Глава 147. Семья Ай прибывает для поддержки
Двадцать девятое.
Благоприятно для путешествий и демонтажа.
Неблагоприятно для открытия бизнеса и встреч с друзьями.
В этот день небо было ясным, дул легкий ветерок.
Цзюнь Чансяо, отдохнув ночь на природе, вместе с восемью учениками стоял у подножия горы, где располагалась секта Праведного Духа.
Перед ними возвышалась каменная лестница, уходящая вверх на тысячи ступеней. На полпути к вершине клубился легкий утренний туман, создавая впечатление волшебного места.
— Вау, — воскликнул Ли Фэй.
— Какое великолепие!
Хлоп!
Цзюнь Чансяо достал исторические записи и шлепнул им Ли Фэя по лбу: — Посмотри на себя, какой ты ограниченный.
Ли Фэй, потирая голову, усмехнулся.
Су Сяомо, сжав кулаки, возбужденно произнес: — При одной мысли о том, что скоро мы будем сражаться с учениками большой секты, моя кровь закипает!
Ли Цинян спокойно заметил: — Глава секты, люди из Союза Ста Сект, вероятно, уже прибыли. Нам не избежать их внимания.
Цзюнь Чансяо ответил: — В прошлый раз я их так отчитал, что они чуть кровью не харкали. Если они умные люди, то не станут вступать в словесную перепалку.
— Идем.
С этими словами он повел учеников вверх по каменной лестнице.
Наш Ночной Император взвалил на себя магически модифицированную аудиосистему.
Десять золотых киллеров, скрываясь в тени, последовали за ними, но, по приказу главы секты, остановились у подножия горы, не поднимаясь выше.
Достигнув середины горы, они увидели огромный гладкий камень, на котором были высечены три иероглифа: "Секта Праведного Духа". Надпись была выполнена мощным и энергичным почерком.
— Человек, высекший эти слова, должно быть, обладал праведным духом, но Цинь Мэнчжу… — Цзюнь Чансяо покачал головой, в его взгляде читалось презрение.
Честно говоря, ему нравилось название «Секта Праведного Духа», и он не хотел враждовать с Цинь Хаожанем. Однако тот, разжигая конфликт на горе Лин Цюань, явно пытался столкнуть его в пропасть, поэтому пришлось порвать с ним отношения.
…
Площадь боевых искусств секты Праведного Духа.
Главы различных сект и семейств приветствовали друг друга, словно старые друзья.
Из-за того, что Се Гуанкунь ранее заступился за Цзюнь Чансяо, с ним мало кто здоровался, несмотря на его статус главы города. К нему относились как к пустому месту.
— Хмф, — фыркнул Се Чэнчжу, тоже не желая общаться с теми, кто его игнорировал.
Вместе с Се Чэнчжу прибыли несколько глав влиятельных семейств города Цинян, среди которых был и отец Ли Циняна. Они представляли три миллиона шестьсот тысяч жителей и пришли поддержать секту Несгибаемых.
Однако их было всего шесть или семь человек.
По сравнению с десятками глав сект Союза Ста Сект, это было ничтожно мало.
К тому же, у каждой секты есть свои друзья.
Многие семьи, пришедшие посмотреть на поединок, были связаны с Союзом Ста Сект. Они оживленно беседовали, предвкушая предстоящее событие.
Самым популярным, безусловно, был глава семьи Ай. Главы сект и семейств окружали его, пытаясь завязать дружеские отношения.
Семья Ай занималась производством пилюль и имела широкие связи. А теперь, с появлением пилюль исцеления и формирования тела, поддерживать с ними хорошие отношения стало еще важнее.
Наиболее активным был глава секты Длинного Ножа.
Из-за травмы его сила значительно уменьшилась, и это мешало тренировкам. Он отчаянно нуждался в пилюле исцеления.
Он был на втором аукционе, но там участвовали только крупные секты и богатые семьи, которые так яростно торговались, что он даже не осмелился открыть рот.
— Глава семьи Ай, — льстиво произнес глава секты Шэнь, — не могли бы вы продать мне одну пилюлю исцеления в частном порядке? Я готов заплатить…
— Извините, — холодно прервал его Ай Шанни, — пилюли исцеления, производимые моей семьей, продаются только на аукционах. Мы не занимаемся частными сделками.
Возможно, с кем-то другим он бы и смог договориться.
Но кто этот человек?
Член Союза Ста Сект, приспешник Цинь Хаожаня.
Он еще и вызывал главу секты Цзюнь на поединок в городе Цинян. Ай Шанни не собирался продавать ему пилюли и портить отношения со своим партнером.
Позиция главы семьи Ай была твердой.
Враги секты Несгибаемых — враги семьи Ай. Им не только не продадут пилюли исцеления, но и в аптеке не обслужат.
Глава секты Шэнь, получив отказ, смущенно ушел, недоумевая: "Я что, его обидел? Почему он так холодно со мной разговаривал?"
Вспомнив о прибытии Цзюнь Чансяо и о том, что секта Праведного Духа поможет ему отомстить за полученные травмы, он почувствовал себя немного лучше.
— Глава семьи Ай, когда состоится следующий аукцион?
— Пилюля формирования тела действительно может укрепить тело и увеличить силу?
— Мы все из уезда Цинян. Не могли бы вы позаботиться о нас и не позволять чужакам скупать все пилюли за большие деньги?
Влиятельные люди уезда Цинян окружили Ай Шанни, расспрашивая о пилюлях. Это говорило о том, насколько популярными стали пилюли исцеления и формирования тела.
— Кхм, — в этот момент появился Цинь Хаожань в короткой куртке и облегающей одежде. Он стоял, заложив руки за спину, и от него исходила аура власти.
На площади боевых искусств воцарилась тишина.
Главы сект и семейств повернулись к нему и с улыбкой поклонились.
Се Гуанкунь не стал этого делать, поскольку по статусу он не уступал Цинь Хаожаню.
Главы семейств города Цинян хотели поприветствовать Цинь Хаожаня, но, видя, что глава города этого не сделал, остались стоять позади, чувствуя себя неловко.
Цинь Хаожань заметил Се Гуанкуня и, зная о его симпатиях к Цзюнь Чансяо, проигнорировал его.
— Глава семьи Ай! — увидев Ай Шанни, он сразу изменил выражение лица на приветливое, — какими судьбами в моей секте Праведного Духа?
Раньше он сотрудничал с семьей Ай.
Ай Шанни, будучи главой семьи, ответил вежливо: — Пришел поддержать вас в столь важном событии.
Услышав это, Цинь Хаожань еще шире улыбнулся.
Окружающие главы сект и семейств смотрели на них с завистью.
Они давно слышали о тесных деловых отношениях между сектой Праведного Духа и семьей Ай. Теперь, когда глава семьи лично пришел поддержать секту в поединке с сектой Несгибаемых, слухи подтвердились!
— Эй, кто-нибудь! — крикнул Цинь Хаожань, — предложите главе семьи Ай почетное место!
— Не нужно, — ответил Ай Шанни, — я постою.
— Глава семьи Ай такой скромный.
— У него, должно быть, особые отношения с главой Цинь!
Главы сект перешептывались.
Цинь Хаожань гордо выпрямился, довольный поддержкой главы семьи Ай.
Однако Се Гуанкунь насмешливо улыбнулся, думая про себя: "Цинь Хаожань, ты слишком высокого мнения о себе".
Он знал о пилюлях исцеления семьи Ай, так как Цзюнь Чансяо дал ему две. Се Гуанкунь догадался, что тот заключил сделку с семьей Ай.
Се Чэнчжу, будучи опытным человеком, не стал раскрывать правду.
— Докладываю!
В этот момент прибежал ученик: — Глава секты Несгибаемых Цзюнь Чансяо с учениками просит аудиенции у ворот!
Слово «просит» было использовано весьма иронично, явно принижая нашего главу секты Цзюнь.
— Пусть войдут, — спокойно сказал Цинь Хаожань.
— Есть.
Ученик удалился.
На площади боевых искусств, где только что было относительно тихо, снова поднялся шум. Все, естественно, обсуждали Цзюнь Чансяо.
Главы сект Союза Ста Сект обменялись взглядами и презрительно усмехнулись.
Десятки глав сект были готовы обрушить на Цзюнь Чансяо всю свою мощь, как только он появится, чтобы дать ему понять, кто здесь главный.
Скрип.
Ворота открылись.
Цзюнь Чансяо в очках ясного взгляда, с сигарой в зубах, вошел на площадь боевых искусств во главе своих восьми учеников.
Когда он приблизился, главы сект уже собирались высвободить свою ауру, но вдруг раздался оглушительный звук!
— А-а-а, а-а-а-а-а! Словно сон, видение из прошлого, сердце волнуется, отбрось мирские дела, забудь обиды…
Под кантонскую версию песни "Железная Кровь и Верное Сердце" Цзюнь Чансяо вышел на площадь боевых искусств.
Щелк.
Музыка выключилась.
Глава секты Цзюнь слегка поднял голову и с легкой улыбкой произнес: — Цинь Мэнчжу, секта Несгибаемых пришла портить праздник.
Топ, топ, топ.
Восемь учеников подошли и встали за главой секты в одну линию.
Несгибаемые, Гордые и непоколебимые!