Том 8. Глава 3. Путь носферату

Мир в голове Кайчика был самым натуральным раем.

— Нью-фу-фу-фу! Здорово, как здорово — столько вкусных монстриков!

Рассекая справа налево, разрезая шею одним взмахом, нанося тысячи ударов, вертикальных и горизонтальных, спереди и сзади, я рубил монстров, целые полчища монстров: звероподобных, растений, драконов и прочих других, включая монстров-полулюдей. А вот теперь ещё и живые доспехи, разновидность нежити, каждый из которых был мечником с мастерскими способностями — грозные враги, обладающие достаточной силой, чтобы показать ценность своего фехтования. Одного за другим, одного за другим… Ах, какие сочные противнички!

— Я так взволнован!

Ноно тоже вложил в меч все свои способности, чтобы показать своё блестящее мастерство. Устоять было невозможно!

— Йа-хо-ой!.. Муа?!

Я был так возбуждён, что слишком глубоко шагнул вперёд. Ценой моей промашки стал резкий удар в спину…

— Не позволю!

В этот момент позади меня вспыхнуло жаркое пламя, которое, казалось, разъедало воздух вокруг.

— Божечки, ты чересчур увлёкся.

Отшвырнув превратившуюся в уголёк живую броню, Летисичка подошла к Ноно и тут же обрушила магию на другого врага.

— Те-хе-хе, я облажался.

— Будь осторожен. Даже с твоими способностями неизвестно, что случится, если ты умрёшь в этом духовном мире.

— Ты права. Куда интереснее как следует, не спеша насладиться этими дополнительными этапами.

Да, с моими опытными компаньонами я смогу сражаться в полную силу. Нечасто выпадает такой шанс.

Через некоторое время, сразив ещё несколько противников, мы закончили уничтожение очередной волны монстров.

— Похоже, это была последняя живая броня.

Управляемая Шурочкой марионетка в чёрных доспехах победила оставшегося монстра и вокруг стало тихо; после чего, так же как и в первой комнате, цепи, сковывающие дверь в следующую комнату, разбились и пропали.

Убедившись, что чёрный туман вокруг двери исчез, Ноно и остальные сели на землю — прежде чем продолжить путь, мы сделали небольшой перерыв, чтобы восстановить наши истощившиеся силы и ману.

— Фух… эм, а какая это комната по счёту?

— Уже семидесятая, — ответила Нарюся на вопрос Шурочки.

Каждый раз, когда мы проходим через комнату, на нас нападает множество монстров, так же как и в начале. После победы над определённым количеством монстров, те перестают появляться, и можно открыть дверь в следующую. И с каждым разом появляющиеся монстры становятся всё сильнее и сильнее. Когда столько противников — это очень весело!

— Фу-ух… Интересно, сколько ещё нужно, чтобы добраться до нии-самы?.. — пробормотав, Маечка убрала пустую бутылку из-под выпитого зелья.

«Угусь, Маечка, ты выглядишь очень измотанной».

Способности Маечки на порядок ниже, чем у остальных. У неё есть хорошие навыки, но, к сожалению, ей не хватает боевого опыта. Справится ли она?

— Должно быть по меньшей мере ещё шесть комнат.

— Почему?

— У всех монстров, с которыми мы сражались, была схожая магическая длина волны. Они все такие же, как и у «Духовного меча», которым владеет Кайто. Поскольку в каждой комнате свой тип демонов, то естественно предположить, что количество комнат равно количеству типов духовных мечей. Другими словами, есть комнаты и для оставшихся шести из тех семидесяти шести видов, что были у Кайто.

— Хм-хм, понятно, — закивала головой Шурочка, соглашаясь с Летисичкой.

— Это всего лишь предположение, ясно? Это духовный мир Кайто, и здесь может произойти всё, что угодно. В следующий раз, когда пройдём семьдесят шестую комнату, мы можем оказаться в комнате, где одновременно появится несколько разных видов монстров, или нас могут даже отправить обратно в первую.

Но да, ещё как минимум шесть. С этими мыслями Ноно и остальные сделали ещё один короткий перерыв и направились в следующую комнату.

— Интересно, какие здесь будут монстры… Что?!.

Взяв инициативу на себя, Ноно заскочил в следующую комнату, но появлявшиеся прежде без промедления монстры никак себя не проявили. Наоборот, в этой комнате не было двери в следующую.

— Хмм, тупик?

Неужели… мы свернули не туда? Весь прежний путь был прямым, так что ошибки быть не могло.

— В чём дело?.. Неужели и правда тупик?..

— Метерия права, мне тоже кажется, что это тупик.

— Но тут вообще ничего нет, и хозяина тоже.

Ты права, Нарюся, от входа сразу просматривалась вся комната. Что происходит? Мы все вошли, но не было никаких признаков монстров.

— Мгу-у, этого я не ожидала, — недовольно проворчала Летисичка.

— И что же нам теперь делать?

Как только Шурочка это сказала, под ногами каждой из нас вспыхнул свет.

— Это...

— Слишком ярко!

— ...

— Мнм.

— Свет!..

Все резко отпрыгнули в сторону: Летисичка и Метеричка использовали свою магическую силу, чтобы создать заслон, Нарюся и Шурочка выпустили свои способности в землю, а Маечка и Ноно взмахнули оружием. Однако магия и враждебность были бессмысленны против этого неожиданного явления. В следующее мгновение сознание Ноно померкло от ослепившего его яркого белого света.

***

В глубине Зловещего леса, где вечно висел густой туман, находилась скрытая от глаз деревня, в которой жили вампиры. Маленькая деревушка, в которой время протекало размеренно неторопливо, как и жизнь её обитателей. Это место было моей родиной.

— Ноно-сама, Ноно-сама-а?..

— Ху-ху, Каня совсем не там ищет.

В амбаре я выглянул из-за сундука, наблюдая за подругой детства, которая, ища меня, открыла крышку ящика и заглянула внутрь. Каня была девочкой-вампиром, которая была постарше меня и выполняла роль моей няньки. У неё были мягко рассыпающиеся медно-золотистые волосы и такого же цвета глаза на веснушчатом недовольном лице, на которых сейчас выступили слёзы.

Ей нравилось носить чёрную одежду под названием «военная форма», найденную ею в старой книге и сотканную из добываемого в Зловещем лесу паучьего шёлка. Вместе с головным убором под названием «берет» она попросила сделать из неё магический предмет нашего лучшего деревенского чародея, наделив её особыми свойствами: она была долговечна, никогда не пачкалась и если рвалась, то легко чинилась, а кроме того, обладала эффектом маскировки. «Сама одежда очень практична, и не стесняет движения. Поистине божественная вещь!», — так она заявила.

— Ноно-сама, пожалуйста, выходи-и! Твоё учебное время ещё не закончилось. Если не будешь слушаться, Каня на тебя рассердиться-а.

— Ху-ху... Ищи-свищи! — видя её панику, я невольно рассмеялся. — ...А-да-а?!

— Эй, ты чего ведёшь себя как придурок?

Словно выстрел или гонг, что-то, вспыхнув, опустилось на мою голову.

— Б-братец Гэд, за что?! Моя голова сейчас лопнет!

— Потому что ты ведёшь себя по-свински, — хмыкнув, на меня посмотрел тот, кто был причиной этой внезапной вспышки.

Гэдрик Адельгейд.

Он был вампиром, родившимся задолго до нас с Каней, и, по его словам, уже не помнил, сколько ему лет. У него было прекрасное телосложение, стоящие торчком русые волосы и бесстрашный вид. «Гений меча», своим искусством фехтования преодолевший серьёзный для вампиров недостаток — низкий запас магической силы. Меня восхищало, как он в мгновение ока разрубил дракона, напавшего на нашу спрятанную в лесу деревню.

— А-а, я наконец-то тебя нашла, Ноно-сама-а!.. Э, фугья?!

— Муа, кх… Каня, ты тяжёлая!

Пока меня отвлекал братец Гэд, ко мне бросилась наконец обнаружившая меня Каня и вместе со мной повалилась на землю. К счастью, пол амбара был покрыт высушенной с помощью магии соломой, предотвращавшей попадание влаги, поэтому я, упав, не поранился.

— Ах, это ужасно-о! Называть девушку тяжё-олой! Дурак-дурак-дурак-дура-ак!

— Ху-ху, братец Гэд так хорошо меня натренировал, что удары Кани на меня не действуют.

Я пытался сохранить невозмутимое лицо, принимая тычки и удары кулачков Кани, которая всё ещё находилась на мне.

— Блин, сколько ещё ты собираешься валяться на полу. Смотри, уже весь в соломе.

Нас, как котят, схватили за шкирку и поставили на ноги. Как и сказал братец Гэд, у меня и правда в волосах было много соломы, что огорчало.

— Нонорик, разве в это время ты не должен быть в классе на уроках Кани? Что ты здесь делаешь?

— Мне надоели уроки Кани. Они скучные.

— Фуэ-э?! Как ты можешь, Ноно-сама-а!

— Травничество, алхимия, древние языки и чтение книг не очень-то интересны.

— Но всё равно-о, узнавать о разных вещах — это полезно, правда? Эти знания пригодятся, когда окажешься в беде.

— Э-э-э? И какой прок изучать превращение дохлых крыс в удобрение, древние ритуалы вызова дождя или биологию вымерших демонов?

— ...Ну, я не знаю-у, но-о… — надувшись, Каня растерянно перебирала пальцами.

— Ну же, не будь так жесток с Каней. В общем, это просто не то, чего тебе хочется, да? Вроде тех овощей во вчерашнем ужине, от которых ты нос воротил?

— Угу.

— Фуэ? Это правда, Ноно-сама?

— ...Я терпеть не могу горькие овощи.

— Так нельзя-а. Мы готовим еду, соблюдая баланс питательных веществ. Никаких «нравится» или «не нравится» быть не может! — лицо дувшейся Кани приняло более серьёзное выражение, когда она запрещающе скрестила пальцы.

— Да, ты должен с благодарностью есть всё, что тебе дают. Каня права.

— Ты тоже, братец Гэд… у-у…

— ...Ха-а, господи. Не смотри на меня так. Сегодня нет тренировок с мечом, но так и быть, я поупражняюсь с тобой позже, так что не вешай нос.

— Правда?!

Братец Гэд тяжко вздохнул, словно у него не было выбора, и от его слов мне сразу стало легче.

— Ха-а, вот ведь эгоистичный тип. С твоим запасом маны тебе не нужно, как мне, изучать фехтование, чтобы стать достаточно сильным.

— Но я хочу быть таким же сильным, как братец Гэд, а сражаться мечом — это круто и весело!

— ...Н-ну, и правда, неплохо... да, — он почесал щёку и отвернулся.

Братец Гэд смущается всякий раз, когда его хвалят.

— Ва-а, Гэдрик, у тебя лицо покраснело! — заметила Каня.

— Хватит надо мной ржать! — смущенно воскликнул братец Гэд и кашлянул, чтобы сменить тему. — В любом случае, сейчас время Кани, так что иди и занимайся как следует. Ты сможешь попрактиковаться с мечом только после того, как закончишь сегодняшние занятия.

— Хорошо-о!

— Ох, подожди-и, Ноно-сама-а!

Я вышел из амбара, решив как можно скорее попрактиковаться с мечом. Всё потому, что братец Гэд, который мог заходить глубоко в чащу Зловещего леса и много путешествовал, не занимался со мной фехтованием каждый день.

— Итак, что у нас на сегодня? — спросил я Каню.

— Сегодня мы должны закончить чтение «Введения в алхимию магических трав», — ответила она.

— Ладно, тогда я быстро её закончу и пойду тренироваться с мечом!

— Ты должен прочитать всё как следует, хорошо? Я буду проверять, как ты понял содержание книги, так что ты не можешь просто её пролистать, ясно-о?

— Зна-аю!

Я был сиротой с высокой магической предрасположенностью. Ещё младенцем в меня влили «кровь божественного предка», и я стал вампиром. Поэтому у меня, как и у других вампиров, не было никого, кого я мог бы назвать роднёй. И всё же, несмотря на отсутствие родителей, семья у меня была. Эти двое были моей единственной семьёй.

***

С тех пор минуло полвека.

— А, Нонорик-сама, идёшь на прогулку?

Это была старушка, ухаживающая за фруктовым садом в нашей деревне.

— Да, братец Гэд вот-вот вернётся, и я решил испечь ему его любимый рыбный пирог с курляндкой.

— О, малыш Гэд возвращается? Три года его вроде не было, да? — произнёс подошедший муж старушки. Судя по налившимся красным цветом плодам юмира в бамбуковой корзине, он только что закончил собирать в саду фрукты.

— Уже четыре, — ответил я. — Птицы доставляли мне его письма, но он повсюду путешествовал и никак не возвращался.

За последние несколько десятилетий братец Гэд стал уходить далеко от своей деревни. Вампиры в основном не покидают её, чтобы избежать неприятностей, однако связь с внешним миром всё же поддерживают. Даже если между группами нет связи, есть люди, которые покидают свои деревни и живут в человеческом мире одиночками. Братец Гэд путешествовал по всему континенту, чтобы набраться знаний и опыта.

— Ну, ну, главное, чтобы у него всё было хорошо. Не сердись так, Нонорик-сама.

— А я и не сержусь на него. Просто надоело читать в письмах амурные истории о его отношениях с этой девушкой-Героем.

Похоже, что в стране за пределами деревни до недавнего времени бесчинствовал разбушевавшийся Повелитель демонов. Братец Гэд во время своего путешествия случайно встретил Героя, подружился с ней, и они решили вместе одолеть Повелителя демонов. Согласно письму братца Гэда, Герой не так давно победил Повелителя демонов и на какое-то время воцарился мир. Братец Гэд успел воспылать любовью к Герою, которая, судя по всему, оказалась красивой женщиной, ответившей ему взаимностью, и они стали великолепной парой.

Бабушка горько улыбнулась:

— Ну, вот и славно. Друг — это дело хорошее, особенно если он столько пишет о ней.

— И всё же, у малыша Гэда появился компаньон… Как летит время, — искренне подивился её муж. — Так что, Нонорик-сама собирается ставить сети на курляндку?

— Нет, нет, не ставить. Мы уже вытащили их утром вместе с Каней. Вот, посмотрите, сколько поймали.

Я приоткрыл плотно закрытую сумку, в которой находилось множество рыбин с белоснежной чешуёй.

— О-о, и правда, большой улов. Да, и прошу, возьми с собой несколько юмиров, которые я только что собрал. Они спелые и прекрасно подойдут для десерта.

— Ва-а, спасибо!

Муж старушки улыбнулся и выбрал из корзины несколько плодов:

— Вот, вот и вот. Я выбрал получше.

— Ого, я правда могу столько взять?

— Конечно, я буду очень рад, если их скушает тот, в чьих жилах течёт кровь божественного предка. Пожалуйста, не стесняйся, бери сколько захочешь, Нонорик-сама.

— ...Угу, спасибо.

Жители деревни в основном были добры ко мне. Не помню, чтобы они за что-то сердились на меня, помню только как они смеялись и прощали. Это потому, что став вампиром с помощью «крови божественного предка», я унаследовал эту кровь, и поэтому в деревне ко мне обращались по-особенному, прибавляя «-сама». Единственные, кто не называл меня так — это дядя Годрик, который тоже являлся вампиром с кровью божественного предка, и его сводный брат Гэдрик. Я слышал, что братец Гэд не годился для того, чтобы носить в себе «кровь божественного предка», но я его обожал, потому что он обращался ко мне по-простому.

— Кстати, а Канечка разве не с тобой?

— А-а, она...

— А, вот ты где-е! Ты опять меня броси-ил! Ты меня не любишь? Ты меня ненавидишь, да-а?.. Фугью?!

Собрав рыбу, я решил над ней подшутить, оставив в реке, и у плаксы-Кани в уголках глаз снова выступили слёзы. Да, это так мило. Вот почему я не могу перестать дразнить Каню. Однако дразнить её слишком сильно — тоже нехорошо, как и просто поддразнивать. Потому что как бы жестоко я над ней не подшучивал, я люблю Каню, которая всегда меня ругает и отчитывает. Единственный её недостаток — что она обращается ко мне «-сама».

— Это не так. Я люблю тебя очень-очень.

Я поспешно подхватил подбежавшую Каню, которая споткнулась и чуть не упала, обняв её.

— Фуэ-э?

— Поэтому давай ты прекратишь обращаться ко мне «-сама»?

— У-у, не могу-у. Потому что Ноно-сама это Ноно-сама-а.

— ...Не люблю такую Каню, тьфу на неё.

— Фуэ-э-э-э-э?! Н-ноно-сама-а!

Оставив стариков, я пошёл к своему дому вместе с продолжавшей дуться на меня Каней, и на подходе к нему почувствовал знакомое и не очень присутствие.

— Это же… братец Гэд!

— Хмм? О, привет, Нонорик!

Перед домом стоял всё тот же братец Гэд и женщина с чёрными, до плеч, волосами и серьёзным видом. Её фигура была такой стройной, что даже казалась немного болезненной.

— Рад видеть тебя в добром здравии, Каня.

— Здравствуй, Гэдрик. А это…

— О, позвольте её представить. Я уже писал о ней в письмах — это Цукаса, нынешний Герой. Мы с ней компаньоны и...

Братец Гэд начал представлять нам молодую женщину, которую я примерно так себе и представлял, однако в это время между мной и ней возникло какое-то напряжение. Впрочем, напряжение это было далеко от враждебности или злобы.

— …

— ???

Она смотрела на меня. Смотрела так пристально, словно собиралась дыру протереть. Я чуть ли не слышал звук её неотрывного взгляда.

— Э-эм, Гэдрик? — спросила Каня замолкнувшего братца Гэда.

— ...Ах, этого я и ожидал. Её дурная привычка...

Я слышал растерянные голоса Кани и братца Гэда, но отчего-то не мог отвести взгляд от таинственной силы стоящей передо мной женщины.

«Ч-что это с ней? Я хотел бы поладить, если она станет невестой братца Гэда, но что-то мне в ней не нравится, что же?..»

Она продолжала пристально на меня пялиться, и я, растерявшись, попросил братца Гэда помочь:

— Б-братец Гэд, с этой сестрёнкой что-то не...

— Бха-а! «Сес-трён-ка-а»?! Ой, больше не выдержу-у-у-у!

Она двигалась так быстро, что даже мне, несмотря на мой большой прогресс за время обучения, было за ней не уследить. Девушка неожиданно обняла меня и стала тереться о щёку.

— Боже мо-ой, какая прелесть! Просто невероятно, несправедливо, бесценно! Белокурая прекрасница с коротенькой стрижкой! Кья-а, волосы такие шелковистые, руки такие тонкие, кожа такая гладенькая, такая белая! Быть такой красивой — просто преступление!

— Гья-а-а-а-а-а-а! Б-братец Гэд! Ч-что с ней? Она меня пугает!

— ...Ха-а, — вздохнул братец Гэд. — Цукаса, успокойся уже.

Однако Цукаса крепко обняла меня и не отпускала.

— Что?! Прятать такую девчушку? Которая называет тебя «братцем»?! Извращенец!

— Это кто извращенец? На себя посмотри!

— Протестую! Решительно протестую! На лицо уголовное преступление! Судить по всей строгости! Гэдрик виновен в сокрытии прекрасной девочки!

— Э-эх, ну хватит уже! Отпусти Нонорика!

— Ни за что! Отныне она — моя младшая сестрёнка!

— Не будь такой эгоисткой! И вообще, какая девочка, какая сестрёнка, что ты несёшь?! Я же говорил тебе, что Нонорик — парень!

Как только братец Гэд это произнёс, собираясь силой меня от неё оторвать, Цукаса застыла как вкопанная.

— Это… трап?..

Она повернулась ко мне, дёрганно, как сломанная кукла поворачивая шею, и всё её буйство эмоций вмиг испарилось, сменившись прострацией.

— Эм, да, я мальчик. Ясно?

Странная манера речи вместе с загадочным давлением и эксцентричным поведением, закончившись недоумённым вопросом, также куда-то пропали.

— А-а-а-а-а-а-ах...

— Э?! Чего?!

Цукаса вдруг бессильно осела, словно её хватил солнечный удар. Я был так удивлён, что застыл на месте, поэтому вместо меня её подхватил братец Гэд, который словно этого ждал.

— Ух! Эй, ну что, пришла в себя наконец?

— Трап, настоящий… это бесценно… Больше… нет сил…

Будто оглашая последнюю волю, Цукаса пробормотала что-то невнятное и упала в обморок.

— Блин, вот ведь дура…

— Э, э-эм… С ней всё в порядке?

— Если ты имеешь в виду физическое состояние, то да — она просто ослабла и перевозбудилась. Если ты имеешь в виду её голову, то тут медицина бессильна. Лучше уж считать, что это что-то на биологическом уровне.

— ...Она же Герой, верно?

— Да, это её титул. С ней непросто… но она замечательная девушка, — произнося это, братец Гэд нежно погладил волосы Цукасы, выглядевшей взволнованной и счастливой. Даже без слов было видно, что она действительно особенный для него человек…

Я ощутил лёгкое покалывание в груди.

— Хмм, ну ещё бы, она ведь совратила самого братца Гэда, — ухмыльнувшись, я поддразнил братца Гэда, и его лицо стало пунцовым:

— Что?!.

Это тебе за то, что выпендривался передо мной, которому нельзя было покидать деревню, пока не исполнится двести лет и я стану взрослым.

«Интересно, смогу ли и я найти кого-нибудь, кроме вас, кого смогу полюбить, когда покину деревню?»

Того, для кого сам Нонорик будет важнее, чем «вампир, в жилах которого течёт кровь божественных предков», такого как братец Гэд или Каня.

— Э-эм, может в дом зайдём? — предложила Каня. — Ей нужен отдых.

— Мм, гх... Да, ты права.

Братец Гэд тужился, намереваясь что-то ответить на моё зубоскальство, но в итоге так и не смог ничего сказать.

***

Прошло несколько дней как братец Гэд вернулся в деревню.

За это время я успел познакомиться с Цукасой; я обсуждал с ней постыдное прошлое братца Гэда, расспрашивал Цукасу о её родном мире, и мы вместе готовили еду. И вот теперь на окраине деревни мы с братцем Гэдом устроили поединок.

— Ха-а-а-а-а!!!

Клинки со звоном встречались друг с другом.

— Ну же, ну же, что с тобой? Это всё?

— Я ведь атакую двумя мечами, как у тебя получается защищаться?!

— Ха-ха-ха, ты пока не способен победить меня на мечах. Если собираешься атаковать двумя клинками сразу, тебе понадобится как минимум вдвое больше приёмов, чем у тебя есть.

Я отчаянно размахивал мечами, но братец Гэд с невозмутимым видом отбивался от них. Мы уже сражались несколько раз, но я ни разу не смог победить.

— Му-у-у-у!

— Ты всё ещё слаб. Давай, старайся больше, старайся сильнее.

— Му-а-а!!!

«Я надеялся победить хоть раз в чистом фехтовании, но кажется, это невозможно, поэтому я использую моё тайное сокровище!»

— Как тебе такое?! «Связывающие цепи божественной крови»!

— Мн, это...

Несколько цепей из крови с оранжевым свечением вырвались из моих рукавов, свободно пройдя между танцевавшими во всех направлениях клинками. Словно обладая собственной волей, они взвились в воздух и ринулись к братцу Гэду.

— Удивительно, что с такими способностями ты ещё ни разу не выиграл.

Эта техника, не использующая магическую силу, казалось, застала моего братца Гэда врасплох. Однако если бы мне удалось ещё больше его удивить, проблем было бы меньше. Братец Гэд беспорядочными волнообразными движениями разрубил большинство кровавых цепей, пытавшихся его обвить, схватил две атакововавшие из слепой зоны и одну растоптал ногой.

— Ху-ху, ты не забыл, что они состоят из крови?

— Тц! Зараза!

Как только я ухмыльнулся, кровавая цепь вновь превратилась в жидкость и словно слизень обвилась вокруг руки братца Гэда, принявшись высасывать силу и ману прямо из его тела.

— Кх... я не могу её сбросить?..

— Вот тебе!

Высосанная из братца Гэда сила теперь циркулировала во мне.

«Если есть хоть какой-то шанс на победу, то только сейчас!»

— «Погребальный танец демона»!!!

Собрав всё что можно из обвившей его руку цепи, я со всей силы обрушил на братца Гэда ещё один удар и… прежде чем удар достиг его, я был снесён одним лишь давлением воздуха от взмаха меча.

— У-уа-а?!

Отлетев на порядочное расстояние, я врезался в дерево, но прежде чем смог подняться, братец Гэд направил на меня свой клинок.

— Так, победа за мной.

— А-а, братец Гэд и Цукаса слишком сильные. Я не смог победить ни разу.

Это был полный разгром. Не справившись в очередной раз, я опустился на землю. Между прочим, я пытался сразиться и с Цукасой перед поединком с братцем Гэдом, но она оказалась ещё более непобедимой, чем он.

Как только я вышел против неё, она поглотила большую часть моей энергии и маны, прежде чем я успел дать отпор. Думаю, эта способность была примерно такой же, что и «Связывающие цепи божественной крови», которую использовал я, но при этом была гораздо более мощной. В то время как моя цепь должна была коснуться противника, чтобы поглотить силу, для Цукасы достаточно было просто приблизиться ко мне, чтобы её высосать.

— Не расстраивайся ты так. Ты становишься сильнее на удивление быстро.

— Точно-точно, далеко не каждый способен сражаться после того, как его поглотило моё «Обжорство»! Ноно просто умничка! Ах, боже, он такой милашка, да ещё и такой сильный — я просто не знаю, что с собой делать! Правда ведь? Правда?

— А-а, ну вот, моя любимая одежда испачкалась, — обойдя начавшую извиваться в экстазе Цукасу, братец Гэд встал, смахивая пыль со своей одежды. — Хм, Нонорик начинает понимать, как Цукаса обращается с этой силой… Тем не менее, та цепь, которую ты использовал, была техникой, задействующей «кровь божественного предка»?

— Да, я нашёл способ использовать эту силу в одном старом свитке, и попробовал его применить. Довольно полезная штука.

Используемая ранее в виде цепи «кровь божественного предка» теперь приняла форму руки.

— Понятно. Будь осторожен с ней осторожен, она даже из меня высасывала силы. А слабого противника может запросто покалечить.

— Я знаю-у!

— Почему вы оба меня игнорируете, это ужасно... — обиделась Цукаса. — Ну и ладно!

— Я принесла покушать! — пока мы беседовали, пришла Каня с огромной корзиной в руках.

Солнце стояло высоко в небе. Было время обеда.

— Что ж, тогда пойдёмте поедим…

И в тот момент, когда все ослабили бдительность...

— ...Что это?..

— Мне не нравится это чувство…

— Фуэ, небо потемнело…

...Совершенно неожиданно появилось оно. Без какого-либо предчувствия, будто было там с самого начала. И вместе с ним зародилось и чувство всеобъемлющего давления.

Прозрачный, неправильной формы сгусток размером с гору.

Если не принимать во внимание его размер, он напоминал слизня. Несмотря на то, что у этого ужасающего монстра не было глаз, он смотрел прямо на нас. Завидев нас, он издал радостный вопль, как обнаруживший добычу голодный волк.

Это существо опасно.

Не успел я об этом подумать, как меня охватило ужасное чувство страха. Впервые я ощутил инстинктивный трепет перед лицом смертельной опасности. Этот страх заставил сжаться, что было фатальным промедлением.

Видимо, существо посчитало меня лакомой закуской. В мою сторону ринулась стена щупалец, исчислявшихся сотнями, если не тысячами, и времени, чтобы справиться с ними, у меня не было.

— «Погребальный танец — Кагура»!

И когда я уже подумал, что всё кончено, передо мной появился братец Гэд, чтобы защитить.

Если враг был стеной щупалец, то то, что выпустил братец Гэд, было сродни урагану мечей. Рассекающий воздух звук был похож на звон отдававшего эхом колокола.

— ...Восхитительно.

Острота его атак напомнила о том, как легко со мной обращались до сих пор. Однако в неистовых вспышках его меча присутствовала изящная искусность.

Монстр гулко сотряс воздух, словно рычащая собака, у которой отбирают еду. Но даже его яростные движения внезапно замедлились.

— «Господство Обжорства», активация! — как только Цукаса это произнесла, ситуация сменилась на противоположную — охотник и добыча поменялись местами. Окружающая атмосфера тотчас потяжелела; я почувствовал ту же технику, которой она сражалась против меня.

— Не лезь, это мой клиент. — Фигура Цукасы, обычный вид которой вызывал жалость, приобрела подавляющее всё вокруг своей мощью давление. — Поглоти, став деревьями пожирающими, «Лес голода».

Как только она положила руку на землю, похожее на мох серое вещество распространилось по земле вокруг монстра. Из мха выросло множество зелёных грибов, прозрачное тело чудища посерело, а его движение постепенно замедлилось.

— Фух, вы оба потрясающие…

Чтобы им не мешать, мы с Каней ушли оттуда, как только представилась возможность. Несмотря на то, что страх сковал мои мысли, с такого расстояния я мог спокойно наблюдать за противником.

Мощь этого монстра намного превосходила силу летающих вокруг леса драконов. Однако и братец Гэд, и Цукаса обладали невероятными сверхспособностями, и по правде сказать, одолевали и объявившегося монстра. Всё будет хорошо, если предоставить это им.

— Каня, давай на всякий случай отойдём ещё чуть подальше. Здесь нас может задеть.

— Объявился внезапно, без предупреждения… после его появления вокруг распространилась необъяснимая тьма… у него огромное и прозрачное, как у слизня, тело... Подходящий под это описание монстр… не может быть!

— ...Каня?

Каня внимательно изучала этого монстра и была настолько сосредоточена, что, казалось, даже не слышала меня; однако как только она пришла к какому-то выводу, её лицо потемнело.

— К-Каня, в чём дело?

— Это... плохо… очень плохо… — по мере того, как она раздумывала об этом, лицо её становилось все мрачнее и мрачнее.

Когда движение монстра практически полностью замедлилось, он вдруг начал раздуваться.

— Тц! Для такой громадины он совсем безвкусный!

— Ничего не поделаешь, я просто порежу его на кусочки.

Братец Гэд и Цукаса немедленно отреагировали на действия монстра, повысив магическую силу. Однако Каня, увидев, как в свою очередь на это отреагировал монстр, закричала:

— Нет!!! Бегите-е-е-е!!!

Каня обняла меня, защищая, и в тот же момент исходящий от демона ослепительный свет обжёг мне глаза. Ничего не понимая, я тут же задействовал свою кровь.

— «Барьер божественной крови»!

Быстро создав столько крови, сколько смог, я закрыл нас барьером, однако ощутил, что он разрушается. Кровь божественного предка, в которую я смог вложить лишь половину силы, боролась с магической силой врага, отражая её.

«Что это за магическая сила такая?! Я не могу её сдержать, она...»

— Уа-а-а-а-а-а?!

Напряжение между столкнувшимися силами вызвало магический взрыв. Рёв и отдача прокатились по моему телу, пронзив заслон из крови и прижимавшуюся ко мне Каню.

Словно упавший занавес, моё сознание отключилось.

***

Интересно, как долго я пролежал без сознания?

Очнувшись, первое, что я почувствовал — запах витающей в воздухе пыли, к которому затем примешался сильный запах крови. Один, двое, трое, четверо… Смешанный запах крови нескольких людей пронзило моё сознание — сладкий и соблазнительный, словно искушение. Жажда, отличная от обычной жажды крови, казалось, была вызвана инстинктом.

— ...Ку-ух... Что... случилось?..

Оглядевшись, я увидел груду обломков. Окружающие деревья окаменели и разбились, а мягкая земля превратилась в потрескавшийся камень. Там лежали вампиры из моей деревни.

И тут же раздался рёв монстра.

— «Танец демона Небесного погребения — Всё сущее»!

— «Ярость Обжорства», «Загадочный зверь-пожиратель»!

— Это ещё не конец, за ними!!! Покажите, на что способны вампиры!!!

— За божественного предка!!!

— Не бойтесь! Это всего лишь слизь!!!

Все до сих пор продолжали сражаться.

— П-почему?! Почему вы сражаетесь?

— Ха-ха, замечательно, Ноно-сама. Ты вовремя очнулся.

— ...Каня?!

Раздавшийся сзади голос напомнил мне о Кане, закрывшей меня собой перед тем как я отключился.

— Каня?!. Твоя рука!!!

— Это… немного слишком для домоседки вроде меня. Хорошо, что она окаменела, и боли я не чувствую, аха-ха-а…

Поспешно обернувшись, я увидел искалеченную фигуру Кани: на лице знакомая рассеянная улыбка, левой руки нет, а верхняя часть плеча превратилась в чёрный камень. И в таком состоянии была не только она — все в деревне, кто сражался, защищая меня, также были ранены, истекали кровью и частично окаменели, как и всё вокруг.

— Ч-что это? Почему?..

— Этот монстр, вероятнее всего, «Эльфентериус». Он выглядит как гигантский слизень, но на самом деле ближе к призраку: магическая форма жизни, которая преследует одну-единственную цель — поглощать окружающую его энергию. Я читала о нём в старых рукописях. Когда он появился в прошлом, целый континент превратился в камень, а затем полностью погрузился на морское дно в виде песка.

— Как же… откуда он вдруг взялся?!

— Увы, каким образом этот монстр появился, так и не выяснили. Это было больше похоже на стихийное бедствие…

Внезапно из монстра вылетело нечто похожее на комок концентрированной магической силы.

— Не позволю!

— Нонорик-сама!

Когда я это заметил, было слишком поздно, и вампиры, бросившись ко мне, закрыли меня своими телами.

— Ребята?!

В один момент передо мной упали ещё двое моих товарищей. Я собирался броситься к ним, как вдруг почувствовал, что скован магическими цепями.

— Что это?!.

— Нельзя, Ноно-сама. Ритуал ещё не закончен.

Из начерченного на земле магического круга тянулись цепи. Я чувствовал, что меня сковывает самое сложное заклинание, когда-либо виденное мною. При попытке выйти из него меня тотчас же обездвиживало.

— Какой ещё ритуал?! Что ты делаешь, Каня?! Я должен помочь остальным!

— Всё... хорошо. Не волнуйся, я обязательно тебя защищу, Ноно-сама...

— Не говори так! Сколько времени вы уже сражаетесь?!

— Кажется, прошло около трёх дней, с тех пор как мы начали. Ноно-сама долго был без сознания из-за магического взрыва.

— Три дня?! Нет! Вам нужно отступить и исцелить раны!..

— Мне жаль, но это невозможно. У Эльфентериуса есть привычка заманивать добычу в ловушку, и он ставит сверхпрочную защиту, которая пропускает всех снаружи, но не выпускает изнутри. Видишь, какое тёмное небо даже днем?.

Каня была права: солнце вышло, но небо оставалось тёмным, как за затемнённым стеклом.

— Мы даже не можем использовать телепортацию, поэтому убежать и перегруппироваться не получится. По крайней мере, нам удаётся пополнять припасы с помощью челночных перевозок на границе барьера.

— Тогда я тоже буду сражаться! Буду сражаться, и мы все вернёмся живыми!!! Если победим монстра, то сможем доставить всех в безопасное место, верно?!

По опустошению вокруг я мог судить, насколько тяжелой была ситуация. Даже если я заблуждался, исходящая от монстра сила была огромной. Я должен был это сделать, чтобы помочь остальным.

— К сожалению, самая неприятная особенность Эльфентериуса — его магическая сила, которую он, умирая, высвобождает. Погибнув, он распространяет мощную магию окаменения в пределах своего пространства. Его сила сама по себе не подарок, но из-за этой особенности, даже если его победить, никто не выживет.

— Как же… так...

«Выходит, как бы мы ни старались, всех спасти не получится?..»

— ...Всё равно, я буду сражаться со всеми до последнего! Если победить его здесь, по крайней мере, мы спасём остальных за пределами барьера!

— ...Ноно-сама и правда очень добрый. Но таков твой долг. Как я уже сказала, беспокоиться не о чем, я защищу Ноно-саму во что бы то ни стало.

В этот момент связывавший меня магический круг засиял слабым светом.

— Ка… ня? Скажи, что ты делаешь? Что это за магический круг?

— Это заклинание для противодействия окаменению. Я недостаточно его практиковала, поэтому у меня ушло столько времени.

— Но с таким заклинанием можно спасти всех!..

— Прости, но я могу использовать его лишь на одном человеке, и для него нужна длительная подготовка. Я единственная, кто может его сейчас применить.

— ...Тогда используй его не на мне, а на себе или на братце Гэде!

— Я не могу применить его на себя, а если использовать печать на Гэдрика и остальных, они не смогут победить монстра до того, как окаменеют.

— ...Подожди, Каня! Стой-стой-стой! Что ещё за печать?! Что она делает?!

— Книжные знания воистину великолепны. Запретное искусство создания кристалла, ценой жизни сохранящего в себе всё — заклинание пространственно-временной изоляции, неподвластное даже дыханию бога. В худшем случае, даже если не удастся победить монстра, оно будет защищать Ноно-саму, пока не истечёт время.

— Ценой жизни?! Нет, нет, нет! Я что, единственный, кто должен выжить?!

— Правильно, Нонорик.

— Братец Гэд!

После сокрушительной атаки, отбросившей Элфентериуса, рядом появился братец Гэд. Несмотря на то, что он был весь в крови после долгой битвы, в его взгляде сохранялась прежняя сила.

— «Я хочу, что вы защитили кровь божественного предка», эти слова… это было последним желанием матери.

— Что это? Что ты имеешь в виду?

— Нонорик… Я был рад сражаться с тобой. И поэтому напоследок покажу тебе, на что способен мой меч... Я возьму немного этой крови.

— Братец… Гэд?!

Обездвиженный, я почувствовал, как клыки братца Гэда вонзились мне в шею, и услышал, как он сосёт мою кровь.

— Мх, эта кровь всё такая же неподходящая для меня. Кровь божественного предка.

Его волосы стали багровыми, цвета крови, а магическая сила в нём значительно возросла. Материализовываясь, она с шипением истекала из его ран по всему телу. Словно выплёскиваясь из переполненного сосуда, новая магическая сила выходила наружу, разрывая кожу.

— ...Выше нос, Нонорик. Вот увидишь, я тебя защищу.

— Братец... Гэд…

— Будешь так плакать, не увидишь моё мастерство, — он слегка потрепал меня по голове. — Каня, можешь начинать.

Каня кивнула в ответ.

— …На века, на века, на века. Омочи сосуд каплями печали. Ради тех, кто желает этого, несмотря ни на что. «Тайное искусство — Кристалл Вечности», — читая заклинание, Каня обняла меня.

— …Каня?!

Магический круг подо мной ярко засветился и начал покрываться тёплыми зелёными кристаллами.

— Держитесь!!! Ещё немного!

— Не открывать огонь, пока Каня не закончит заклинание!!!

— Защитим кровь божественного предка!!!

Через плечо обнимавшей меня Кани я видел всех сражавшихся.

— Гэдрик!!! Как долго ты ещё собираешься отлынивать?!

— Хватит нести чушь! Думаешь, так просто взять под контроль кровь божественного предка, с которой я плохо совместим?!. Впрочем, этого достаточно.

Словно отвечая на зов Цукасы, братец Гэд с невероятной скоростью рванул к ней.

Бывшая оборонительной битва с возвращением усилившегося братца Гэда оживилась, и они начали теснить противника. Более того, с каждым взмахом меча братца Гэда его сила, казалось, возрастала всё больше и больше. Его фигура напоминала пламя, которое, собираясь вот-вот погаснуть, горит всё сильней.

— Зачем, зачем вы этот делаете?! Нет, я не хочу выжить, пожертвовав остальными!!!

— Это долг вампиров, живущих в деревне.

— О чём ты говоришь?! Я не понимаю, не понимаю, Каня!!! Какой смысл мне одному оставаться в живых?!

— Вампиры этой скрытой деревни… все, кроме Гэдрика, были спасены, получив силу от предыдущего поколения божественных предков… Единственной оставленной ими просьбой было защитить эту кровь. Защитить кровь божественных предков — в этом заключалось наше существование с самого начала. Так что всё хорошо, Ноно-сама.

— Нет, прекрати, прекрати это! Я ничего не знаю про эту кровь предков и знать не хочу!!!

— Хотела бы я сказать: «Не будь таким эгоистом»… но не могу. Потому что мы сами те ещё эгоисты.

Дыхание её стало слабым, лицо побледнело. По мере того как кристалл, начавший покрывать мои ноги, увеличивался, превращалось в кристалл и тело Кани.

— Не будь слишком привередливым, когда меня не станет, Ноно-сама. Думаю, я хорошо тебя обучила. Посмотри мир, пробуй разные вещи, набирайся опыта.

— Зачем ты мне это говоришь?!

Тёплый, так тёплый, будто сама жизнь Кани. А её тепло, которое я всегда чувствовал, которое любил, угасало.

— Я рада, что у нас было время поговорить напоследок…

Большая часть Кани уже превратилась в кристалл. И всё же небольшая улыбка озаряла её лицо.

— Каня-а…

— Не плачь… Я всегда, всегда буду рядом с Ноно-самой…

Прекрасная, поистине прекрасная улыбка, словно она ни о чём не жалела.

— Ах, но я и правда… так тебя люблю… Но… но… — с этими словами Каня полностью превратилась в кристалл.

Все моё тело окружил кристалл, и я чувствовал, что меня отделило в какое-то другое измерение. В похожем на клетку пространстве кристалла я ощущал себя в тепле и под защитой, будто в нём пребывала воля Кани. Я всё ещё сохранял сознание, но, несмотря на то, что изо всех сил пытался выбраться, ничего не мог сделать. Изнутри кристалла я мог видеть, что происходит снаружи, но сколько бы я ни кричал, ни колотил по его кристальной оболочке, всё было тщетно.

Битва продолжалась, и в конце концов Цукаса, слившаяся с братцем Гэдом с помощью своей способности или чего-то в этом роде, одновременно с «Эльфентериусом» нанесли друг другу удар, разнеся всё вокруг. Остались лишь окаменевшие фигуры Эльфентериуса и Цукасы с братцем Гэдом. Однако оставленную этим зрелищем пустоту в моём сердце вскоре заполнили другие эмоции.

Не прошло и нескольких дней, как здесь объявился тот, кто вызвал Эльфентериуса с помощью запретной магии. Сказав, что Герою пора отправиться на тот свет, он широко улыбнулся и пнул превратившиеся в камень тела Цукасы и братца Гэда, разбив их. С тех пор в моём сердце лишь росла ненависть к человеку, кричавшему, что он станет королём мира. Подпитываемый этой ненавистью, я продолжал тренироваться в кристальной клетке, бил мечом по кристальной стене, чтобы выбраться наружу.

Было ли это плодом моей самоотверженной работы или же подошёл к концу срок, о котором упоминала Каня, но однажды, по прошествии огромного количества времени, я освободился из заточения. Заключавший меня в себе кристалл превратился в похожие на песок мелкие частицы и осыпался на землю.

Чтобы убить человека, которого я так долго продолжал ненавидеть, я взял в руки меч и отправился к людям. Однако время в мире летело быстрее, чем я это ощущал. Человек, которому я поклялся отомстить, был убит более двухсот лет назад.

После этого я в одиночестве слонялся по пустошам родной деревни. Там действительно ничего не осталось. Не осталось даже следов битвы, ни Эльфентериуса, ни жителей, ни Цукасы, ни братца Гэда, ни Кани. Там не было никого и ничего. Поэтому я просто бродил словно мертвец, пока вновь не очутился на том самом месте, где был заперт в кристалле. Там уже не было кучи мелких частиц кристаллической пыли, но осталась знакомая мне одежда.

— Это… Канина?..

Я сел на землю и поднял её.

— Уа-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!

В этот момент будто замороженные кристаллом эмоции превратились в слёзы.

— Почему?! Почемупочемупочемупочемупочему-у?!

«Всё… хорошо. Не волнуйся, я обязательно тебя защищу, Ноно-сама…»

«…Выше нос, Нонорик. Вот увидишь, я тебя защищу.»

— Что я теперь буду делать один?! Ради чего мне жить?! Зачем мне было оставаться в живых, если теперь у меня нет ничего?!

Не осталось никого, о ком можно было заботиться. От людей, которых я любил, не осталось и следа. Даже тот, кому я решил отомстить, сгинул в потоке времени. Я обрёл силу, я обрёл свободу, но у меня всё равно ничего не было.

«Защитить кровь божественных предков — в этом заключалось наше существование с самого начала.»

«„Я хочу, что вы защитили кровь божественного предка“, эти слова… это было последним желанием матери.»

— Не надо! Она мне не нужна!!! Не нужна эта «кровь предков»!!! Я не сосуд для неё!!! Я об этом не просил!!!

Разрезав запястья, я выцедил циркулировавшую по моему телу «кровь божественного предка» и освободился от ней.

— Ха-ха, нет во мне никакой «крови божественного предка», никакой я не божественный предок, никакой я не Нонорик-сама.

Сияющий оранжевым светом шарик крови разрушился с последним решительным надавливанием на рану.

— Я Ноно. Просто Ноно, вампир.

С тех пор я стал называть себя Ноно.

Стал не кем иным, как просто вампиром по имени Ноно, без этой «крови предков».

Носящим «военную форму», которая осталась от Кани, сражающийся выкованными братцем Гэдом клинками.

И чтобы оставить доказательство того, что они существовали, Ноно отправился странствовать по свету.

Это была единственная причина, по которой Ноно продолжал жить.

***

— М… мм…

— О, кажется, проснулся.

— Кя-а, прелесть, просто прелесть! Сколько бы лет ни прошло, эта красота не померкнет! Сколько не наблюдала за тобой изнутри нынешнего Героя, эта военная форма, эта разрушительная сила косплея, ну просто чума-а-а-а-а-а! А-ах, я больше не выдержу…

Чей-то возбуждённый голос щекотал моё затуманенное сознание.

— Фуа-а… Э? Ноно…

Медленно открыв глаза, я никак не мог понять, кто находится передо мной. Я подумал, что, должно быть, мне всё ещё снится прошлое.

— Привет, Нонорик.

— Приветик-приветик, Нончик.

— Цука… са?.. Братец… Гэд?..

Там были те, кто был мне дорог, те, кого я давным-давно потерял.

— Ладно, Нонорик. Прости, ты всё ещё сонный… но у нас мало времени. Разделение почти на пределе, а главное, от слов будет мало толку.

— Да-а, иди сюда-а, Гэдрик.

— …Ну, ты… Эх, ничего не поделаешь, — вздохнув, братец Гэд протянул руку Цукасе, и они смешались, словно наложившись друг на друга.

Фигура, которую я видел лишь однажды, в тот день.

Цвет их волос переливался от чёрного к красному в зависимости от света, наружность была бесполой с чёрно-красной гетерохромией, а кожа настолько белой, что выглядела нездоровой. Магическая сила вырывалась из тела как пар, заставляя дрожать окружающий воздух.

— Да начнётся испытание «Меча Смертных Грехов — Поглощающей магию ПринцессыЦитадели Обжорства». Дальше не будет пути назад.

Выхватив меч, они, источая сильную кровожадность, ринулись к Ноно. Моя сонливость разом развеялась, тело машинально перешло в боевой режим, отскочив назад.

— Ну же, ну же, в чём дело?! Будешь медлить, боя не получится!

— …Вы… чего?

Взмахи мечом продолжались, сочетая точность и беспорядочность.

— Будешь и дальше нас игнорировать, всё мигом закончится! Что, стал слабее, чем раньше, когда я тебя тренировал, а?!

— Ку-ух! Зат… кнись! Говори за себя!

Прежде чем я успел собраться с мыслями, руки сами пришли в движение. Сжав в руках призванные белые клинки, я сделал несколько взмахов, счёт которым уже давно превысил все мыслимые пределы. Сознание тут же прояснилось, будто его подменили.

Я вижу всё вокруг. Поток информации увеличивается. Скорость мышления повышается. Ускоряется понимание ситуации. Все пять чувств, обостряясь, говорят мне, что это не сон, и что находящийся передо мной противник — настоящий.

— Как ты здесь оказался, братец Гэд?! Нет, Цукаса-сан! А-а, как всё сложно!

— Сейчас я просто Обжорство. Но как твой противник, пускай буду Гэдриком.

Мы бегали, мчались и прыгали. Чем больше сталкивались наши клинки, тем сильней бурлило моё сердце.

— Причина, по которой я здесь… ну, тому много причин, но прежде всего потому, что мы — Герои. Прежде чем я умер и вернулся в колесо реинкарнаций, моё существование было захвачено их силой.

— Не знаю, о чём ты, но почему ты на меня нападаешь?

— Я уже говорил, разве нет? Это Испытание Обжорства. Место, где тебе придётся столкнуться с окончательным выбором. Слабых не примут, не позволят смешаться, не позволят войти. И моя роль — отсеять таких.

— Гха-а!

С каждым шагом мне удавалось выстраивать выгодную расстановку как в шахматах, давая противнику время нанести удар со всей силы. Сцепившиеся лезвия заскрипели, а рукояти моих клинков словно собирались содрать с меня кожу. Несмотря на то, что я смог выдержать удар, поглотить его полностью не получилось; я был сбит с ног и с грохотом впечатался прямо в скалу.

— Ну и ну, всё такой же хилый. Наверно, из-за того, то ты носишь одежду Кани, чтобы быть похожим на девушку, мускулов у тебя так и не прибавилось, да?

— Кху, кху. Заткнись, ты, груда мышц.

Расстояние между нами увеличилось, и я ещё раз осмотрелся.

Круглая площадь радиусом около пятидесяти метров представляла собой мрачное место с мёртвой почвой, мёртвыми деревьями и потрескавшимися скалами. Окружавшие меня стены из скал возвышались так высоко, что я не смог бы увидеть их вершину, даже если бы глядел вверх. Поэтому я вновь сосредоточил всё свое внимание на противнике передо мной.

— Ты не галлюцинация и не остаточная память или что-то такое ещё.

— Да, я настоящий Гэдрик и Цукаса. Впрочем, мы мертвы, поэтому стали кем-то вроде призраков.

— Если так, то угу, всё в порядке. Мне нужно многое сказать братцу Гэду. С тех пор как я оказался заперт в кристалле, я постоянно совершествовался, желая, чтобы у меня было больше силы. И быть брошенным больше не хочу.

— …

— Ты сказал, что отсеиваешь слабых, не так ли? Тогда давай, испытай меня. Я и правда не желаю оставаться один, это не шутка! Я покажу тебе, насколько сильнее стал Ноно, вот у-ви-дишь!

Да, Ноно быстро разбудит Кайчика и на этот раз будет сражаться вместе со всеми. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы больше не оставаться ни на мгновение наедине с этими отчаянными мыслями.

— Ну что, давайте поиграем?

Двенадцать белых мечей развернулись вокруг в «Танце клинков».

— Ха-ха-ха. Так и быть, я дам тебе фору. Давайте посмотрим, что скрывается под твоей маской, которая выглядит гораздо толще, чем ожидалось.

Усмешка на его лице напомнила мне лица Цукасы и братца Гэда. С поднимающимся откуда-то из глубины души неуютным чувством, будто по сердцу проводили наждачкой, Ноно первым нанёс удар.

***

Как долго мы скрещивали мечи?

Возможно, дело было в неизменном пространстве, а может быть, в том, что слишком сосредоточившись на клинке, Ноно постепенно потерял чувство времени.

— Ха-а… ха-а… ха-а…

— Вижу, у тебя немало боевого опыта. Уверен, ты не пренебрегал тренировками.

— Плохо, что я всё ещё так далеко!..

У Ноно было подавляющее преимущество в этой битве. Я должен был доминировать по количеству мечей, но меня давили чистой силой. Три меча, которыми я размахивал изо всех сил, моментально разлетелись на куски.

Даже несмотря на дальнейшую попытку нанести удар, мой меч будет заблокирован простым сверхскоростным пируэтом. Даже если буду уворачиваться и делать обманные движения, чтобы застать его врасплох, и наносить удары из слепой зоны, меч противника вовремя остановит меня из-за простой разницы в мастерстве.

С раздавшимся скрежетом столкнувшегося металла я врезался в скалистую стену.

— Ну что, хочешь продолжить?

— Конечно же… хочу.

Собравшись с порядком истощёнными силами, я вновь взялся за мечи.

— Неважно, сколько раз ты будешь вставать, тебе никогда меня не достичь. Ты ведь знаешь, что если так будет продолжаться и дальше… ты умрёшь, правда?

— Всё равно, я не могу сдаться…

Шатающейся неровной походкой я снова направился к противнику.

— Сдаться?

— В отличие от прошлого раза, сейчас у Ноно есть выбор, и если я здесь отступлю, всё это будет ложью.

Да, в отличие от того времени, когда меня защищала Каня, и я ничего не мог сделать, сейчас всё по-другому. Теперь у Ноно есть право выбора, как поступить. Даже если тело разбито, даже если мне больно, даже если не знаю, зачем это делаю, Ноно всё равно полон жизни.

— …Да, всё-таки ты слаб.

— Говори, что хочешь, бой ещё не закончен.

— А, нет, нет, я говорю не о боевой мощи.

По спине прополз холодок.

— Слабая она, твоя ненависть, — он ощерился кривой, полной глубокой тьмы улыбкой.— И месть тебе не нужна. Ты просто хочешь умереть. Среди твоих чувств и ненависть, и злостьдалеко не на первом месте. Тебе одиноко, и ты просто боишься остаться один.

— …Не говори так, будто всё знаешь!

Противник, который до этого момента был практически пассивен, шагнул вперёд и нанёс удар. Я успел среагировать и заблокировать меч, но моя стойка пошатнулась, и меня с шумом отбросило.

— Ты уже получил удовольствие от игры в месть, помогая отомстить Кайто и Летисии, правда? Ты не такой, как другие, что выбрали месть, потому что им ничего другого не оставалось. В душе ты просто потерявшийся ребёнок.

— Это неправда! Ноно!..

Будто воспользовавшись моим смятением, на этот раз он мгновенно очутился у меня за спиной. Я едва успел остановить его меч и был с силой отброшен назад к центру.

— Надел одежду Кани, сражаешься мечами, которые выковал вместе со мной, и даже отбросил «кровь божественного предка». Ты всё это время был потерявшимся ребёнком, который искал место, где ему умереть.

— Нет, неправда, это не так!

Я скрутился в воздухе, чтобы восстановить свою позицию, и на этот раз Ноно ринулся к своему противнику.

— Нет, я прав. Ты хотел умереть, но не знал, куда идти, и просто выбрал место, которое легко найти, до которого легко добраться.

— Даже если так, что в этом плохого?! Больше никого не осталось!!! Ни Гэда, ни Цукасы, ни Кани, ни остальных!!! Эльфентериуса нет, а тот, кто его вызвал, и кому я хотел отмстить, уже давно помер!!! Ничегошеньки не осталось!!!

— Оп-па.

— Но я жил всё это время!!! И наконец-то, наконец-то нашёл своё место, где я могу сражаться и умереть без сожалений!!! Если мне суждено умереть, сражаясь ради спасения мира, пусть так и будет!!! — ожесточённо наступая, выкрикивал я.

Его слова ударили по самому больному месту, и я, словно откупоренная бутыль, не мог сдержаться, изливая свои истинные чувства.

— Хватит уже!!! Что тебя не устраивает?!

— Не смеши меня… Отчаявшиесянам нафиг не нужны, — в следующий момент меня отбросили взмахом меча, ещё более сильным, чем прежде.— Мы не самоубийцы, мы мстители.

— Гуа-а-аха-а!!!

Словно добивая меня, по рукам и ногам пробежала жгучая боль. Будто до сего момента сдерживаясь, в этот раз он безжалостно разрезал сухожилия в моих конечностях.

— Поэтому… живи.

Он выглядел очень грустным, когда это говорил.

— Почему… скажи, почему?.. Почему ты говоришь, чтобы я снова остался один? Почему ты говоришь это с таким печальным лицом? Ноно ведь уже отбросил «кровь предков».

— …Что уж, врать я и правда не умею.

Братец Гэд вздохнул, глядя на рухнувшего на колени Ноно.

— «Кровь божественного предка» — родоначальник всех вампиров. Вампиры размножаются как и все прочие живые существа, но вампиры-основатели, обладающие «кровью божественного предка», могут создавать вампиров, наделяя их силой своей крови — вот почему её необходимо защитить для сохранения нашего вида. Но для меня, по крайней мере, не это имело значения. Я просто хотел, чтобы ты жил.

— Я…

— По крайней мере, и Цукаса, и я, и Каня хотели, чтобы после нас кто-то остался. Даже деревенские сделали это не только из-за того, что были обязаны предыдущему поколению. Они сражались насмерть, потому что искренне хотели, чтобы ты выжил.

— Знаю… я знаю это…

Не сдерживаясь, я рыдал.

Я это знал. И то, что отбрасывать «кровь предков» было бессмысленно, и то, как сильно все дорожили Ноно.

Поэтому мне было так мучительно день за днём проживать ещё один день.

— Да уж, ты всегда был подвержен одиночеству… Поэтому я возвращаю «кровь божественного предка», полученную от тебя в тот день!

Братец Гэд сделал надрез на запястье, позволяя стекающей крови упасть в рот Ноно. В тот момент, когда первые капли смочили мои губы, я ощутил, как моя сила высвобождается, словно прорастающее семя, вместе с удовлетворением, которое долгое время не мог получить обычным кровососанием. Я чувствовал, как раны по всему телу затягиваются.

— В тот раз мы могли защитить тебя, лишь оставив одного, и тебе пришлось много страдать. Но теперь ты больше не будешь один.

— …О чём ты говоришь? Я только-только нашёл людей, с которыми могу быть на равных, а братец Гэд собирается вышвырнуть меня отсюда.

— Не глупи, у нас тут не компания друзей. Если месть для тебя просто средство от одиночества, то как бы далеко ты ни зашёл, эти отношениябудут лишь временными. Даже разделив желание мести с помощью силы духовного меча, всё бессмысленно, пока это желание не имеет общую основу.

Прежде чем раны успели полностью закрыться, братец Гэд соприкоснулся с кровью в теле Ноно.

— Техника, которую в тот день применилаКаня для спасения Нонорика, является ухудшенной версией техники кристаллизации, использованной первым Героем. Изначально кристаллизация могла быть снята по желанию пользователя, и была силой, цена которой — жизнь, но только части её. Поэтому я позаимствовал силу у «Изначального». С помощью неё я пробужу оставшиеся в тебе частички Кани.

— Что ты имеешь в виду?

— Проще говоря, я собираюсьвоскресить Каню.

— Каню?!

— Да. Но это не значит, что я смогу вернуть ту самую Каню, которая была до кристаллизации. Скорее, это будет реинкарнацией.

Я чувствовал, как что-то внутри извлекается из раны, к которой прикасался братец Гэд.

— Это… это чувство…

— Право слово, ты бы и сам мог заметить это намного раньше, если бы не отбросил «кровь божественного предка».

Нечто, извлечённое братцем Гэдом, превратилось в размытое пятно света в его руках. Что-то очень тёплое, нежное, и несомненно то, что я искал.

— Ка… ня?..

Не знаю, почему, но это точно была Каня.

— …Фух, думаю, этого будет достаточно. Теперь усилим его при помощи силы «Изначального»…

Пятно света в руке братца Гэда медленно замерцало, то появляясь, то исчезая. В конце концов свет начал приобретать чёткие очертания и превратился в младенца.

— Ах…

В руки упал мягкий комочек, который я сразу же поймал. Конечности, начавшие восстанавливаться под воздействием полученной от братца Гэда «крови божественного предка», пульсировали от боли.

— Такая… тёплая…

Она живая. Я ощущал слабое колебание её дыхания.

— Не спеши умирать, Нонорик. Позаботься о Кане.

— …Как же это… так просто… это… нечестно…

Братец Гэд поднял меч, и вокруг клинка образовался чёрный вихрь магии.

— …Как «Меч Смертных Грехов — Поглощающая магию ПринцессаЦитадели Обжорства», сообщаю тебе результаты моего Испытания: ты недостоин идти дальше. Засим я расторгаю заключённый контракт.

— …У-у… а-а…

Лёгкий взмах меча, и я почувствовал, как что-то, что меня связывало, разорвалось. Это что-то, словно отделившись от моего тела, начало исчезать, погружая сознание во тьму. Последнее, что видел Ноно, был его любимый братец Гэд, который ласково ему улыбался.

***

— Ну что, теперь ты доволен, братуха?

Словно откликнувшись на этот вопрос, в духовном мире Кайто появился Годрик.

— Хм, хоть и бестолковый, но ты молодец, младшой. Только сделал бы что-нибудь с этим видом.

— Легко тебе говорить. Разделиться, между прочим, довольно проблематично… оп-ля.

Словно отпочковавшись, Гэдрик и Цукаса разделились, после чего Гэдрик страдальчески опустил плечи.

— А-ах, как хреново. Я отдал Нонорику «кровь божественного предка», и чувствую себя таким истощённым.

— Ху, ху-ху. Выглядишь как чучело, Гэдрик.

— Отстань, сама еле на ногах держишься.

Гэдрик угрюмо отмахнулся от хорохорищейся Цукасы, но та никак не отреагировала.

— Ну и ну, дать захватить себя каким-то силам из другого мира. Ты словно призрак, паразитирующий на святом.

— А язык у тебя всё такой же змеиный, братуха. Впрочем, что-то такое и правда есть, — Гэдрик вздохнул. — Так или иначе, это то, чего ты хотел, да? Нонорик потерял смысл мести и вновь обрёл кровь божественного предка. Теперь его не захватят, как меня.

— …Да, ты меня выручил.

— О, такую искреннюю благодарность редко от тебя услышишь.

— Я не смог заполнить его пустоту. Тот, кто не благодарит за исправление собственных промахов, не достоин быть королем.

— Ха-ха, если уж на то пошло, я сам тебе его навязал, — горько улыбнулся Гэдрик в ответ на благодарность Годрика. — Что ж, тогда и в этот раз позаботься о нём.

— Не волнуйся, я есмь король. Я не собираюсь дважды повторять одну и ту же ошибку. Долг старшего брата — поддерживать непутёвого младшего, — с этими словами Годрик подхватил находящегося без сознания Нонорика со спящим младенцем на руках.

— Ладно, у тебя осталось не так много времени. Если поскорее не выберешься из этого духовного мира, будешь в опасности.

— Кто я, по-твоему, такой?

— Ха-ха-ха, ты неисправим… Бывай, братуха. Береги себя.

— Хм… Поглядим, как вы справитесь, — больше ничего не говоря, Годрик, сохраняя свой обычный высокомерный вид, исчез, растворившись во тьме.