Глава 158. Гордость переполняет меня!
На площади боевых искусств все взгляды были прикованы к Цинь Хаожаню. Он держал в руках толстую пачку банкнот, а за ним стояло несколько учеников, помогая нести остальные.
Десять миллионов лянов! Поистине огромная сумма!
— Глава секты Цинь действительно человек слова, — произнес Цзюнь Чансяо. — Я восхищен вашей честностью. Но… не могли бы вы разжать руку?
Цинь Хаожань передал деньги, но никак не хотел отпускать пачку. Судя по дрожащим мышцам на его лице, он чувствовал себя так, словно отрезал от себя кусок сердца.
Секта Праведного Духа не имела большого количества предприятий и получала доход в основном благодаря статусу Цинь Хаожаня как главы альянса. Выложить такую сумму для него было настоящим ударом.
Но что важнее: деньги или достоинство? Зная характер Цинь Хаожаня, можно было с уверенностью сказать, что второе.
После внутренней борьбы он все же разжал руку и отдал Цзюнь Чансяо деньги.
Передав всю сумму, он, подавляя боль, развернулся и ушел, боясь, что не сможет сдержаться и попытается забрать деньги обратно.
Если бы он мог вернуться в прошлое, до начала поединка учеников, он бы ни за что не предложил это пари! Даже если бы он не мог изменить исход, он бы ни за что не стал предлагать такое безумное пари.
Он сам себе вырыл яму и с радостью в нее прыгнул.
Под пристальными взглядами Цзюнь Чансяо, смачивая палец слюной, пересчитал деньги. Убедившись, что сумма верна, он с улыбкой убрал их в пространственное кольцо.
И очки вклада заработал, и деньги получил. Поездка в секту Праведного Духа определенно окупилась!
Ли Цинян, стоявший позади, начал размышлять о том, как глава секты, получив такую сумму, наверняка захочет улучшить секту. Он решил заранее подготовить несколько эскизов.
Он полностью вжился в роль управляющего, даже не дожидаясь указаний главы секты. Такая инициатива заслуживала похвалы!
…
Цинь Хаожань с кровоточащим сердцем вернулся на свое место и, пытаясь выпустить пар, гневно произнес: — Глава секты Цзюнь, теперь мы можем начать?
Его ученики проиграли, он потерял лицо и десять миллионов лянов. Только настоящий монстр мог бы улыбаться в такой ситуации.
— Да, — ответил Цзюнь Чансяо.
Он уже собирался выйти на площадь, когда Се Гуанкунь остановил его: — Глава секты Цзюнь, прошу вас, подумайте еще раз!
— Да, — добавил Ай Шанни. — Глава секты Цинь сейчас в ярости. Вы еще и решили драться с оружием. Это может плохо кончиться!
— Я благодарен вам за заботу, — ответил Цзюнь Чансяо. — Но не волнуйтесь. Раз уж я принял вызов, значит, у меня есть план.
Какой план может быть у Боевого Ученика против Великого Мастера? Да еще и в бою на оружии!
Цинь Хаожань, будучи главой секты, наверняка имел оружие как минимум среднего класса!
Ни уровня развития, ни оружия — Се Гуанкунь и глава семьи Ай не понимали, на что рассчитывает Цзюнь Чансяо.
— Глава секты Цзюнь, вы что, испугались? — начали насмехаться лидеры других сект. — Сейчас еще не поздно отказаться. Но если он откажется после того, как Цинь Хаожань выплатил выигрыш, это будет просто смешно.
Цзюнь Чансяо проигнорировал их и вышел на середину площади.
— Судя по ауре, глава секты Цзюнь — Боевой Ученик на пике развития. Бросить вызов Великому Мастеру Цинь Хаожаню — это поступок настоящего героя! — зашептались зрители.
— Цинь Хаожань потерпел такое сокрушительное поражение, что, конечно, захочет сразиться с главой секты. Раз уж глава секты Цзюнь пришел в секту Праведного Духа, он должен быть готов к этому.
— В бою на мечах легко получить ранение! — говорили зрители, предполагая, что разъяренный Цинь Хаожань может убить Цзюнь Чансяо. Они недооценивали Цинь Хаожаня. Несмотря на ярость, в присутствии секты Зеленых Гор и семьи Ай он не стал бы убивать. Скорее всего, он просто… отрубит ему обе руки. Даже если их и удастся пришить обратно, это серьезно повредит его боевому пути.
Убийство — это крайняя мера. Лучше всего лишить этого мальчишку возможности продолжать свой путь воина!
Цинь Хаожань вышел на площадь. Он развел руки, и в воздухе появились две булавы светло-золотого цвета с выгравированной буквой "Фань" на рукоятях.
— Оружие, выкованное мастером Фань! — воскликнули зрители.
Появление оружия, созданного одним из лучших кузнецов континента Звездопада, всегда вызывало восхищение.
— Мастер Фань специализируется на мечах и саблях. Он всего один раз в жизни выковал булавы. Неужели… — воскликнул один из воинов. — Это булавы Захвата Душ высшего класса начального уровня!
Взгляды зрителей наполнились завистью. Обладать оружием среднего класса от мастера Фань — уже большая честь, а у Цинь Хаожаня были булавы высшего класса, единственные в своем роде!
— Эти булавы мастер Фань выковал из тысячелетнего тяжелого железа, — пояснил Ван Дунлинь. — При вливании духовной энергии они создают дробящую силу. Если попытаться блокировать удар, в лучшем случае оружие сломается, а в худшем — пострадает душа. Поэтому они и называются булавы Захвата Душ.
Казалось, что он говорил сам с собой, но на самом деле он обращался к Цзюнь Чансяо, чтобы тот оценил оружие противника и скорректировал свою тактику.
Какая тактика? С таким оружием у главы секты Цзюнь не было шансов. Он мог даже получить повреждения души!
Се Гуанкунь и глава семьи Ай были в этом уверены.
"Эти булавы намного лучше Меча Золотого Дракона Вэй Ину", — подумал про себя Цзюнь Чансяо.
— Глава секты Цзюнь, — спокойно произнес Цинь Хаожань. — Прошу, покажите свое оружие.
Цзюнь Чансяо сделал глубокий вдох, поднял правую руку и медленно разжал пальцы.
Пространство вокруг слегка исказилось, и постепенно проявилось длинное оружие. Когда пальцы сомкнулись на рукояти, оно стало полностью видимым.
Это была алебарда длиной два метра, лезвие которой составляло четверть общей длины. Алебарда была темно-зеленого цвета, а на рукояти красовалась голова дракона, соединяющая ее с лезвием. На обеих сторонах лезвия были выгравированы изображения лазурных драконов.
Под лучами солнца лезвие сверкало, излучая мощь и величие. Это была Алебарда Лазурного Дракона, оружие Боевого Святого Гуань Юя!
— Хорошая алебарда! — похвалил Ван Дунлинь.
Увидев Алебарду Лазурного Дракона, Се Гуанкунь и глава семьи Ай наконец поняли, на что рассчитывает Цзюнь Чансяо.
— Эта алебарда явно непростая! — зашептались зрители. — На рукояти выгравирован иероглиф "Гуань". Кажется, на континенте Звездопада нет кузнеца с такой фамилией. Судя по ауре, она не уступает булавам Цинь Хаожаня!
Они завидовали главе секты восьмого ранга, обладающему таким мощным оружием.
Когда Цзюнь Чансяо взял в руки холодную рукоять Алебарды Лазурного Дракона, его сердце наполнилось чувством тоски по родине. Хотя он не жил в эпоху Троецарствия и не встречал благородного Гуань Юя, он, как китаец, гордился тем, что использует его оружие в этом чужом мире.
— Давай! — воскликнул Цзюнь Чансяо, словно вдохновленный духом верности и справедливости, заключенным в алебарде.
Он взмахнул рукой, пытаясь поднять алебарду. Из-за инерции его тело наклонилось вперед, но Алебарда Лазурного Дракона осталась неподвижной, словно гора.
Странно. Неужели он приложил слишком мало сил?
Цзюнь Чансяо попробовал еще несколько раз, но алебарда словно приросла к земле.
Ван Дунлинь, Ай Шанни и ученики секты Несгибаемых онемели.
Над площадью пролетела ворона, и воцарилась неловкая тишина. Не суметь поднять собственное оружие на глазах у всех — какой позор!
— Что происходит?! — мысленно вопрошал Цзюнь Чансяо.
"Хотя для Алебарды Лазурного Дракона не указан уровень развития, вероятно, есть требования к силе, — ответила система. — Хозяин им не соответствует, поэтому не может использовать оружие".
— Черт!
В этот момент Цинь Хаожань атаковал его, держа булавы в руках. Духовная энергия, влитая в оружие, создала мощную ударную волну. Зрачки Цзюнь Чансяо расширились.
Вот черт…