Глава 49.3. Гигантское дерево III
— Вперёд!
Однако это был еще не конец.
Оставшиеся фрукты, мягко паря, полетели в сторону культиватора позднего уровня Построения Ци из клана Макли, который сражался вдалеке.
— Что?..
*Ква-а-а-анг!
Когда Макли Гун сделал жест, поднялась огромная волна зеленой воды, которая, казалось, заблокировала фрукты.
Но, воспользовавшись моментом, Ким Ён Хун, летевший навстречу, обрушил на него шквал Сфер Ган.
— А-а-а! Не-е-е-ет!
В одно мгновение.
Нить Ган Ци Ким Ён Хуна пронзила сердце Макли Гуна, и он упал на землю.
Несколько оставшихся фруктов также упали за ним.
*Ква-а-а-анг!
Еще один мощный взрыв охватил все вокруг.
*Стук. Стук*
Сформированное заклинанием тело мастера, возвышающееся высоко в небе, начало разрушаться.
*Стук. Стук*
Одновременно я понял, что моя духовная сила почти иссякла.
— Еще немного... еще чуть-чуть!..
Мне нужно попрощаться с матером.
Преобразовав всю свою внутреннюю и духовную энергию в силу, я заставил свое сердце биться.
Мои меридианы путались, тело разрушалось, но, даже кашляя кровью, я приветствовал мастера.
Вернувшись на землю, мастер побледнел.
— Возможно... я немного переусердствовал. Но я показал тебе все.
Я увидел его цвет лица и спросил:
— Вы потратили свою жизненную энергию.
— Хмф! Я мог бы победить его в войне на истощение, иссушив его кровь. Использования техники Деревянного Человека до конца, а затем попытки второй трансформации было бы достаточно для победы. Я закончил все быстро, потому что, похоже, ты не мог долго держаться.
— Ха-ха... Спасибо, мастер.
— ...
*Стук. Стук*
— ...Мой ученик, ты — моя гордость. Отпрыски клана приходили ко мне за обучением, но ни один из них не выдержал моих суровых слов и критики.
— Но ты... ты упорно держался до конца и получил все учения моего Понимания перед Прорывом...
Мастер подошел ко мне, обнял за плечи и положил руку мне на лоб.
— Это все, что я могу для тебя сделать. Все, что я могу дать тебе, — это знания, которые ты не смог выучить...
*Ву-у-у!*
Знания начали вливаться в мой разум.
Техника прямого вливания знаний в сознание.
Я получил заклинания, которые только что использовал мастер, и техники Построения Ци, которыми он овладел.
— Ученику, которому предстоит умереть, это может показаться бесполезным... но это мое сердце. Если тебе не в тягость, возьми его, ученик.
— Это милость мастера...
Я улыбнулся, встал и встретил рассвет.
На заднем плане небо окрашивалось рассветом.
Несмотря на то, что я заставлял свое сердце биться, я прожил на целый день дольше, чем мне было суждено!
Однако, похоже, на этом все и закончилось.
Моя внутренняя и духовная энергии были полностью истощены.
Это оно.
Утреннее солнце, что сияет над горами.
*Стук...*
Теперь действительно конец.
«Но как ученик я не могу закончить все так».
Если я только получаю от мастера, даже не выражая благодарности, как я могу быть настоящим учеником!
*Бам!*
Моя внутренняя энергия была полностью истощена, но я яростно бил себя в грудь.
На моей груди остался отпечаток кулака.
Удары заставили мое сердце снова забиться.
*Бум! Бум! Бум!*
«Если мне суждено умереть, пусть это будет более мучительно».
Мастер, поняв, что я делаю, задрожал губами, принял решение и сел в медитативную позу.
Я преклонил голову перед мастером, который сидел, скрестив ноги.
Один, два, три...
Сердце снова остановилось, но я продолжал бить себя в грудь, чтобы заставить его биться.
Четыре, пять, шесть раз...
*Кап. Кап*
Почему вокруг меня все было темно-синим, хотя темные тучи рассеялись?
Почему до сих пор идет дождь?
«А, это не темные облака».
Это была печаль и слезы мастера.
Семь, восемь, девять раз...
Я поклонился мастеру девять раз.
Девять поклонов — это не просто девять раз поклониться своему мастеру. Они представляют собой девять различных способов поклонов.
Традиция, зародившаяся в боевых искусствах и исказившаяся.
Но даже если традиция была искажена, ее было недостаточно, чтобы выразить мои чувства.
Главное в ритуале — не его происхождение, а то, насколько он подходит для выражения сердца.
В последний раз, еще раз.
Совершив десять простираний, я обратился к мастеру хриплым голосом.
— Я получил безмерную милость от мастера. Спасибо и прощайте.
— Тогда иди. Прошай.
Слезы начали падать на землю.
Я думал, что они падают с лица мастера, но они падали и с моих глаз.
— Покойся, мой любимый ученик.
С этими последними словами я закрыл глаза.
…
Рассвет окрасил небо,
Мастер, приняв поклоны ученика, проливал слезы над остывающим телом своего ученика.
— Ты был гигантским деревом в моем сердце.
Поначалу это был маленький надоедливый росток,
Но прошло десять, двадцать лет...
Росток вырос в дерево.
Рос и рос...
Пока стал незаменимым гигантским деревом.
Столп, поддерживающий сердце Чхонмун Рёна.
Но теперь этого гигантского дерева не стало.
— Покойся с миром.
Ученик, который двигался вперед всю свою жизнь.
Чхонмун Рён пожелал своему ученику посмертного покоя, положив тело усопшего в правильной позе.
Чхонмун Рён достал из мешочка семечко и положил его на грудь ученика.
Когда он влил в него духовную энергию древесного элемента, семя начало реагировать.
*Па-а-а-а!*
*Кугу-гу-гу-гу-гу!*
Семя быстро проросло, покрыв тело ученика, и выросло в гигантское дерево.
Вскоре дерево стало настолько большим, что превзошло все близлежащие леса, и только тогда Чонмун Рён убрал руку.
Это было дерево айвы.
Чхонмун Рён, поглаживая дерево, напоминающее его ученика, заговорил.
— Я не забуду тебя.
*Вшух!*
Как будто душа Со Ын Хён возносилась ввысь, от основания айвового дерева в небо подул сильный ветер.
Чхонмун Рён смотрел в небо сквозь ветви айвового дерева.
Это была седьмая регрессия Со Ын Хёна.