Глава 377.1. Падение Бога
Цинь Му, Ван Мужань, Му Циндай и Лун Юй были тяжело ранены и не могли двигаться. Ноги Лун Юя были поломаны, Му Циндай потеряла сознание, почти все кости в теле Ван Мужаня треснули, а Цинь Му больше всего пострадал от удара, который пропустил, превратившись в тень. Атака противника чуть не разорвала его на части.
Все четверо просто лежали на земле…
Язык Лун Юя торчал, а шея, которую он умудрился собственноручно скрутить, при этом едва не сломав, неестественно вывернулась. Ему оставалось лишь беспомощно смотреть, как цилинь, высунув свой язык, походит к нему, начиная облизывать с ног до головы. Закончив половину работы, зверь перевернул его на живот и снова лизнул. Чуть погодя его голова встала на место, вот только язык так и продолжал торчать, вывалившись изо рта.
Дракономордый ещё разок лизнул бедолагу, отчего тот почти утопился в слюне.
Тело Лун Юя начало зудеть, так как поломанные кости срастались, связки воссоединялись, а плоть отрастала. Используя свою Ци, он поправлял положение костей, не позволяя им соединяться криво.
Если бы он этого не сделал, то даже после полного выздоровления мог бы оказаться неспособным двигаться.
Лежавший неподалёку Ван Мужань, увидев, как старшего брата “штукатурят” слюной, не удержался от громкого хохотания. Огромный язык цилиня продолжал переворачивать того со стороны на сторону, боясь пропустить даже малейший участок тела.
Тем не менее из-за хохота во всё горло, его раны снова открылись, а по лицу покатились слёзы боли. Неожиданно цилинь зашагал к нему, протягивая свой длинный язык, и его смех резко оборвался. Язык зверя накрыл его лицо, будто тёплое одеяло, после чего начал переворачивать туда-сюда.
Разобравшись с Ван Мужанем, жирдяй занялся лежавшей без сознания Му Циндай. Чувствуя на себе его тёплый язык, девушка проснулась, однако решила притвориться спящей, чтобы избежать неловкости.
После этого, цилинь отправился к Цинь Му, но тот тут же скомандовал:
— Не лижи меня! Старший брат Лун Юй, как ты? У меня в сумке есть несколько баночек с драконьей слюной, ты можешь просто нанести их на мои раны…
— Лижи его! Здоровяк, ты должен и его облизать! — немедленно прокричал Лун Юй.
Ван Мужань энергично кивал головой, крича:
— Нас всех облизали, тебе тоже не удастся этого избежать! Здоровяк, лижи!
Му Циндай тоже быстренько открыла глаза, переставая притворяться спящей, и, с улыбкой на лице, проговорила:
— Мы должны радоваться и делить горе вместе. Дракон, лижи!
Выражение лица Цинь Му резко изменилось. Он пытался уползти, но цилинь поднял лапу, схватив его за край штанов. Оказавшись обездвиженным, Цинь Му впал в ярость:
— Жирдяй, на моём теле яд! Если ты меня оближешь, то умрёшь, у тебя изо всех щелей пойдёт кровь!
Зверь на мгновение заколебался, что рассмешило троицу учеников Маленькой Нефритовой Столицы:
— Кто вообще способен додуматься нанести яд на своё тело? Здоровяк, можешь лизать его, сколько влезет. Если ты умрёшь, мы тебя должным образом похороним.
Цилинь наконец расслабился, начав лизать и поворачивать хозяина до тех пор, пока тот не оказался полностью мокрым. Юнец был его кормильцем, поэтому зверь, естественно, прилагал для него особые усилия, обрабатывая его даже тщательнее, чем остальных.
Лицо Цинь Му было мрачнее тучи, когда он перевернулся обратно на спину. Он больше не боролся и не уклонялся, смирившись со своей участью.
Вскоре цилинь спрятал свой язык, но увидев, что причёска хозяина испортилась, вновь быстро высунул его, поправляя её.
— Толстяк, хватит, — строго проговорил Цинь Му. — Хватит, перестань лизать… Я уже в порядке, как и моя причёска… Да хватит уже!
Увидев, что кормилец в ярости, цилинь неохотно остановился. Сложив передние лапы на коленях, он покорно уселся в углу.
У Цинь Му осталась торчать одна прядь волос, прилипшая ко лбу. Цилинь смотрел на неё, чувствуя, как от неудобства, некой незавершённости неистово сжимается его сердце. Несмотря на то, что лицо парня уже было темнее угля, он высунул свой язык, ставя её на место…
И вот тут Цинь Му чуть было не взорвался от безумного бешенства.
Гигантский олень, переломанный на все ноги, беспомощно лежал. Когда Цинь Му и остальные уменьшались в размерах в бою с Владыкой Выращивания Драконов, ему сильно досталось. К счастью, его жизнь не была под угрозой, несмотря на серьёзность ранений.
Когда олень увидел, как цилинь лечит ранения подростков, он немедленно нахмурился и закричал:
— Эй-эй, жирдяй! Оближи и меня!
— Тьфу! — сплюнув полведра слюны на землю возле оленья, цилинь высокомерно ответил. — Сам себя намажь!
Огромный зверь впал в ярость, но лечение ранений было крайне важной задачей, поэтому, с трудом извиваясь всем телом, он нанёс слюну дракона на свои раны. На протяжении всего процесса, его лицо корчилось от боли.
Цилинь смотрел на него пока обрабатывал свои ранения, чувствуя глубокое удовлетворение: «Проклятый олень постоянно унижает меня перед кормильцем, постепенно портя мою репутацию. Теперь я всем дам знать насколько я силён, и унижу его перед его кормильцем!»
Дракономордый немедленно почувствовал, что самым счастливым моментом его жизни уже не был тот день, когда он обнял ногу молодо выглядящего Патриарха, прося о еде.
Цинь Му и остальные постепенно восстановили немного сил и поднялись, активируя свою Ци. Они извлекли свёрнутую кровь из своих тел, чтобы избежать любых скрытых ранений.
Троица из Маленькой Нефритовой Столицы тоже обучалась искусству лечения, и их познания в этой области были достаточно высоки. Лишь в сравнении с Цинь Му можно было заметить их недостатки, так-как существовало много нюансов, в которых они не слишком разбирались.
Избавившись от свёрнутой крови, Цинь Му задействовал свою Ци, чтобы извлечь осколки сломанных костей. Издав негромкий крик, его исконный дух вылетел наружу, осматривая конечности и кости, а также оценивая общее состояние тела и ранения божественных сокровищ.
Осмотрев всё в малейших деталях, исконный дух вернулся обратно в тело. После этого Цинь Му проглотил несколько пилюль Духовного Будды, быстро восстанавливая свой дух и Ци. Затем он выпил лекарства, базируясь на результатах осмотра, и подготовил пилюли, чтобы предотвратить скрытые травмы.
— Исконный дух! — ахнула Му Циндай, застыв удивлённым выражением лица.
Ван Мужань и Лун Юй тоже были ошеломлены.
Исконный дух нельзя было совершенствовать в области Шести Направлений, поэтому тот факт, что Цинь Му использовал его, оказался для них огорошивающе-неожиданным!