Глава 426. Стыд и сожаление

Цинь Дун произнес с улыбкой:

- Ты действительно хочешь лишить его этим гордости. У мужчины должна быть гордость!

- Я... - Деликатное тело Ю Цуй не могло не задрожать.

Цзо Ранюй мягко оттолкнул Ю Цуй в сторону. Пускай его лицо было полно горечи и грусти, его глаза показывали твердость.

- Цуй-ер, он прав! Если я проиграл, то должен выполнить свою часть ставки. Мужчина поступает, как говорит! - После этого он посмотрел на Цинь Дуна и сказал, - Сделай это!

- Брат Цзо... - Пускай Ю Цуй плакала, она была послушна и отступила в сторону.

Янь Минцю, Лэй Дахай и И Сучжэнь никогда бы не подумали, что вещи разовьются до такой степени. Один за другим они просто теряли фокус, и их разумы становились пусты. Они просто не могли ни о чем думать.

Цинь Дун указал правой рукой на лоб Цзо Ранюя, и в тело парня промелькнул фиолетово-красный свет. Цзо Ранюй мог лишь почувствовать то, как след вечной энергии укореняется в его голове.

Цзо Ранюй никогда не подписывал рабский контракт ни с кем, но он смутно знал о нем. В сердце он не мог не почувствовать печаль. Он чувствовал себя так, словно ясное небо оказалось в очень темных тучах, и все вокруг него вдруг угасло. Изначальные амбиции в его сердце в этот момент исчезли.

Угрюмый вид Цзо Ранюя, его печаль вызывали у людей чувства того, что они не могли смотреть на него.

Цинь Дун вернул палец с улыбкой и сказал:

- С этого момента все, что у тебя есть, мое.

Цзо Ранюй вздохнул, и две линии героических слез упали из его глаз.

Цинь Дун знал, что парень сейчас находился в плохом настроении и не стал стимулировать его ещё больше. Он повернулся и посмотрел на Цю Фэн-ер.

Сердце Цю Фэн-ер было полно вины и раскаяния. Если бы она знала, что своей кражей печати Пяти Драконов у Цзо Ранюя она обрушит на него такую неудачу, она бы не сделал этого. Ею была совершена большая ошибка, и Цю Фэн-ер с трудом могла это вынести. Погрузив голову глубоко вниз, она не имела мужества посмотреть на Цзо Ранюя.

- Ха-ха-ха, я не знаю, как поблагодарить вас, мисс. - Цинь Дун рассмеялся и сказал Цю Фэн-ер.

Та внезапно подняла голову и яростно уставилась на Цинь Дуна. Она сказал:

- Почему ты захотел сделать это?

Цинь Дун нахмурился и спросил:

- Ты имеешь в виду мой рабский контракт с ним?

Цю Фэн-ер закачала головой и гневно сказала:

- Жетон Пяти Драконов вовсе не у тебя! Почему ты не отрицал этого?

Цю Фэн-ер была по-настоящему зла. Она чувствовала, что это все был заговор, разыгранный Цинь Дуном. Только что она ещё радовалась тому, что Цинь Дун не отрицал обладание жетоном Пяти Драконов, но сейчас она поняла, что у него были другие мысли на уме.

Подумав об этом, Цю Фэн-ер почувствовала горечь в сердце. Цинь Дун не был глупцом на вид. Как он мог без всяких причин спровоцировать на себя конфликт? Она думала, что она умная, но теперь она почувствовала себя тупой.

- О чем ты говоришь, вонючая девка? - Стоило Цю Фэн-ер произнести это, как Янь Минцю, Лэй Дахай и И Сучжэнь взревели одновременно. Даже Цзо Ранюй был шокирован и разгневан.

Если бы они не послушали ложь Цю Фэн-ер, то как бы они решили соревноваться с Цинь Дуном, который был могущественным и непредсказуемым оппонентом? Без Цинь Дуна Цзо Ранюй никогда бы не имел подобный конец.

Как они могли не злиться, когда узнали правду?

Цинь Дун не мог не почувствовать шок. Прежде он подумал, что Цю Фэн-ер была уверена в том, что жетон Пяти Драконов у него. Но теперь он понял, что Цю Фэн-ер его обманула. Она была не только довольно изобретательной, но и имела хорошие актерские навыки.

Откуда Цю Фэн-ер взять лицо, чтобы посмотреть Цзо Ранюю в глаза? Она склонила голову и ничего не ответила.

- Грязная сука, ты ранила брата Цзо, я убью тебя! - Если бы Лэй Дахай был бомбой, он бы взорвался прямо в этот момент. Гнев в его сердце не мог быть подавлен, и взмах ладони полетел в сторону Цю Фэн-ер в мгновение ока.

Сейчас Цю Фэн-ер сильно страдала. Перед лицом удара ладони она не уклонялась, решив попросту умереть от этой атаки. Так было лучше всего.

- Отступи! - Цинь Дун не мог стерпеть удар парня, и от него распространилась невидимая сила.

Пускай Лэй Дахай знал, что он точно не был противником Цинь Дуну, но как он мог переживать об этом в данный момент. Независимо от испытываемой боли после падения вниз он подскочил снова. В этот раз он нацелился не на Цю Фэн-ер, а на Цинь Дуна. Он продолжал кричать:

- Ты слишком подлый! Я сражусь с тобой!

Глаза Лэй Дахая были красными, и в этот раз он точно вышел из себя.

Цинь Дуну было слишком лень продолжать иметь с ним дело. Он взмахнул пальцем и запечатал точки акупунктуры Лэй Дахая, разобравшись с ним.

Стоило Цинь Дуну разобраться с юношей, как Цю Фэн-ер пришла в себя. Цинь Дун почувствовал, как в сторону его сердца несется удар. Он быстро повернулся и встретил удар.

Под крик Цю Фэн-ер она была откинута силой ладони Цинь Дуна.

Видя, что Цю Фэн-ер атакует его, Цинь Дун удивился. Подавив гнев, он спросил:

- Ты с ума сошла? Я пытался спасти тебя!

Цю Фэн-ер хмыкнула и сказал:

- Кого ты пытался спасти? Я хотела умереть от его рук. Зачем ты его остановил?

Цинь Дун оказался поражен криком Цю Фэн-ер, но когда он отреагировал, то не мог не рассмеяться.

- Над чем ты смеешься? Ты лишился рассудка? - Цю Фэн-ер ненавидела Цинь Дуна и прокляла его.

Цинь Дун перестал смеяться и посмотрел на нее, сказав:

- Я знаю, почему ты скорее хочешь умереть от него, чем быть спасенной. Ты чувствуешь вину по отношению к Цзо Ранюю, верно?

Цинь Дун произнес это, и деликатное тело Цю Фэн-ер задрожало. Она повернулась в сторону и хмыкнула:

- Это не имеет к тебе никакого дела.

Цинь Дун кивнул. Поведение Цю Фэн-ер сильно обрадовало его. Она была игривой девушкой, но сострадательной внутри.

- Раз ты жалеешь брата Цзо, почему бы тебе не совершить суицид? - И Сучжэень вдруг яростно уставился на Цю Фэн-ер.

Цинь Дун также хотел взглянуть на то, было ли у Цю Фэн-ер мужество принять на себя ответственность. Так что он просто уставился на девушку.

- Я... - Цю Фэн-ер сделала паузу, но пару секунд спустя её вид снова стал твердым, и она выкрикнула, - Хорошо! Это моя вина. Это я, черт побери! - Слова Цю Фэн-ер были очень простыми. Ещё до того, как её голос затих, она взмахнула рукой в сторону своей важной жизненной точки. Её решительный вид показывал, что у нее не было ни малейших колебаний.