Глава 196. Пусти корни, семя, и прорасти (2)

Ибай открыл рот, чтобы сказать что-то, но рокот где-то вдали прервал его. Эмили узнала этот звук. Сурово посмотрев Ибаю в глаза, она спросила: — Ты опять взял слишком много книг? — Нет, — сказал Блэкбёрн с телом взрослого и разумом ребёнка. — Я хорошо себя вёл, клянусь! — Гмм, — прогудела Эмили. — Это правда, — заступился за него Говис. — Просто Библиотеке он не нравится. Ещё один грохот словно бы подтверждал его слова. — О нет, — сказал Ибай. — Правда не нравлюсь? И ещё один грохот. Ибай просто нахмурился.

Эмили было его жаль. С тех самых пор как она сообщила ему о смерти Измаила Блэкбёрна, его отца, у неё появилось ещё больше сомнений в психическом состоянии Ибая.

Отклонение принял новость... довольно неплохо, полагала Эмили, но следующие несколько дней оставался молчалив и появлялся не так часто.

Его нынешнее поведение не отличалась от нормального, но это, в своём роде, тоже пугало. Потому как он отклонение, она не знала, может ли он чувствовать горе таким же образом, как обычные люди - или ещё более ужасный вопрос: может ли он чувствовать горе?

Наверное, поэтому Чергоа проводит с ним столько времени в последние дни. Эмили спрашивала её о нём, но жнец не рассказала ничего необычного.

— «Я бы не стала беспокоиться о том, что чувствует это здание, будь я на твоём месте », — сказала Чергоа.

— Но это не просто какое-то здание, — сказал Ибай. — Это мой новый лучший друг! Нельзя, чтобы мой лучший друг меня ненавидел! Иначе что это за лучший друг?!

— «Ибай», — сказала Чергоа неодобрительным материнским тоном. — « Нельзя быть лучшими друзьями со зданием. Особенно если оно хочет тебя убить.»

Ибай её тона не заметил: — Почему? — «Потому что - но - это просто тупо. » — Почему? — «ТЫ...» — Чергоа замолчала. — «А знаешь что? Ты прав. Можешь дружить хоть с камнем, с чего это должно меня волновать? » Эмили взглянула на жнеца и прищурилась: — « Ты завидуешь зданию?» — «Нет», — ответила жнец приватно. — «Заткнись.» Ибай пытливо посмотрел на Говиса: — Как мне понравиться Библиотеке? Прошла секунда, затем Монстр пожал своими огромными плечами. — Ну блин.

Удивившись собственной мысли, Эмили предложила: — Эм, может тебе стоит попробовать самому написать книгу и отдать её Библиотеке в подарок?

Ибай словно бы окаменел. А затем его лицо загорелось: — Гениально! Уух! О чём мне написать книгу?! Нет, стой, не говори! Будет лучше, если я сам придумаю, да?! Мм! Как интересно! — Ибай развернулся и пошёл в том же направлении, с которого пришёл. — Книга, книга! Художественная или научная? С картинками или без? Гмм!

— «Ну началось», — сказала Чергоа.

— Интересно, насколько это его займёт? — подумала вслух Эмили.

— «Чёрт его знает», — сказала Чергоа. — «От десяти минут до десяти месяцев, в зависимости от того, насколько ему будет интересно. »

— Мм, — прогудел Говис. — Мне любопытнее, какое творение создаст его мозг. Я не без оснований уверен, что в мире ещё не существует ни одной книги написанной отклонением.

Следующие слова Чергоа прозвучали с эхом приватности: — « Ты в порядке, Эми?»

Вопрос застал её врасплох, но через секунду она поняла, что имеет в виду жнец. До сих пор моменты, когда Эмили была наедине с Говисом можно было пересчитать по пальцам. — «Да, всё хорошо.»

Говис до сих пор смотрел в направлении, в котором исчез Ибай: — Он всё больше напоминает мне кое-кого. — «Правда?», — спросила Чергоа. — «Кого?» Говис не ответил. Вместо этого он сам задал вопрос: — Как среди Рейнлордов появилось отклонение? Эмили не представляла, как на это ответить, поэтому посмотрела на жнеца. — «Мы не уверены», — ответила Чергоа. — Мм. Наступила неуютная тишина, прежде чем Говис поддержал разговор снова: — Вы хотя бы знаете, как отклонения создают? — «Нет», — ответила Чергоа за них обеих. И снова Говис замолчал. — «Ну? Ты не собираешься немножко разбавить наше невежество? » — Нет. Эмили заметила, как лицо жнеца слегка исказилось.

Говис поднялся: — Не буду больше мешать твоему обучению. Не забудь помедитировать перед сном. — И, не дожидаясь ответа, он ушёл, бесшумно словно тень.

— «Этот парень может быть той ещё сволочью, когда хочет », — сказала Чергоа приватно.

Эмили не могла возразить, но и ненавидеть его она тоже не могла, учитывая всё, что он для неё сделал. Даже если она здесь против своей воли, довольно крупная часть неё считала, что ей лучше оставаться под попечительством Говиса - пока, по крайней мере.

Она была в ужасе перед своей мутацией, прежде чем попасть сюда. Но теперь? Теперь она хотя бы держит свою способность в узде, а это полностью благодаря ему. Он лично давал ей уроки того, как осторожно и постепенно использовать свою силу.

Ключ, как она узнала, в том, чтобы пассивно «выстраивать» природу мутации. Если она слишком долго не будет её активировать, то способность активируется сама и принесёт неконтролируемые изменения в её тело. В прошлом она думала, что единственный способ справиться с проблемой, это ослаблять «напряжение» при помощи маленьких, безвредных изменений в своём теле, лишь бы мутация не активировалась сама, но Говис научил более удачной, хотя и более сложной, стратегии.

— Кое-что ты должна понять прямо сейчас, — сказал ей Говис. — Медитация важна для нас больше, чем для любых других слуг жнецов. Из существующих на данный момент. Особенно в начале пути. Я считаю, что именно за этим стоит основная причина того, почему мы так страдали на протяжении истории. И мы, и наши жнецы, сильно недооценивали то, как много медитации требуется, чтобы стабилизировать нашу способность.

и действительно, с тех пор медитация стала занимать основную часть всего её времени. Когда она не читала, не ела, или не спала, то, скорее всего, медитировала - а она не часто ела или спала.

Только недавно дошло до того, что Говис наконец-то позволил ей немного уменьшить время на медитацию, и благодаря чему у неё теперь появилось время на изучение Библиотеки и разговоры со сторонниками Монстра. Но дело не количестве часов, которые она уделяла медитации. Ей нужно было изменить сам подход к медитации.

— Насколько тебе знаком концепт изменённого состояния сознания? — спросил её Говис.

— Эм, не очень? — Тогда время научиться.

Монстр перешёл к рассказу на тему того, что главная цель медитации для слуги-мутанта - это войти в изменённое состояние сознания, в котором контроль над собственным телом становиться более полным.

Предположительно было несколько состояний, которые она постепенно изучит, но Говис настаивал на том, чтобы первым и, очевидно самым важным, она узнала состояние «хранения».

—..ИЛИ Хра, если кратко, — объяснял он. — Полезно дать им названия, чтобы потом проще было переключаться. Так в них проще вернуться, что ускоряет процесс медитации.

Цель Хра, как она узнала позже, заключалась в создании пространства в её разуме, в котором она может «хранить» все проблемные порывы своей способности. Если мутацию можно описать как протекающую крышу, то Хра выступает ведром для ловли падающих капель.

Хра не могло избавить от напряжения полностью, потому как метафорическое ведёрко всё же может «переполниться», если не проверять его регулярно, но это определённо незаменимая помощь в откладывании неизбежной мутации. А следуя услышанному, откладывать можно очень долго, если должным образом отточить Хра.

Понятное дело, изучение Хра мгновенно стало для неё приоритетом.

Из слов Говиса она ожидала, что это будет чертовски сложным, но с облегчением узнала, насколько ошибалась. Всего за пару часов она начала «конструировать» его. Она смогла визуализировать пространство в форме карманного измерения, в которое её собственный разум выходил просто окном. Она не знала, было ли так на самом деле, впрочем, но казалось реалистичным, раз ей просто нужно существующее в её разуме место под Хра. Но, каким-то образом, Хра казалось ей другим пространством, отличным от неё, от чего процесс проходил

проще.

Ей было интересно, не связано ли это с Расаласэдом, так называемым Сухим Богом. Возможно, небольшой опыт существования, проведённый в его мысленном пространстве, теперь помогал ей представить собственное.

В чём бы ни была причина, она не жаловалась. Конечно, построение Хра было довольно медленным и утомительным процессом, потому как она хотела всю «вместимость», какую только можно было заполучить, но это определённо не казалось сложным. По факту, это было настолько просто, что она даже смогла полностью перестроить его во время той же медитации.

Она практически могла делать это даже за чтением.

Последнее она начала пытаться сделать только два дня назад, но чувствовала, что это возможно. Может быть, если она не будет такой уставшей.

Ей правда нужно было отдохнуть. Хех, может, стоило попытаться медитировать во сне? Освободилось бы столько времени. — «Выглядишь хреново», — сказала Чергоа. — «До сих пор проблемы со сном?» — Да... — «Значит чай из трав, который я посоветовала, не сработал?» Она тихо засмеялась: — Боюсь, что нет. — «ТЦ. Так и знала, что этот рецепт полная хрень. Прости, Эми. » — Не стоит, это не твоя вина. — «Хотя бы кошмары прошли?»

— Не сказала бы. Не могу точно вспомнить. Начинается всё нормально, очень приятно, но всегда заканчивается этим странным... морской звездой-монстром. Который визжит на меня. — Она слегка съёжилась, просто вспомнив жуткое существо.

— «Ну, это дерьмово. Если станет хуже- Твою мать!»

Эмили развернулась в направлении взгляда жнеца и тоже дёрнулась, заметив нависающую фигуру Говиса. — О чём вы только что говорили? — сказал Монстр двумя голосами.

Разве он не ушёл в...? Стоп, куда он уходил? И почему вернулся?

— «Может ты наконец-то перестанешь пугать нас до чёртиков каждым своим появлением? » — сказала Чергоа. — «Ты же только что ушёл. Зачем вернулся так скоро?»

— Случайно подслушал обрывок разговора, — сказал Говис. — Или, как мне показалось, подслушал, но что-то меня заинтересовало. Не могли бы повторить?

— Эм... — Эмили потребовалась секунда, чтобы найти подходящие слова. — Мне... снятся кошмары? — Мм. О чём? — 5... ЭМ... о какой-то морской звезде? — Иони мешают тебе высыпаться? — Д-да... — Понятно. — Он развернулся и начал уходить снова. Эмили поднялась: — И куда Вы уходите теперь? — Возвращайся в свою комнату и спи. Но не забудь сперва помедитировать. Её уже начинали бесить все эти вопросы оставшиеся без ответа. — Нет. Куда бы Вы ни шли, я пойду с Вами. — И она побежала за ним. Он не прекратил идти, но повернулся на неё: — Хмф, уверена, что хочешь? Потом можешь пожалеть об этом. Она поравнялась с ним, как и Чергоа. — Почему? Куда мы идём? — Хочешь увидеть свой кошмар, но наяву? В этот момент она немного опешила: — 3... не сказала бы. — Тогда делай как я сказал. Она сильно нахмурилась: — Что ж, этого я хочу не делать ещё больше. — Это предложение построено неправильно, — сказал Говис. — Ох, да всё равно, просто скажите мне куда мы идём. — Увидеть Ткачиху. Эмили как раз собиралась спросить у него, кто это такая, но Говис неожиданно остановился перед пустой стеной.

Он прижал к ней свою гигантскую руку и только после этого она увидела там большую квадратную кнопку, незаметную ранее из-за того, насколько хорошо она входила в паз. Прозвучал глухой щелчок, затем словно бы по стене провели каменным бруском, и рядом с ними появился тайный проход.

Говис вошёл первым, хотя из-за роста ему пришлось пригнуться. Эмили обменялась неуверенным взглядом с Чергоа, после чего последовала внутрь.

Путь разделялся несколько раз и вскоре Эмили была уверена, что потерялась бы в этих затхлых тоннелях на многие годы, если бы Говис не вёл их за собой.

Спустя какое-то время они подошли к каменной двери, которая вела в другую часть Библиотеки, которую она ещё ни разу не видела.

Это была пещерная комната со сводчатым потолком и почти без света. Ряды свечей были расставлены на нескольких длинных столах, а в воздухе ощущался запах ванили. Атмосфера была странной, но по-своему приятной, однако тревога Эмили не давала ей почувствовать ничего кроме страха.

— «Что за х**ню я сейчас чувствую?» — приватно сказала Чергоа.

Жнец не часто материлась рядом с ней, поэтому Эмили сразу поняла, что она правда удивлена сейчас, и это знание точно не помогло ослабить её собственное волнение.

Но это не остановило её, и сейчас уже было ясно, что Говис идёт к дальнему концу комнаты, почти скрытому темнотой. Когда они приблизились, Эмили начала замечать там какую-то форму.

Явно не гуманоидную.

Силуэт просто был там, в темноте, округлый и пульсирующий, размером с носорога. Эмили немного напряглась, примерно в тот же момент, как начала слышать тихое дыхание. А ещё пол вокруг этой штуки был сырым.

— Ткачиха, — сказал Говис строгим голосом, когда они наконец-то подошли. — «Приветствую, хозяин», — прозвучал в голове Эмили незнакомый голос. — « И тебя тоже, Элрой.» — Зачем ты вторгаешься в её сны? — спросил Монстр.

— «Хотела поговорить с ней. Но, похоже, мне удалось только напугать её. Я должна принести извинения. » С широко раскрытыми глазами и ужасом в них, Эмили не удержалась и задала довольно грубый вопрос: — Что Вы такое? — «А, да. Пережиток прошлого, наверное. Давно переживший свою полезность. »

В этот момент решила включиться Чергоа: — « Ты когда-то была человеком?» — «Говоришь так, будто я уже перестала им быть », — сказала Ткачиха.

— «Не хочу оскорблять, но я не уверена, что ты человек », — сказала Чергоа. — «Я никогда не встречала человека, слугу, или кого бы то ни было ещё, способного разговаривать с другими людьми при помощи телепатии.»

— «А. Так себя ты человеком тоже не считаешь?» — «Не сказала бы. Поэтому и говорю, что не хочу оскорблять. » — «А. Понятно.»

Говис решил вмешаться: — Почему ты хотела поговорить с ней? И, что важнее, почему ты решила наведаться в её сон, вместо того, чтобы просто попросить меня привести её к тебе?

— «И Вы бы позволили мне такую привилегию? » — спросила Ткачиха. Говис сложил руки: — Сейчас она здесь, разве нет? — «Под Вашим наблюдением, да.» Момент Говис молчал: — ...А почему моё наблюдение мешает? — Его тон становился более раздражённым. — «Потому что, хозяин, своим характером Вы имеете привычку делать разговоры труднее. » — Мм, ага. Или, например, потому что ты просто хотела поиграть с её разумом. — «А.» Эмили этот разговор нравился меньше с каждой секундой.

— «В её разуме правда есть любопытные структуры», — сказала Ткачиха, — «но Вы правда считаете её разум таким податливым, что она может стать моей игрушкой?»

— Она ребёнок, — сказал Говис. — «Верно. Но упёртость не знает возраста. »

Эмили не сильно волновало, что о ней говорят так, словно её тут и нет. А сейчас Говис ещё и посмотрел на неё так, словно искал какоето материальное подтверждение словам Ткачихи.

Ей почувствовалось, что нужно что-то сказать, прежде чем затишье в разговоре совсем исчезнет: — Почему Вы живёте здесь, так ещё и в одиночестве?

— «Я чувствительна к свету», — сказала Ткачиха. — «И, следует сказать, что на меня не очень приятно смотреть. Так всем лучше. Я не хочу, чтобы меня видели.»

Эмили могла в это поверить. Если Ткачиха хоть немного похожа на морскую звезду-монстра из её снов, то её слова имеют смысл. Впрочем, кое-что всё же смысла не имело: — Но почему Вы кричали в моих снах?

— «Кричала? Я не кричала.» — Эм, нет, ещё как кричали. И это было ужасно. — «А. Это очень странно. Я просто пыталась поговорить с тобой, как говорю сейчас. Видимо твой разум даже любопытнее, чем я думала. » — «Это её разум любопытный?» — переспросила Чергоа. — «Что насчёт твоего?» — «А. Комплимент? Я такого не слышала долгие годы. » — «Я не это имело в виду, но да, конечно. » — Ты так и не ответила на мой вопрос, — сказал Говис. — О чём ты хотела поговорить со мной. Ткачиха телепатических вздохнула: — « Если так уж надо знать, то я хотела спросить, помнит ли она меня. »

Эмили моргнула пару раз, поражённо взглянув сперва на Говиса, а потом и на Чергоа. — Я никогда Вас не встречала. И я бы точно запомнила, если бы встречала. — «Учитывая то, какая я теперь, неудивительно, что ты меня не узнаёшь », — сказала Ткачиха. — « Как и учитывая то, какая теперь ты. » По какой-то причине Эмили почувствовала дрожь от этих слов. — В каком смысле? — Прекрати пудрить ей мозги, — сказал Говис. — Ты путаешь её с Агамом.

— «Нет, не путаю», — сказала Ткачиха. — «Агам, как Вы можете помнить, временами вспоминал людей, которых никогда раньше не встречал. И места, которые никогда раньше не мог видеть. Вспоминал знания, которые по множеству логичных причин ему принадлежать не могли.»

— Какя и сказал, она не Агам, — повторил Говис.

— «Хмф. Не притворяйтесь дураком, хозяин. Её разум не такой, как у Агама, да, но неужели она не напоминает его? Эти любопытные структуры её ума? Сходство не идеально, но всё равно вызывает подозрения, разве не так? Уверена, поэтому Вы привели её сюда, разве я не права?»

Говис не ответил. Эмили становилось всё более некомфортно, но она не знала что сказать, не знала, какой вопрос задать.

У Чергоа, с другой стороны, слова нашлись, и она не побоялась ими воспользоваться: — « Вы тут про реинкарнацию говорите? Как бы, про настоящую, без участия жнецов? Если так, то мне кажется, что вы пытаетесь навешать мне дерьма на уши, вот прямо в эту секунду. Мне кажется, должно быть полно других объяснений тому, почему у кого-то могут оказаться воспоминания, которые они не считают своими.»

— «А», — вголосе Ткачихи впервые прозвучали нотки смеха. — «Я бы не назвала это реинкарнацией, нет. Скорее я подозреваю работу высшей формы наследования.»

— «Высшая форма?» — переспросила Чергоа. — «Ты говоришь об этом как о какой-то магии. » — «Я не могу изменить твои взгляды под свою перспективу », — сказала Ткачиха. — «Хмф.»

— «В отношении наследования, рейнлорды Саира и так имеют недурную родословную, не согласишься? Древний Водяной Дракон снова родился в их рядах, разве не так? Неужели трудно поверить, что кровь королей может хранить в себе ещё больше секретов?»

Кровь королей? Можно было и так сказать, но Эмили не могла согласиться с подобным выражением. — Вы, похоже, многое обо мне знаете, — сказала она, — здесь я спорить не буду. Но о рейнлордах Вам известно не так много, правильно понимаю?

— «Почему ты так считаешь?» — спросила Ткачиха.

— Потому что рейнлорды не потерпят королей. Никогда. — И Эмили почувствовала неожиданное тепло в груди, когда эти мысли у неё появились, и которое стало ещё ярче, когда она их назвала.

За всю свою жизнь она ни разу не посчитала рейнлордов в чём-то особенными. Несмотря на все истории и лекции, несмотря на жнецов и силы, она всегда считала это глупой бравадой. Мужским позёрством.

Но вот сейчас, неожиданно, она поняла, что означает её кровь. Она Рейнлорд. И гордится этим.

— «Называй как хочешь», — сказала Ткачиха. — «Но божественное назначение Водяного Дракона - королевская черта. Однако это не имеет отношения к делу. Важно лишь твоё наследие Агама. Возможно, нам стоит заново оценить потенциал такого дара.»

Эмили всё ещё слушала, но почему-то начала чувствовать тоску по дому. Что-то в этом странном разговоре вызывало у неё желание снова увидеться с семьёй. А потом и задуматься: увидит ли она их снова?

— «Я настаиваю на том, чтобы ты изучила собственные воспоминания, как только найдёшь время », — сказала Ткачиха. — « Однажды, ты можешь обнаружить там больше, чем ожидала.»

— «И что она может узнать о тебе? » — спросила Чергоа.

— «Хотела бы я знать.» Следующие слова Чергоа были приватными: — « Она снова что-то скрывает.» Едва ли Эмили была удивлена.

Говис развёл руками, но его тон остался мрачным: — В чём бы ни было дело, ты прекратишь вторгаться в её сны. И вообще не будешь лезть к ней без моего разрешения. — «Как пожелаете, хозяин.»