Глава 61. Небесная Кара
Среди всех явлений на небесах и земле нет ничего быстрее молнии.
Ту Ду уже видел силу Талисмана Пяти Громов Юй Цы и относился к этой незрелой магии с презрением. Его изначальный расчёт оказался ошибочным, и когда он понял свою ошибку, было уже поздно.
Молния обрушилась с небес; по сравнению с этим разрывающим небо электрическим разрядом, скорость Ту Ду казалась ползанием по грязи. Он лишь успел в сердцах выругаться: — Малец! — прежде чем его поглотило бледно-фиолетовое грозовое пламя.
Несмотря на свою внушительность, это явление было лишь естественным проявлением громовой магии. С точки зрения чистой силы, эта молния определённо не могла сравниться с тем небесным ударом мечом. Однако в мире нет ничего страшнее "взаимного подавления". Даже будучи старым монстром, культивировавшим триста лет, даже будучи мастером Формирования Ядра, чья магия заклинаний достигала Постижения Духа, в этот момент, столкнувшись с грозовым пламенем, разрывающим облака, он вздрогнул от ужаса.
Это было нечто, не связанное с силой воли или психологией, а самый инстинктивный страх его Души Инь перед светом небесной кары.
— Это тот же Талисман Пяти Громов, но почему этот намного сильнее? Он что умеет как-то сдерживать силу талисманом после активации, но это же одноразовый предмет, его сила естественна. Где на свете существуют талисманы, которые могут сдерживать силы..?
Если бы Юй Цы услышал мысли Ту Ду, он, возможно, любезно объяснил бы ему: первый Талисман Пяти Громов не был создан им, а подобран. Это был один из нескольких нефритовых талисманов, которые Юй Цы получил после убийства даоса Яня. Хотя это тоже был Талисман Пяти Громов, по сравнению с громовой магией, описанной в "Тайном Учении о Звёздных Вратах Совершенной Чистоты", он был блеклым и имел весьма обычную силу. Юй Цы впервые использовал его, чтобы показать свою слабость и заставить Ту Ду сделать неверное суждение.
Этого Ту Ду суждено было не узнать. Он изо всех сил управлял Знаменем Солнечной Души, его мощная энергия крайнего ян гудела, пытаясь остановить молнию. В то же время он старался сдержать ауру своей Души Инь, слоями защищая внутреннюю чистую энергию ян, чтобы избежать удара.
Однако в спешке он забыл, что тончайшие нити энергии меча, пронзившие его от небесного удара мечом Юй Цы, хоть и были слабыми, всё ещё цеплялись, как приставшая зараза. Когда он изо всех сил управлял Знаменем Солнечной Души, отражая грозовое пламя извне, его внутренние защиты неизбежно ослабли. Энергия меча, словно обладающая собственным разумом, даже будучи тончайшей нитью, всё равно находила щели, чтобы ударить в пустоту, скользя внутри Знамени, словно острая игла, постоянно пронзая его в самых чувствительных местах.
Если бы это было только неприятно, но намерение меча, заключённое в этой энергии, проявляло великую злобную энергию в своей тонкости. Душа Инь была наиболее чувствительна к этому, и что ещё хуже, он только что рассеянно размышлял. Ему необъяснимо показалось, что некая могущественная фигура пристально смотрит на него из невидимой дали, и даже не нужно было действовать, просто это течение мысли заставляло его чувствовать холод по всему телу, он ощущал себя полным изъянов, медленно истощаясь и теряя силы, а его решимость сопротивляться ослабла.
В конце концов, он был культиватором. Внезапно осознав, что его разум действует ненормально, он моментально очнулся. Проверив себя, он с ужасом обнаружил, что эта рассеянность нанесла урон его душе!
Как намерение меча какого-то юнца из уровня Постижения Духа могло обладать такой силой?
Ту Ду был, в конце концов, многоопытным человеком и в этот момент внезапно понял: — Это намерение меча… этот малец тоже позаимствовал у кого-то другого!
Кто это? Кто мог вложить это высшее намерение меча в душу юнца, чтобы оно сработало в нужный момент и помогло ему победить врага?
Пока его мысли путались, свет небесной кары исчез, и в облаках вновь раздался гул грома.
Гром, хотя и является проявлением величайшей и самой могущественной энергии неба и земли, также имеет изменения Инь и Ян, но независимо от Инь или Ян, он обладает абсолютной подавляющей силой против всего, что принадлежит Душе Инь.
Когда грозовое пламя утихло, раздался громовой звук; это было рождение ян из инь, с его собственным ключевым механизмом трансформации. Ту Ду, будучи опытным практиком, имел стратегии противодействия, но он был прежде поражён намерением меча, его разум был заторможен, и в оцепенении он проигнорировал изменения во внешнем мире. Как только раздался громовой звук, энергия крайнего ян вокруг него среагировала неточно, словно тонкий лист бумаги, который был мгновенно пробит громовым звуком и ударил прямо внутрь.
"Громовой звук относится к ян, управляет жизненной силой, повреждает Душу Инь, но не вредит физическому телу. Я должен нейтрализовать его чистой энергией ян, отказавшись от внешней защиты…"
Он всё ещё обдумывал подобные мысли, но громовой удар был невероятно быстрым. К тому времени, как его мысли завершились, внутренняя чистая энергия ян Знамени Солнечной Души уже столкнулась с громовым звуком. Энергии ян столкнулись, и этот метод оказался ошибочным, что вызвало ряд громоподобных взрывов, которые существовали только в его душе, как будто колесница бога грома прокатилась по нему!
Душа Инь Ту Ду сильно задрожала, и внешне Знамя Солнечной Души резко качнулось, внезапно потеряв контроль, и с сильным звоном ударилось о скалу позади.
Среди раскатов грома этот звук был негромким и быстро рассеялся в порывах ветра.
В этот момент Ту Ду очнулся от громового удара и обнаружил, что его душа получила некоторый урон, но это не были необратимые повреждения. Благодаря защите чистой энергии ян, он пережил этот Талисман Пяти Громов.
Однако, не забыл ли он о чём-то в процессе?
Его мысли постепенно приходили в порядок, и Ту Ду, вновь обдумывая ситуацию, вдруг обнаружил, что та тончайшая нить энергии меча, которая изначально повредила его душу, исчезла.
Энергия меча не исчезла, а была израсходована. Пока Ту Ду был совершенно растерян из-за Талисмана Пяти Громов, энергия меча наконец нашла самое слабое место и незаметно вырвалась наружу, изнутри.
Знамя Солнечной Души развевалось на ветру, хлопая, но если присмотреться, можно было заметить тонкую узкую трещину длиной в несколько миллиметров на одном углу полотна, которая разрезала один талисман пополам.
Таков был окончательный результат удара мечом и талисмана, которые Юй Цы использовал на полную мощь.
Возможно, это незначительное повреждение вызвало бы насмешки в глазах настоящих мастеров, но сейчас Ту Ду был совсем не в настроении смеяться.
Потому что в этот момент в тёмных облаках внизу зажглись сотни зловещих огней.
Огни светились либо синим, либо красным. И в тот же миг сотни демонов одновременно подняли головы, сосредоточив свой взгляд на колеблющемся Знамени Солнечной Души.
На мгновение в самой глубине души Ту Ду пробежал ледяной холод.
Войдя в долину, он использовал Знамя Солнечной Души для защиты, намереваясь не дать демонам из бездны обнаружить свою Душу Инь. В то время он просто перестраховался. Потому что, по его мнению, те демоны, которые могли представлять для него угрозу, должны были находиться на глубине не менее ста ли в каньоне, что было доказано во время великой битвы с демонами.
Но теперь, на глубине всего около сорока ли, что он увидел?
По ощущениям Души Инь Ту Ду, злоба сотен демонов была подобна густому, мутному ядовитому облаку, которое, подхваченное сильными ветрами ущелья, поднималось снизу вверх. Эта злоба была столь же неприкрытой, как голодные дикие звери, увидевшие добычу, или жужжащие мухи, облепившие падаль. Даже на расстоянии нескольких ли Ту Ду ощущал невероятное давление, от которого Знамя Солнечной Души слегка дрожало.
— Малец! — Душа Инь Ту Ду безмолвно ревела внутри Знамени, но как бы громко он ни кричал, повреждение на Знамени не могло быть мгновенно устранено. И именно эта небольшая брешь позволила внутренней чистой энергии ян просочиться, и аура Души Инь Ту Ду больше не могла быть скрыта.
Внезапно одна чёрная тень устремилась вверх. За ней последовала вторая, и через мгновение, отставая лишь на шаг, десяток демонических теней ринулся вслед, и с этого момента их натиск стал неудержимым.
В Долине Небесной Трещины сотни демонов, возможно, не представляли собой ничего особенного, даже если они собрались в одну чёрную массу, без каких-либо дальнейших действий. Однако это хаотичное скопление явно распространялось, и под тёмными облаками загоралось всё больше и больше "огней". Зловещее сияние распространилось на несколько ли, на десятки ли, на сотни ли, а затем начало собираться к ним, сначала напоминая мутные волны, бьющиеся о скалы, сотрясая гигансткий утёс.
Неизвестно, какой демон издал вопль, на который отозвались тысячи демонов, их рёв, то пронзительный, то величественный, то глубокий, слился воедино со всех сторон, пронесясь на сотни ли и сжимая сердце.
Юй Цы всё ещё находился в облачной пустоте выше. Только что небесный удар мечом исчерпал действие Талисмана Небесного Путешествия, и сила парения в пустоте исчезла. Ему пришлось приложить огромные усилия, чтобы контролировать своё тело, приближаясь к скале.
Сильный ветер ущелья очень помог. После резкого спуска почти на сто чжан Юй Цы наконец, воспользовавшись боковым ветром, прижался к скале. Ударившись о выступающую каменную балку и разбив её, он погасил инерцию и безопасно приземлился.
В этот момент до него донёсся рёв демонов, и Юй Цы поспешно открыл рот, чтобы ослабить давление на барабанные перепонки.
Сейчас он находился примерно в ли к югу от Ту Ду, на семь-восемь чжан выше, расстояние было не слишком большим. Но первая волна из сотни демонов полностью проигнорировала Юй Цы; в их кроваво-красных глазах было только развевающееся длинное знамя, и они без оглядки ринулись вперёд.
Самый передний демон уже вытянул когти, чтобы схватить полотно Знамени с чёрным фоном и золотыми узорами.
В этот момент Знамя Солнечной Души ярко вспыхнуло.
Круг ослепительно-белого пламени распространился из золотого узора солнца в центре Знамени, мгновенно охватив десять чжан. Этот огонь был настолько силён, что самый передний демон мгновенно превратился в огромный огненный шар, который был тут же сметён волной жара. Демоны, следовавшие за ним, всё ещё не имели возможности увернуться; под чередой визгливых криков десятки демонов впереди загорелись одновременно, и это пламя было настолько едким, что мгновенно пронзило плоть, заставляя кости демонов шипеть.
— Проникающий в Кости Огонь! — Юй Цы ясно видел это и едва не захлопал в ладоши от восхищения. Это был фирменный приём Ту Ду. Использование тёмной силы заклинаний для управления огнём порождало такой вид пламени, которое, прилипнув к плоти, вгрызалось внутрь, проникая в щели между костями, пока не выжигало костный мозг, заставляя умирать в невыносимых мучениях.
Если бы Ту Ду с самого начала использовал этот приём, Юй Цы, конечно, убежал бы как можно дальше и даже не подумал бы о ловушках или засадах. Но дело в том, что Ту Ду всей душой хотел взять его живым, неизвестно, сколько приёмов он не использовал, ограничивая себя. К тому времени, когда он решил действовать серьёзно, ему противостоял уже не Юй Цы, а бесконечные полчища кровожадных демонов.
Даже лев, нападая на кролика, использует всю свою силу! Вероятно, после этого случая Ту Ду точно это запомнит, если, конечно, у него будет будущее!
От перехвата в лесу до броска в Долину Небесной Трещины, а затем до контратаки мечом и молнией, Юй Цы проделал очень тяжёлый путь, но предварительная подготовка была ещё более утомительной. Он действительно не был тем человеком, чьи планы никогда не дают сбоев, но ради выполнения плана и собственной жизни он старался собрать как можно больше информации и продумать всё до мелочей. Он должен был убедиться, что каждый его шаг попадает в цель, и только так у него был шанс наблюдать за неприятностями Ту Ду.
Сам этот план не был чем-то выдающимся; если и было что-то особенное, так это лишь то, что Юй Цы очень тонко уловил психологию Ту Ду. К счастью, Ту Ду был именно Ту Ду, старый монстр, чей разум уже не был вполне нормальным; десятилетия истощения воли и зависть к молодым заставляли его совершать бессмысленные поступки. Только благодаря этому Юй Цы получил возможность для манёвра.
Если бы это был высокомерный глава Дома Цзинь, он, вероятно, с первого же взгляда на такого юнца, как Юй Цы, безжалостно искалечил бы его, а затем спокойно схватил, и тогда любые ловушки и засады стали бы шуткой.
Конечно, если бы здесь был Цзинь Хуань, стал бы он причинять вред восьми- или девятилетней девочке?
Сейчас всё это не имело смысла. Ему оставалось лишь спокойно наблюдать.
Хм, если бы нашёлся способ запечатлеть эту сцену и отправить её Девяточке, была бы малышка счастливее?