее прочитать.

— Оливию… я не знаю, но я знаю виконта Ливайса. Он живет в Тайфуне.

Тайфун.

Лу Ли запомнил название города и написал: "Найди виконта Ливайса. Оливия скоро придет к нему. Спаси ее, прежде чем она попадет под колеса его кареты. Помоги ей. Твой путь искупления лежит через нее".

Трагедия, возможно, уже произошла, но попытаться стоило. Это давало Грину Пирсу "истинный" путь и, возможно, шанс спасти несчастную женщину.

Но на всякий случай, протягивая записку, Лу Ли написал еще одну: "Помни: пока ты не поможешь ей, не попадайся полиции. Если трагедия уже случилась… позаботься о том, что будет дальше. Например, попрощайся".

— Я запомнил слова Господа.

Грин Пирс ушел. Звук его шагов постепенно затих.

Как и на предыдущем этаже, сцена начала меняться. Время в церкви ускорилось, а затем, с появлением новой фигуры, вернулось в нормальное русло.

Новый силуэт не направился к исповедальням по краям. В залитом закатным солнцем, тихом, без звуков органа, храме хрупкая фигура прошла между рядами скамей и остановилась у передних рядов, скрытых от взгляда Лу Ли.

Испытание не стало раскрывать Лу Ли судьбу Грина Пирса через других людей. До него донеслись лишь тихие молитвы.

Постепенно к молитвам примешались приглушенные девичьи рыдания.

Еще одна фигура подошла к девушке и тихо спросила: — Дитя, что случилось?

— Святой отец, мой отец умер…

Лу Ли в исповедальне опустил глаза.

Он уже знал, чем все закончилось.

— Артур? Что с ним случилось? — удивленно спросил священник, назвав церковное имя Грина Пирса.

— Меня обижали хулиганы, отец бросился на помощь и… убил их. Он убежал, но они его поймали и… и… — рыдания перекрыли слова, полные горя.

— Тише, дитя… все хорошо… все будет хорошо.

— Он… они убили его… на глазах у всех… как они могли…

— Зло будет наказано. Артур вернулся в объятия Господа. Не печалься о нем…

Лу Ли молча слушал рыдания дочери и утешения священника, пока они не покинули пустую церковь.

Шшш… шшш…

Лу Ли повернул голову на звук.

На резной перегородке появились два расплывчатых силуэта. Две женщины подметали пол, тихо переговариваясь.

— Ты слышала? Оливию сбила карета виконта Ливайса… — сказала одна.

— Кто такая Оливия? — спросила вторая.

Эта сцена уже была.

Усилия Лу Ли лишь немного изменили ход событий, но исход остался прежним.

Молча выслушав уже знакомый рассказ монахинь, Лу Ли увидел, как за перегородкой опустилась тьма.

Второе испытание закончилось. Результат снова был неутешительным.

Лу Ли взял масляную лампу и открыл дверь.

Как и ожидалось, стены и ступени стали еще более разрушенными. Углы ступеней полностью сгладились, словно по ним десятилетиями никто не ходил. Изъеденные временем стены потускнели, и в самых тонких местах проглядывала истинная сущность того, что находилось за ними.

Бесконечная, вселяющая отчаяние бездна.

Если на следующем этаже результат будет таким же, это место станет еще хуже.

Тогда бездна, скрытая сейчас за стенами, предстанет перед Лу Ли во всей своей ужасающей полноте.

Держа лампу, Лу Ли молча спустился по разрушенным ступеням к резной двери на третьем этаже.

Он открыл дверь. Мягкий дневной свет и звуки органа, казалось, могли заставить забыть об ужасе, царящем снаружи.

Лу Ли посмотрел на новые слова, вырезанные на перегородке.

[Мудрец отличается от глупца тем, что первый знает, что делать, а что нет, а второй — нет].

[Признать собственное бессилие тяжелее, чем смерть].

///

Не забывайте ставить оценки и лайки произведению, это мотивирует продолжать перевод.

«Больше информации, акции и подарки в телеграм канале @RaTheFon»