Глава 58.2
Ли Сян осталась стоять на месте, наблюдая, как он уходит вперед. Не в силах сдержать эмоции, она стиснула зубы. Кто знал, прислушалась ли она к его словам и будет ли придерживаться их?
Старшая принцесса Гао Ян слишком любила свою дочь, к тому же слышала, что Ли Сян знала, что она была неправа, поэтому не могла строго наказать Ли Сян. В конце концов, она только заставила ее стоять на коленях перед статуей Будды в течение шести часов и переписать священные писания сто раз, тогда вопрос будет считаться решенным. Что касается брака с домом Вэй, это определенно не сможет произойти. Мало того, что брак не состоится, она боялась, что их обиду будет трудно разрешить.
В резиденции герцога Ин прошло полмесяца, но Вэй Чан Хун еще не до конца поправился после ранения.
Все это время Вэй Ло всегда была рядом, чтобы присматривать за ним. Она искала и собирала для него различные виды дорогих лекарств и не успокаивалась, пока не видела, как он выпивает большую миску лекарств каждый день. Иногда Вэй Чан Хун чувствовал себя беспомощным и пытался бороться с этим:
- А-Ло, я не такой хрупкий, как ты. Моя рана зажила давным-давно. Можно я перестану пить эти лекарства?
Вэй Ло покачала головой и довольно необоснованно сказала:
- Ты даже не можешь победить Ли Суна. Когда сможешь сделать это, тебе не придется больше принимать эти лекарства.
Ли Сун занимался боевыми искусствами с детства. Вэй Чан Хун научился рукопашному бою только для укрепления своего тела и здоровья. Их способности нельзя было сравнивать. Ее условия были слишком неразумными. У Вэй Чан Хуна не оставалось выбора, кроме как продолжать принимать лекарства.
Сегодня Чжао Люли пригласила Вэй Ло во дворец, потому что хотела что-то с ней обсудить. Поэтому Вэй Ло оставила Чан Хуна на сегодня. Она вернулась в свою комнату, переоделась и пошла во дворец.
***
В это же время император Чун Чжэнь организовал банкет в Зале Линь Дэ и пригласил троих победителей соревнований по охоте, чтобы вручить им свои награды. Несколько принцев и сыновей императорских чиновников тоже должны были присутствовать на банкете. Чжао Цзе и Чжао Чжан также были в списке приглашенных.
Чжао Цзе официально не участвовал в охотничьем конкурсе в этом году. Чжао Цзе только воспользовался шансом присоединиться к празднику. В конце концов, император Чун Чжэнь проводил эти соревнования для проверки способностей юношей. Это не было торжественным событием. У принцев не было причин хвастаться своими силами и красть чужие возможности. Изначально Чжао Цзе хотел поохотиться на маленькую лисицу для Вэй Ло, но так как эта девушка не была заинтересована, он мог только отбросить эту затею.
На банкете император Чун Чжэнь был одет в пурпурную императорскую церемониальную мантию и и шань гуань (тип короны династии Мин). С добродушной улыбкой он позволил всем сесть. Чжао Цзе и Чжао Чжан сидели слева и справа от него.
Чжао Цзе был одет в чернильно-серую мантию с золотыми краями и рисунком драконов, у которых еще не выросли рога. Он держался благородно.
Чжао Чжан был на семь или восемь лет моложе его. Он был одет в темно-синюю мантию с рисунком питона и сложил ладони в знак приветствия. Его улыбка была любезной и кроткой, но на лице не было страха.
Лян Юй сидел за Чжао Цзе. Ли Сун – за Чжао Чжаном. Сын другого чиновника сидел рядом с Лян Юем. Остальные сидели соответственно по левой и правой стороне зала.
Во время банкета император Чун Чжэнь высоко оценил Лян Юя и двух других победителей. Он похвалил молодых людей, обладающих выдающимся талантом, храбростью и стратегическими способностями. Его слова были очень одобрительными.
Лян Юй скромно встал и почувствовал себя несколько смущенным, услышав эти слова. Тем не менее император Чэнь не был так же впечатлен. Он приказал дворцовым слугам принести награды, которые были заранее подготовлены, чтобы преподнести их этим трем людям.
Три человека опустились на колени, приняли награду и снова сели на свои места.
Церемония награждения сопровождалась выпивкой и танцами девушек.
Танцовщицы были одеты в разноцветные одежды. Они покачивались и кружились под звуки музыки. Их движения и позы были изящны. Большинство людей не могли отвести от них глаз.
Чжао Цзе опустил глаза. С угасающим интересом он налил себе вина и поднял керамическую чашку. Он поднял глаза, чтобы посмотреть на Ли Суна, который сидел с другой стороны.
Рана на груди Ли Суна до сих пор не зажила, так что он не мог пить вино. Он казался рассеянным с самого начала банкета и поддерживал подбородок рукой. В данный момент все оценивающе наблюдали за красочно одетыми танцовщицами. Хотя его глаза смотрели на девушек, кто знал, где было его сознание?
Чжао Цзе позвал дворцового слугу и прошептал ему несколько слов. Слуга кивнул, быстро и тихо появился позади Ли Суна и сказал несколько слов ему на ухо.
Услышав эти слова, Ли Сун мрачно посмотрел на Чжао Цзе.
Чжао Цзе поднял кубок с вином. Его тонкие губы сдерживали улыбку. Он поднял голову, залпом выпил чашку и поставил ее на стол вверх ногами, подав знак:
- Я закончил. Делай, что хочешь.
Взгляд Ли Суна стал глубже. Он мог только налить себе вина, чтобы выпить за Чжао Цзе, закинуть голову и выпить чашку вина залпом.
Ли Сун думал, что все кончится после одной чашки. Кто бы мог подумать, что Чжао Цзе намеренно будет мучить его? Одной чашки было недостаточно. Вторая чашка, потом третья... Когда он выпил седьмую чашку, казалось, что рана на его груди открылась. Его сердце почувствовало жгучую боль. Но когда он увидел, что Чжао Цзе не собирался останавливаться, он мог только терпеть боль и пить с ним за компанию. Оба были возбуждены и поклялись не сдаваться, пока один из них не упадет.
К несчастью для Ли Суна, его переносимость алкоголя была не так хороша, как у Чжао Цзе. С каждой следующей чашкой вина лицо Чжао Цзе не менялось ни на йоту. Напротив, оно становилось все более спокойным. Что касается Ли Суна, все перед его глазами выглядело немного туманным. Внезапно в его горле появился сладкий запах, но он стерпел его и проглотил. Он с усилием выпил еще одну чашку и твердо поставил ее на черный лакированный стол, инкрустированный золотом!
***
Банкет закончился. Все вернулись в свои резиденции.
Шаги Чжао Цзе были устойчивыми. Не считая того, что его тело пахло вином, он не походил на человека, который недавно выпил двадцать с чем-то чашек вина. Он беззаботно попрощался со всеми, спустился по ступенькам возле трона и ушел через двери Дворца Сюань Дэ.
Глаза Ли Суна были красными, а походка неосторожной. Поддерживаемый дворцовым слугой, он едва смог выйти из Зала Лин Дэ. Когда он подошел ко входу во Дворец Сюань Дэ, то почувствовал холодный ветер и, кажется, немного протрезвел.
Так совпало, что синевато-зеленая крытая карета прибыла и остановилась у дверей Дворца Сюань Дэ. Одной рукой Вэй Ло придерживала юбку, украшенную сотней золотых бабочек и цветов, а другой она держала Цзинь Лу, когда выходила из кареты. Как только она подняла глаза, то столкнулась взглядом с Чжао Цзе. Ее розовые губы начали изгибаться, показывая улыбку. Когда она перевела взгляд, она увидела Ли Суна позади себя и уголки ее губ тут же опустились. Она отвернулась, не желая видеть его.
Чжао Цзе улыбнулся. Он добрался до нее за несколько шагов, погладил ее по голове и спросил:
- Зачем ты пришла во дворец? Люли искала тебя?
Вэй Ло кивнула и четко сказала:
- Люли сказала, что хочет кое-что обсудить со мной, поэтому я пришла навестить ее, - сказав это, она почувствовала запах алкоголя от его тела. Отступив на полшага, она зажала нос. - Старший брат пил вино? Запах такой сильный.
Он не просто пил, он очень много выпил.
Сам Чжао Цзе не чувствовал своего запаха, но увидел отвращение на лице девушки. Он не мог не подразнить ее:
- Что? Тебе не нравится, когда этот принц пьет?
Дело совсем не в том, нравится ей или нет, она просто не привыкла к этому запаху. Она опустила руку, которой держалась за нос:
- Что, если я скажу, что мне это не нравится?
Он изогнул губы, посмотрел ей в глаза и сказал наполовину в шутку, наполовину всерьез:
- Тогда я больше не буду пить вино.
Вэй Ло моргнула и ничего не сказала.
Ли Сун, стоявший позади Чжао Цзе отвернулся от них, взял поводья, которые передал ему дворцовый слуга, сел на лошадь, поднял кнут, хлестнул лошадь и умчался вдаль, не оглядываясь.